Антология одного стихотворения: Николоз Бараташвили «Синий цвет»
оригинал
ცისა ფერს, ლურჯსა ფერს,
პირველად ქმნილსა ფერს
და არ ამ ქვეყნიერს,
სიყრმიდგან ვეტრფოდი.
და ახლაც, როს სისხლი
მაქვს გაციებული,
ვფიცავ [მე] - არ ვეტრფო
არ ოდეს ფერსა სხვას.
თვალებში მშვენიერს
ვეტრფი მე ცისა ფერს;
მოსრული იგი ცით
გამოკრთის სიამით.
ფიქრი მე სანატრი
მიმიწვევს ცისა ქედს,
რომ ეშხით დამდნარი
შევერთო ლურჯსა ფერს.
მოვკვდები - ვერ ვნახავ
ცრემლსა მე მშობლიურს, -
მის ნაცვლად ცა ლურჯი
დამაფრქვევს ცვარს ციურს!
სამარეს ჩემსა, როს
გარს ნისლი მოეცვას -
იგიცა შესწიროს
ციაგმან ლურჯსა ცას!
Транслит
Циса пэрс, лурджса пэрс,
пирвелад кмнилса пэрс
да ар амквекниурс,
сикрмитан вэтрподи.
Да ахлац, рос сисхли
маквс гациэбули,
впицав мэ - ар вэтрпо
ар одэн пэрса схвас.
Твалебши мшвэниэрс,
вэтрпи мэ циса пэрс;
мосрули иги цит
гамокртис сиамит.
Пикри мэ санатри
мимицэвс циса кэдс,
ром эшхит дамднари
шэвэрто лурджса пэрс.
Мовквдэби - вэр внахав
црэмлса мэ мшоблиурс, -
мис мацвлад ца лурджи
дамапрквэвс цварс циурс!
Самарэс чэмса рос
гарс нисли моэцвас, -
игица шэсцирос
Подстрочник
В небесный цвет, синий цвет,
Первозданный цвет
И неземной [не от мира сего]
Я с юности влюблён.
И сейчас, когда кровь
У меня стынет,
Клянусь - я не полюблю
Никогда другого цвета.
В глазах в прекрасный
Влюблён я небесный цвет;
Он, насыщенный небом,
Излучает восторг.
Дума - мечта
Тянет меня к небесным вершинам,
Чтоб, растаяв от любви [очарования],
Слился я с синим цветом.
Умру - не увижу
Слезы я родной,
Вместо этого небо синее
Окропит меня росой небесной.
Могилу мою когда
Застелет туман,
Пусть и он будет принесён в жертву
Лучом [свечением] синему небу!
Стихи были посвящены княгине Екатерине Александровна Чавчавадзе, которую Бараташвили любил неразделенной любовью.
Классический перевод Б. Пастернака
Цвет небесный, синий цвет
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам
Он прекрасен без прикрас -
Это цвет любимых глаз,
Это взгляд бездонный твой,
Опалённый синевой.
Это цвет моей мечты,
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружён земной простор
Это лёгкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах твоих.
Это синий негустой
Иней над моей плитой,
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
Перевод М. Дудина
Синий цвет, небесный свет,
Неба синего привет,
Первозданный, неземной
С детства светит надо мной.
И теперь, когда остыл
Сердца опытного пыл,
В верности пред синевой
Отвергаю цвет иной.
Я в глазах любви ловлю
Синь, которую люблю,
Светлым облаком чудес
В мир сошедшую с небес.
И мечту земных забот
Синь заветная зовет,
Чтоб любовь сияла там
С синим светом пополам.
Вместо слез родных - на прах
На моих похоронах
Неба синего роса
На мои сойдет глаза.
Жизнь, сгоревшую дотла,
Жертвенная скроет мгла,
И оставит легкий след
В синем небе синий цвет.
Перевод С. Заславского
Синий цвет неземной.
Цвет лазури родной.
Твой стоит окоем
В детстве милом моем.
Я уже миновал
Зрелых лет перевал.
Но, признательный сын
Этих синих глубин,
Я люблю горячей
Цвет любимых очей.
Это им небосвод
Синевы придает.
И мечтою томит
Этот гулкий зенит:
Слиться в целости с ним,
Синим цветом моим.
Там не холод, не страх, -
Синий цвет в облаках.
Там, где вечная стынь, -
Всюду млечная синь...
...Пусть в туманной тиши,
Там, где вечный покой,
Вешний отсвет души
Вознесется домой!
Перевод Ю. Лифшица
В чистый лазурный цвет,
в первоначальный свет,
в синий надмирный тон
с юности я влюблён.
Но и когда мой пыл
в жилах почти остыл,
я ни с каким другим
цветом несовместим.
Дорог мне с давних пор
глаз бирюзовых взор;
небом заворожён,
счастьем лучится он.
Властно влекут мои
думы меня в эфир,
где, растворясь в любви,
в горний вольюсь сапфир.
Вряд ли слезой родной
мой окропят исход,
но на меня росой
небо лазурь прольёт.
Мгла над холмом моим
встанет, но пусть она
будет, как жертвы дым,
в небо вознесена!
Статья Ю.Лившица «Синий цвет» Николоза Бараташвили в переводе Бориса Пастернака
Некоторые интересные комментарии
- Зная подстрочник, я бы посоветовал внести поправки в перевод самому Пастернаку.
- Не зная подстрочника, но зная, что Вы, Юрий, знаете подстрочник и зная перевод Пастернака, который тоже, видимо, знал подстрочник, а также, возможно, и автора, который знал грузинский, я бы посоветовал автору, не зная, ни первого, ни второго, ни даже десерта, переработать свой оригинал, зная перевод Пастернака и руководствуясь этим знанием...
Цитата
halomea
2009-08-26 04:24 pm UTC ( ссылка) Перевод Лифшица и хорош, и точен - одна беда: читать его никто не будет. Поскольку это не поэзия. Поэзия непереводима, сколько бы снобы набоковского извода ни пытались ее переводить. Если музыканту-"классику" предложить сыграть Шопена на трубе, он откажется - или сыграет чушь. А джазмен - сыграет, если заразится Шопеном. Пастернак - заражался и писал свое. Кому нужна поэзия, читают Пастернака. А литературоведам, конечно, лучше Лившица - но еще лучше все-таки оригинал. Кстати, после Лившица читать оригинал не хочется - а после Пастернака таки да.
( Ответить) ( Ветвь дискуссии)
отпечатано комментоксероксом
«Моя молитва» (фильм о Бараташвили)
Бараташвили считают вторым по значению грузинским национальным (поэтом после автора "Витязя в тигровой шкуре".
Но при его жизни не было опубликовано ни одного его стихотворения.
Жизнь была короткой (27 лет - как и его друг Лермонтов). И полной горестей и испытаний.
Поэтическое наследие Николоза Бараташвили включает 36 лирических стихотворений и историческую поэму «Судьба Грузии».
Впервые несколько стихотворений Бараташвили были опубликованы лишь через семь лет после его смерти.
Великолепный танцор, во время учебы в Тифлисском благородном училище, упав с лестницы, Бараташвили повредил ногу. Неизлечимая хромота помешала поступить на военную службу, хотя он страстно мечтал о военной карьере. Не удалось ему продолжить и образование в университете: единственный кормилец в семье, он вынужден был вместо высшего образования поступить в судебное ведомство в Экспедицию Суда и Расправы на скромную чиновничью должность.
Трагедией его жизни была несчастная любовь княжне Екатерине Чавчавадзе, дочери известного поэта князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе и родной сестре Нины Грибоедовой-Чавчавадзе.
Интересно, что когда Лермонтов посвятил стихи правительнице Мегрелии Екатерине Александровна Чавчавадзе-Дадиани он тоже писал о цвете ее глаз:
Как небеса, твой взор блистает
Эмалью голубой,
Как поцелуй, звучит и тает
Твой голос молодой;
За звук один волшебной речи,
За твой единый взгляд
Я рад отдать красавца сечи,
Грузинский мой булат;
И он порою сладко блещет,
И сладостно звучит,
При звуке том душа трепещет
И в сердце кровь кипит.
Она поёт - и звуки тают,
Как поцелуи на устах,
Глядит - и небеса играют
В её божественных глазах;
Идёт ли - все её движенья,
Иль молвит слово - все черты
Так полны чувства, выраженья,
Так полны дивной простоты.
