Неизвестный самиздат. "Сталин и дураки". Главы 1-2
От публикатора
Цикл лубочных новелл Михаила Корягина «Сталин и дураки», датируемый серединой 70-х годов ХХ века, уцелел и дошел до нас чудом, наперекор обстоятельствам. Единственный доступный его экземпляр - небрежная, явно сделанная наспех копия, однозначно не авторская. Исходная распечатка, вероятно, прилагалась к истории болезни автора и сгинула вместе с ней.
Сам по себе этот цикл изрядный нонсенс и стоит особняком в корпусе текстов советского «самиздата». Достаточно сказать, что автор описывает, пусть и в скоморошьем преломлении, события, протекавшие перед его взором. С большинством персонажей Корягин, неприметный рядовой сотрудник кремлевской канцелярии, так или иначе пересекался. А с некоторыми работал бок о бок почти тридцать лет.
Ни Сталин, ни его окружение не были для Корягина легендарными фигурами. Он этих людей просто знал. И уже сам легендировал, как считал нужным, попутно отряхнув с них расхожие мифы хрущевских лет. Уникальность политической сатиры Корягина в том, что мифологию он взламывал реальными фактами, неизвестными его современникам, и потому выглядевшими невероятнее мифов.
Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему эта едкая «стебная» антисоветчина выпала из обоймы самиздатовских текстов. Несмотря на крепкий юмористический заряд, у свободомыслящей публики 70-х она вызывала скорее полную оторопь, нежели смех. Корягин переборщил, и концептуально, и стилистически. Его новеллы оказались не к месту и не ко времени.
Подробнее о самом Корягине и парадоксальной истории, приключившейся с его сатирой, мы расскажем в послесловии. А сейчас - просто читаем.
Михаил Корягин, «СТАЛИН И ДУРАКИ»
публикуется по машинописной копии с исправлением опечаток
1. Про японцев.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, на нас вдруг японцы напали. Или китайцы, черт их разберет. Нет, все-таки японцы. У них еще сабли. Они с саблями в атаку на наши танки ходили, а у китайцев не то, что сабель - вообще ничего не было, даже красных книжечек товарища Мао. Поэтому товарищ Мао решил дождаться, пока мы ему поможем социализм построить - и тогда уже напасть.
А при Сталине на нас японцы полезли. Зачем им это было надо, никто не понял, вот полезли, и все тут. В точности как предсказывал наш Генштаб: эти японцы чокнутые, от них чего угодно жди, то ли нападут, то ли не нападут - фиг угадаешь.
Там еще монголы болтались поблизости, но мы их вообще ни в грош не ставили, разве что иногда к стенке. Как ихний руководитель буркнет чего про «русско-советское иго», тут мы его сразу в Москву на ковер, и прямо с ковра в расход. По старой памяти: как они с нами, так и мы с ними.
А японцев сколько ни звали в Москвут - не едут. И черт знает, чего у косых на уме. Это у нас Политбюро, а там микадо, ему даже в расход своих выводить незачем, он только свистнет, сами зарежутся. Не соседи, а сущее наказание: каждый второй в очках, гнилая интеллигенция, каждый третий с саблей, царская военщина. А у которых и очки и сабля, это как? Ох, мутный народец. И тогда на Дальнем Востоке, чтобы японцам было неповадно - да и китайцам заодно - устроили Дальневосточный военный округ под началом великого красного воина товарища Блюхера.
И сначала все было вроде неплохо. Монголы боятся, японцы режутся, китайцы ждут социализма. Но через год-другой принялся Берия носить Сталину анонимки про то, что Блюхер морально-политически разлагается, буквально не просыхает, а солдатики его ружья в руках не держали: пропадают на хозработах. Сталин сначала посмеивался, а потом сказал Берии больше таких идиотских анонимок не писать. Потому что несерьезно: выходит, у нас на японцеопасной границе полное безобразие, а Сталин, его допустивший - дурак какой-то.
Долго ли, коротко ли, в одну ночь решили самураи перейти границу у реки. Чокнутые, чего с них взять. Придумали тоже, на кого рыпаться. А у нас там за рекой окопались три танкиста, три веселых друга. Ну, думаем, сейчас они косым покажут, что такое выходила на берег катюша. А танкисты взяли - и сгорели в момент. Вместе с танком. И еще сгорело несколько. И кому-то даже бошку саблей оттяпали.
Сталину когда принесли сводку потерь, он только крякнул. И Блюхеру звонит.
- Вы уверены, товарищ Блюхер, что это именно японцы? Впечатление такое, будто китайцы вас потрепали, где-то примерно стотыщ пехоты.
- Никак нет, товарищ Сталин! - отвечает великий красный воин. - Вот мы сейчас оперативное развертывание закончим, и ужо им.
- Ну-ну, - Сталин говорит.
