Слышит звон, да не знает где он или Как кучера едва не выбрали в почетные члены Академии художеств
Дамы и господа, еще раз настойчиво повторяю просьбу: если вы со мной не согласны и желаете поспорить, указывайте, пожалуйста, источник вашей информации. В ином случае, я обязательно осведомлюсь о нем. И не надо обижаться, говорить, что у вас нет времени листать книгу, что гуглить ниже вашего достоинства и что вообще «это все знают». Источник «это всем известно» относится к типу «на заборе тоже написано» и по большей части не имеет ничего общего с действительностью. Простите, но вести разговор на подобном уровне я не собираюсь. На всякий случай: ни википедия, ни роман «Война и мир», ни сериал «Бедная Настя», ни газета «Совершенно секретно», ни школьная учительница источниками не являются.
Ну а теперь конкретный пример как явление, о котором «все знают», расходится с реальностью. Широко известен следующий случай.
«Президент Академии предложил в почетные члены Аракчеева, Лабзин спросил, в чем состоят заслуги графа в отношении к искусствам. Президент не нашелся и отвечал, что Аракчеев - «самый близкий человек к государю». «Если эта причина достаточна, то я предлагаю кучера Илью Байкова,- заметил секретарь,- он не только близок к государю, но и сидит перед ним.»
Байков И. И. Первая половина XIX века. Рокштуль (возможно). Кремль
Дивная история, да? А знаете, кто автор этого отрывка? Герцен. Если учесть, что историческое заседание состоялось в 1822 году, когда Сашеньке было всего 10 лет и хотя бы в силу своего малого возраста (уж не будем говорить о других причинах) он явно не мог присутствовать на нем, то становится понятно, что до автора дошли довольно дальние отголоски этой истории. На самом деле все было несколько не так, о чем можно узнать непосредственно из объяснительной записки председателя Академии художеств А.Н.Оленина генерал-губернатору Санкт-Петербурга Милорадовичу или же из воспоминаний воспитанницы А.Ф. Лабзина, Софьи Алексеевны Лайкевич. Первого источника у меня под рукой нет. А вот второй приведу.
Лабзин А.Ф. После 1805. Боровиковский. Третьяковка
"В Академии ежегодно, пред публичным ея открытием в сентябре, всегда избирали почетных членов, и предварительно собирался совет из некоторых профессоров в присутствии президента и вице-президента; но это было не формальное заседание и не перед зерцалом в конференц-зале. Присутствующее, разсуждая, разговаривая, ходили по залу. Подобное происходило в 1822-м году: каждый профессор предлагал к избранию лицо, которое считал достойным; вот предлагает Мартос Кочубея (в ту пору - министр внутренних дел - К-К.) и еще не упомню кого; вице-президент (имеется в виду Лабзин - К-К.) возразил, что Кочубей для Академии ничего полезнаго не сделал, другое дело Аракчеев он делал большие заказы в Академию, а Кочубей ничего подобнаго не делал, на что ему отвечали: „Да он близок к государю”.-„О, если так, то надобно выбрать Илью кучера, который так близок к государю, что хранить его жизнь". Затeм ему сказано: „Хотите, мы донесем на вас за эти слова", на что он отвечал: „Как вам будет угодно, я от своих слов не отопрусь". (С.А.Лайкевич)
Кочубей В. П. 1809. Жерар. Эрмитаж
Историк XIX века Н.Ф. Дубровин в статье «Наши мистики-сектанты» приводит еще несколько версий: предлагали избрать Кочубея, Гурьева, Татищева, «который подарил академии оригинальную картину испанской школы», Нарышкина, «любовь которого к художествам свидетельствовалась заведением у себя картинной галереи», графа Аракчеева, «оказавшего любовь к художествам сооружением в своем грузинском имении памятника Павлу I и изваянием для тамошнего собора статуи апостола Андрея Первозванного». Лабзин предложил кандидатуру кучера Ильи Байкова. « - А разве он вам знаком? - спросил шуткой Оленин.
- Хотя и незнаком, - отвечал Лабзин, - но в моем понятии всякий честный человек, верно служащий своему государю и хорошо исполняющий свою должность, во всяком сословии достоин уважения; а как кучер есть тот человек, у которого часто бывает в руках не только здоровье, но и жизнь наша, то для того, кому здоровье государя дорого, и кучер Илья человек почтенный. К тому же по табели о рангах императорский лейб-кучер положен в чине полковника.
- Но он мужик, - заметил Мартос.
- Кулибин был мужик, - отвечал Лабзин, - однако же член Академии наук; Власов также из крестьян был членом медико-хирургической академии.
...Так происходило дело, по словам Лабзина, но не так рассказывали по городу. Говорили, что когда предложили выбрать в почетные любители графа Аракчеева и графа Гурьева, то Лабзин отозвался, что этих людей он не знает, а когда назвали графа Кочубея, то он выразился еще более резко.
- Кочубей и двух копеек не стоит, - сказал будто бы Лабзин. - Сей человек надутый и ничего не значащий».
Оленин А.Н. После 1824. Варнек.
Дальше традиционно рассказывают со слезами на глазах, что за свою дерзость Александр Федорович Лабзин отправился в ссылку. Добавлю: в Симбирскую губернию (не в Сибирь, чай) с ежегодной пенсией от императора в 2 000 рублей. Чтобы мне такое ляпнуть, чтоб меня так сослали, а?
