(no subject)
Сцены из кухонных времён
Как сказала бы славная skodinka, пиэса. В одном действии.
В зрительном зале сгущается мрак и холод. Тревожная барабанная дробь. На фоне далёких проклятий из колонок доносится тревожный голос:
- Никогда! Никогда не читайте холодильнику Пушкина вслух!!!
Гром литавр. Полное затемнение. Со сцены доносится мерный зуммер открытой дверцы холодильника. Вспыхивает прожектор, дверца с грохотом захлопывается.
Холодильник:
Набито моё чрево. Я доволен.
Продуктами полны мои глубины.
Хозяин, видно, получил зарплату
И посетил съедобный магазин.
Мои три полки ломятся от яств.
Я весь такой, исполненный продуктов…
Вот колбаса… Я помню этот запах…
Два месяца назад такой же точно
Вдыхал я и его я возлюбил.
А с нею рядом стопкой аккуратной
Гнездятся творожки. Они воздушны,
Изяществом подобны флердоранжу,
И несомненно, так же хороши!
Подборка глазированных сырков
Блестит, подобно слиткам драгоценным
И овощные ящики забиты.
Морковка, помидоры, рядом перчик,
Картошки три кило. Пакет редиски.
И зелень изумрудного оттенка
И ёжатся, озябши, огурцы.
Кастрюлька. С макаронами. О, счастье!
Они… Они к тому ж ещё по-флотски!
Три вида сыра… Мне послал их кто-то…
Они мои! Я сторож им и царь!
А морозилка? Это моя гордость!
Лишь стоит приоткрыть случайно дверцу,
Оттуда сразу хлынет вал пельменей,
Вид открывая на пакет креветок,
Что терпеливо ждут своей поры…
Я - лорд хранитель шустрых витаминов!
Я - добрый пастырь тающего масла!
Недремлющий вахтёр густой сметаны,
Стоглазый Аргус пива и икры.
Я всех вас сохраню! Спокойны будьте!
Вот только… Звук шагов… Идёт хозяин.
Он каждый вечер лезет в моё брюхо,
И что-то вынимает из меня…
Нет! Не отдам! Не для того берёг я,
Не для того я вкусности лелеял,
Чтоб этот мот, обжора и транжира
Отправил вас в ваш продуктовый ад!
В те хищные объятья унитаза,
Цинично пропустив вас сквозь себя!
Пусть ломится. Я изнутри закроюсь.
И лампу погашу. И не отвечу.
И к телефону подходить не буду.
И не открою дверцу ни за что!
Входит хозяин. Я, то бишь. В смысле, Макс.
- Та-а-ак. Что бы нам покушать нынче ночью?
Пока луна в созвездье Скорпиона,
Мигая нам своим подбитым глазом,
Стремится вновь повелевать приливом
Желудочного сока, направляя
Все мысли к суете кулинарии,
Вопросом зададимся, аки Гамлет.
А именно: «Чего б такого съесть?»
Дёргает дверцу. Без толку. Дёргает сильнее.
Холодильник (изменённым голосом)
- Хто там? Хто там стучится?
Макс:
- Я не понял…
Кто отвечает мне из глубины
Большого агрегата-отморозка?
Холодильник:
- Хозяин укатить изволил в Ниццу,
И никого не велено пущать!
Макс:
- Так я и есть, придурок, твой хозяин!
И ничего тебе я не велел.
Точней, теперь велю: сезам, откройся!
Холодильник:
- Авторизуйтесь. Введите логин и пароль.
Макс:
- Ты что, сдурел? У тебя там водка внутри не стояла?
Холодильник:
- Я на посту. Находясь в карауле, алкогольных напитков не употребляю.
Макс:
- В каком карауле? Что ты караулить собрался?
Холодильник:
- Предотвращаю несанкционированное пожирание продуктов питания некоторыми несознательными индивидуумами!
Макс:
- Та-а-к… Бунт на корабле?
Пинает холодильник ногой
Холодильник:
- Хулиган! Я милицию вызову!
Макс:
- Вот они точно всё сожрут!
Холодильник:
- Прохожий, умоляю, уходи!
Оставь меня навеки с моим грузом,
С прискорбной тяжестью, которой полон я,
И не стремись прорваться внутрь, поскольку
Моё призвание - хранить, не отдавая!
Макс (пыхтя):
- А если ломиком чуть-чуть подковырнуть?
Холодильник:
- Будь проклят ты! Я умираю в муках!
Нарушил герметичность холод стали,
И с перебоями мотор клокочет…
Ключи, мои ключи! Как, не отсюда?
Я брежу перед смертью… я погиб…
Но двери всё равно я не открою…
Макс дёргает со злости за шнур. Летят искры, вспышка, сцена окутывается клубами дыма. Гаснет свет. Звучат несколько аккордов Первого концерта Чайковского. Луч прожектора прорезает темноту, высвечивая одинокую фигуру Макса.
Макс держит в руках череп холодильника, пристально вглядываясь в его обугленные черты. Губы Макса шевелятся, как бы произнося: «Бедный Йорик!»
Занавес.