А сам вспоминает: доносил же Берия, что у Блюхера не военный округ, а феодальный колхоз по окучиванию картошки и квашению капусты. А я не поверил. И Берия брехло известное, и просто не может быть такого.
Тем временем японцы ждать не стали, пока Блюхер протрезвеет да развернется - и опять ему вдули. А потом, нагло сверкая очками, встали на исконно русской земле, по берегам монгольского озера Хасан, и каждый рядом с собой пограничный столб воткнул. Мол нако-ся, выкуси!
Сталин звонит и спрашивает:
- Ответьте мне, товарищ Похер, как коммунист коммунисту! Вы там собираетесь воевать с японцами или сидите на ровной заднице, ждете, когда в нее саблю воткнут? Может вам Жукова прислать?
- Да что вы, товарищ Сталин! - отвечает великий красный воин. - Да мы им щас ужо! Да какой такой Жуков!
Сталин чует, дело плохо. Заходит к Берии и говорит:
- Давай быстро пиши анонимку, что Блюхер японский шпион, и дело на него заводи. А то если мы этого дурака расстреляем за то, что он просто дурак, советский народ может сделать ошибочные выводы.
- Да я уж давно написал! - Берия отвечает и давай по ящикам стола шарить. Заодно нашел анонимки на конструкторов Туполева с Королевым, а еще на летчика Чкалова, но эту как бы невзначай в корзину уронил: и летчик уже погиб, и Сталин мог за Чкалова своему верному министру пенсне разбить. Берия эту анонимку просто так сочинил, для удовольствия.
Сталин назад в кабинет, а там нарком Ворошилов, зеленый весь, хоть кидай его в болото - заквакает. Японцы еще дальше Блюхера потеснили, нагло окапываются на исконно русской монгольской земле, а Дальневосточный округ, похоже, копает только грядки, ибо больше ничему не обучен.
Сталин новость выслушал, не меняясь в лице, нагнулся, вытащил из-под стола початую бутылку киндзмараули, хлоп из горла. Чувствует, вроде отлегло от сердца. Еще хлопнул, кажись, полегчало. Бутылку обратно под стол, а то Ворошилов, старый большевик, как присосется на нервной почве - не отнимешь. Сам трубку берет и говорит в нее очень ласково:
- А давайте-ка, товарищ Нахер, приезжайте к нам в Москву. Давно не виделись. Посидим, поговорим…
Трубку кладет, хвать другую, крошит в нее папиросу «Герцеговина Флор», пытается раскурить, но не может, трубка - телефонная. А с великим красным воином он по курительной разговаривал. Нарком Ворошилов уже чуть не в обмороке.
Сталин сам над собой посмеялся и Ворошилову:
- Значит, бери стотыщ танков, сажай на них Жукова, пускай дует на Дальний Восток и японцев с нашей земли выбьет. А если и этот не выбьет, тогда я вам выбью… Сами знаете, что. Всем, даже Буденному.
Ворошилов через левое плечо кру-гом и побежал Жукова стращать.
Жуков сел на танки, да как поскакал на озеро Хасан! Но туда ж в два дня не доедешь. Прискакал уже на Халхин-Гол. А там черт-те что творится: японские летчики наших бьют. И танки БТ горят как свечки. У них, оказывается, такое интересное расположение топливных баков. Наверное конструкторы не учли, что по танкам БТ будут стрелять из пушек. Ну действительно, зачем.
Жуков себе испанских летчиков затребовал, которые злые очень и дерутся больно, а танкам приказал быстрее скакать, чтобы в них из пушек не попадали. И вломил-таки японцам по очкам, только стеклышки посыпались. И еще у одного самурая саблю отнял на всякий случай - вдруг парад принимать, а как же это без сабли-то. Жуков, он такой был, запасливый. Он потом у фашистов двадцать штук аккордеонов отбил. Поиграть на пенсии.
В общем, вроде все неплохо - Родина ликует и песни поет, японцы с горя режутся, Блюхер обиженно переворачивается в гробу. Жуков саблю точит, Ворошилов с Буденным усы крутят и орденами бряцают, Молотов, самый у нас грамотный, пишет письмо Риббентропу, как мы косых расчехвостили, чтобы знал на будущее, с кем дружить. Академик Капица с академиком Сахаровым замышляют недоброе в целях обороны Родины. А дедушка Калинин сладко спит. Ну все при деле.
Один Сталин ходит из угла в угол, нервно курит, чувствует себя полным идиотом. Надо же, великий красный воин Блюхер - японский шпион! Иначе как объяснить полный развал Красной Армии? Да такой развал, в сто лет не соберешь. Хорошо, монголы не напали, вовремя мы им русско-советское иго устроили. А то сраму было бы на весь мир.
Позвонил Берии, говорит, ты конструкторов Туполева с Королевым посадил уже? Вот проследи, чтобы они в тюрьме не груши околачивали, а быстренько нормальный танк выдумали, который не сразу загорится. Назовем «Клим Ворошилов», если опять плохой окажется, пусть Климу будет стыдно.
- Это не те конструкторы, - Берия отвечает. - Погоди, я сейчас каких надо посажу, они и танк сообразят, и даже пароход.
- А зачем ты не тех-то сажаешь?!
- А на всякий случай, они ведь конструкторы, мало ли, чего от скуки выдумают. По-хорошему надо бы еще академика Капицу посадить, со всем его институтом. Эти с утра придут на работу, а мы им: товарищи, институт переводится на тюремное положение…
- Я те дам Капицу! Я его назначу твоим бригадиром на лесоповале! Поглядим тогда, чего от скуки выдумаешь!
Сталин дальше ходит-бродит, худо ему и посоветоваться не с кем, кругом дураки вроде Берии. Или разложенцы вроде Блюхера. Жалко как, Чкалова нет, этот бы подсказал что-нибудь. Позвонить разве академику Капице? И хочется, и стыдно просить совета у гражданского, пусть он трижды академик, большой мастер замыслить недоброе, какое-то там сверхтекучее... А товарищам военным больше веры нет! Они воевать не умеют. Аховое положение, хоть Троцкому звони, он же эту Красную Армию выдумал такую бестолковую, пусть теперь отдувается! Но это уж совсем неудобно. И неприлично даже, я ведь ему буквально вчера лоботомию прописал, чтобы вякал потише… А вот интересно, что бы на моем месте придумал Троцкий?!
Тут-то Сталина и осенило.
Созывает он красных маршалов - и говорит:
- Я вот подумал и решил. Не умеете воевать - научу, не можете - заставлю. В обстановке, максимально приближенной к боевой. Поэтому давайте нападем на какую-нибудь маленькую, но гордую страну - чтобы не сразу сдалась - и как следует на ней потренируемся! Ага? Что скажете?
Ворошилов руку тянет.
- Недавний опыт показал, что русскому человеку по жаре воевать несподручно. Смурной он становится. Значит, маленькая и гордая страна должна быть северной!
- Коней поморозим! - Буденный не соглашается.
- Я те дам «коней», - Сталин ему. - Я тебе таких «коней» покажу… А неплохая задумка, Клим. Ну-ка, товарищи, пройдемте к глобусу!
…А в этот самый момент за тыщу километров к северу великий стратег маршал Маннергейм стоит у глобуса в своем кабинете и тихонько бормочет:
- Ну японцы! Ну гады! Ну сволочи! Поубивал бы!
2. Про фашистов.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, приходит Берия к себе в кабинет, а на столе анонимка. И в ней черным по белому написано: гениальный физик Ландау доказал, что строй в СССР никакой не социалистический, а совсем даже фашистский. И все тезисы Ландау перечислены, очень убедительные, сразу видно: большой талант голову приложил, прямо бери и руби ее.
Берия так и сяк анонимку вертит, пытается вспомнить, когда это написал, да не вспомнит никак. И почерк незнакомый. Неужели не сам придумал, ах, обидно, уж больно хорош донос. Ведь когда у тебя в застенках сплошные троцкисты и японские шпионы, работать скучно - а тут такая свежая идея! Да еще про гениального физика, кочергу ему в дупло. Берия ученых терпеть не мог, особенно академика Капицу, но на бесптичье у нас и Ландау закудахчет.
Берия хватает анонимку - и бегом к Сталину.
Тот почитал-почитал и говорит:
- Знаешь, Лаврентий, я очень ценю, когда ты меня развлекаешь своими забавными цидульками. Но это вот совсем не смешно. Ну какой же я фашист? Да и ты, выходит, фашист. Некрасиво получается, а?
Берия как ляпнет, не подумавши:
- А я виноват? Это гениальный физик убедительно доказал, я-то что…
И чувствует, как ноги сами несут его за дверь. Берия всем, что у него ниже пояса было, очень быстро соображал. Куда быстрее, чем верхней половиной.
А Сталин хвать со стола пресс-папье в виде Мавзолея Ленина и вдогонку - шарах!
А вы думали, почему его не видать на фотографиях сталинского кабинета, пресс-папье этого. Потому что не сохранилось.
Берия стоит за дверью, потеет, боится. Дальше бежать глупо, все равно вождь догонит, вон уже Ягоду догнал, Ежова догнал - и тебя, Колобок, не помилует. На то он и великий вождь.
Сталин трубочку набил, выкурил, достал из-под стола початую бутылку хванчкары, глотнул малость, успокоился и зовет:
- Ладно, иди сюда… Фашист. Почитаем вместе.
Перечел анонимку раз, перечел два, нет, говорит, не смешно. Напротив, с каждым разом все менее смешно и все более убедительно. Прямо веришь уже, что фашист, аж зло берет, так и придушил бы сам себя.
- Ну чего делать-то будем? - спрашивает.
