4 ССВ: (60) развенчание мифов
Систематизация свидетельств времени ССВ
4. Психоисторическая война
4.1. Развенчание мифов о "научности" истории
***
предыд. стр. ССВ развенчания мифов 4.1.(59) dar-aya.livejournal.com/144154.html
***
(продолжение) С.Г. Кара-Мурза Кризис нравственности постсоветского государства
http://sg-karamurza.livejournal.com/134453.html 07.11.2012
"В Концепции закона о приватизации (1991 г.) в качестве главных препятствий ее проведению назывались такие: «Миpовоззpение поденщика и социального иждивенца у большинства наших соотечественников, сильные уpавнительные настpоения и недовеpие к отечественным коммеpсантам (многие отказываются пpизнавать накопления коопеpатоpов честными и тpебуют защитить пpиватизацию от теневого капитала); пpотиводействие слоя неквалифициpованных люмпенизиpованных pабочих, pискующих быть согнанными с насиженных мест пpи пpиватизации».
Может ли власть, соблюдающая минимум приличий, позволить себе такую фразеологию в официальном документе! Мыслимо ли в государственном документе заявить, что большинство соотечественников якобы имеют «миpовоззpение поденщиков и социальных иждивенцев» (тpудящиеся - иждивенцы, какая бессмыслица). Такой антиpабочей фpазеологии не потеpпела бы политическая система ни одной мало-мальски цивилизованной стpаны, даже в желтой прессе подобные выражения вызвали бы скандал - а у нас ее применяли их в законопроектах.
Можно ли говорить о нравственности государства, если ценностная система господствующего меньшинства по всем существенным позициям антагонистична населению - то есть, страной правит этически враждебная и маргинальная группа?
Как обстоит это дело в данный момент? Вот вывод авторитетного российского психиатра: «Развиваются чувство неудовлетворённости, опустошённости, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных» .
Это - критерий экзистенциальный. Какой позитив ему может противопоставить государство? Можно ли оправдывать его соучастие с «сильными» тем, что молодежь привыкает к этой жестокости и этому хамству, учится этой новой для России культуре у «сильных»? Элита стала более жестко формулировать мальтузианские установки в отношении российских (точнее, почти исключительно русских) «лентяев и люмпенов».
Вспомним что писал о крестьянах, уже в 2010 году, Лев Любимов, заместитель научного руководителя Высшей школы экономики - «мозгового центра», главного разработчика программ реформирования РФ: «Одно делать нужно немедленно - изымать детей из семей этих «безработных» и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни». Да ведь это объявление войны! Такой привет от «демократической интеллигенции» русскому крестьянству не скоро забудется.
Вновь вышел на тропу войны и прораб перестройки, многолетний декан в МГУ, бывший мэр Москвы, а сегодня ректор и пр. - Г.Х. Попов. Он выдал такие «откровения демократа», что поначалу многие подумали - не мистификация ли это: «На что следует - в свете опыта двадцати лет, прошедших после Великой антисоциалистической революции 1989-1991 годов, - обратить особое внимание?..
Обозначу сугубо тезисно главные проблемы. Их мы обсуждали в Международном союзе экономистов, и они, надеюсь, будут полезны всем, в том числе участникам встречи двадцати ведущих стран мира…
Должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Пора выйти из тупика, на который указывал еще Мальтус: нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие…
Страшную перспективу прогрессирующего накопления у одного ребенка генетических болезней уже двух родителей надо прервать. Наиболее перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества» .
Главное для хозяев мира, по мнению этого босса, - очистить генофонд человечества посредством массовой выбраковки неплатежеспособных зародышей, запретить плодиться нищим, а число бюллетеней при выборах в Госдуму выдавать в одни руки согласно доходу избирателя.
Сращивание государственной элиты с преступным миромСовокупность наблюдений показывала, что раскол общества по нравственным основаниям был порожден решением власти привлечь в реформу организованную преступность в качестве дееспособной социальной силы. Перераспределение национальной собственности, нелегитимное и во многом противозаконное, требовало огромного объема «грязной работы», которую можно было возложить только на преступный мир, это подпольное «государство в государстве». Это решение было важным отступлением от принципов нравственного государства.
Теневую и криминальную экономику стали укреплять с 1985 года - передав ей производство и торговлю алкогольными напитками, отменив монополию на внешнюю торговлю, разрешив обналичивание денег из безналичного контура и начав разгон и дискредитацию правоохранительных органов. Даже культуру подключили, легализовав нецензурную лексику, начав интенсивную кампанию по внедрению уголовной лирики и языка, переориентировав кино и телевидение на показ и романтизацию преступного мира.
В разных выражениях социологи и криминологи пишут об одном и том же процессе. Приведем несколько выдержек: «В постсоветскую эпоху наблюдается экспансия экономических преступлений в разные неэкономические институты общества - в сферу политики, правоохранительных органов, в финансовые учреждения, службы таможни, налоговую полицию, в учреждения культуры (музеи, библиотеки, хранилища) и т.д. Именно эта экспансия и означает, что экономическая преступность становится фактором криминализации не только экономики, но и общества.
Этот процесс был облегчен повсеместно проводившейся приватизацией. Она вовлекла в операции с собственностью миллионы людей, расширила социальную базу экономической преступности по сравнению с эпохой СССР» .
Этот вывод был сделан в 1997 году. А 10 декабря 2010 года с таким заявлением выступил Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин: «Свой анализ я хочу посвятить нарастающей криминализации российского общества. Увы, с каждым днем становится все очевиднее, что сращивание власти и криминала по модели, которую сейчас называют «кущевской», - не уникально. Что то же самое (или нечто сходное) происходило и в других местах - в Новосибирске, Энгельсе, Гусь-Хрустальном, Березовске и так далее.
Всем - и профессиональным экспертам, и рядовым гражданам - очевидно, что в этом случае наше государство превратится из криминализованного в криминальное. Ибо граждане наши тогда поделятся на хищников, вольготно чувствующих себя в криминальных джунглях, и «недочеловеков», понимающих, что они просто пища для этих хищников. Хищники будут составлять меньшинство, «ходячие бифштексы» - большинство. Пропасть между большинством и меньшинством будет постоянно нарастать.
По одну сторону будет накапливаться агрессия и презрение к «лузерам», которых «должно резать или стричь». По другую сторону - ужас и гнев несчастных, которые, отчаявшись, станут мечтать вовсе не о демократии, а о железной диктатуре, способной предложить хоть какую-то альтернативу криминальным джунглям» .
Председатель Конституционного суда констатирует, что организованная преступность сильнее нынешнего государства, поскольку выработала эффективную модель сращивания с властью и с бизнесом в антисоциальную хищную силу. Это значит, что в нынешнем формате и на нынешней идеологической базе государство за двадцать лет не выполнило своей главной миссии - сохранить и укрепить культурное ядро общества, опирающееся на общепринятые нравственные нормы.
Еще предстоит исследовать процесс заключения небывалого союза уголовного мира и власти в конце 80-х годов ХХ века. Теперь разорвать этот узел будет очень трудно, это едва ли не главный фактор деморализации общества. Умудренный опытом человек, прошедший к тому же через десятилетнее заключение в советских тюрьмах и лагерях - В.В. Шульгин - написал в своей книге-исповеди (1958) такие слова:
«Из своего тюремного опыта я вынес заключение, что «воры» (так бандиты сами себя называют) - это партия, не партия, но некий организованный союз, или даже сословие. Для них характерно, что они не только не стыдятся своего звания «воров», а очень им гордятся. И с презрением они смотрят на остальных людей, не воров... Это опасные люди; в некоторых смыслах они люди отборные. Не всякий может быть вором!