Аракчеев А.А. 1830-е. неизвестный художник, тип Вагнера. Исторический музей.
P.S. А вообще, я хотела сделать пост про лейб-кучера Илью Байкова… Но, наверное, информации и так много. Поэтому о самом кучере - в следующий раз.
UPD. О кучере см. здесь: http://catherine-catty.livejournal.com/146422.html
Ну а теперь конкретный пример как явление, о котором «все знают», расходится с реальностью. Широко известен следующий случай.
«Президент Академии предложил в почетные члены Аракчеева, Лабзин спросил, в чем состоят заслуги графа в отношении к искусствам. Президент не нашелся и отвечал, что Аракчеев - «самый близкий человек к государю». «Если эта причина достаточна, то я предлагаю кучера Илью Байкова,- заметил секретарь,- он не только близок к государю, но и сидит перед ним.»
Байков И. И. Первая половина XIX века. Рокштуль (возможно). Кремль
Дивная история, да? А знаете, кто автор этого отрывка? Герцен. Если учесть, что историческое заседание состоялось в 1822 году, когда Сашеньке было всего 10 лет и хотя бы в силу своего малого возраста (уж не будем говорить о других причинах) он явно не мог присутствовать на нем, то становится понятно, что до автора дошли довольно дальние отголоски этой истории. На самом деле все было несколько не так, о чем можно узнать непосредственно из объяснительной записки председателя Академии художеств А.Н.Оленина генерал-губернатору Санкт-Петербурга Милорадовичу или же из воспоминаний воспитанницы А.Ф. Лабзина, Софьи Алексеевны Лайкевич. Первого источника у меня под рукой нет. А вот второй приведу.
Лабзин А.Ф. После 1805. Боровиковский. Третьяковка
"В Академии ежегодно, пред публичным ея открытием в сентябре, всегда избирали почетных членов, и предварительно собирался совет из некоторых профессоров в присутствии президента и вице-президента; но это было не формальное заседание и не перед зерцалом в конференц-зале. Присутствующее, разсуждая, разговаривая, ходили по залу. Подобное происходило в 1822-м году: каждый профессор предлагал к избранию лицо, которое считал достойным; вот предлагает Мартос Кочубея (в ту пору - министр внутренних дел - К-К.) и еще не упомню кого; вице-президент (имеется в виду Лабзин - К-К.) возразил, что Кочубей для Академии ничего полезнаго не сделал, другое дело Аракчеев он делал большие заказы в Академию, а Кочубей ничего подобнаго не делал, на что ему отвечали: „Да он близок к государю”.-„О, если так, то надобно выбрать Илью кучера, который так близок к государю, что хранить его жизнь". Затeм ему сказано: „Хотите, мы донесем на вас за эти слова", на что он отвечал: „Как вам будет угодно, я от своих слов не отопрусь". (С.А.Лайкевич)
Кочубей В. П. 1809. Жерар. Эрмитаж
Историк XIX века Н.Ф. Дубровин в статье «Наши мистики-сектанты» приводит еще несколько версий: предлагали избрать Кочубея, Гурьева, Татищева, «который подарил академии оригинальную картину испанской школы», Нарышкина, «любовь которого к художествам свидетельствовалась заведением у себя картинной галереи», графа Аракчеева, «оказавшего любовь к художествам сооружением в своем грузинском имении памятника Павлу I и изваянием для тамошнего собора статуи апостола Андрея Первозванного». Лабзин предложил кандидатуру кучера Ильи Байкова. « - А разве он вам знаком? - спросил шуткой Оленин.
- Хотя и незнаком, - отвечал Лабзин, - но в моем понятии всякий честный человек, верно служащий своему государю и хорошо исполняющий свою должность, во всяком сословии достоин уважения; а как кучер есть тот человек, у которого часто бывает в руках не только здоровье, но и жизнь наша, то для того, кому здоровье государя дорого, и кучер Илья человек почтенный. К тому же по табели о рангах императорский лейб-кучер положен в чине полковника.
- Но он мужик, - заметил Мартос.
- Кулибин был мужик, - отвечал Лабзин, - однако же член Академии наук; Власов также из крестьян был членом медико-хирургической академии.
...Так происходило дело, по словам Лабзина, но не так рассказывали по городу. Говорили, что когда предложили выбрать в почетные любители графа Аракчеева и графа Гурьева, то Лабзин отозвался, что этих людей он не знает, а когда назвали графа Кочубея, то он выразился еще более резко.
- Кочубей и двух копеек не стоит, - сказал будто бы Лабзин. - Сей человек надутый и ничего не значащий».
Оленин А.Н. После 1824. Варнек.
Дальше традиционно рассказывают со слезами на глазах, что за свою дерзость Александр Федорович Лабзин отправился в ссылку. Добавлю: в Симбирскую губернию (не в Сибирь, чай) с ежегодной пенсией от императора в 2 000 рублей. Чтобы мне такое ляпнуть, чтоб меня так сослали, а?
Аракчеев А.А. 1830-е. неизвестный художник, тип Вагнера. Исторический музей.
P.S. А вообще, я хотела сделать пост про лейб-кучера Илью Байкова… Но, наверное, информации и так много. Поэтому о самом кучере - в следующий раз.
UPD. О кучере см. здесь: http://catherine-catty.livejournal.com/146422.html