- А по-нашему, по-фашистски: пятьдесят восьмую статью - и в расход! Заодно и академика Капицу припугнем, наглеца лопоухого!
Вот про Капицу напрасно Берия вспомнил. Но как не вспомнишь, когда наглец лопоухий, английская штучка, поперек горла тебе буквально. Забабахал на народные денежки филиал Кембриджа и там морально-политически разлагается, да еще новых разложенцев отращивает вроде Сахарова, прикрываясь громкими словами, что они мол замышляют недоброе на благо Родины. А черт их знает, чего они на самом деле замышляют, это ж физика, нормальному человеку недоступно. И ходи вокруг как дурак, зубами щелкай, видит око, зуб неймет.
- Вот про Капицу ты хорошо придумал, - Сталин говорит. - Сейчас я ему козью морду-то устрою. Ишь распустились, физики-шмизики! Он у меня попляшет! Он у меня узнает, каковы советские фашисты!
Снимает трубку телефона и как рявкнет в нее:
- А подать сюда академика Капицу, мать его за ногу!!!
В трубке голос негромкий, вежливый, Берии не слышно, чего отвечает.
- А-а, здравствуйте, Петр Леонидыч, не узнал, богатым будете. Сталин беспокоит. Ну как вы там? Замышляете недоброе, хе-хе… Ну замечательно. Ждем результатов. Сердечный фашистский… тьфу, коммунистический привет всему коллективу института и отдельно товарищу Сахарову! М-да... Что-то я хотел спросить… Слушайте! Вот есть у нас такой гениальный физик Ландау. Знаете, да? Ах, всемирно признанный? Ах, правда гений? Новый физический аппарат выдумал? А если его взорвать, аппарат этот, сильно вдарит? Да что вы говорите… По фашистской сволочи, значит… М-да… Серьезно, серьезно работаете, товарищи физики… Так я что хотел выяснить! Скажите, Петр Леонидыч, этот Ландау, он что, совсем дурак?!
В трубке бормотание, Берия аж на цыпочки привстал.
А Сталин слушает, слушает, хмыкает в усы. Потом говорит:
- Ну я так и думал. Спасибо за поддержку, желаю творческих успехов.
Дает отбой и задумчиво тянется за папиросами.
- Ну?! Чего? - Берия не выдерживает. - Чего он сказал?
- Да вот это самое и сказал.
Берия прямо зашатался от злости, за край стола хватается судорожно.
- Ты садись, Лаврентий, не стой над душой, - Сталин ему. - Я вот чего решил. Закроем этого гениального Ландау где-нибудь на годик, а потом отпустим. Чтоб всю жизнь помнил, какие мы добрые, не то, что другие фашисты. Чтоб почувствовал разницу.
Берия сидит грустный, будто у него сладкую булочку отняли.
- Ты не расстраивайся, Лаврентий, - Сталин говорит. - Мне Капица прямо так и сказал, мол этот гений правда гений, очень полезный для обороны Родины, но вообще-то законченный раздолбай. Дурак дураком… А у нас статьи нет дураков расстреливать. Можно ее ввести, конечно, но, не сделает ли из этого советский народ ошибочных выводов?
Берия думал-думал и вдруг спрашивает жалобно так:
- Скажи, Коба, если Ландау дурак, выходит, он мог ошибиться в расчетах? И мы не фашисты?
Сталин глядит на него с тоской во взоре, как на бедного родственника, и говорит:
- Иди уже, Лаврентий. Без тебя тошно. Погоди, я на твою цидульку резолюцию наложу, чтоб тебе два раза не бегать.
Накорябал что-то на анонимке про Ландау, Берии отдал, сам Поскребышеву свистнул, чтобы уборщицу прислали осколки Мавзолея Ленина с пола собрать. И погрузился в текущую работу с документами. Как раз ему последнюю статью Троцкого принесли, да еще с портретом. Сталин сразу портрету рога пририсовал, на душе малость потеплело. Пару абзацев прочел, выругался, Троцкому топор в черепе дорисовал и чувствует: жить стало лучше, стало веселей.
А Берия к себе в кабинет шагает, страдает морально, все думает, ошибся Ландау или нет про советский фашистский строй, а то уж больно уклончиво ответил Коба на этот вопрос. Потом встрепенулся: что за резолюция на анонимке? Глядит. А там написано:
«Дурака Ландау посадить на год, чтобы поумнел. Потом отдать в распоряжение тов.Капицы, пусть еще поучит уму-разуму. Ответственный за поумнение дурака Ландау дурак тов.Берия. Как же я вас всех, идиотов, ненавижу! С горячим фашистским приветом, И.Сталин».
