(no subject)
Очередной маразм
Сновидец
На лекции по банковскому праву,
Уткнувшись головою в крышку парты,
Наследный принц Бурумба видит сон
Про то, как он, окончив с блеском Гарвард,
Уже не возвращается домой,
К своим зулусам, пальмам и тамтаму.
Зачем? Бурумба плещется в деньгах.
Его отец - король! Пусть он бамбуков
И чернокож, но недостатка в средствах
Наследный принц испытывать не должен!
И после Гарварда работать ни к чему.
Наследный принц Бурумба собирает
Безбашенных приятелей команду,
И с боевым зулусским кличем «Йоу!»
Пускается в турне, лабая рэп.
И как ни странно, он находит отклик.
И публика подхватывает «Йоу!»,
И коллектив «Бурумба бэнд» всё выше
В позициях топ-рейтингов. Однажды
Герой наш, крайне утомлённый пивом,
В гостинице случайной засыпает.
Проснувшись под мостом Понт Ле Конкорд,
Зевает Жан Гюи, клошар французский,
Лениво вылезая из коробки,
Что в эту ночь была его приютом,
И усмехаясь пропитым лицом,
Бубнит себе под нос: «Ведь это ж надо!
Мешать перно с абсентом - не годится.
Коктейль такого рода - не игрушки.
Он оживит химеры Нотр-Дама…
Зулусский принц… Приснится же такое!»
Закутавшись в сиреневую куртку
(Почти без дыр, нашёл вчера на свалке
В районе Сен-Дени), он бледным шагом
Влачится получать горячий завтрак
У Армии Спасения. Хоть там
Придётся слушать проповедь, но всё же
Тарелка каши… Это стоит мессы!
Привычно взгляд ползёт по мостовой,
Выхватывая банки из-под пива…
Вдруг молния! Под лавочкой стоит
Слегка початая бутылка граппы!
Прыжком тигриным Жан её хватает!
Трясущейся рукой срывает пробку
И пьёт из горлышка. Взахлёб. Тепло в груди…
К чертям все завтраки! Устроившись на лавке,
Калачиком свернувшись, Жан Гюи
Блаженно улыбается прохожим,
Проваливаясь в сон. И храп с присвистом
Над ухом прозвучав, как звук сирены,
Синьору Джованьолли пробуждает.
Она трясёт спросонья головой
(Да, бигуди! А вам какое дело?),
С усилием из мыслей изгоняет
Дурацкий сон о пьяненьком клошаре,
И с ненавистью смотрит на постель.
Явился муж! Под утро! Porco cane!!!!!
Не раздеваясь, влез под одеяло,
Да и храпит ещё! Конец терпенью!
Что видим мы? Синьора Джованьолли
Замыслила кошмарное убийство!
Подкравшись к мирно дрыхнущему мужу
(опять всю ночь гулял, кобель проклятый!)
Она, вооружившись сковородкой,
С размаху бьёт его по голове!!!
Тут бы звучать сирене полицейской,
Но, к счастью, всё обходится счастливо:
Об голову синьора Джованьолли
Ломается орудие убийства!
(«Tefal» обычно думает о нас!
Хоть мы его об этом не просили.
Уж лучше б о себе, козёл, подумал!)
По комнатушке гулко скачет эхо,
И Джованьолли, бормоча: «Ma donna…»
В испуге просыпается в конторе.
Над ним навис угрюмой глыбой шеф
И потрясая скрученной газетой,
Сурово говорит: «Семён Петрович!
Вы что, опять уснули над отчётом?
И это ведь уже не в первый раз!
Я думаю, вопрос квартальной премии
Уже решён. Причём - не в вашу пользу!»
Семён Петрович никнет головой,
Сверкая лысиною в обрамленье пуха,
Взор застилают слёзы. Он молчит.
Морщинистое личико его
Кривится от обиды. А коллеги
Хихикают. «Могли бы разбудить!»
С обидой говорит Семён Петрович.
«Могли бы», - соглашаются коллеги, -
«Но, честно говоря, Семён Петрович,
Давно бы вам на пенсию пора!»
Семён Петрович злится. Пять минут.
Потом шум вентилятора наводит
Вновь на него необоримый сон,
И головой поникнув над отчётом,
Он снова сладко спит. Звенит будильник.
И Майкл Ронски, хакер из Огайо,
Бессмысленно взирает в монитор.
А на щеке - следы клавиатуры.
«Чёрт побери, опять заснул за компом!
Кто этот старичок, Семьён Петроффич?
Зачем он снился мне? Который час?
Опять сидел в Сети до посиненья…
А это что за текст на мониторе?
Белиберда какая-то, ей-богу!»
Майкл Ронски жмёт решительно «Отправить»
И позабыв о снах, идёт на кухню,
Где ставит чайник. В Сеть уходит текст,
Тот самый, что был начат так обычно:
«На лекции по банковскому праву…»
* * * * *
Так кто кому приснился? Видит небо,
Ответить на такой вопрос непросто…
Кто Соломон, а кто и мотылёк…
Тут даже Будда должен поразмыслить…