Анн Бренон. Последний из катаров. Биография Пейре Отье. Окончание предисловия
Начало тут
Начинаю размещать биографию Пейре Отье авторства Анн Бренон. "Последний из катаров"
Перед лицом Истории
Из двух главных этапов жизни Пейре Отье, первый из них - карьера нотариуса в Аксе - остается для нас довольно таки темным местом. Из непосредственных документов этого периода нам известно только три акта, написанных его собственной рукой. Что до остального, то есть возможность пролить свет только на некоторые события - к счастью, удивительно яркие и впечатляюще сильные - как и их контекст. Именно благодаря им мы можем понять, почему Пейре Отье сделал свой еретический выбор, выбор диссидента и подпольщика, и именно они делают его фигуру более выпуклой.
Если бы он не стал еретиком, если бы не сосредоточил на своей персоне весь преследовательский пыл инквизиторов Каркассона и Тулузы, то он, Пейре Отье, великий нотариус из Акса, сегодня был бы просто забыт, как многие его собратья из Акса, Тараскона, Фуа или Памье, в то или иное время работавшие для Рожер-Берната III де Фуа. Возможно, по счастливой случайности, какой-нибудь эрудит отметил бы его искусность как юриста, открывшего для графа и Андорры возможность договора о «пареаже» - но оценка этого достоинства носила бы слишком узкий и далекий от всеобщего интереса характер.
А вот за Пейре Отье-еретиком мы можем следовать всеми его дорогами на протяжении десяти лет, отмечая почти каждый день его жизни. Собрание архивов Инквизиции XIV столетия фактически полностью сконцентрировано и направлено против «ереси Пейре Отье». С точки зрения инквизиторов, он является центральной фигурой, которая вдохновляет, мотивирует и управляет еретическим сопротивлением; ересиархом, провозглашающим и определяющим «чумные догматы» ереси [1]. Всё их следствие против верующих велось с целью выявить агентов, проводников, явки, подпольные дороги Пейре Отье, и, наконец, схватить его самого. Потому упоминания о нем чрезвычайно многочисленны. И Бернард Ги в Тулузе, и Жоффре д’Абли в Каркассоне, и даже Жак Фурнье в Памье концентрируют свои расследования вокруг фигуры Пейре Отье.
Но, тем не менее, как бы странно это ни выглядело, вся эта инквизиторская документация чрезвычайно неполна. От Бернарда Ги сохранилась только книга его приговоров (1308-1323) [2], и никаких следственных материалов; от Жоффре д’Абли - единственный фрагмент следственных дел в графстве Фуа 1308-1309 годов, и ни одного приговора, никаких других следственных дел [3]. Что касается Жака Фурнье и его поздних расследований, то в его реестрах содержится только память об уже давних событиях. Это всё, что осталось в отношении этого еретика по умолчанию [4]. А о других регионах - от Сабартес до Тулузен, от Тулузен до Разес - и о таких периодах, как, например, до и после 1305 года, упоминания чрезвычайно малочисленны. Таким образом, хотя картина жизни Пейре Отье выглядит для нас богатой подробностями, тем не менее, эта информация фрагментарна и неравномерна.
Но наиболее серьезным недостатком этой массы документов является ее тотальная односторонность. Это документы инквизиторской институции, от которой исходила власть объявить Пейре Отье еретиком и осудить его как еретика. И они представляют его, как грозного и рокового врага порядка и веры, как преступника, оскорбившего величие Бога; его верующие и друзья описаны как опасные пособники, движимые лицемерием и упрямством. Все эти ужасные обвинения, постоянное повторение проклятий, которыми переполнены инквизиторские формуляры, сбивают вас с толку, почти угнетают. Но внутренняя логика всей этой массы документов выявляет в их глубине именно то, что составляет пружины жизни Пейре Отье.
Итак, нужно ли уточнять? эта история не будет историей врага порядка и веры, но историей Доброго Человека, как мы можем ее постичь. Поэтому мы решили представить здесь его критическую биографию, позволяющую проследить внутреннюю логику этого человека, пожелавшего присоединиться не к представителям репрессивной власти, но к диссидентам. Это будет реконструкция последнего катарского сопротивления, увиденного изнутри, с его ключевыми ценностями и его собственной entendensa…
В этой книге для обозначения Пейре Отье и его товарищей я с более легким сердцем буду употреблять слово еретики, чем слово катары. Ведь оно вызывает в памяти недвусмысленную реальность позора и осуждения, на которые обрекали этих людей, и одновременно содержит в себе смысл сознательного выбора веры, веры, которой они придерживались до самого конца, до костра [5].
