(no subject)
Задумывалось для Заповедника сказок к проекту " Апрельские снежки". Поскольку в финальный список сказка не вошла, переносим её в проект " День Восточных Сладостей"
Тема «Сказка о зловонном богаче» получена от titova_tatiana
Сказка о зловонном богаче
Рассказывают, что жил некогда в славном городе Бухаре один весьма состоятельный купец. Рассказывают же это не жалкие проходимцы, именующие себя бродячими акынами (да воткнётся им острейший калам в то место, кое является всем известным мягким и округлым средоточием усидчивости), а весьма достойные доверия люди, знавшие лично правнука троюродной бабушки человека, который впервые эту историю рассказал (да пошлёт ему пророк отборнейшей лапши на уши, во всём подобной той, кою он при жизни щедро раздаривал всем желающим, а особенно нежелающим слушать его байки)
Итак, жил когда-то в славном городе Бухаре один богач. Нрава он был спесивого, характера надменного, губу имел развесистую, через кою презрительно и сплёвывал на окружающих каждые пять минут, дабы знали своё место, сыны облезлой верблюдицы. Разумеется, идя по своим делам, он занимал собой всю улицу, вынуждая встречных сиротливо вжиматься в стены домов. И вот как-то, возвращаясь вечером из лавки, он повстречал незнакомого бродягу, который обходил по краешку огромную грязную лужу. Естественно, богач небрежно махнул животом, и оборванец полетел прямиком в грязь, вызвав тем самым у богача приступ здорового смеха.
- Осмелюсь заметить вам, уважаемый, - вежливо сказал выкарабкавшийся из лужи бродяга, - что вы, в сущности, лишайное и кастрированное нечистое животное на четырёх ножках.
- Пшёл вон, тля, - небрежно заметил богач.
- Это ты зря сказал, - кротко заметил оборванец. - Сейчас тебе наступит зверь, именуемый северными варварами «песец».
С этими словами бродяга выпучил глаза и принялся кружиться на месте, время от времени выкрикивая слова на несуществующем языке.
Вот тут-то богач в глубине своей корявой душонки слегка заменжевался. Ибо одно дело послать к иблису какого-то зачморённого дехканина, и совсем другое - оскорбить психованного святого дервиша. От такого можно и палкой по голове получить.
- Э, погодь, братишка… - начал было он, доставая пухлый кошель.
- Слушай сюда, какашка сусликовая, - перебил его бродяга, ткнув для верности грязным пальцем богача в грудь. - Я тебя проклинаю, понял? И вонять тебе отныне в прямом смысле. Всегда. И везде. И всюду. Причём сильно.
С этими словами оборванец плюнул богачу в левое ухо и гордо удалился.
Если бы богач знал, с кем имеет дело, он бросился бы бежать за своим случайным собеседником, и валялся бы у него в ногах, умоляя простить, и рвал бы на себе покаянно халат, и отдал бы ему все деньги, которые были при себе, лишь бы бродяга его забыл.
Ибо он столкнулся с Ходжой Насреддином.
О, Насреддин, хитроприщуренное солнышко наше! Благословляют тебя бедняки Бухары, и Самарканда, и Хорезма, и Каира, и Багдада, да что там - всего арабского мира! Да не выцветет вовеки под жарким солнцем твоя тюбетейка, да будет резв и послушен твой ишак, да не покусится никогда злокозненная моль на твою коллекцию фальшивых бород! Ибо несёшь ты малым мира сего защиту и помощь, и смех стоит за правым плечом твоим!
Оскорблений Ходжа прощать не любил. Так что богачу был уготован развод по полной программе.
Насреддин не спал полночи, обойдя весь район. К утру почти все жившие по соседству с богачом ремесленники были проинструктированы и готовы действовать.
Утром богач пошёл в лавку. Первый же встречный водонос выразительно покрутил носом и отечески посоветовал ему осмотреть подошвы, дескать, верблюжий навоз вещь такая, наступишь и не заметишь. Богач, естественно, пропустил это мимо ушей.
Базарный сторож, почтительно поприветствовав богача, тоже сделал удивлённые глаза и заметил, якобы в сторону, что при таких доходах на туалетной бумаге можно бы и не экономить. Богач не понял, но почему-то занервничал.
Несколько якобы случайно по ошибке заглянувших в лавку цыганок поинтересовались у хозяина, не забыл ли он под прилавком переполненный ночной горшок, а потом старшая цыганка бесплатно продиагностировала богача на предмет проклятия. Проклятие, само собой, присутствовало в полном объёме. Тут-то богач и припомнил во всех подробностях вчерашнюю встречу.