ცისა ფერს, ლურჯსა ფერს,
პირველად ქმნილსა ფერს
და არ ამ ქვეყნიერს,
სიყრმიდგან ვეტრფოდი.
და ახლაც, როს სისხლი
მაქვს გაციებული,
ვფიცავ [მე] - არ ვეტრფო
არ ოდეს ფერსა სხვას.
თვალებში მშვენიერს
ვეტრფი მე ცისა ფერს;
მოსრული იგი ცით
გამოკრთის სიამით.
ფიქრი მე სანატრი
მიმიწვევს ცისა ქედს,
რომ ეშხით დამდნარი
შევერთო ლურჯსა ფერს.
მოვკვდები - ვერ ვნახავ
ცრემლსა მე მშობლიურს, -
მის ნაცვლად ცა ლურჯი
დამაფრქვევს ცვარს ციურს!
სამარეს ჩემსა, როს
გარს ნისლი მოეცვას -
იგიცა შესწიროს
ციაგმან ლურჯსა ცას!
Транслит
Циса пэрс, лурджса пэрс,
пирвелад кмнилса пэрс
да ар амквекниурс,
сикрмитан вэтрподи.
Да ахлац, рос сисхли
маквс гациэбули,
впицав мэ - ар вэтрпо
ар одэн пэрса схвас.
Твалебши мшвэниэрс,
вэтрпи мэ циса пэрс;
мосрули иги цит
гамокртис сиамит.
Пикри мэ санатри
мимицэвс циса кэдс,
ром эшхит дамднари
шэвэрто лурджса пэрс.
Мовквдэби - вэр внахав
црэмлса мэ мшоблиурс, -
мис мацвлад ца лурджи
дамапрквэвс цварс циурс!
Самарэс чэмса рос
гарс нисли моэцвас, -
игица шэсцирос
Подстрочник
В небесный цвет, синий цвет,
Первозданный цвет
И неземной [не от мира сего]
Я с юности влюблён.
И сейчас, когда кровь
У меня стынет,
Клянусь - я не полюблю
Никогда другого цвета.
В глазах в прекрасный
Влюблён я небесный цвет;
Он, насыщенный небом,
Излучает восторг.
Дума - мечта
Тянет меня к небесным вершинам,
Чтоб, растаяв от любви [очарования],
Слился я с синим цветом.
Умру - не увижу
Слезы я родной,
Вместо этого небо синее
Окропит меня росой небесной.
Могилу мою когда
Застелет туман,
Пусть и он будет принесён в жертву
Лучом [свечением] синему небу!
Стихи были посвящены княгине Екатерине Александровна Чавчавадзе, которую Бараташвили любил неразделенной любовью.
Click to viewКлассический перевод Б. Пастернака
Цвет небесный, синий цвет
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам
Он прекрасен без прикрас -
Это цвет любимых глаз,
Это взгляд бездонный твой,
Опалённый синевой.
Это цвет моей мечты,
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружён земной простор
Это лёгкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах твоих.
Это синий негустой
Иней над моей плитой,
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
You can watch this video on www.livejournal.com
Перевод М. Дудина
Синий цвет, небесный свет,
Неба синего привет,
Первозданный, неземной
С детства светит надо мной.
И теперь, когда остыл
Сердца опытного пыл,
В верности пред синевой
Отвергаю цвет иной.
Я в глазах любви ловлю
Синь, которую люблю,
Светлым облаком чудес
В мир сошедшую с небес.
И мечту земных забот
Синь заветная зовет,
Чтоб любовь сияла там
С синим светом пополам.
Вместо слез родных - на прах
На моих похоронах
Неба синего роса
На мои сойдет глаза.
Жизнь, сгоревшую дотла,
Жертвенная скроет мгла,
И оставит легкий след
В синем небе синий цвет.
Перевод С. Заславского
Синий цвет неземной.
Цвет лазури родной.
Твой стоит окоем
В детстве милом моем.
Я уже миновал
Зрелых лет перевал.
Но, признательный сын
Этих синих глубин,
Я люблю горячей
Цвет любимых очей.
Это им небосвод
Синевы придает.
И мечтою томит
Этот гулкий зенит:
Слиться в целости с ним,
Синим цветом моим.
Там не холод, не страх, -
Синий цвет в облаках.