И, наконец, нужно принять во внимание, что вся эта история почти полностью происходит в подполье. И что она выявлена только благодаря полицейским расследованиям. Что мы знаем только о проваленных явках, пойманных агентах. И какими бы умелыми и неумолимыми ни были действия инквизиторов, возможно, некоторые ключевые персонажи сумели избежать их когтей… Но сбежать и от нас тоже.
Пейре Отье - человек неординарный, человек огромной харизмы и широкого размаха ума и таланта. Следуя за ним дорогой его судьбы, мы можем открыть внутренние реалии ереси, обреченной на столетие преследований, и осознать методы, с помощью которых она была уничтожена в Окситании. Возрождение и восстановление катаризма, на которое дерзнул этот человек, было чрезвычайно ярким и решительным: это была блестящая попытка, длящаяся с 1300 до 1310 года. Добрые Люди все свои силы, всю свою надежду бросили на эту неравную борьбу с инквизиторами. Можно ли сказать, что это была «битва чести»? В любом случае, последняя катарская Церковь принесла свидетельство своей живой веры в ее абсолютном достоинстве. Эта старая ересь, проповедуемая Пейре Отье, и во времена кафедральных соборов не утратила ничего ни из своей интеллектуальной остроты, ни из своей силы убеждения. Ни из своего величия.
[1]Подобные выражения в кавычках являются цитатами формул, употребляемых инквизиторами.
[2]Изд. Philip a Limborch. Historia Inquisitionis, vol. 2.: Liber sententiarum Inquisitionis Tolosanae. (приговоры Бернарда Ги) Amsterdam, 1692; См. также Annette-Pages Gobilliard, Le livre des sentences de l’inquisiteur Bernard Gui (1308-1323), 2 vol., Paris, CNRS, 2002..
[3]Изд. Annette-Pages Gobilliard, Geoffroy d’Ablis et les cathares du comte de Foix (1308-1309), CNRS, 1984.
[4]Изд. Jean Duvernoy. Le Registre d’Inquisition de Jaques Fournier (1318-1325). Ed. Latine 3 vol. Toulouse, Privat, 1965. перевод на французский: 3 vol. Mouton, Paris-La Haye, 1977-1978.
[5]Вспомним, что греческий корень слова «ересь» означает «выбор».
Начинаю размещать биографию Пейре Отье авторства Анн Бренон. "Последний из катаров"
Перед лицом Истории
Из двух главных этапов жизни Пейре Отье, первый из них - карьера нотариуса в Аксе - остается для нас довольно таки темным местом. Из непосредственных документов этого периода нам известно только три акта, написанных его собственной рукой. Что до остального, то есть возможность пролить свет только на некоторые события - к счастью, удивительно яркие и впечатляюще сильные - как и их контекст. Именно благодаря им мы можем понять, почему Пейре Отье сделал свой еретический выбор, выбор диссидента и подпольщика, и именно они делают его фигуру более выпуклой.
Если бы он не стал еретиком, если бы не сосредоточил на своей персоне весь преследовательский пыл инквизиторов Каркассона и Тулузы, то он, Пейре Отье, великий нотариус из Акса, сегодня был бы просто забыт, как многие его собратья из Акса, Тараскона, Фуа или Памье, в то или иное время работавшие для Рожер-Берната III де Фуа. Возможно, по счастливой случайности, какой-нибудь эрудит отметил бы его искусность как юриста, открывшего для графа и Андорры возможность договора о «пареаже» - но оценка этого достоинства носила бы слишком узкий и далекий от всеобщего интереса характер.
А вот за Пейре Отье-еретиком мы можем следовать всеми его дорогами на протяжении десяти лет, отмечая почти каждый день его жизни. Собрание архивов Инквизиции XIV столетия фактически полностью сконцентрировано и направлено против «ереси Пейре Отье». С точки зрения инквизиторов, он является центральной фигурой, которая вдохновляет, мотивирует и управляет еретическим сопротивлением; ересиархом, провозглашающим и определяющим «чумные догматы» ереси [1]. Всё их следствие против верующих велось с целью выявить агентов, проводников, явки, подпольные дороги Пейре Отье, и, наконец, схватить его самого. Потому упоминания о нем чрезвычайно многочисленны. И Бернард Ги в Тулузе, и Жоффре д’Абли в Каркассоне, и даже Жак Фурнье в Памье концентрируют свои расследования вокруг фигуры Пейре Отье.