Следующим собеседником богача был погонщик верблюдов, третий день требующий оплаты за привезённый на прошлой неделе товар. Едва начав говорить, он спрятал нос в свисающий конец тюрбана и предложил перенести разговор на улицу. Нервничающий богач тут же отдал деньги, запер лавку и решил пойти домой, надеясь, что завтра всё окажется страшным сном. Наивный.
Само собой, лично Ходжа Насреддин тоже не оставил богача своим вниманием. Целый день он переодевался в разные наряды и ломился в дом. То он представлялся рекламным агентом, и едва начав рекламировать «лучший плов в чайхане почтенного Абу-ибн-Хасана», резко замолкал, принюхивался и почтительно интересовался, не страдает ли уважаемый собеседник метеоризмом. То он наряжался золотарём и, стуча кулаком в ворота, кричал: «Хозяин, бочку заказывать будем? Соседи уже жалуются!». То он напяливал поверх халата оранжевый жилет и, прикинувшись сотрудником бухарского коммунального дивана по проверке расхода арычной воды, откровенно спрашивал у хозяина, не лежит ли у него за пазухой дохлая крыса?
К вечеру богач окончательно сел на измену. В качестве последней проверки он заглянул на женскую половину. Неизбалованная его вниманием старшая жена при виде супруга резко вылила на себя флакон благовоний, и томно сказала:
- Ах, козлик мой!
И страстно задышала.
Богач воспринял слово «козлик» в плане запаха, понял, что таки проклятье действует и позорно бежал. Побежал он в круглосуточный хамам.
Науськанный Насреддином банщик полтора часа обливал богача кипятком, тёр его кактусовой мочалкой, втирал в него хвойный настой (не позаботившись процедить иголки) и проделывал всё это, нарочито дыша ртом. Закончив измывательства, банщик виновато развёл руками и начал кричать, что впервые сталкивается с таким удивительно стойким запахом клиента. Цену банщик не забыл взять тройную.
Богач вернулся домой, свернулся калачиком на коврике для намаза и принялся пересматривать свою жизнь.
Тем временем Ходжа Насреддин накорябал рекламную листовку и зашвырнул её во двор богача. Текст гласил:
«Потомственный целитель, маг и звездочёт в пятом поколении! Известный всему миру Али-Равшан-ибн-Джамшут-бен-Малахофф! Полная очистка организма, выведение шлаков, снятие порчи и сглаза! Приём с восхода до полудня на базарной площади слева в углу под большой чинарой!»
Утром Ходжа напялил чёрный халат с вышитыми на нём золотыми звёздами, повязал абсолютно заслуженную им зелёную чалму, прицепил длинную белую бороду и отправился на базар. Богач, прочтя листовку, не преминул появиться. Подговорённые Насреддином жители при виде богача живенько организовали пустое пространство, наполненное только шёпотками: «Ну и вонища!», «Эк его аллах покарал!», «Ему теперь только в золотари дорога!»
Богач, нервно озираясь, изложил великому целителю свои проблемы. Ходжа, зажав нос прищепкой, терпеливо выслушал, сделал вид, что страшно заинтересовался таким необычным клиническим случаем и устроил богачу издевательство по полной программе.
Он поил его касторовым маслом пополам с отваром коры хинного дерева. Он наставил ему синяков под видом экзотического тайского массажа. Он при нём растирал в ступке сушёных пиявок, а потом скармливал богачу этот порошок, завёрнутый в листья борщевика. При этом он не забывал помавать руками и бормотать мантры на древнехалдейском. В конце концов Ходжа Насреддин устал, а изморённого богача уже только тоненькая ниточка отделяла от встречи с пророком.
- Очень сильное было проклятье! - заявил пациенту Насреддин, забрав гонорар. - В общем и целом я его снял, но рецидив возможен в любой момент.
- И что мне тогда делать? - жалко вопросил богач.
- Ты позавчера оскорбил святого дервиша, скрывавшегося под личиной нищего бродяги. Поэтому рецепт будет такой. Как только ты почувствуешь возвращение проклятья (а если его не почувствуешь ты, то почувствуют окружающие), то ты должен будешь накормить всех бедняков в своём районе.
- И часто это будет? - с ужасом спросил богач.
- Вот это науке неведомо, - развёл руками Ходжа Насреддин. - Что я мог, то сделал. Ступай домой и не греши больше.
С тех пор, когда окрестным бухарским маргиналам хотелось вкусно покушать, они просто якобы случайно встречали нашего богача на улице и проходя мимо, выразительно морщили нос, бормоча в сторону что-то типа: «Пфуй!» Этого простого намёка хватало за глаза. Богач потел лысиной, подхватывался и, путаясь в полах своего парчового халата, мчался в ближайшие бани, после чего накрывал обильную поляну для всего бухарского отребья. Бедняки жрали в три горла, сыто отрыгивали и про себя благословляли Ходжу Насреддина, который организовал им такой многолетний гешефт.