Существование этой силы, враждебной всякой власти и всякому созиданию, для меня несомненно. От меня ускользает ее удельный вес, но представляется она мне иногда грозной. Мне кажется, что где дрогнет, при каких-нибудь обстоятельствах, Аппарат принуждения, там сейчас же жизнью овладеют бандиты. Ведь они единственные, что объединены, остальные, как песок, разрознены. И можно себе представить, что наделают эти объединенные «воры», пока честные объединяются» .
Мы наблюдали в конце 80-х годов, как поднялась со дна советского общества темная сила, которая стала разрушать нравственный фундамент России. Но в «политическом классе» немало таких, кто видят в этой силе светлое начало, которое уничтожило «империю зла» и освободило сильных, способных удержать в загоне слабых («люмпенов и иждивенцев»). Так и произошел нравственный разрыв между основной массой населения и властью, посадившей на ее шею такую «элиту».
Речь здесь не о несправедливости, не об эксплуатации и даже не о неравенстве, что само по себе вызывало возмущение, а именно о безнравственности как особом культурном оформлении наступившего на человека социального зла. В 80-е годы произошла гибридизация антисоветской культуры и сословного чванства номенклатуры с уголовными приемами унижения человека. Власть 90-х годов к этому культурному течению примкнула и им воспользовалась, а власть 2000-х годов не встала на защиту населения.
Приватизация как грабежВ социальном плане главным действием постсоветского государства в России была приватизация общенародной (государственной) собственности. В отчето о большом Всероссийском исследовании (май 2006 г.) так определяется статус приватизации как социального факта: «Самым существенным моментом в экономических, а стало быть, и в социальных, преобразованиях в России в последние пятнадцать лет явилось кардинальное изменение роли частной собственности в жизнедеятельности российского социума. Именно ее утверждение в качестве базовой формы собственности означало переход от одной общественно-экономической формации (так называемый «развитый социализм») к другой (олигархический капитализм)… Очевидно, что главным инструментом [реформ] и в 1990-е годы, и в настоящее время является приватизация. Именно на ее основе была осуществлена небольшой группой номенклатурных чиновников экспроприация собственности государства и денежных средств населения» .
Это «самое существенное» действие развело в нравственном плане государство и большинство населения на две расходящиеся дороги. Уже в 1994 г., еще в ходе приватизации, наблюдалось важное явление - непримиримое неприятие приватизации сочеталось с молчанием населения. Многие тогда замечали, что это молчание - признак гораздо более глубокого отрицания, чем протесты, митинги и демонстрации. Это был признак социальной ненависти, разрыв коммуникаций - как молчание индейцев во время геноцида.
Видный социолог Н.Ф. Наумова писала, что «российское кризисное сознание формируется как система защиты (самозащиты) большинства от враждебности и равнодушия властвующей элиты кризисного общества». На это важное наблюдение В.П. Горяинов заметил: «Сказанное как нельзя точно подходит к большинству населения России. Например, нами по состоянию на 1994 год было показано, что по структуре ценностных ориентаций население России наиболее точно соответствовало социальной группе рабочих, униженных и оскорбленных проведенной в стране грабительской приватизацией» .
Здесь произнесено символическое определение: грабительская приватизация. Она не просто обездолила, она унизила и оскорбила трудящихся.
В обзоре результатов общероссийского исследования «Новая Россия: десять лет реформ», говорится: «Проведение ваучерной приватизации в 1992-1993 гг.» положительным событием назвали 6,8% опрошенных, а отрицательным 84,6%» . Таким образом, в 2002 году общественная оценка приватизации была однозначно негативной. И власть, и пресса объясняют эту оценку тем социальным бедствием, которое последовало после приватизации, игнорируя более глубокое явление - нравственный конфликт, который не сводится к материальному благосостоянию и не снимается ростом потребления. Культурная травма, нанесенная приватизацией, не растворилась в нефтедолларах, а «перекристаллизовалась».
В исследовании, проведенном в июне 1996 сделан такой вывод: «Абсолютное большинство россиян (92% опрошенных) убеждено, что «современное российское общество устроено так, что простые люди не получают справедливой доли общенародного богатства». Эта несправедливость связывается в массовом сознании с итогами приватизации, которые, по мнению 3/4 опрошенных, являются ничем иным как «грабежом трудового народа»…
Данные опроса подтвердили ранее сделанный вывод о происходящем ныне процессе преобразования латентной ценностной структуры общественного мнения в форме конфликтного сосуществования традиционных русских коллективистских ценностей, убеждений социалистического характера, укоренившихся в предшествующую эпоху, и демократических ценностей, индивидуалистических и буржуазно-либеральных взглядов на жизнь» .
Вот - главное основание системного кризиса - произошел раскол общества по ценностным основаниям. Принять господство олигархических структур (плутократии) - это немыслимый регресс, с которым общество с современной культурой не может примириться. Это состояние может быть терпимо лишь как временная аномалия.
ЗаключениеА.С. Панарин, говорит о катастрофических изменениях во всем жизнеустройстве России и добавляет: «Но сказанного все же слишком мало для того, чтобы передать реальную атмосферу нашей общественной жизни. Она характеризуется чудовищной инверсией: все то, что должно было бы существовать нелегально, скрывать свои постыдные и преступные практики, все чаще демонстративно занимает сцену, обретает форму «господствующего дискурса» и господствующей моды» .
Богатство новой «элиты», полученное социальным ограблением, разрушило общество - вот суть национальной катастрофы, всех слоев и поколений. Эта реформа осознана как ЗЛО. Отсюда и отчуждение от государства, загоняющее страну в ловушку. Власть должна была проклясть грабителей или хоть символически порвать с ними. Тогда можно было бы перевернуть страницу и строить новую Россию. Но нет, тяжел камень на дно тянет."
***
Анатолий Вассерман Антисоветский = антирусский
http://awas1952.livejournal.com/262832.html 08.05.2010
"Знак равенства между антисоветским и антирусским, недавно в заметке " Битым неймётся" в очередной раз поставленный мною, вызвал удивление у многих комментаторов. Поскольку мне и самому этот знак стал очевиден лишь пару лет назад, считаю необходимым указать, откуда он берётся.
Ни одна власть не может сколько-нибудь долго держаться без поддержки значительной части подвластных. Ещё Шарль Морис Шарль-Даниэлевич князь дё Талейран, епископ Отёнский, князь Перигорский, владетельный князь Беневентский, герцог Динский сказал: со штыками можно сделать очень многое, но на них нельзя сидеть.
Советская власть победила всех своих оппонентов в тяжелейшей гражданской войне, охватившей всю страну и растянувшейся примерно на 4 года (а на Дальнем Востоке -- почти на 5 лет). Победа одержана благодаря отторжению оппонентов большинством народа: ни один из антисоветских руководителей не смог обеспечить себе устойчивую массовую поддержку ни лаской, ни таской.
Затем советская власть продержалась примерно три поколения. Даже когда на неё напал явно превосходящий противник, народ в массе поддержал её (даже по самым натянутым оценкам на стороне Германии выступило в какой бы то ни было форме не более 1% населения СССР).