Там, где вечная стынь, -
Всюду млечная синь...
...Пусть в туманной тиши,
Там, где вечный покой,
Вешний отсвет души
Вознесется домой!
Перевод Ю. Лифшица
В чистый лазурный цвет,
в первоначальный свет,
в синий надмирный тон
с юности я влюблён.
Но и когда мой пыл
в жилах почти остыл,
я ни с каким другим
цветом несовместим.
Дорог мне с давних пор
глаз бирюзовых взор;
небом заворожён,
счастьем лучится он.
Властно влекут мои
думы меня в эфир,
где, растворясь в любви,
в горний вольюсь сапфир.
Вряд ли слезой родной
мой окропят исход,
но на меня росой
небо лазурь прольёт.
Мгла над холмом моим
встанет, но пусть она
будет, как жертвы дым,
в небо вознесена!
Статья Ю.Лившица «Синий цвет» Николоза Бараташвили в переводе Бориса Пастернака
Некоторые интересные комментарии
- Зная подстрочник, я бы посоветовал внести поправки в перевод самому Пастернаку.
- Не зная подстрочника, но зная, что Вы, Юрий, знаете подстрочник и зная перевод Пастернака, который тоже, видимо, знал подстрочник, а также, возможно, и автора, который знал грузинский, я бы посоветовал автору, не зная, ни первого, ни второго, ни даже десерта, переработать свой оригинал, зная перевод Пастернака и руководствуясь этим знанием...
Цитата
halomea
2009-08-26 04:24 pm UTC ( ссылка) Перевод Лифшица и хорош, и точен - одна беда: читать его никто не будет. Поскольку это не поэзия. Поэзия непереводима, сколько бы снобы набоковского извода ни пытались ее переводить. Если музыканту-"классику" предложить сыграть Шопена на трубе, он откажется - или сыграет чушь. А джазмен - сыграет, если заразится Шопеном. Пастернак - заражался и писал свое. Кому нужна поэзия, читают Пастернака. А литературоведам, конечно, лучше Лившица - но еще лучше все-таки оригинал. Кстати, после Лившица читать оригинал не хочется - а после Пастернака таки да.
( Ответить) ( Ветвь дискуссии)
отпечатано комментоксероксом
«Моя молитва» (фильм о Бараташвили)
You can watch this video on www.livejournal.com
Бараташвили считают вторым по значению грузинским национальным (поэтом после автора "Витязя в тигровой шкуре".
Но при его жизни не было опубликовано ни одного его стихотворения.
Жизнь была короткой (27 лет - как и его друг Лермонтов). И полной горестей и испытаний.
Поэтическое наследие Николоза Бараташвили включает 36 лирических стихотворений и историческую поэму «Судьба Грузии».
Впервые несколько стихотворений Бараташвили были опубликованы лишь через семь лет после его смерти.
Великолепный танцор, во время учебы в Тифлисском благородном училище, упав с лестницы, Бараташвили повредил ногу. Неизлечимая хромота помешала поступить на военную службу, хотя он страстно мечтал о военной карьере. Не удалось ему продолжить и образование в университете: единственный кормилец в семье, он вынужден был вместо высшего образования поступить в судебное ведомство в Экспедицию Суда и Расправы на скромную чиновничью должность.
Трагедией его жизни была несчастная любовь княжне Екатерине Чавчавадзе, дочери известного поэта князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе и родной сестре Нины Грибоедовой-Чавчавадзе.
Интересно, что когда Лермонтов посвятил стихи правительнице Мегрелии Екатерине Александровна Чавчавадзе-Дадиани он тоже писал о цвете ее глаз:
Как небеса, твой взор блистает
Эмалью голубой,
Как поцелуй, звучит и тает
Твой голос молодой;
За звук один волшебной речи,
За твой единый взгляд
Я рад отдать красавца сечи,
Грузинский мой булат;
И он порою сладко блещет,
И сладостно звучит,
При звуке том душа трепещет
И в сердце кровь кипит.
Она поёт - и звуки тают,
Как поцелуи на устах,
Глядит - и небеса играют
В её божественных глазах;
Идёт ли - все её движенья,
Иль молвит слово - все черты
Так полны чувства, выраженья,
Так полны дивной простоты.