Тема «Сказка о зловонном богаче» получена от titova_tatiana
Сказка о зловонном богаче
Рассказывают, что жил некогда в славном городе Бухаре один весьма состоятельный купец. Рассказывают же это не жалкие проходимцы, именующие себя бродячими акынами (да воткнётся им острейший калам в то место, кое является всем известным мягким и округлым средоточием усидчивости), а весьма достойные доверия люди, знавшие лично правнука троюродной бабушки человека, который впервые эту историю рассказал (да пошлёт ему пророк отборнейшей лапши на уши, во всём подобной той, кою он при жизни щедро раздаривал всем желающим, а особенно нежелающим слушать его байки)
Итак, жил когда-то в славном городе Бухаре один богач. Нрава он был спесивого, характера надменного, губу имел развесистую, через кою презрительно и сплёвывал на окружающих каждые пять минут, дабы знали своё место, сыны облезлой верблюдицы. Разумеется, идя по своим делам, он занимал собой всю улицу, вынуждая встречных сиротливо вжиматься в стены домов. И вот как-то, возвращаясь вечером из лавки, он повстречал незнакомого бродягу, который обходил по краешку огромную грязную лужу. Естественно, богач небрежно махнул животом, и оборванец полетел прямиком в грязь, вызвав тем самым у богача приступ здорового смеха.
- Осмелюсь заметить вам, уважаемый, - вежливо сказал выкарабкавшийся из лужи бродяга, - что вы, в сущности, лишайное и кастрированное нечистое животное на четырёх ножках.
- Пшёл вон, тля, - небрежно заметил богач.
- Это ты зря сказал, - кротко заметил оборванец. - Сейчас тебе наступит зверь, именуемый северными варварами «песец».
С этими словами бродяга выпучил глаза и принялся кружиться на месте, время от времени выкрикивая слова на несуществующем языке.
Вот тут-то богач в глубине своей корявой душонки слегка заменжевался. Ибо одно дело послать к иблису какого-то зачморённого дехканина, и совсем другое - оскорбить психованного святого дервиша. От такого можно и палкой по голове получить.
- Э, погодь, братишка… - начал было он, доставая пухлый кошель.
- Слушай сюда, какашка сусликовая, - перебил его бродяга, ткнув для верности грязным пальцем богача в грудь. - Я тебя проклинаю, понял? И вонять тебе отныне в прямом смысле. Всегда. И везде. И всюду. Причём сильно.
С этими словами оборванец плюнул богачу в левое ухо и гордо удалился.
Если бы богач знал, с кем имеет дело, он бросился бы бежать за своим случайным собеседником, и валялся бы у него в ногах, умоляя простить, и рвал бы на себе покаянно халат, и отдал бы ему все деньги, которые были при себе, лишь бы бродяга его забыл.
Ибо он столкнулся с Ходжой Насреддином.
О, Насреддин, хитроприщуренное солнышко наше! Благословляют тебя бедняки Бухары, и Самарканда, и Хорезма, и Каира, и Багдада, да что там - всего арабского мира! Да не выцветет вовеки под жарким солнцем твоя тюбетейка, да будет резв и послушен твой ишак, да не покусится никогда злокозненная моль на твою коллекцию фальшивых бород! Ибо несёшь ты малым мира сего защиту и помощь, и смех стоит за правым плечом твоим!
Оскорблений Ходжа прощать не любил. Так что богачу был уготован развод по полной программе.
Насреддин не спал полночи, обойдя весь район. К утру почти все жившие по соседству с богачом ремесленники были проинструктированы и готовы действовать.
Утром богач пошёл в лавку. Первый же встречный водонос выразительно покрутил носом и отечески посоветовал ему осмотреть подошвы, дескать, верблюжий навоз вещь такая, наступишь и не заметишь. Богач, естественно, пропустил это мимо ушей.
Базарный сторож, почтительно поприветствовав богача, тоже сделал удивлённые глаза и заметил, якобы в сторону, что при таких доходах на туалетной бумаге можно бы и не экономить. Богач не понял, но почему-то занервничал.
Несколько якобы случайно по ошибке заглянувших в лавку цыганок поинтересовались у хозяина, не забыл ли он под прилавком переполненный ночной горшок, а потом старшая цыганка бесплатно продиагностировала богача на предмет проклятия. Проклятие, само собой, присутствовало в полном объёме. Тут-то богач и припомнил во всех подробностях вчерашнюю встречу.
Следующим собеседником богача был погонщик верблюдов, третий день требующий оплаты за привезённый на прошлой неделе товар. Едва начав говорить, он спрятал нос в свисающий конец тюрбана и предложил перенести разговор на улицу. Нервничающий богач тут же отдал деньги, запер лавку и решил пойти домой, надеясь, что завтра всё окажется страшным сном. Наивный.