Основную массу населения СССР составляют русские. По официальной оценке -- несколько более половины. Если же зачеркнуть советское вырезание белорусов и украинцев из русского народа -- то и вовсе более 3/4. Следовательно, основная масса русских поддержала советскую власть.
Хорошие люди не должны поддерживать плохое дело. Если считать советскую власть безоговорочно плохой -- русский народ также приходится считать плохим."
***
Интервью Владимира Валентиновича Меньшова
http://www.kinopressa.ru/news/948.html
(Снял фильмы: «Розыгрыш» (1977), «Москва слезам не верит» (1980), «Любовь и голуби» (1984), «Ширли-мырли» (1995), «Зависть богов» (2000). Сыграл множество киноролей, в том числе в фильмах: «Человек на своём месте», «Собственное мнение», «Курьер», «Город Зеро», «Спартак и Калашников», «Ночной дозор», «Ликвидация»…)
"(...) - Какие факторы современной общественной жизни способны вывести вас из равновесия?
- Наиболее раздражающие моменты связаны с тем, как преподносится история нашей страны ХХ века. К этому можно было бы уже привыкнуть, но у меня не получается. Я не могу принять официально восторжествовавший взгляд на историю СССР, который настойчиво пытаются внедрить в умы молодого поколения. Общение с теми, кто сформирован современными учебниками и телевидением, зачастую просто ошарашивает. Новое поколение опирается в своих суждениях на антисоветский официоз, незнакомо с альтернативным взглядом на прошлое, а следовательно, неспособно выработать собственную позицию.
Если в кино или по телевизору показывают что-либо об СССР, почти со стопроцентной вероятностью это фальсификация истории. Нас убеждают, что жизнь в Советском Союзе была беспросветна, стараются, чтоб эта мысль проникла в каждую клетку общественного сознания. (...)
Может, пора поучиться у европейцев, которых нам всегда предлагают как образец достоинства и чести? Немца, например, вы на разговор о войне не вытащите, там почти у каждого в шкафу припрятан скелет дедушки, воевавшего на Восточном фронте. А попробуйте затронуть позорное поведение французов во время Второй мировой. Насколько я знаю, там были режиссёры, которые пытались сделать кино о коллаборационизме, за что подвергались жесточайшему остракизму. Во Франции принято говорить лишь о Сопротивлении, которое даже де Голль признавал всего лишь удачным пропагандистским мифом. Немцы, во всяком случае, поразились, увидев на подписании капитуляции французов в качестве победителей… Попробуйте побеседовать с англичанами о том, как они подло тянули с открытием второго фронта, ждали, пока мы с немцами измотаем друг друга. Попытайтесь поговорить с румынами и венграми, которые воевали на стороне фашистов, с чехами, которые делали на своих заводах два из трёх танков немецкой армии… Все они умело замалчивают постыдные страницы своей истории и никому не позволят поднимать эти темы.
Самобичевание всегда было присуще российскому менталитету, и особенно оно расцвело с началом перестройки. Любая попытка развенчать героические страницы нашей истории стала рассматриваться как вклад в борьбу с ненавистным коммунистическим режимом. Это проникло в поры нашей общественной жизни, стало повседневностью. Потом будет очень трудно выкорчёвывать тотальный антисоветизм, который за двадцать пять лет обрёл мощную корневую систему, но делать это, безусловно, придётся. Мы не сможем существовать в ситуации кромешной исторической несправедливости. (...)
«Москва слезам не верит» вошла в народное сознание как нечто неотъемлемое, необходимое.. Тогда мне была непонятна истовая ненависть к «Москве слезам не верит» со стороны элитной интеллигенции. Люди просто не могли подобрать слов, чтобы выразить степень своего презрения к картине и быдлу, которое её смотрит. Для меня природа этой ненависти открылась значительно позже. Она была абсолютно социальной. Сидя на кухнях, интеллигенция договорилась между собой, что здесь, «в этой стране», жить нельзя. Я тоже активно участвовал в подобных разговорах, но я-то думал, как переделать жизнь к лучшему!
Читаешь сейчас мемуары апологетов перестройки, тех, кого можно считать нынешними победителями, и удивляешься: они просто тряслись от ненависти к стране. Они уверяют, что не принимали систему, но сквозь строки явственно проглядывает: они не принимали Россию, не принимали нацию, которая смирилась с безобразным социальным строем и с монстром Сталиным. Конечно, они не могли согласиться с картиной, которая доказывала: здесь можно жить, можно сделать карьеру, можно просто быть счастливым. (...)
Вообще если говорить про наш клуб творческой интеллигенции, то его 90 процентов - на стороне либералов. С ними бесполезно спорить. Я многим предлагал почитать неотразимо логичного Сергея Кара-Мурзу, разящего юмором Владимира Бушина, полагая, что интеллигентный человек должен вникнуть в аргументацию оппонента. Я ведь в своё время изучал позицию и Яковлева, и Афанасьева, и Сахарова… Но либералы свой выбор сделали, их не сдвинуть с места. И они ещё называют ретроградами коммунистов!..
- Как вы оцениваете то, каким предстаёт в современном кино русский мир? Откуда эта тяга к описанию дна, любованию чёрной стороной жизни?
- Слишком долгое время в разных формах декларировался тезис «стыдно быть русским» - истоки этой эстетики здесь. Вполне благополучные московские мальчики увлеклись описанием жизни бомжей, изучением психических аномалий - вплоть до некрофилии. Кроме того, появился адресат. На западных кинофестивалях особой популярностью пользуется любой позор России.
Вообще, как только возникают спектакль, книга, кино, оскорбляющие наш народ, сразу находятся люди, которые требуют поддержки этого произведения, настаивают на награждении и премировании…
С годами мне стало совершенно ясно: вступая на путь антисоветизма, ты непременно придёшь к откровенной русофобии. Человек, последовательно занимающий антисоветские позиции, неизбежно понимает, что эти взгляды народом не разделяются, и тогда он вынужден констатировать - народ не тот. С этим народом вообще ничего невозможно создать, это ошибка природы. Далее - чистый расизм: выкорчевать нужно этот народ, и только тогда человечество сможет двигаться семимильными шагами к счастью. (...)
***
Михаил Баранов, Дмитрий Жантиев "Ревизия" отечественной истории"
материалы к дискуссии по «русскому вопросу»
http://rosvesty.ru/1856/interes/2514-reviziya-otechestvennoi-istorii/"В свое время многочисленные западные советологи под вывесками научных исторических исследований не скупились на откровенную антисоветскую пропаганду, передергивая при необходимости те или иные исторические факты. Однако речь тогда шла именно об антисоветской, а не антироссийской пропаганде, теперь же ситуация в корне изменилась.
Объектом нападок советологов становилась советская система, но не Россия или, тем более, русский народ как таковые. Напротив, дореволюционная Россия ставилась в пример советским гражданам как образец достойного прошлого. Западные пропагандистские службы противопоставляли Советский Союз России, но к России как таковой относились подчеркнуто уважительно.
Ситуация стала в корне меняться в 90-е годы после распада Советского Союза. Некоторые советологические центры в США и Западной Европе попросту прекратили свое существование из-за прекращения финансирования - цель достигнута, Советского Союза больше нет. Однако другим, более удачливым советологам удалось «переквалифицироваться» в самых настоящих русофобов. Теперь уже перед ними стояли новые задачи - а именно, полная ревизия российской истории, начиная с эпохи Киевской Руси. Со временем от ревизии отдельных исторических событий на Западе в англоязычной исторической литературе четко обозначился фактический переход к переписыванию всей российской истории. Этому способствовал, в частности, и такой субъективный фактор, как стремление западных политических элит следовать т.н. «программе Бжезинского». Ее главная идея состоит во всемерном углублении раскола между Россией, Украиной и Белоруссией с целью недопущения возрождения союзного государства на территории бывшего СССР. В этих целях уже саму Россию западным историкам (получившим соответствующие гранты) нужно было представить в виде государства-изгоя, «империи зла», оккупанта и т.п. - и не в отдельных эпизодах, а на всем протяжении своей истории.
В рядах тех, кто занялся тотальной ревизией российской истории, на Западе можно выделить две группы. Во-первых, это представители украинских националистических кругов (в том числе живущие в эмиграции в Канаде и США) и, во-вторых, польские историки. На английском языке работы по истории России в последние полтора десятилетия пишут, преимущественно, авторы, относящиеся к этим двум категориям. Неудивительно, что в их работах ревизии подвергаются не только советско-польские отношения, но и история России в целом.
Россия против Руси?
Единственным законным наследником Киевской Руси сторонники «украинизации» русской истории провозглашают Украину, а ее государственность объявляется, разумеется, следствием благотворного западного влияния. В то же время «Московия» изображается в качестве «узурпатора», «оккупанта», чуть ли не «террористического» государства, перенявшего худшие образцы деспотизма у Орды. «Одна из ключевых имперских мистификаций - тезис о том, что нынешняя Россия якобы имеет какое-то отношение к истории Киевской Руси, кроме того, что отдельные ее территории когда-то были подконтрольны Киеву», - утверждает украинский историк Александр Палий. И добавляет: «Россия имеет такое же отношение к истории Руси, как, например, история Анголы или Мозамбика к истории Португалии». Такой поразительный «исторический» вывод достигается путем тенденциозного подбора и произвольной интерпретации цитат из древнерусских источников. С помощью них «доказывается» тезис о якобы имевшей место исконной враждебности северо-западных русских земель по отношению к Киеву и дальнейшей «узурпации» Москвой права считаться русской столицей.
В новейших англоязычных трудах по средневековой истории Россия как историческое единое целое вообще «размывается», вместо слова «Россия» польско-украинские ревизионисты предпочитают использовать слово «Рутения», подразумевая под ним «всего лишь» область обитания восточных славян. Зато польско-литовскую Речь Посполитую (буквально, «республика») авторы Кембриджской истории России именуют не иначе, как «Содружеством» (Commonwealth), подчеркивая тем самым «демократический» характер этого государственного образования. Вместо антитезы Россия - Польша выдвигается другая формула: деспотическая и варварская «Московия» (та самая, что «узурпировала» исконные права Киева) - против демократического польско-литовского «Содружества», органично включавшего в свой состав Украину-Русь!
Вполне естественно, что изгнание поляков из Москвы и воцарение Романовых в 1612 году польские историки интерпретируют довольно специфично: по мнению профессора Варшавского университета Вечоркевича, в тот год «был положен конец надеждам на создание единого русско-польского государства, которое стало бы самым сильным в Европе». Одновременно, по мнению названного польского историка, для России «закрылась возможность пойти европейским путем». И, конечно же, Российская империя послепетровской эпохи прочно ассоциируется с ролью «жандарма Европы». Для доказательства «исконно-агрессивных» намерений России используются откровенно двойные стандарты: например, для обозначения явлений одного порядка применительно к России и к ее западным соседям используются термины с диаметрально противоположной оценочной характеристикой. Так, согласно писаниям англоязычных русофобов, Россия только и делала, что «захватывала», «оккупировала» и «аннексировала» соседние территории. В то время как Польша или, скажем, Англия никого не захватывали, а лишь «приобретали» и «присоединяли» те или иные земли.
Технология «ревизии»
Что же касается новейшей истории, то технология «ревизии» сводится к следующему: в бывших республиках СССР и в странах Восточной Европы создан целый ряд институтов по изучению «российской оккупации», центров «памяти жертв» и т.п. На базе этих учреждений, при солидном финансировании с помощью грантов, развернута масштабная работа по сбору антироссийского по сути исторического документального материала по заранее заданным темам: «российская оккупация» сопредельных стран, «геноцид» в отношении национальных меньшинств и населения «оккупированных территорий», «военные преступления». В самих темах исторических исследований (под которые выделяются солидные гранты) заложены четко акцентированные оценочные установки, носящие не столько научный, сколько политический и идеологический характер. Например, речь может идти об «оккупации Россией Казанского ханства» или «голодоморе 30-х годов на Украине как проявлении геноцида украинского народа или «жестокости Красной Армии на территории Восточной Европы». Тем самым читательской аудитории заранее дается четкая оценочная характеристика России как «преступного», «террористического» государства, испокон веков угнетавшего как собственное население, так и «подчиненные народы» с помощью развитого аппарата спецслужб (первой из которых объявляется опричнина Ивана Грозного!). Помимо прямой фальсификации исторических фактов, западные фальсификаторы используют прием, который в общественных науках получил название «презентизм», когда то или иное событие оценивается с точки зрения сегодняшнего дня, без учета реалий конкретного исторического времени. Например, жестокость Ивана Грозного рассматривается как проявление азиатчины, дикости, якобы извечно присущих всему русскому народу, в то время как в тот же исторический период в Европе происходили еще более кровопролитные междоусобицы, повлекшие за собой неизмеримо большее количество жертв по сравнению с эпохой правления Ивана Грозного. Однако жестокость западных деспотов трактуется как отдельные личностные патологии. Действия же России в XVII - XIX веках рассматриваются с точки зрения международного права конца двадцатого столетия. Рассмотрение того или иного явления с точки зрения абстрактных понятий вне конкретного исторического контекста и, тем более, вне сравнительного анализа данного феномена с другими подобными феноменами, происходящими в тот же исторический период в других социокультурных общностях - один из наиболее часто используемых приемов манипуляции общественным мнением. После того, как собрана достаточная «доказательная база», она пускается в научный оборот в виде отдельных научных статей, сборников документов и монографий.
Кто кого захватывал?
Особо следует сказать об усиливающихся в англоязычной литературе тенденциях ревизии хода и итогов Второй мировой войны. В последние 10-15 лет объективное знание о войне постепенно заменяется мифами с откровенной героизацией гитлеровской армии. Например, в «бестселлере» последних лет на эту тему - книге британского историка Энтони Бивора - военнослужащие вермахта изображаются в качестве героев, сражающихся против варваров-русских, а сама Сталинградская битва выставляется как моральная победа и подвиг германских солдат. При этом немцы (чьи письма и дневники обильно цитирует автор) оказываются чуть ли не поголовно антифашистами! Зато советские воины в Берлине 1945 года изображаются Бивором («Падение Берлина 1945») в совершенно ином свете. Автор усиленно акцентирует внимание на жестокости и склонности к насилию, якобы органично присущей советским солдатам, а поведение немецких войск в 1945 году, опять же, изображается как неповторимый пример мужества и стойкости. Некоторые авторы в своем стремлении поставить оккупантов и освободителей «на одну доску» доходят даже до утверждений о том, что более 20 млн. советских граждан в годы войны были уничтожены «совместно» немцами, НКВД и Красной Армией!"
продолжение на
след. стр. ССВ развенчания мифов о "научности" истории 4.1.(68) dar-aya.livejournal.com/146843.html
оглавление журнала dar-aya.livejournal.com/71582.html
4. Психоисторическая война
4.1. Развенчание мифов о "научности" истории
***
предыд. стр. ССВ развенчания мифов 4.1.(59) dar-aya.livejournal.com/144154.html
***
(продолжение) С.Г. Кара-Мурза Кризис нравственности постсоветского государства
http://sg-karamurza.livejournal.com/134453.html 07.11.2012
"В Концепции закона о приватизации (1991 г.) в качестве главных препятствий ее проведению назывались такие: «Миpовоззpение поденщика и социального иждивенца у большинства наших соотечественников, сильные уpавнительные настpоения и недовеpие к отечественным коммеpсантам (многие отказываются пpизнавать накопления коопеpатоpов честными и тpебуют защитить пpиватизацию от теневого капитала); пpотиводействие слоя неквалифициpованных люмпенизиpованных pабочих, pискующих быть согнанными с насиженных мест пpи пpиватизации».
Может ли власть, соблюдающая минимум приличий, позволить себе такую фразеологию в официальном документе! Мыслимо ли в государственном документе заявить, что большинство соотечественников якобы имеют «миpовоззpение поденщиков и социальных иждивенцев» (тpудящиеся - иждивенцы, какая бессмыслица). Такой антиpабочей фpазеологии не потеpпела бы политическая система ни одной мало-мальски цивилизованной стpаны, даже в желтой прессе подобные выражения вызвали бы скандал - а у нас ее применяли их в законопроектах.
Можно ли говорить о нравственности государства, если ценностная система господствующего меньшинства по всем существенным позициям антагонистична населению - то есть, страной правит этически враждебная и маргинальная группа?
Как обстоит это дело в данный момент? Вот вывод авторитетного российского психиатра: «Развиваются чувство неудовлетворённости, опустошённости, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных» .
Это - критерий экзистенциальный. Какой позитив ему может противопоставить государство? Можно ли оправдывать его соучастие с «сильными» тем, что молодежь привыкает к этой жестокости и этому хамству, учится этой новой для России культуре у «сильных»? Элита стала более жестко формулировать мальтузианские установки в отношении российских (точнее, почти исключительно русских) «лентяев и люмпенов».
Вспомним что писал о крестьянах, уже в 2010 году, Лев Любимов, заместитель научного руководителя Высшей школы экономики - «мозгового центра», главного разработчика программ реформирования РФ: «Одно делать нужно немедленно - изымать детей из семей этих «безработных» и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни». Да ведь это объявление войны! Такой привет от «демократической интеллигенции» русскому крестьянству не скоро забудется.
Вновь вышел на тропу войны и прораб перестройки, многолетний декан в МГУ, бывший мэр Москвы, а сегодня ректор и пр. - Г.Х. Попов. Он выдал такие «откровения демократа», что поначалу многие подумали - не мистификация ли это: «На что следует - в свете опыта двадцати лет, прошедших после Великой антисоциалистической революции 1989-1991 годов, - обратить особое внимание?..
Обозначу сугубо тезисно главные проблемы. Их мы обсуждали в Международном союзе экономистов, и они, надеюсь, будут полезны всем, в том числе участникам встречи двадцати ведущих стран мира…
Должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Пора выйти из тупика, на который указывал еще Мальтус: нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие…
Страшную перспективу прогрессирующего накопления у одного ребенка генетических болезней уже двух родителей надо прервать. Наиболее перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества» .
Главное для хозяев мира, по мнению этого босса, - очистить генофонд человечества посредством массовой выбраковки неплатежеспособных зародышей, запретить плодиться нищим, а число бюллетеней при выборах в Госдуму выдавать в одни руки согласно доходу избирателя.
Сращивание государственной элиты с преступным миромСовокупность наблюдений показывала, что раскол общества по нравственным основаниям был порожден решением власти привлечь в реформу организованную преступность в качестве дееспособной социальной силы. Перераспределение национальной собственности, нелегитимное и во многом противозаконное, требовало огромного объема «грязной работы», которую можно было возложить только на преступный мир, это подпольное «государство в государстве». Это решение было важным отступлением от принципов нравственного государства.
Теневую и криминальную экономику стали укреплять с 1985 года - передав ей производство и торговлю алкогольными напитками, отменив монополию на внешнюю торговлю, разрешив обналичивание денег из безналичного контура и начав разгон и дискредитацию правоохранительных органов. Даже культуру подключили, легализовав нецензурную лексику, начав интенсивную кампанию по внедрению уголовной лирики и языка, переориентировав кино и телевидение на показ и романтизацию преступного мира.
В разных выражениях социологи и криминологи пишут об одном и том же процессе. Приведем несколько выдержек: «В постсоветскую эпоху наблюдается экспансия экономических преступлений в разные неэкономические институты общества - в сферу политики, правоохранительных органов, в финансовые учреждения, службы таможни, налоговую полицию, в учреждения культуры (музеи, библиотеки, хранилища) и т.д. Именно эта экспансия и означает, что экономическая преступность становится фактором криминализации не только экономики, но и общества.
Этот процесс был облегчен повсеместно проводившейся приватизацией. Она вовлекла в операции с собственностью миллионы людей, расширила социальную базу экономической преступности по сравнению с эпохой СССР» .
Этот вывод был сделан в 1997 году. А 10 декабря 2010 года с таким заявлением выступил Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин: «Свой анализ я хочу посвятить нарастающей криминализации российского общества. Увы, с каждым днем становится все очевиднее, что сращивание власти и криминала по модели, которую сейчас называют «кущевской», - не уникально. Что то же самое (или нечто сходное) происходило и в других местах - в Новосибирске, Энгельсе, Гусь-Хрустальном, Березовске и так далее.
Всем - и профессиональным экспертам, и рядовым гражданам - очевидно, что в этом случае наше государство превратится из криминализованного в криминальное. Ибо граждане наши тогда поделятся на хищников, вольготно чувствующих себя в криминальных джунглях, и «недочеловеков», понимающих, что они просто пища для этих хищников. Хищники будут составлять меньшинство, «ходячие бифштексы» - большинство. Пропасть между большинством и меньшинством будет постоянно нарастать.
По одну сторону будет накапливаться агрессия и презрение к «лузерам», которых «должно резать или стричь». По другую сторону - ужас и гнев несчастных, которые, отчаявшись, станут мечтать вовсе не о демократии, а о железной диктатуре, способной предложить хоть какую-то альтернативу криминальным джунглям» .
Председатель Конституционного суда констатирует, что организованная преступность сильнее нынешнего государства, поскольку выработала эффективную модель сращивания с властью и с бизнесом в антисоциальную хищную силу. Это значит, что в нынешнем формате и на нынешней идеологической базе государство за двадцать лет не выполнило своей главной миссии - сохранить и укрепить культурное ядро общества, опирающееся на общепринятые нравственные нормы.
Еще предстоит исследовать процесс заключения небывалого союза уголовного мира и власти в конце 80-х годов ХХ века. Теперь разорвать этот узел будет очень трудно, это едва ли не главный фактор деморализации общества. Умудренный опытом человек, прошедший к тому же через десятилетнее заключение в советских тюрьмах и лагерях - В.В. Шульгин - написал в своей книге-исповеди (1958) такие слова:
«Из своего тюремного опыта я вынес заключение, что «воры» (так бандиты сами себя называют) - это партия, не партия, но некий организованный союз, или даже сословие. Для них характерно, что они не только не стыдятся своего звания «воров», а очень им гордятся. И с презрением они смотрят на остальных людей, не воров... Это опасные люди; в некоторых смыслах они люди отборные. Не всякий может быть вором!
Существование этой силы, враждебной всякой власти и всякому созиданию, для меня несомненно. От меня ускользает ее удельный вес, но представляется она мне иногда грозной. Мне кажется, что где дрогнет, при каких-нибудь обстоятельствах, Аппарат принуждения, там сейчас же жизнью овладеют бандиты. Ведь они единственные, что объединены, остальные, как песок, разрознены. И можно себе представить, что наделают эти объединенные «воры», пока честные объединяются» .
Мы наблюдали в конце 80-х годов, как поднялась со дна советского общества темная сила, которая стала разрушать нравственный фундамент России. Но в «политическом классе» немало таких, кто видят в этой силе светлое начало, которое уничтожило «империю зла» и освободило сильных, способных удержать в загоне слабых («люмпенов и иждивенцев»). Так и произошел нравственный разрыв между основной массой населения и властью, посадившей на ее шею такую «элиту».
Речь здесь не о несправедливости, не об эксплуатации и даже не о неравенстве, что само по себе вызывало возмущение, а именно о безнравственности как особом культурном оформлении наступившего на человека социального зла. В 80-е годы произошла гибридизация антисоветской культуры и сословного чванства номенклатуры с уголовными приемами унижения человека. Власть 90-х годов к этому культурному течению примкнула и им воспользовалась, а власть 2000-х годов не встала на защиту населения.
Приватизация как грабежВ социальном плане главным действием постсоветского государства в России была приватизация общенародной (государственной) собственности. В отчето о большом Всероссийском исследовании (май 2006 г.) так определяется статус приватизации как социального факта: «Самым существенным моментом в экономических, а стало быть, и в социальных, преобразованиях в России в последние пятнадцать лет явилось кардинальное изменение роли частной собственности в жизнедеятельности российского социума. Именно ее утверждение в качестве базовой формы собственности означало переход от одной общественно-экономической формации (так называемый «развитый социализм») к другой (олигархический капитализм)… Очевидно, что главным инструментом [реформ] и в 1990-е годы, и в настоящее время является приватизация. Именно на ее основе была осуществлена небольшой группой номенклатурных чиновников экспроприация собственности государства и денежных средств населения» .
Это «самое существенное» действие развело в нравственном плане государство и большинство населения на две расходящиеся дороги. Уже в 1994 г., еще в ходе приватизации, наблюдалось важное явление - непримиримое неприятие приватизации сочеталось с молчанием населения. Многие тогда замечали, что это молчание - признак гораздо более глубокого отрицания, чем протесты, митинги и демонстрации. Это был признак социальной ненависти, разрыв коммуникаций - как молчание индейцев во время геноцида.
Видный социолог Н.Ф. Наумова писала, что «российское кризисное сознание формируется как система защиты (самозащиты) большинства от враждебности и равнодушия властвующей элиты кризисного общества». На это важное наблюдение В.П. Горяинов заметил: «Сказанное как нельзя точно подходит к большинству населения России. Например, нами по состоянию на 1994 год было показано, что по структуре ценностных ориентаций население России наиболее точно соответствовало социальной группе рабочих, униженных и оскорбленных проведенной в стране грабительской приватизацией» .
Здесь произнесено символическое определение: грабительская приватизация. Она не просто обездолила, она унизила и оскорбила трудящихся.
В обзоре результатов общероссийского исследования «Новая Россия: десять лет реформ», говорится: «Проведение ваучерной приватизации в 1992-1993 гг.» положительным событием назвали 6,8% опрошенных, а отрицательным 84,6%» . Таким образом, в 2002 году общественная оценка приватизации была однозначно негативной. И власть, и пресса объясняют эту оценку тем социальным бедствием, которое последовало после приватизации, игнорируя более глубокое явление - нравственный конфликт, который не сводится к материальному благосостоянию и не снимается ростом потребления. Культурная травма, нанесенная приватизацией, не растворилась в нефтедолларах, а «перекристаллизовалась».
В исследовании, проведенном в июне 1996 сделан такой вывод: «Абсолютное большинство россиян (92% опрошенных) убеждено, что «современное российское общество устроено так, что простые люди не получают справедливой доли общенародного богатства». Эта несправедливость связывается в массовом сознании с итогами приватизации, которые, по мнению 3/4 опрошенных, являются ничем иным как «грабежом трудового народа»…
Данные опроса подтвердили ранее сделанный вывод о происходящем ныне процессе преобразования латентной ценностной структуры общественного мнения в форме конфликтного сосуществования традиционных русских коллективистских ценностей, убеждений социалистического характера, укоренившихся в предшествующую эпоху, и демократических ценностей, индивидуалистических и буржуазно-либеральных взглядов на жизнь» .
Вот - главное основание системного кризиса - произошел раскол общества по ценностным основаниям. Принять господство олигархических структур (плутократии) - это немыслимый регресс, с которым общество с современной культурой не может примириться. Это состояние может быть терпимо лишь как временная аномалия.
ЗаключениеА.С. Панарин, говорит о катастрофических изменениях во всем жизнеустройстве России и добавляет: «Но сказанного все же слишком мало для того, чтобы передать реальную атмосферу нашей общественной жизни. Она характеризуется чудовищной инверсией: все то, что должно было бы существовать нелегально, скрывать свои постыдные и преступные практики, все чаще демонстративно занимает сцену, обретает форму «господствующего дискурса» и господствующей моды» .
Богатство новой «элиты», полученное социальным ограблением, разрушило общество - вот суть национальной катастрофы, всех слоев и поколений. Эта реформа осознана как ЗЛО. Отсюда и отчуждение от государства, загоняющее страну в ловушку. Власть должна была проклясть грабителей или хоть символически порвать с ними. Тогда можно было бы перевернуть страницу и строить новую Россию. Но нет, тяжел камень на дно тянет."
***
Анатолий Вассерман Антисоветский = антирусский
http://awas1952.livejournal.com/262832.html 08.05.2010
"Знак равенства между антисоветским и антирусским, недавно в заметке " Битым неймётся" в очередной раз поставленный мною, вызвал удивление у многих комментаторов. Поскольку мне и самому этот знак стал очевиден лишь пару лет назад, считаю необходимым указать, откуда он берётся.
Ни одна власть не может сколько-нибудь долго держаться без поддержки значительной части подвластных. Ещё Шарль Морис Шарль-Даниэлевич князь дё Талейран, епископ Отёнский, князь Перигорский, владетельный князь Беневентский, герцог Динский сказал: со штыками можно сделать очень многое, но на них нельзя сидеть.
Советская власть победила всех своих оппонентов в тяжелейшей гражданской войне, охватившей всю страну и растянувшейся примерно на 4 года (а на Дальнем Востоке -- почти на 5 лет). Победа одержана благодаря отторжению оппонентов большинством народа: ни один из антисоветских руководителей не смог обеспечить себе устойчивую массовую поддержку ни лаской, ни таской.
Затем советская власть продержалась примерно три поколения. Даже когда на неё напал явно превосходящий противник, народ в массе поддержал её (даже по самым натянутым оценкам на стороне Германии выступило в какой бы то ни было форме не более 1% населения СССР).
Основную массу населения СССР составляют русские. По официальной оценке -- несколько более половины. Если же зачеркнуть советское вырезание белорусов и украинцев из русского народа -- то и вовсе более 3/4. Следовательно, основная масса русских поддержала советскую власть.
Хорошие люди не должны поддерживать плохое дело. Если считать советскую власть безоговорочно плохой -- русский народ также приходится считать плохим."
***
Интервью Владимира Валентиновича Меньшова
http://www.kinopressa.ru/news/948.html
(Снял фильмы: «Розыгрыш» (1977), «Москва слезам не верит» (1980), «Любовь и голуби» (1984), «Ширли-мырли» (1995), «Зависть богов» (2000). Сыграл множество киноролей, в том числе в фильмах: «Человек на своём месте», «Собственное мнение», «Курьер», «Город Зеро», «Спартак и Калашников», «Ночной дозор», «Ликвидация»…)
"(...) - Какие факторы современной общественной жизни способны вывести вас из равновесия?
- Наиболее раздражающие моменты связаны с тем, как преподносится история нашей страны ХХ века. К этому можно было бы уже привыкнуть, но у меня не получается. Я не могу принять официально восторжествовавший взгляд на историю СССР, который настойчиво пытаются внедрить в умы молодого поколения. Общение с теми, кто сформирован современными учебниками и телевидением, зачастую просто ошарашивает. Новое поколение опирается в своих суждениях на антисоветский официоз, незнакомо с альтернативным взглядом на прошлое, а следовательно, неспособно выработать собственную позицию.
Если в кино или по телевизору показывают что-либо об СССР, почти со стопроцентной вероятностью это фальсификация истории. Нас убеждают, что жизнь в Советском Союзе была беспросветна, стараются, чтоб эта мысль проникла в каждую клетку общественного сознания. (...)
Может, пора поучиться у европейцев, которых нам всегда предлагают как образец достоинства и чести? Немца, например, вы на разговор о войне не вытащите, там почти у каждого в шкафу припрятан скелет дедушки, воевавшего на Восточном фронте. А попробуйте затронуть позорное поведение французов во время Второй мировой. Насколько я знаю, там были режиссёры, которые пытались сделать кино о коллаборационизме, за что подвергались жесточайшему остракизму. Во Франции принято говорить лишь о Сопротивлении, которое даже де Голль признавал всего лишь удачным пропагандистским мифом. Немцы, во всяком случае, поразились, увидев на подписании капитуляции французов в качестве победителей… Попробуйте побеседовать с англичанами о том, как они подло тянули с открытием второго фронта, ждали, пока мы с немцами измотаем друг друга. Попытайтесь поговорить с румынами и венграми, которые воевали на стороне фашистов, с чехами, которые делали на своих заводах два из трёх танков немецкой армии… Все они умело замалчивают постыдные страницы своей истории и никому не позволят поднимать эти темы.
Самобичевание всегда было присуще российскому менталитету, и особенно оно расцвело с началом перестройки. Любая попытка развенчать героические страницы нашей истории стала рассматриваться как вклад в борьбу с ненавистным коммунистическим режимом. Это проникло в поры нашей общественной жизни, стало повседневностью. Потом будет очень трудно выкорчёвывать тотальный антисоветизм, который за двадцать пять лет обрёл мощную корневую систему, но делать это, безусловно, придётся. Мы не сможем существовать в ситуации кромешной исторической несправедливости. (...)
«Москва слезам не верит» вошла в народное сознание как нечто неотъемлемое, необходимое.. Тогда мне была непонятна истовая ненависть к «Москве слезам не верит» со стороны элитной интеллигенции. Люди просто не могли подобрать слов, чтобы выразить степень своего презрения к картине и быдлу, которое её смотрит. Для меня природа этой ненависти открылась значительно позже. Она была абсолютно социальной. Сидя на кухнях, интеллигенция договорилась между собой, что здесь, «в этой стране», жить нельзя. Я тоже активно участвовал в подобных разговорах, но я-то думал, как переделать жизнь к лучшему!
Читаешь сейчас мемуары апологетов перестройки, тех, кого можно считать нынешними победителями, и удивляешься: они просто тряслись от ненависти к стране. Они уверяют, что не принимали систему, но сквозь строки явственно проглядывает: они не принимали Россию, не принимали нацию, которая смирилась с безобразным социальным строем и с монстром Сталиным. Конечно, они не могли согласиться с картиной, которая доказывала: здесь можно жить, можно сделать карьеру, можно просто быть счастливым. (...)
Вообще если говорить про наш клуб творческой интеллигенции, то его 90 процентов - на стороне либералов. С ними бесполезно спорить. Я многим предлагал почитать неотразимо логичного Сергея Кара-Мурзу, разящего юмором Владимира Бушина, полагая, что интеллигентный человек должен вникнуть в аргументацию оппонента. Я ведь в своё время изучал позицию и Яковлева, и Афанасьева, и Сахарова… Но либералы свой выбор сделали, их не сдвинуть с места. И они ещё называют ретроградами коммунистов!..
- Как вы оцениваете то, каким предстаёт в современном кино русский мир? Откуда эта тяга к описанию дна, любованию чёрной стороной жизни?
- Слишком долгое время в разных формах декларировался тезис «стыдно быть русским» - истоки этой эстетики здесь. Вполне благополучные московские мальчики увлеклись описанием жизни бомжей, изучением психических аномалий - вплоть до некрофилии. Кроме того, появился адресат. На западных кинофестивалях особой популярностью пользуется любой позор России.
Вообще, как только возникают спектакль, книга, кино, оскорбляющие наш народ, сразу находятся люди, которые требуют поддержки этого произведения, настаивают на награждении и премировании…
С годами мне стало совершенно ясно: вступая на путь антисоветизма, ты непременно придёшь к откровенной русофобии. Человек, последовательно занимающий антисоветские позиции, неизбежно понимает, что эти взгляды народом не разделяются, и тогда он вынужден констатировать - народ не тот. С этим народом вообще ничего невозможно создать, это ошибка природы. Далее - чистый расизм: выкорчевать нужно этот народ, и только тогда человечество сможет двигаться семимильными шагами к счастью. (...)
***
Михаил Баранов, Дмитрий Жантиев "Ревизия" отечественной истории"
материалы к дискуссии по «русскому вопросу»
http://rosvesty.ru/1856/interes/2514-reviziya-otechestvennoi-istorii/"В свое время многочисленные западные советологи под вывесками научных исторических исследований не скупились на откровенную антисоветскую пропаганду, передергивая при необходимости те или иные исторические факты. Однако речь тогда шла именно об антисоветской, а не антироссийской пропаганде, теперь же ситуация в корне изменилась.
Объектом нападок советологов становилась советская система, но не Россия или, тем более, русский народ как таковые. Напротив, дореволюционная Россия ставилась в пример советским гражданам как образец достойного прошлого. Западные пропагандистские службы противопоставляли Советский Союз России, но к России как таковой относились подчеркнуто уважительно.
Ситуация стала в корне меняться в 90-е годы после распада Советского Союза. Некоторые советологические центры в США и Западной Европе попросту прекратили свое существование из-за прекращения финансирования - цель достигнута, Советского Союза больше нет. Однако другим, более удачливым советологам удалось «переквалифицироваться» в самых настоящих русофобов. Теперь уже перед ними стояли новые задачи - а именно, полная ревизия российской истории, начиная с эпохи Киевской Руси. Со временем от ревизии отдельных исторических событий на Западе в англоязычной исторической литературе четко обозначился фактический переход к переписыванию всей российской истории. Этому способствовал, в частности, и такой субъективный фактор, как стремление западных политических элит следовать т.н. «программе Бжезинского». Ее главная идея состоит во всемерном углублении раскола между Россией, Украиной и Белоруссией с целью недопущения возрождения союзного государства на территории бывшего СССР. В этих целях уже саму Россию западным историкам (получившим соответствующие гранты) нужно было представить в виде государства-изгоя, «империи зла», оккупанта и т.п. - и не в отдельных эпизодах, а на всем протяжении своей истории.