Глава 3
Комплект ссылок на всю публикацию по восходящей, с первого поста
(5 постов, ~80 000 знаков):
http://divov.livejournal.com/215364.html
http://divov.livejournal.com/215644.html
http://divov.livejournal.com/215857.html
http://divov.livejournal.com/216312.html
http://divov.livejournal.com/216442.html
Цикл лубочных новелл Михаила Корягина «Сталин и дураки», датируемый серединой 70-х годов ХХ века, уцелел и дошел до нас чудом, наперекор обстоятельствам. Единственный доступный его экземпляр - небрежная, явно сделанная наспех копия, однозначно не авторская. Исходная распечатка, вероятно, прилагалась к истории болезни автора и сгинула вместе с ней.
Сам по себе этот цикл изрядный нонсенс и стоит особняком в корпусе текстов советского «самиздата». Достаточно сказать, что автор описывает, пусть и в скоморошьем преломлении, события, протекавшие перед его взором. С большинством персонажей Корягин, неприметный рядовой сотрудник кремлевской канцелярии, так или иначе пересекался. А с некоторыми работал бок о бок почти тридцать лет.
Ни Сталин, ни его окружение не были для Корягина легендарными фигурами. Он этих людей просто знал. И уже сам легендировал, как считал нужным, попутно отряхнув с них расхожие мифы хрущевских лет. Уникальность политической сатиры Корягина в том, что мифологию он взламывал реальными фактами, неизвестными его современникам, и потому выглядевшими невероятнее мифов.
Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему эта едкая «стебная» антисоветчина выпала из обоймы самиздатовских текстов. Несмотря на крепкий юмористический заряд, у свободомыслящей публики 70-х она вызывала скорее полную оторопь, нежели смех. Корягин переборщил, и концептуально, и стилистически. Его новеллы оказались не к месту и не ко времени.
Подробнее о самом Корягине и парадоксальной истории, приключившейся с его сатирой, мы расскажем в послесловии. А сейчас - просто читаем.
Михаил Корягин, «СТАЛИН И ДУРАКИ»
публикуется по машинописной копии с исправлением опечаток
1. Про японцев.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, на нас вдруг японцы напали. Или китайцы, черт их разберет. Нет, все-таки японцы. У них еще сабли. Они с саблями в атаку на наши танки ходили, а у китайцев не то, что сабель - вообще ничего не было, даже красных книжечек товарища Мао. Поэтому товарищ Мао решил дождаться, пока мы ему поможем социализм построить - и тогда уже напасть.
А при Сталине на нас японцы полезли. Зачем им это было надо, никто не понял, вот полезли, и все тут. В точности как предсказывал наш Генштаб: эти японцы чокнутые, от них чего угодно жди, то ли нападут, то ли не нападут - фиг угадаешь.
Там еще монголы болтались поблизости, но мы их вообще ни в грош не ставили, разве что иногда к стенке. Как ихний руководитель буркнет чего про «русско-советское иго», тут мы его сразу в Москву на ковер, и прямо с ковра в расход. По старой памяти: как они с нами, так и мы с ними.
А японцев сколько ни звали в Москвут - не едут. И черт знает, чего у косых на уме. Это у нас Политбюро, а там микадо, ему даже в расход своих выводить незачем, он только свистнет, сами зарежутся. Не соседи, а сущее наказание: каждый второй в очках, гнилая интеллигенция, каждый третий с саблей, царская военщина. А у которых и очки и сабля, это как? Ох, мутный народец. И тогда на Дальнем Востоке, чтобы японцам было неповадно - да и китайцам заодно - устроили Дальневосточный военный округ под началом великого красного воина товарища Блюхера.
И сначала все было вроде неплохо. Монголы боятся, японцы режутся, китайцы ждут социализма. Но через год-другой принялся Берия носить Сталину анонимки про то, что Блюхер морально-политически разлагается, буквально не просыхает, а солдатики его ружья в руках не держали: пропадают на хозработах. Сталин сначала посмеивался, а потом сказал Берии больше таких идиотских анонимок не писать. Потому что несерьезно: выходит, у нас на японцеопасной границе полное безобразие, а Сталин, его допустивший - дурак какой-то.
Долго ли, коротко ли, в одну ночь решили самураи перейти границу у реки. Чокнутые, чего с них взять. Придумали тоже, на кого рыпаться. А у нас там за рекой окопались три танкиста, три веселых друга. Ну, думаем, сейчас они косым покажут, что такое выходила на берег катюша. А танкисты взяли - и сгорели в момент. Вместе с танком. И еще сгорело несколько. И кому-то даже бошку саблей оттяпали.
Сталину когда принесли сводку потерь, он только крякнул. И Блюхеру звонит.
- Вы уверены, товарищ Блюхер, что это именно японцы? Впечатление такое, будто китайцы вас потрепали, где-то примерно стотыщ пехоты.
- Никак нет, товарищ Сталин! - отвечает великий красный воин. - Вот мы сейчас оперативное развертывание закончим, и ужо им.
- Ну-ну, - Сталин говорит.
А сам вспоминает: доносил же Берия, что у Блюхера не военный округ, а феодальный колхоз по окучиванию картошки и квашению капусты. А я не поверил. И Берия брехло известное, и просто не может быть такого.