Само собой, лично Ходжа Насреддин тоже не оставил богача своим вниманием. Целый день он переодевался в разные наряды и ломился в дом. То он представлялся рекламным агентом, и едва начав рекламировать «лучший плов в чайхане почтенного Абу-ибн-Хасана», резко замолкал, принюхивался и почтительно интересовался, не страдает ли уважаемый собеседник метеоризмом. То он наряжался золотарём и, стуча кулаком в ворота, кричал: «Хозяин, бочку заказывать будем? Соседи уже жалуются!». То он напяливал поверх халата оранжевый жилет и, прикинувшись сотрудником бухарского коммунального дивана по проверке расхода арычной воды, откровенно спрашивал у хозяина, не лежит ли у него за пазухой дохлая крыса?
К вечеру богач окончательно сел на измену. В качестве последней проверки он заглянул на женскую половину. Неизбалованная его вниманием старшая жена при виде супруга резко вылила на себя флакон благовоний, и томно сказала:
- Ах, козлик мой!
И страстно задышала.
Богач воспринял слово «козлик» в плане запаха, понял, что таки проклятье действует и позорно бежал. Побежал он в круглосуточный хамам.
Науськанный Насреддином банщик полтора часа обливал богача кипятком, тёр его кактусовой мочалкой, втирал в него хвойный настой (не позаботившись процедить иголки) и проделывал всё это, нарочито дыша ртом. Закончив измывательства, банщик виновато развёл руками и начал кричать, что впервые сталкивается с таким удивительно стойким запахом клиента. Цену банщик не забыл взять тройную.
Богач вернулся домой, свернулся калачиком на коврике для намаза и принялся пересматривать свою жизнь.
Тем временем Ходжа Насреддин накорябал рекламную листовку и зашвырнул её во двор богача. Текст гласил:
«Потомственный целитель, маг и звездочёт в пятом поколении! Известный всему миру Али-Равшан-ибн-Джамшут-бен-Малахофф! Полная очистка организма, выведение шлаков, снятие порчи и сглаза! Приём с восхода до полудня на базарной площади слева в углу под большой чинарой!»
Утром Ходжа напялил чёрный халат с вышитыми на нём золотыми звёздами, повязал абсолютно заслуженную им зелёную чалму, прицепил длинную белую бороду и отправился на базар. Богач, прочтя листовку, не преминул появиться. Подговорённые Насреддином жители при виде богача живенько организовали пустое пространство, наполненное только шёпотками: «Ну и вонища!», «Эк его аллах покарал!», «Ему теперь только в золотари дорога!»
Богач, нервно озираясь, изложил великому целителю свои проблемы. Ходжа, зажав нос прищепкой, терпеливо выслушал, сделал вид, что страшно заинтересовался таким необычным клиническим случаем и устроил богачу издевательство по полной программе.
Он поил его касторовым маслом пополам с отваром коры хинного дерева. Он наставил ему синяков под видом экзотического тайского массажа. Он при нём растирал в ступке сушёных пиявок, а потом скармливал богачу этот порошок, завёрнутый в листья борщевика. При этом он не забывал помавать руками и бормотать мантры на древнехалдейском. В конце концов Ходжа Насреддин устал, а изморённого богача уже только тоненькая ниточка отделяла от встречи с пророком.
- Очень сильное было проклятье! - заявил пациенту Насреддин, забрав гонорар. - В общем и целом я его снял, но рецидив возможен в любой момент.
- И что мне тогда делать? - жалко вопросил богач.
- Ты позавчера оскорбил святого дервиша, скрывавшегося под личиной нищего бродяги. Поэтому рецепт будет такой. Как только ты почувствуешь возвращение проклятья (а если его не почувствуешь ты, то почувствуют окружающие), то ты должен будешь накормить всех бедняков в своём районе.
- И часто это будет? - с ужасом спросил богач.
- Вот это науке неведомо, - развёл руками Ходжа Насреддин. - Что я мог, то сделал. Ступай домой и не греши больше.
С тех пор, когда окрестным бухарским маргиналам хотелось вкусно покушать, они просто якобы случайно встречали нашего богача на улице и проходя мимо, выразительно морщили нос, бормоча в сторону что-то типа: «Пфуй!» Этого простого намёка хватало за глаза. Богач потел лысиной, подхватывался и, путаясь в полах своего парчового халата, мчался в ближайшие бани, после чего накрывал обильную поляну для всего бухарского отребья. Бедняки жрали в три горла, сыто отрыгивали и про себя благословляли Ходжу Насреддина, который организовал им такой многолетний гешефт.