-
Кемерово
Когда Молоху приносят в жертву детей,
их не ведут с барабанами по коже чужих площадей.
Их гладят, целуют, им о любви говорят
и плачут, и плачут, когда эти дети горят.
Когда Молоху детей приводят, всегда
есть кто-нибудь, кто говорит: “Это, братцы, беда,
но как же иначе нам будет покой и посев?
Молох ужасен, но страшен сто крат его гнев!”
И просят родных ( Read more... ) -
Троцкий в Мексике. К 100-летию Революции
Он видит, что агав орава
спускается с холма,
где щит забора крепок справа,
но слева - щель.
Зима
сюда приходит ветром, пылью,
не снегом, не бедой,
а просто горизонтом мыльным
над тлеющей водой.
Когда б в России - злые дети
сейчас [under construction] бы снежками глаз
какому-нибудь Васе или Пете,
изгою, оскорбившему свой класс
существованием.
Или ( Read more... ) -
Пенелопа и море
Развешанные матросами
трепещут трусы на тросах.
Напуганными торосами
город вдали разбросан.
Хрустнет камешек струганый,
шагом чужим потревоженный.
Чайки садятся с руганью
на корабли порожние.
Жирная сырость и ржавчина,
сети, пропахшие устрицей.
Море, когда-то пожравшее нас,
у пирсов робко сутулится.
В море мир отражён ещё,
но чёрен, что кровь каракатицы.
Ноги ( Read more... ) -
Рождественское застолье
Был день рождения Бога.
Мы пили вязкий портвейн,
стекающий понемногу
по трубкам аорт и вен.
Из наклонённого сосуда
по закону сообщающихся полостей
он проливался в сосуды
хозяев и пьяных гостей.
Там превращался в веселье
или хотя бы сон,
дымящийся в ночь сквозь щели
неутеплённых окон.
Пар замерзал мгновенно
и оседал на стекло.
Снова катилось по ( Read more... ) -
Диоскуры. Российские боги
Кастор и Поллукс
из Великих Лук
едут на электричке,
им щебечут птички,
на них травами дышит луг.
Из окна врывается железный стук.
В руках сигареты, но - ни одной спички.
«Кто даст нам прикурить
да сдать-прикупить,
передёрнуть картишки?»
Вокруг старухи, детишки,
бабы готовы убить,
девушки читают книжки.
И как братьям-то быть?
И выходит из-за баб, детишек из-за
( Read more... ) -
Ночь в райском саду
Темно.
Ты мышкою шмыг - и спать.
Темноты мы не боимся.
Немоты боимся мы.
Боимся мыслями пасть
в пасть колодезной тьмы
и пропасть.
Прóпасть над нами столбом.
лбом упираемся, лбом
в чёрную бездну без дна,
ночи без дня,
одна -
лампочка в голубом.
Ком
её ниточки блёкл:
за мотыльком мотылёк
вкруг её колбочки лёг, -
вот и не светит тол-
ком.
Рядом твоё тепло.
Тело твоё ( Read more... ) -
Фламенко и отблески чего-то страшного
С холмов Андалусии вечность видна, как тарелка,
расписанная маврами: звёзды, ягоды, письмена.
Метеоры похожи на бледные царапины или стрелки.
Всякой горы изогнута причудливая спина.
Удар кастаньет, выстрел, паденье ореха:
звук одинаково глух в густой темноте,
вытекающей чёрным вином из небесного меха,
терпко и горько лежащей на каждом кусте.
( Read more... ) -
ПОСЛЕ ВОЙНЫ - ВСЁ ВОЙНА. ТАК ОНА ПЕЛА
Никто не забыт, и ничто не забыто -
эта земля так телами набита,
что гноя в ней больше, чем перегноя.
Ноя,
мама моя держится за прабабушкин подол:
прабабушка кладёт каждое семя, точно обол
в рот чьего-нибудь бывшего трупа,
чтобы выросла хоть какая-нибудь крупа для супа,
чтобы хоть что-то было поставить на стол.
Походка прабабушкина коса:
ногу когда-то ( Read more... ) -
РОДИНА
Что ты, князь?
Чего же невесел?
Почему взгляд раскосый полон тоски?
Скрип уключин, взмахи тяжёлых вёсел,
волны, ладьёй разрываемые на куски.
Нашей родины нет.
Да и не было.
Только песни,
да и те не пропеть - только выть.
Нашу родину нашептал неопрятный кудесник,
нахохотала болотная выпь
в тот момент, когда - дети - лежали мы голы,
согревая чащобную ( Read more... ) -
В КОНТАКТЕ
Друзья, я открыл свою страничку вКонтакте, где сейчас выкладываю то, что есть в этом блоге в ЖЖ. Потом туда же буду выкладывать всё, что будет появляться нового. ЖЖ тоже будет обновляться по мере появления новых вещей. Но вКонтакте, как платформа, пока выглядит удобнее, и если вы там - то буду рад, если мы и там воссоединимся. Вот я тут есть: