"Музпросвет" Андрея Горохова
Пытаясь притупить свой неутолимый голод по отношению к истории музыкального искусства, мне как-то в голову пришла идея набрать в гугле: "музыкальный критик". В списке личностей, выданных мне Википедией, среди тех, кто, причмокивая губами, привык ругать третий фагот во втором отделении первой симфонии на четвертой минуте, оказалось и кое-что интересное.
Быстренько пробежав по странице, мой взгляд задержался на одном слове: "Музпросвет". "А, это книга?" - подумал я и послал соответствующий поисковый запрос. Книга быстро нашлась прямо в онлайне. Открыв текст, я едва успел, как ловкий везунчик, поймать свою челюсть уже где-то в области поверхности стола.
"70-е, - гордо начиналось повествование. - Ямайка"
Следующие сутки я помню плохо. Я читал всю ночь, до кровавой красноты в глазах, потом на ощупь шел в метро, держа перед собой распечатку остатка книги, и даже в институте, записывая слова лектора, не переставал читать, украдкой глядя в текст.
Нет ничего сложного в том, чтобы слушать группы сорока- или пятидесятилетней давности. Про любую из них можно найти: фотографии, тексты их песен, подробную дискографию, видео, уже собранную коллекцию всех альбомов в mp3, биографии участников и историю группы. Все эти истории, правда, выглядят весьма однообразно: такие-то собрались тогда-то, там-то дали концерт, записали такой-то альбом, достигли такого-то уровня в чартах с такой-то песней. И все. Ни тебе положения этой группы в пространстве жанров с выкладками о нововведениях, ни аналитических отчетов об исторической ценности, ни даже описания того какую музыку они играли и зачем.
Книга Горохова в этом отношении - откровение. Перед тем, как приступить к разделыванию ее туши, я считаю нужным (как и в случае с Гришковцом) сказать несколько слов о самом авторе.
Андрей Горохов живет в данный момент в Кельне, куда он уехал в 1991 году. Толковой биографии этого человека не найти, так что о мотивах остается лишь догадываться. Злые языки считают, что Андрей промахнулся, надеясь стать в Европе художником. Я же предпочитаю считать, что этому исполину в нашей стране было просто тесно. В подтверждение - статья об истории искусств, написанная Гороховым.
В 1995 году у Горохова стартовал проект "Музпросвет". Вот дословная цитата на эту тему из его интервью 2003 года:
"Музпросвет я не придумывал. Сначала эта передача называлась «Парад звёзд». О чём я там буду говорить, мне было семь лет назад далеко не ясно, было лишь очевидно, что скрывать свои ненависть и презрение к Rolling Stones и Дитеру Болену я не буду."
Из деструктивной по своей сути идеи родилась, по-моему, самая конструктивная из передач о музыке. Конечно, без критики в ней не обходится, но то как Горохов интерпретирует аудиоматериал, как он его преподносит и как рассуждает о нем - это многого стоит.
Мне нравится как Андрей Горохов пишет о музыке. Тут тебе и социальная и историческая обусловленность, и немного философии на тему "Что хотели сказать авторы", и обязательно какой-нибудь любопытный фактик, над которым хочется подумать, и даже наглядное изображение музыки:
"Моментальное состояние музыки, казалось бы, очень легко описать - она довольно наглядна и пластична: сейчас это похоже на солдат, марширующих за катком, по которому катаются фигуристки, сейчас - на морской прибой в оркестровой яме оперного театра, сейчас - на поезд, буксующий на морском дне... но всё вместе?"
Параллель очевидна: художник прежде всего "видит" музыку, представляет ее в пространстве и цвете, а не занимается ее классификацией, как биолог.
Интервью, которые берет Горохов у музыкантов, - та еще пляска. Пока рассеянно слушаешь о чем они там говорят, кажется - ничего особенного. Но стоит вслушаться, немного подумать, поставить себя на место Горохова или музыканта, с которым он разговаривает, как становится ясно: это далеко не обыкновенное интервью.
Андрей Горохов: "Что касается интервью, то вопросов я не готовлю. Максимум - один вопрос, или, скорее, тему, ещё лучше - конфликт, противоречие. Я очень люблю, когда интервью превращается в брэйнсторминг, когда музыкант начинает думать в момент разговора, когда ему интересно, что приходит в голову мне, когда он заводится. К сожалению, мне далеко не всегда удаётся перевести разговор с банальных рельсов выспрашивания и рассказа на куда более захватывающие рельсы размышления. Чаще всего это происходит, когда микрофон уже выключен и мой партнёр по интервью выдыхает и начинает говорить, что он на самом деле обо всём этом думает. Собственно, тут и начинается самое интересное. Дома я восстанавливаю основные тезисы и удачные выражения."
Так, например, придя на концерт пианиста Джона Тилбёри, Горохов, прикинув возраст музыканта и вспомнив тот факт, что тот играл в молодости импровизационную музыку, спросил у пожилого англичанина: "Была ли ваша мать фашисткой?"
Андрей Горохов вообще, признаться, очень колкий человек. Это можно почерпнуть не только из его интервью или интервью, взятых им, но и из его живых выступлений или даже личной переписки с ним. Он безжалостен и откровенен. Там, где другой человек обошелся бы поясняющим жестом или пинком под зад в споре, Горохов не только бьет в челюсть оппонента поставленным ударом, но заодно и отсекает ему три пальца, простреливает голень, вкладывает в возникшее отверстие гранату и, удаляясь, уже бубнит по рации координаты для нанесения авиаудара.
Наличие собственного мнения и умение видеть откуда у той или иной музыки растут корни, кажется, сослужило Андрею не самую лучшую службу. Складывается впечатление, что его ненавидят все - от радикальных поклонников брейккора до расслабленных завсегдатаев зоны "chillout". Тут не без основания: когда история перестает преподноситься в виде безвкусной смеси сухих дат, мест в чартах и длительностей выпущенных дисков, невольно в повествовании начинает проступать личность самого автора, за ней - субъективные оценки, а дальше весь материал приобретает определенную окраску, оседая в сознании читателя однозначным мнением насчет того стоит слушать эту музыку или нет.
Многим такая власть, сосредоточенная в руках одного человека, кажется излишней. Ведь Горохов, по сути, - единственный русскоязычный рупор на территории Западной Европы; человек, который видит ситуацию в музыке куда детальнее, чем все мы. Сообщество хип-хоперов, как и поклонников неофолка, имеет полное право ненавидеть его за то, что он кого-то из их кумиров пожурил.
А журит Андрей многих, причем весьма основательно, аргументируя каждый свой выпад. Кажется, он уже неоднократно говорил о том, что электронная музыка быстро приедается. Поэтому логично, что человек, которому лет двадцать, легко находит в такой музыке удовольствие, тридцатилетний - с трудом, всем остальным остается лишь потрясать в воздухе сжатыми кулаками и сокрушаться об электронной музыке. Те из них, кто способен дать в челюсть, отсечь пару пальцев и прострелить голень оппоненту, потрясают кулаками и сокрушаются куда громче и куда нагляднее.
Напоследок замечу, что лично я от всех этих Гороховских настроений, что, мол, то дерьмо, и это дерьмо, а вот это - редкостное говнецо, но послушать пару раз можно, получаю удовольствие. Я не думаю, что Горохов - пессимист или нытик, и верю, что ему просто виднее куда мы катимся, причем в силу своего характера он не может говорить об этом спокойно - он весь кипит тем, как все, с его точки зрения, тупо и однообразно. Исходя из того как он строит свои интервью, о нем легко можно сказать, что он - злобный тролль; могучий сэнсэй, требующий от своих последователей умения вдумчиво применять к музыке декомпозицию на всех уровнях абстракции.
Год: 2000
В первый раз книга читается на одном дыхании. Оседает, правда, в голове по результатам прочтения мало чего. И главная причина тут в феноменальной концентрации информации (не только исторической). Перемежаясь с вполне конкретными и объективными фактами, на горизонте маячит мнение самого автора. Начиная очередную главу, как барашек на зеленом лугу, думаешь: "Вот это-то, наверное, что-то действительно стоящее." Краски сгущаются, тучи темнеют, над пастбищем гремит гром и появляется Горохов; скальпелем вспарывает брюхо очередной музыкальной культуре, копается при тебе в ее внутренностях, потом поворачивается и разводит руками, качая головой: "Ничего интересного."
В то же время книга заряжена огромным творческим потенциалом, она вдохновляет на собственные изыскания в области музыки. Причем как в роли автора, так и в роли слушателя произведений. Многие вещи становятся понятнее после ее прочтения. Например, чем так хороши The Prodigy. Или почему вот уже полвека на нас не сваливаются вторые The Beatles.
Во время повторного прочтения книги, наевшись попытками собрать такой же интересный материал самостоятельно, я вдруг задался вопросом: "Откуда у Андрея вся эта информация?" Попытавшись ввести отдельные фразы в поисковик, я так и не нашел ни одного источника. Зато отстоял интеллектуальную собственность сэнсэя. Вопрос про источник сам собой разрешился по окончанию книги, когда читаешь список использованной литературы.
Я еще после первого прочтения слегка удивился: почему такое внимательное отношение к деталям и их обилие в отдельных главах сменяется галопом по фактам и засильем рассуждений и выводов в других? Оказалось, что список использованной литературы очень сильно коррелирует с количеством этих детальных и богатых на факты мест.
До 2010 года книгу однозначно стоило прочитать. Закрыв глаза на дурацкую обложку и на тоталитарный нигилизм автора. Множество интересных фактов, связное и весьма интересное повествование, а также обилие рассуждений были способны очень нехило расширить кругозор.
Про рассуждения это я не спроста. Книга как будто требовала продолжения. Как раз в самом ее конце начиналось самое интересное - Горохов начинал задаваться вопросами вроде "Куда мы движемся?" или "Сэмплирование - это хорошо?" Рассуждения на эту тему у него выходят просто великолепно, а потому вся ценность и уникальность книги ощущалась как раз к самому ее концу, как это всегда бывает с хорошими произведениями.
В 2009 году радиостанция "Немецкая волна", на которой раз в неделю выходил новый получасовой "Музпросвет", решила проект подзадушить. Произошло это как раз в период кризиса, так что о каких-либо личных счетах и тем более властных структурах, которым Андрей наступил на горло, говорить не приходится. Радиостанция решила немного поменяться, получасовым рассуждениям на тему современной музыки в новой сетке радиовещания оказалось не место. Теперь Андрей вещает так же раз в неделю, но по пять минут, его передача называется "Альбом недели". Вместо целого пласта музыки, представленного серией композиций, - один альбом одной группы и одна песня с него.
Зато в 2010 году "Музпросвет" был переиздан. Надеюсь, не в последний раз. Книга стала в три раза толще, в нее вошли еще девять лет Гороховских изысканий ("по 10 000 знаков в неделю", как он сам сказал). Не купить ее я просто не мог.
Помимо внушительного расширения тем для беседы и дополнительного десятилетия в повествовании, книга стала в разы вдумчивее. В ней появилось куда больше рассуждений - авторского материала, получающегося у Горохова блестяще. Теперь отдельные глубокие мысли не бродят разрозненно каждая по своей главе; импульсным сгустком они пронизывают всю книгу насквозь, накручивая счетчик параллелей. Вместе со списком использованной литературы края отдельных тем сгладились, теперь схема "то пусто, то густо" прослеживается с трудом.
Отдельно хочется выделить то, что в середине книги, как гром среди ясного неба, на головы читателей сваливается огромная глава про академическую музыку XX века, в которой, как известно, творился такой авангард, что волосы дыбом встают. Все это не обошлось без краткой экскурсии о том, как соотносятся история живописи с историей музыки.
Наконец, весьма интересным показалось мне предисловие, в котором Андрей признается, что является, по сути, литературным пиратом, набирающим материал из разрозненных немецких и англоязычных источников, который потом получается как бы его собственным. Тут же он говорит, что, по идее, все эти источники следовало бы просто перевести на русский, но этим никто не хочет заниматься, да и русским издательствам это даром не надо.
В завершении привожу аннотацию ко второму изданию “Музпросвета”, которая, кажется, подводит черту всему, что я сказал: и про сознательный троллинг, и про ненависть к поп-музыке, и про позицию автора:
Это не книга, это информационно-идеологическая бомба, опасная для вашего музыкального мировосприятия. Что бы вы ни называли своим музыкальным вкусом, вы не сможете продолжать чистосердечно и наивно любить то, что любили до встречи с этой заразой. Если вы ненавидите Тhe Beatles, Pink Floyd, Cannibal Corpse, Антонио Вивальди и Селин Дион, то вам не удастся так просто пройти мимо.
Если же такие слова как даб, регги, психоделика, фанк, грув, электро, брейк-бит, индастриал, эмбиент, панк, диско, техно, хаус, драм-н-бэйс, хардкор, нойз, минимал, электроника, фри-фолк, дабстеп и брейккор для вас не пустой звук, то тогда не понятно, о чем вы вообще думаете: у вас в руках - исполнение желаний, именины сердца и праздник на вашей улице.
Первый раз в истории человечества - бескомпромиссная история современной музыки на русском языке! Среди многого прочего детально разжевано, что такое андеграунд и авангард и почему их больше нет, а также - что такое сэмплер и секвенсор и до чего нас довело их тупоголовое применение.
Если же вам, в сущности, наплевать на поп-музыку, но вам действует на нервы та дрянь собачья, которую слушает нынешняя молодежь, и вы переживаете по поводу того, в какую безысходную яму забрела цивилизация в своем антикультурном развитии, то эта книга - фактически ни что иное как культурологический триллер для апокалиптически настроенных неучей - именно для вас.
Купи и убивай друзей!
Быстренько пробежав по странице, мой взгляд задержался на одном слове: "Музпросвет". "А, это книга?" - подумал я и послал соответствующий поисковый запрос. Книга быстро нашлась прямо в онлайне. Открыв текст, я едва успел, как ловкий везунчик, поймать свою челюсть уже где-то в области поверхности стола.
"70-е, - гордо начиналось повествование. - Ямайка"
Следующие сутки я помню плохо. Я читал всю ночь, до кровавой красноты в глазах, потом на ощупь шел в метро, держа перед собой распечатку остатка книги, и даже в институте, записывая слова лектора, не переставал читать, украдкой глядя в текст.
Нет ничего сложного в том, чтобы слушать группы сорока- или пятидесятилетней давности. Про любую из них можно найти: фотографии, тексты их песен, подробную дискографию, видео, уже собранную коллекцию всех альбомов в mp3, биографии участников и историю группы. Все эти истории, правда, выглядят весьма однообразно: такие-то собрались тогда-то, там-то дали концерт, записали такой-то альбом, достигли такого-то уровня в чартах с такой-то песней. И все. Ни тебе положения этой группы в пространстве жанров с выкладками о нововведениях, ни аналитических отчетов об исторической ценности, ни даже описания того какую музыку они играли и зачем.
Книга Горохова в этом отношении - откровение. Перед тем, как приступить к разделыванию ее туши, я считаю нужным (как и в случае с Гришковцом) сказать несколько слов о самом авторе.
Андрей Горохов живет в данный момент в Кельне, куда он уехал в 1991 году. Толковой биографии этого человека не найти, так что о мотивах остается лишь догадываться. Злые языки считают, что Андрей промахнулся, надеясь стать в Европе художником. Я же предпочитаю считать, что этому исполину в нашей стране было просто тесно. В подтверждение - статья об истории искусств, написанная Гороховым.
В 1995 году у Горохова стартовал проект "Музпросвет". Вот дословная цитата на эту тему из его интервью 2003 года:
"Музпросвет я не придумывал. Сначала эта передача называлась «Парад звёзд». О чём я там буду говорить, мне было семь лет назад далеко не ясно, было лишь очевидно, что скрывать свои ненависть и презрение к Rolling Stones и Дитеру Болену я не буду."
Из деструктивной по своей сути идеи родилась, по-моему, самая конструктивная из передач о музыке. Конечно, без критики в ней не обходится, но то как Горохов интерпретирует аудиоматериал, как он его преподносит и как рассуждает о нем - это многого стоит.
Мне нравится как Андрей Горохов пишет о музыке. Тут тебе и социальная и историческая обусловленность, и немного философии на тему "Что хотели сказать авторы", и обязательно какой-нибудь любопытный фактик, над которым хочется подумать, и даже наглядное изображение музыки:
"Моментальное состояние музыки, казалось бы, очень легко описать - она довольно наглядна и пластична: сейчас это похоже на солдат, марширующих за катком, по которому катаются фигуристки, сейчас - на морской прибой в оркестровой яме оперного театра, сейчас - на поезд, буксующий на морском дне... но всё вместе?"
Параллель очевидна: художник прежде всего "видит" музыку, представляет ее в пространстве и цвете, а не занимается ее классификацией, как биолог.
Интервью, которые берет Горохов у музыкантов, - та еще пляска. Пока рассеянно слушаешь о чем они там говорят, кажется - ничего особенного. Но стоит вслушаться, немного подумать, поставить себя на место Горохова или музыканта, с которым он разговаривает, как становится ясно: это далеко не обыкновенное интервью.
Андрей Горохов: "Что касается интервью, то вопросов я не готовлю. Максимум - один вопрос, или, скорее, тему, ещё лучше - конфликт, противоречие. Я очень люблю, когда интервью превращается в брэйнсторминг, когда музыкант начинает думать в момент разговора, когда ему интересно, что приходит в голову мне, когда он заводится. К сожалению, мне далеко не всегда удаётся перевести разговор с банальных рельсов выспрашивания и рассказа на куда более захватывающие рельсы размышления. Чаще всего это происходит, когда микрофон уже выключен и мой партнёр по интервью выдыхает и начинает говорить, что он на самом деле обо всём этом думает. Собственно, тут и начинается самое интересное. Дома я восстанавливаю основные тезисы и удачные выражения."
Так, например, придя на концерт пианиста Джона Тилбёри, Горохов, прикинув возраст музыканта и вспомнив тот факт, что тот играл в молодости импровизационную музыку, спросил у пожилого англичанина: "Была ли ваша мать фашисткой?"
Андрей Горохов вообще, признаться, очень колкий человек. Это можно почерпнуть не только из его интервью или интервью, взятых им, но и из его живых выступлений или даже личной переписки с ним. Он безжалостен и откровенен. Там, где другой человек обошелся бы поясняющим жестом или пинком под зад в споре, Горохов не только бьет в челюсть оппонента поставленным ударом, но заодно и отсекает ему три пальца, простреливает голень, вкладывает в возникшее отверстие гранату и, удаляясь, уже бубнит по рации координаты для нанесения авиаудара.
Наличие собственного мнения и умение видеть откуда у той или иной музыки растут корни, кажется, сослужило Андрею не самую лучшую службу. Складывается впечатление, что его ненавидят все - от радикальных поклонников брейккора до расслабленных завсегдатаев зоны "chillout". Тут не без основания: когда история перестает преподноситься в виде безвкусной смеси сухих дат, мест в чартах и длительностей выпущенных дисков, невольно в повествовании начинает проступать личность самого автора, за ней - субъективные оценки, а дальше весь материал приобретает определенную окраску, оседая в сознании читателя однозначным мнением насчет того стоит слушать эту музыку или нет.
Многим такая власть, сосредоточенная в руках одного человека, кажется излишней. Ведь Горохов, по сути, - единственный русскоязычный рупор на территории Западной Европы; человек, который видит ситуацию в музыке куда детальнее, чем все мы. Сообщество хип-хоперов, как и поклонников неофолка, имеет полное право ненавидеть его за то, что он кого-то из их кумиров пожурил.
А журит Андрей многих, причем весьма основательно, аргументируя каждый свой выпад. Кажется, он уже неоднократно говорил о том, что электронная музыка быстро приедается. Поэтому логично, что человек, которому лет двадцать, легко находит в такой музыке удовольствие, тридцатилетний - с трудом, всем остальным остается лишь потрясать в воздухе сжатыми кулаками и сокрушаться об электронной музыке. Те из них, кто способен дать в челюсть, отсечь пару пальцев и прострелить голень оппоненту, потрясают кулаками и сокрушаются куда громче и куда нагляднее.
Напоследок замечу, что лично я от всех этих Гороховских настроений, что, мол, то дерьмо, и это дерьмо, а вот это - редкостное говнецо, но послушать пару раз можно, получаю удовольствие. Я не думаю, что Горохов - пессимист или нытик, и верю, что ему просто виднее куда мы катимся, причем в силу своего характера он не может говорить об этом спокойно - он весь кипит тем, как все, с его точки зрения, тупо и однообразно. Исходя из того как он строит свои интервью, о нем легко можно сказать, что он - злобный тролль; могучий сэнсэй, требующий от своих последователей умения вдумчиво применять к музыке декомпозицию на всех уровнях абстракции.
Год: 2000
В первый раз книга читается на одном дыхании. Оседает, правда, в голове по результатам прочтения мало чего. И главная причина тут в феноменальной концентрации информации (не только исторической). Перемежаясь с вполне конкретными и объективными фактами, на горизонте маячит мнение самого автора. Начиная очередную главу, как барашек на зеленом лугу, думаешь: "Вот это-то, наверное, что-то действительно стоящее." Краски сгущаются, тучи темнеют, над пастбищем гремит гром и появляется Горохов; скальпелем вспарывает брюхо очередной музыкальной культуре, копается при тебе в ее внутренностях, потом поворачивается и разводит руками, качая головой: "Ничего интересного."
В то же время книга заряжена огромным творческим потенциалом, она вдохновляет на собственные изыскания в области музыки. Причем как в роли автора, так и в роли слушателя произведений. Многие вещи становятся понятнее после ее прочтения. Например, чем так хороши The Prodigy. Или почему вот уже полвека на нас не сваливаются вторые The Beatles.
Во время повторного прочтения книги, наевшись попытками собрать такой же интересный материал самостоятельно, я вдруг задался вопросом: "Откуда у Андрея вся эта информация?" Попытавшись ввести отдельные фразы в поисковик, я так и не нашел ни одного источника. Зато отстоял интеллектуальную собственность сэнсэя. Вопрос про источник сам собой разрешился по окончанию книги, когда читаешь список использованной литературы.
Я еще после первого прочтения слегка удивился: почему такое внимательное отношение к деталям и их обилие в отдельных главах сменяется галопом по фактам и засильем рассуждений и выводов в других? Оказалось, что список использованной литературы очень сильно коррелирует с количеством этих детальных и богатых на факты мест.
До 2010 года книгу однозначно стоило прочитать. Закрыв глаза на дурацкую обложку и на тоталитарный нигилизм автора. Множество интересных фактов, связное и весьма интересное повествование, а также обилие рассуждений были способны очень нехило расширить кругозор.
Про рассуждения это я не спроста. Книга как будто требовала продолжения. Как раз в самом ее конце начиналось самое интересное - Горохов начинал задаваться вопросами вроде "Куда мы движемся?" или "Сэмплирование - это хорошо?" Рассуждения на эту тему у него выходят просто великолепно, а потому вся ценность и уникальность книги ощущалась как раз к самому ее концу, как это всегда бывает с хорошими произведениями.