Тем временем японцы ждать не стали, пока Блюхер протрезвеет да развернется - и опять ему вдули. А потом, нагло сверкая очками, встали на исконно русской земле, по берегам монгольского озера Хасан, и каждый рядом с собой пограничный столб воткнул. Мол нако-ся, выкуси!
Сталин звонит и спрашивает:
- Ответьте мне, товарищ Похер, как коммунист коммунисту! Вы там собираетесь воевать с японцами или сидите на ровной заднице, ждете, когда в нее саблю воткнут? Может вам Жукова прислать?
- Да что вы, товарищ Сталин! - отвечает великий красный воин. - Да мы им щас ужо! Да какой такой Жуков!
Сталин чует, дело плохо. Заходит к Берии и говорит:
- Давай быстро пиши анонимку, что Блюхер японский шпион, и дело на него заводи. А то если мы этого дурака расстреляем за то, что он просто дурак, советский народ может сделать ошибочные выводы.
- Да я уж давно написал! - Берия отвечает и давай по ящикам стола шарить. Заодно нашел анонимки на конструкторов Туполева с Королевым, а еще на летчика Чкалова, но эту как бы невзначай в корзину уронил: и летчик уже погиб, и Сталин мог за Чкалова своему верному министру пенсне разбить. Берия эту анонимку просто так сочинил, для удовольствия.
Сталин назад в кабинет, а там нарком Ворошилов, зеленый весь, хоть кидай его в болото - заквакает. Японцы еще дальше Блюхера потеснили, нагло окапываются на исконно русской монгольской земле, а Дальневосточный округ, похоже, копает только грядки, ибо больше ничему не обучен.
Сталин новость выслушал, не меняясь в лице, нагнулся, вытащил из-под стола початую бутылку киндзмараули, хлоп из горла. Чувствует, вроде отлегло от сердца. Еще хлопнул, кажись, полегчало. Бутылку обратно под стол, а то Ворошилов, старый большевик, как присосется на нервной почве - не отнимешь. Сам трубку берет и говорит в нее очень ласково:
- А давайте-ка, товарищ Нахер, приезжайте к нам в Москву. Давно не виделись. Посидим, поговорим…
Трубку кладет, хвать другую, крошит в нее папиросу «Герцеговина Флор», пытается раскурить, но не может, трубка - телефонная. А с великим красным воином он по курительной разговаривал. Нарком Ворошилов уже чуть не в обмороке.
Сталин сам над собой посмеялся и Ворошилову:
- Значит, бери стотыщ танков, сажай на них Жукова, пускай дует на Дальний Восток и японцев с нашей земли выбьет. А если и этот не выбьет, тогда я вам выбью… Сами знаете, что. Всем, даже Буденному.
Ворошилов через левое плечо кру-гом и побежал Жукова стращать.
Жуков сел на танки, да как поскакал на озеро Хасан! Но туда ж в два дня не доедешь. Прискакал уже на Халхин-Гол. А там черт-те что творится: японские летчики наших бьют. И танки БТ горят как свечки. У них, оказывается, такое интересное расположение топливных баков. Наверное конструкторы не учли, что по танкам БТ будут стрелять из пушек. Ну действительно, зачем.
Жуков себе испанских летчиков затребовал, которые злые очень и дерутся больно, а танкам приказал быстрее скакать, чтобы в них из пушек не попадали. И вломил-таки японцам по очкам, только стеклышки посыпались. И еще у одного самурая саблю отнял на всякий случай - вдруг парад принимать, а как же это без сабли-то. Жуков, он такой был, запасливый. Он потом у фашистов двадцать штук аккордеонов отбил. Поиграть на пенсии.
В общем, вроде все неплохо - Родина ликует и песни поет, японцы с горя режутся, Блюхер обиженно переворачивается в гробу. Жуков саблю точит, Ворошилов с Буденным усы крутят и орденами бряцают, Молотов, самый у нас грамотный, пишет письмо Риббентропу, как мы косых расчехвостили, чтобы знал на будущее, с кем дружить. Академик Капица с академиком Сахаровым замышляют недоброе в целях обороны Родины. А дедушка Калинин сладко спит. Ну все при деле.
Один Сталин ходит из угла в угол, нервно курит, чувствует себя полным идиотом. Надо же, великий красный воин Блюхер - японский шпион! Иначе как объяснить полный развал Красной Армии? Да такой развал, в сто лет не соберешь. Хорошо, монголы не напали, вовремя мы им русско-советское иго устроили. А то сраму было бы на весь мир.
Позвонил Берии, говорит, ты конструкторов Туполева с Королевым посадил уже? Вот проследи, чтобы они в тюрьме не груши околачивали, а быстренько нормальный танк выдумали, который не сразу загорится. Назовем «Клим Ворошилов», если опять плохой окажется, пусть Климу будет стыдно.
- Это не те конструкторы, - Берия отвечает. - Погоди, я сейчас каких надо посажу, они и танк сообразят, и даже пароход.
- А зачем ты не тех-то сажаешь?!
- А на всякий случай, они ведь конструкторы, мало ли, чего от скуки выдумают. По-хорошему надо бы еще академика Капицу посадить, со всем его институтом. Эти с утра придут на работу, а мы им: товарищи, институт переводится на тюремное положение…
- Я те дам Капицу! Я его назначу твоим бригадиром на лесоповале! Поглядим тогда, чего от скуки выдумаешь!
Сталин дальше ходит-бродит, худо ему и посоветоваться не с кем, кругом дураки вроде Берии. Или разложенцы вроде Блюхера. Жалко как, Чкалова нет, этот бы подсказал что-нибудь. Позвонить разве академику Капице? И хочется, и стыдно просить совета у гражданского, пусть он трижды академик, большой мастер замыслить недоброе, какое-то там сверхтекучее... А товарищам военным больше веры нет! Они воевать не умеют. Аховое положение, хоть Троцкому звони, он же эту Красную Армию выдумал такую бестолковую, пусть теперь отдувается! Но это уж совсем неудобно. И неприлично даже, я ведь ему буквально вчера лоботомию прописал, чтобы вякал потише… А вот интересно, что бы на моем месте придумал Троцкий?!
Тут-то Сталина и осенило.
Созывает он красных маршалов - и говорит:
- Я вот подумал и решил. Не умеете воевать - научу, не можете - заставлю. В обстановке, максимально приближенной к боевой. Поэтому давайте нападем на какую-нибудь маленькую, но гордую страну - чтобы не сразу сдалась - и как следует на ней потренируемся! Ага? Что скажете?
Ворошилов руку тянет.
- Недавний опыт показал, что русскому человеку по жаре воевать несподручно. Смурной он становится. Значит, маленькая и гордая страна должна быть северной!
- Коней поморозим! - Буденный не соглашается.
- Я те дам «коней», - Сталин ему. - Я тебе таких «коней» покажу… А неплохая задумка, Клим. Ну-ка, товарищи, пройдемте к глобусу!
…А в этот самый момент за тыщу километров к северу великий стратег маршал Маннергейм стоит у глобуса в своем кабинете и тихонько бормочет:
- Ну японцы! Ну гады! Ну сволочи! Поубивал бы!
2. Про фашистов.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, приходит Берия к себе в кабинет, а на столе анонимка. И в ней черным по белому написано: гениальный физик Ландау доказал, что строй в СССР никакой не социалистический, а совсем даже фашистский. И все тезисы Ландау перечислены, очень убедительные, сразу видно: большой талант голову приложил, прямо бери и руби ее.
Берия так и сяк анонимку вертит, пытается вспомнить, когда это написал, да не вспомнит никак. И почерк незнакомый. Неужели не сам придумал, ах, обидно, уж больно хорош донос. Ведь когда у тебя в застенках сплошные троцкисты и японские шпионы, работать скучно - а тут такая свежая идея! Да еще про гениального физика, кочергу ему в дупло. Берия ученых терпеть не мог, особенно академика Капицу, но на бесптичье у нас и Ландау закудахчет.
Берия хватает анонимку - и бегом к Сталину.
Тот почитал-почитал и говорит:
- Знаешь, Лаврентий, я очень ценю, когда ты меня развлекаешь своими забавными цидульками. Но это вот совсем не смешно. Ну какой же я фашист? Да и ты, выходит, фашист. Некрасиво получается, а?
Берия как ляпнет, не подумавши:
- А я виноват? Это гениальный физик убедительно доказал, я-то что…
И чувствует, как ноги сами несут его за дверь. Берия всем, что у него ниже пояса было, очень быстро соображал. Куда быстрее, чем верхней половиной.
А Сталин хвать со стола пресс-папье в виде Мавзолея Ленина и вдогонку - шарах!
А вы думали, почему его не видать на фотографиях сталинского кабинета, пресс-папье этого. Потому что не сохранилось.
Берия стоит за дверью, потеет, боится. Дальше бежать глупо, все равно вождь догонит, вон уже Ягоду догнал, Ежова догнал - и тебя, Колобок, не помилует. На то он и великий вождь.
Сталин трубочку набил, выкурил, достал из-под стола початую бутылку хванчкары, глотнул малость, успокоился и зовет:
- Ладно, иди сюда… Фашист. Почитаем вместе.
Перечел анонимку раз, перечел два, нет, говорит, не смешно. Напротив, с каждым разом все менее смешно и все более убедительно. Прямо веришь уже, что фашист, аж зло берет, так и придушил бы сам себя.
- Ну чего делать-то будем? - спрашивает.
- А по-нашему, по-фашистски: пятьдесят восьмую статью - и в расход! Заодно и академика Капицу припугнем, наглеца лопоухого!
Вот про Капицу напрасно Берия вспомнил. Но как не вспомнишь, когда наглец лопоухий, английская штучка, поперек горла тебе буквально. Забабахал на народные денежки филиал Кембриджа и там морально-политически разлагается, да еще новых разложенцев отращивает вроде Сахарова, прикрываясь громкими словами, что они мол замышляют недоброе на благо Родины. А черт их знает, чего они на самом деле замышляют, это ж физика, нормальному человеку недоступно. И ходи вокруг как дурак, зубами щелкай, видит око, зуб неймет.
- Вот про Капицу ты хорошо придумал, - Сталин говорит. - Сейчас я ему козью морду-то устрою. Ишь распустились, физики-шмизики! Он у меня попляшет! Он у меня узнает, каковы советские фашисты!
Снимает трубку телефона и как рявкнет в нее:
- А подать сюда академика Капицу, мать его за ногу!!!
В трубке голос негромкий, вежливый, Берии не слышно, чего отвечает.
- А-а, здравствуйте, Петр Леонидыч, не узнал, богатым будете. Сталин беспокоит. Ну как вы там? Замышляете недоброе, хе-хе… Ну замечательно. Ждем результатов. Сердечный фашистский… тьфу, коммунистический привет всему коллективу института и отдельно товарищу Сахарову! М-да... Что-то я хотел спросить… Слушайте! Вот есть у нас такой гениальный физик Ландау. Знаете, да? Ах, всемирно признанный? Ах, правда гений? Новый физический аппарат выдумал? А если его взорвать, аппарат этот, сильно вдарит? Да что вы говорите… По фашистской сволочи, значит… М-да… Серьезно, серьезно работаете, товарищи физики… Так я что хотел выяснить! Скажите, Петр Леонидыч, этот Ландау, он что, совсем дурак?!
В трубке бормотание, Берия аж на цыпочки привстал.
А Сталин слушает, слушает, хмыкает в усы. Потом говорит:
- Ну я так и думал. Спасибо за поддержку, желаю творческих успехов.
Дает отбой и задумчиво тянется за папиросами.
- Ну?! Чего? - Берия не выдерживает. - Чего он сказал?
- Да вот это самое и сказал.
Берия прямо зашатался от злости, за край стола хватается судорожно.
- Ты садись, Лаврентий, не стой над душой, - Сталин ему. - Я вот чего решил. Закроем этого гениального Ландау где-нибудь на годик, а потом отпустим. Чтоб всю жизнь помнил, какие мы добрые, не то, что другие фашисты. Чтоб почувствовал разницу.
Берия сидит грустный, будто у него сладкую булочку отняли.
- Ты не расстраивайся, Лаврентий, - Сталин говорит. - Мне Капица прямо так и сказал, мол этот гений правда гений, очень полезный для обороны Родины, но вообще-то законченный раздолбай. Дурак дураком… А у нас статьи нет дураков расстреливать. Можно ее ввести, конечно, но, не сделает ли из этого советский народ ошибочных выводов?
Берия думал-думал и вдруг спрашивает жалобно так:
- Скажи, Коба, если Ландау дурак, выходит, он мог ошибиться в расчетах? И мы не фашисты?
Сталин глядит на него с тоской во взоре, как на бедного родственника, и говорит:
- Иди уже, Лаврентий. Без тебя тошно. Погоди, я на твою цидульку резолюцию наложу, чтоб тебе два раза не бегать.
Накорябал что-то на анонимке про Ландау, Берии отдал, сам Поскребышеву свистнул, чтобы уборщицу прислали осколки Мавзолея Ленина с пола собрать. И погрузился в текущую работу с документами. Как раз ему последнюю статью Троцкого принесли, да еще с портретом. Сталин сразу портрету рога пририсовал, на душе малость потеплело. Пару абзацев прочел, выругался, Троцкому топор в черепе дорисовал и чувствует: жить стало лучше, стало веселей.
А Берия к себе в кабинет шагает, страдает морально, все думает, ошибся Ландау или нет про советский фашистский строй, а то уж больно уклончиво ответил Коба на этот вопрос. Потом встрепенулся: что за резолюция на анонимке? Глядит. А там написано:
«Дурака Ландау посадить на год, чтобы поумнел. Потом отдать в распоряжение тов.Капицы, пусть еще поучит уму-разуму. Ответственный за поумнение дурака Ландау дурак тов.Берия. Как же я вас всех, идиотов, ненавижу! С горячим фашистским приветом, И.Сталин».
Глава 3
Комплект ссылок на всю публикацию по восходящей, с первого поста
(5 постов, ~80 000 знаков):
http://divov.livejournal.com/215364.html
http://divov.livejournal.com/215644.html
http://divov.livejournal.com/215857.html
http://divov.livejournal.com/216312.html
http://divov.livejournal.com/216442.html