В рядах тех, кто занялся тотальной ревизией российской истории, на Западе можно выделить две группы. Во-первых, это представители украинских националистических кругов (в том числе живущие в эмиграции в Канаде и США) и, во-вторых, польские историки. На английском языке работы по истории России в последние полтора десятилетия пишут, преимущественно, авторы, относящиеся к этим двум категориям. Неудивительно, что в их работах ревизии подвергаются не только советско-польские отношения, но и история России в целом.
Россия против Руси?
Единственным законным наследником Киевской Руси сторонники «украинизации» русской истории провозглашают Украину, а ее государственность объявляется, разумеется, следствием благотворного западного влияния. В то же время «Московия» изображается в качестве «узурпатора», «оккупанта», чуть ли не «террористического» государства, перенявшего худшие образцы деспотизма у Орды. «Одна из ключевых имперских мистификаций - тезис о том, что нынешняя Россия якобы имеет какое-то отношение к истории Киевской Руси, кроме того, что отдельные ее территории когда-то были подконтрольны Киеву», - утверждает украинский историк Александр Палий. И добавляет: «Россия имеет такое же отношение к истории Руси, как, например, история Анголы или Мозамбика к истории Португалии». Такой поразительный «исторический» вывод достигается путем тенденциозного подбора и произвольной интерпретации цитат из древнерусских источников. С помощью них «доказывается» тезис о якобы имевшей место исконной враждебности северо-западных русских земель по отношению к Киеву и дальнейшей «узурпации» Москвой права считаться русской столицей.
В новейших англоязычных трудах по средневековой истории Россия как историческое единое целое вообще «размывается», вместо слова «Россия» польско-украинские ревизионисты предпочитают использовать слово «Рутения», подразумевая под ним «всего лишь» область обитания восточных славян. Зато польско-литовскую Речь Посполитую (буквально, «республика») авторы Кембриджской истории России именуют не иначе, как «Содружеством» (Commonwealth), подчеркивая тем самым «демократический» характер этого государственного образования. Вместо антитезы Россия - Польша выдвигается другая формула: деспотическая и варварская «Московия» (та самая, что «узурпировала» исконные права Киева) - против демократического польско-литовского «Содружества», органично включавшего в свой состав Украину-Русь!
Вполне естественно, что изгнание поляков из Москвы и воцарение Романовых в 1612 году польские историки интерпретируют довольно специфично: по мнению профессора Варшавского университета Вечоркевича, в тот год «был положен конец надеждам на создание единого русско-польского государства, которое стало бы самым сильным в Европе». Одновременно, по мнению названного польского историка, для России «закрылась возможность пойти европейским путем». И, конечно же, Российская империя послепетровской эпохи прочно ассоциируется с ролью «жандарма Европы». Для доказательства «исконно-агрессивных» намерений России используются откровенно двойные стандарты: например, для обозначения явлений одного порядка применительно к России и к ее западным соседям используются термины с диаметрально противоположной оценочной характеристикой. Так, согласно писаниям англоязычных русофобов, Россия только и делала, что «захватывала», «оккупировала» и «аннексировала» соседние территории. В то время как Польша или, скажем, Англия никого не захватывали, а лишь «приобретали» и «присоединяли» те или иные земли.
Технология «ревизии»
Что же касается новейшей истории, то технология «ревизии» сводится к следующему: в бывших республиках СССР и в странах Восточной Европы создан целый ряд институтов по изучению «российской оккупации», центров «памяти жертв» и т.п. На базе этих учреждений, при солидном финансировании с помощью грантов, развернута масштабная работа по сбору антироссийского по сути исторического документального материала по заранее заданным темам: «российская оккупация» сопредельных стран, «геноцид» в отношении национальных меньшинств и населения «оккупированных территорий», «военные преступления». В самих темах исторических исследований (под которые выделяются солидные гранты) заложены четко акцентированные оценочные установки, носящие не столько научный, сколько политический и идеологический характер. Например, речь может идти об «оккупации Россией Казанского ханства» или «голодоморе 30-х годов на Украине как проявлении геноцида украинского народа или «жестокости Красной Армии на территории Восточной Европы». Тем самым читательской аудитории заранее дается четкая оценочная характеристика России как «преступного», «террористического» государства, испокон веков угнетавшего как собственное население, так и «подчиненные народы» с помощью развитого аппарата спецслужб (первой из которых объявляется опричнина Ивана Грозного!). Помимо прямой фальсификации исторических фактов, западные фальсификаторы используют прием, который в общественных науках получил название «презентизм», когда то или иное событие оценивается с точки зрения сегодняшнего дня, без учета реалий конкретного исторического времени. Например, жестокость Ивана Грозного рассматривается как проявление азиатчины, дикости, якобы извечно присущих всему русскому народу, в то время как в тот же исторический период в Европе происходили еще более кровопролитные междоусобицы, повлекшие за собой неизмеримо большее количество жертв по сравнению с эпохой правления Ивана Грозного. Однако жестокость западных деспотов трактуется как отдельные личностные патологии. Действия же России в XVII - XIX веках рассматриваются с точки зрения международного права конца двадцатого столетия. Рассмотрение того или иного явления с точки зрения абстрактных понятий вне конкретного исторического контекста и, тем более, вне сравнительного анализа данного феномена с другими подобными феноменами, происходящими в тот же исторический период в других социокультурных общностях - один из наиболее часто используемых приемов манипуляции общественным мнением. После того, как собрана достаточная «доказательная база», она пускается в научный оборот в виде отдельных научных статей, сборников документов и монографий.
Кто кого захватывал?
Особо следует сказать об усиливающихся в англоязычной литературе тенденциях ревизии хода и итогов Второй мировой войны. В последние 10-15 лет объективное знание о войне постепенно заменяется мифами с откровенной героизацией гитлеровской армии. Например, в «бестселлере» последних лет на эту тему - книге британского историка Энтони Бивора - военнослужащие вермахта изображаются в качестве героев, сражающихся против варваров-русских, а сама Сталинградская битва выставляется как моральная победа и подвиг германских солдат. При этом немцы (чьи письма и дневники обильно цитирует автор) оказываются чуть ли не поголовно антифашистами! Зато советские воины в Берлине 1945 года изображаются Бивором («Падение Берлина 1945») в совершенно ином свете. Автор усиленно акцентирует внимание на жестокости и склонности к насилию, якобы органично присущей советским солдатам, а поведение немецких войск в 1945 году, опять же, изображается как неповторимый пример мужества и стойкости. Некоторые авторы в своем стремлении поставить оккупантов и освободителей «на одну доску» доходят даже до утверждений о том, что более 20 млн. советских граждан в годы войны были уничтожены «совместно» немцами, НКВД и Красной Армией!"
продолжение на
след. стр. ССВ развенчания мифов о "научности" истории 4.1.(68) dar-aya.livejournal.com/146843.html
оглавление журнала dar-aya.livejournal.com/71582.html