Но, тем не менее, как бы странно это ни выглядело, вся эта инквизиторская документация чрезвычайно неполна. От Бернарда Ги сохранилась только книга его приговоров (1308-1323) [2], и никаких следственных материалов; от Жоффре д’Абли - единственный фрагмент следственных дел в графстве Фуа 1308-1309 годов, и ни одного приговора, никаких других следственных дел [3]. Что касается Жака Фурнье и его поздних расследований, то в его реестрах содержится только память об уже давних событиях. Это всё, что осталось в отношении этого еретика по умолчанию [4]. А о других регионах - от Сабартес до Тулузен, от Тулузен до Разес - и о таких периодах, как, например, до и после 1305 года, упоминания чрезвычайно малочисленны. Таким образом, хотя картина жизни Пейре Отье выглядит для нас богатой подробностями, тем не менее, эта информация фрагментарна и неравномерна.
Но наиболее серьезным недостатком этой массы документов является ее тотальная односторонность. Это документы инквизиторской институции, от которой исходила власть объявить Пейре Отье еретиком и осудить его как еретика. И они представляют его, как грозного и рокового врага порядка и веры, как преступника, оскорбившего величие Бога; его верующие и друзья описаны как опасные пособники, движимые лицемерием и упрямством. Все эти ужасные обвинения, постоянное повторение проклятий, которыми переполнены инквизиторские формуляры, сбивают вас с толку, почти угнетают. Но внутренняя логика всей этой массы документов выявляет в их глубине именно то, что составляет пружины жизни Пейре Отье.
Итак, нужно ли уточнять? эта история не будет историей врага порядка и веры, но историей Доброго Человека, как мы можем ее постичь. Поэтому мы решили представить здесь его критическую биографию, позволяющую проследить внутреннюю логику этого человека, пожелавшего присоединиться не к представителям репрессивной власти, но к диссидентам. Это будет реконструкция последнего катарского сопротивления, увиденного изнутри, с его ключевыми ценностями и его собственной entendensa…
В этой книге для обозначения Пейре Отье и его товарищей я с более легким сердцем буду употреблять слово еретики, чем слово катары. Ведь оно вызывает в памяти недвусмысленную реальность позора и осуждения, на которые обрекали этих людей, и одновременно содержит в себе смысл сознательного выбора веры, веры, которой они придерживались до самого конца, до костра [5].
И, наконец, нужно принять во внимание, что вся эта история почти полностью происходит в подполье. И что она выявлена только благодаря полицейским расследованиям. Что мы знаем только о проваленных явках, пойманных агентах. И какими бы умелыми и неумолимыми ни были действия инквизиторов, возможно, некоторые ключевые персонажи сумели избежать их когтей… Но сбежать и от нас тоже.
Пейре Отье - человек неординарный, человек огромной харизмы и широкого размаха ума и таланта. Следуя за ним дорогой его судьбы, мы можем открыть внутренние реалии ереси, обреченной на столетие преследований, и осознать методы, с помощью которых она была уничтожена в Окситании. Возрождение и восстановление катаризма, на которое дерзнул этот человек, было чрезвычайно ярким и решительным: это была блестящая попытка, длящаяся с 1300 до 1310 года. Добрые Люди все свои силы, всю свою надежду бросили на эту неравную борьбу с инквизиторами. Можно ли сказать, что это была «битва чести»? В любом случае, последняя катарская Церковь принесла свидетельство своей живой веры в ее абсолютном достоинстве. Эта старая ересь, проповедуемая Пейре Отье, и во времена кафедральных соборов не утратила ничего ни из своей интеллектуальной остроты, ни из своей силы убеждения. Ни из своего величия.
[1]Подобные выражения в кавычках являются цитатами формул, употребляемых инквизиторами.
[2]Изд. Philip a Limborch. Historia Inquisitionis, vol. 2.: Liber sententiarum Inquisitionis Tolosanae. (приговоры Бернарда Ги) Amsterdam, 1692; См. также Annette-Pages Gobilliard, Le livre des sentences de l’inquisiteur Bernard Gui (1308-1323), 2 vol., Paris, CNRS, 2002..
[3]Изд. Annette-Pages Gobilliard, Geoffroy d’Ablis et les cathares du comte de Foix (1308-1309), CNRS, 1984.
[4]Изд. Jean Duvernoy. Le Registre d’Inquisition de Jaques Fournier (1318-1325). Ed. Latine 3 vol. Toulouse, Privat, 1965. перевод на французский: 3 vol. Mouton, Paris-La Haye, 1977-1978.
[5]Вспомним, что греческий корень слова «ересь» означает «выбор».