В 2009 году радиостанция "Немецкая волна", на которой раз в неделю выходил новый получасовой "Музпросвет", решила проект подзадушить. Произошло это как раз в период кризиса, так что о каких-либо личных счетах и тем более властных структурах, которым Андрей наступил на горло, говорить не приходится. Радиостанция решила немного поменяться, получасовым рассуждениям на тему современной музыки в новой сетке радиовещания оказалось не место. Теперь Андрей вещает так же раз в неделю, но по пять минут, его передача называется "Альбом недели". Вместо целого пласта музыки, представленного серией композиций, - один альбом одной группы и одна песня с него.
Зато в 2010 году "Музпросвет" был переиздан. Надеюсь, не в последний раз. Книга стала в три раза толще, в нее вошли еще девять лет Гороховских изысканий ("по 10 000 знаков в неделю", как он сам сказал). Не купить ее я просто не мог.
Помимо внушительного расширения тем для беседы и дополнительного десятилетия в повествовании, книга стала в разы вдумчивее. В ней появилось куда больше рассуждений - авторского материала, получающегося у Горохова блестяще. Теперь отдельные глубокие мысли не бродят разрозненно каждая по своей главе; импульсным сгустком они пронизывают всю книгу насквозь, накручивая счетчик параллелей. Вместе со списком использованной литературы края отдельных тем сгладились, теперь схема "то пусто, то густо" прослеживается с трудом.
Отдельно хочется выделить то, что в середине книги, как гром среди ясного неба, на головы читателей сваливается огромная глава про академическую музыку XX века, в которой, как известно, творился такой авангард, что волосы дыбом встают. Все это не обошлось без краткой экскурсии о том, как соотносятся история живописи с историей музыки.
Наконец, весьма интересным показалось мне предисловие, в котором Андрей признается, что является, по сути, литературным пиратом, набирающим материал из разрозненных немецких и англоязычных источников, который потом получается как бы его собственным. Тут же он говорит, что, по идее, все эти источники следовало бы просто перевести на русский, но этим никто не хочет заниматься, да и русским издательствам это даром не надо.
В завершении привожу аннотацию ко второму изданию “Музпросвета”, которая, кажется, подводит черту всему, что я сказал: и про сознательный троллинг, и про ненависть к поп-музыке, и про позицию автора:
Это не книга, это информационно-идеологическая бомба, опасная для вашего музыкального мировосприятия. Что бы вы ни называли своим музыкальным вкусом, вы не сможете продолжать чистосердечно и наивно любить то, что любили до встречи с этой заразой. Если вы ненавидите Тhe Beatles, Pink Floyd, Cannibal Corpse, Антонио Вивальди и Селин Дион, то вам не удастся так просто пройти мимо.
Если же такие слова как даб, регги, психоделика, фанк, грув, электро, брейк-бит, индастриал, эмбиент, панк, диско, техно, хаус, драм-н-бэйс, хардкор, нойз, минимал, электроника, фри-фолк, дабстеп и брейккор для вас не пустой звук, то тогда не понятно, о чем вы вообще думаете: у вас в руках - исполнение желаний, именины сердца и праздник на вашей улице.
Первый раз в истории человечества - бескомпромиссная история современной музыки на русском языке! Среди многого прочего детально разжевано, что такое андеграунд и авангард и почему их больше нет, а также - что такое сэмплер и секвенсор и до чего нас довело их тупоголовое применение.
Если же вам, в сущности, наплевать на поп-музыку, но вам действует на нервы та дрянь собачья, которую слушает нынешняя молодежь, и вы переживаете по поводу того, в какую безысходную яму забрела цивилизация в своем антикультурном развитии, то эта книга - фактически ни что иное как культурологический триллер для апокалиптически настроенных неучей - именно для вас.
Купи и убивай друзей!