десятилетиями стеснялась такой черты своего характера, как легкомыслие, хотела, чтобы никто об этом не узнал, маскировалась. пока не поняла наконец, что это не черта характера, а просто характер.

книга И.Грековой "Свежо предание" - маленькая, не претендующая на эпичность в духе какой-нибудь "Московской саги", - точно и экономно рассказывает о жизни в России, попадая абсолютно во все болевые (до сих пор, или сегодня на новом уровне) точки. прочесть ее можно за несколько часов, но приходилось останавливаться - так не хотелось, чтобы книга ( Read more... )

бывают дни, когда мне хочется только одного: чтобы вся семья была рядом. и невозможно сдержать слезы, потому что часть семьи далеко, а часть - невозвратимо далеко.

вы будете смеяться, но быть в Йейле туристом не очень захватывающе. на пяти с половиной улицах всё привлекательно и псевдо-готически-замысловато, но от этой стилизации в какой-то момент начинаешь себя чувствовать, как в тематическом парке. по-настоящему интересно видеть, как в эти кованые ворота и стрельчатые порталы заходят студенты, иные во ( Read more... )

в Йейле я с трудом интерпретирую то, что вижу вокруг. я знаю (и слышу), что нахожусь в Америке, но город устроен в точности как я помню по Оксфорду (не "похож", а именно "устроен"), и архитектура, конечно, способствует передвижению крыши с привычной позиции, хоть я знаю, что это не с 12, а с начала 18 века всё есть пошло. ну да ладно, дней у меня ( Read more... )

прочитала "Переводчик", и очень мне грустно. такой пронзительно-инфантильный текст, переполненный собою и эрудицей, приобретенной годами эскапизма от всего советского в алкоголь и чтение и продолжающегося, когда советское ушло в прoшлое. Печорин нашего времени, бремя не вполне белого человека, Киплинг в эпоху Генделева, странное соединение ( Read more... )

мне кажется, я поняла, почему в советское время переводы с иностранных языков на русский были хорошие (по отношению к производимым в России сегодня): переводчики любили писателей, которых переводили, и стремились этой любовью поделиться, а заодно проделать несколько прорех в железном занавесе - то есть еще и миссию чувствовали.

вчера возвращалась из сверкающего флоридского лета в дождливый и холодный Нью-Йорк, из шортов и сандалий - к шарфу и перчаткам, ехала в тряском как-бы-экспрессе из аэропорта целые века, читать нельзя было, плейер я забыла, и всю дорогу при этом мне было хорошо и спокойно - домой, домой. а когда села в свой поезд метро, мельком восхитилась высоким ( Read more... )

видела, как большой лабрадор очень хотел пообщаться с таксой, но явно не знал, как это делается. поэтому он все время ложился на пузо и пытался подползти к ней по-пластунски. такса же, будучи исключительного ума, вместо чтобы встать в полный, уж какой там ни есть, рост и оказаться с ним примерно на одном уровне, валилась на спинку и дружески ( Read more... )

писать о моем пребывании в Нью-Йорке теперь тянет меньше, потому что из путешествия оно превратилось в жизнь. это и есть самое плохое, потому что совсем скоро уезжать. кто как пострадал от урагана (многие - ужасно, некоторые фатально), моим же главным страданием были вынужденное безделье и террор пребывания в приютившей меня семье, в которой ( Read more... )