22. Елена Белогор КРЫЛЬЯ комедия 3 часть
1 часть - http://drama-talks.livejournal.com/166566.html 2 часть - http://drama-talks.livejournal.com/185726.html
3 ЧАСТЬ
Я в л е н и е п е р в о е
Марина и Вадим возвращают Владимира, пытавшегося подняться на крышу. Все вместе входят в комнату.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Ну, ты брат даёшь!
ИВАН. Володя, что с тобой?
ВЛАДИМИР. Да, отстаньте…оставьте меня в покое! Марина где? А, Марина… Слышь, домой… пошли домой!
МАРИНА. Идём, идём, Володя. Давай, надевай пиджак, вот так. И пошли… (оглядывается на присутствующих) вы нас извините, мы пойдём… Ваня, прости, что так вышло… мы пойдём.
Чета Заморских уходит, их провожают Иван, Анна, Юрий Валентинович и Татьяна. Александр Александрович сидит в кресле, кому-то звонит по сотовому. Вадим, потягивая вино, прохаживается по комнате.
ВАДИМ. Да… А Вы… не находите, Александр Александрович, что в жизни всё как-то очень закономерно?
АЛ. АЛ. Конечно. Например, когда я вижу мальчика из провинции, я как-то закономерно предполагаю, что он именно так, как ты, и выражается.
ВАДИМ. Как - т а к?
АЛ. АЛ. Вадим, ну, неужели ты так же разговариваешь в кругу своих друзей: не находите… закономерно… «Пахан, а как, блин, в жизни всё…» А тут бы и слов не подобрал, а просто щёлкнул бы языком. Не так, что ли?
ВАДИМ. Я думал, с Вами повежливей… а вы свой брат. А я, и правда, вырос чуть ли не в подворотне: без отца; мать с утра до ночи пашет; а я… Но - ничего. Мозги не вышибло. Хотя, если б не дядя Вова, не знаю, чем бы кончилось.
АЛ. АЛ. Главное, мозги не вышибло. Но уж больно ты - с дальним прицелом. Бросается в глаза.
ВАДИМ. А кто сейчас без прицела? Какая-нибудь соплюшка, и та с прицелом.
В комнату входит Светлана.
СВЕТЛАНА. О ком это ты?
ВАДИМ. Да так, вообще, говорю.
АЛ. АЛ. Не промахнись, стрелок! Что это ты с Мариной уединился. Я б ещё понял, если б со Светкой. (Смотрит на Светлану, та улыбается.) На старушек потянуло?
ВАДИМ. Потрепаться захотелось, тётка больно прикольная. (Светлана заливается пьяным смехом.)
Я в л е н и е в т о р о е
Возвращается Иван и Анна
ИВАН. Проводили. Совсем его развезло.
ВАДИМ. А где эти… Юрий Валентинович и Татьяна?
ИВАН. Они решили немного подышать воздухом, сейчас придут. Александр Александрович, Вы извините… но какой день рождения без…
АЛ. АЛ. Без пьяного дебоша, ты хотел сказать? Да не суетись, мы люди бывалые. (Вадиму.) Вот он всегда такой, всё извиняется, разводит церемонии по всякому поводу. Иван! Мы с тобой знакомы почти год. Моя дочь - от первохо браку - учится у тебя в консерватории, и просто в восторге! Ты же музыкант от Бога! К чему эти ужимочки неудачника и бездаря? Кто талантлив в одном, талантлив во всём! Воспрянь, мужик. Не получается в одном, берись за другое. И держи фасон!
СВЕТЛАНА (наливая себе бокал вина). Правильно, держи фасон! Фасончик у тебя какой-то не модный, Ваня.
АЛ. АЛ. Помолчи, Светка, не мешай.
ВАДИМ. Я тоже ему говорил. Всё без толку.
АННА. А зачем ему что-то говорить? Вы не забыли, сколько ему сегодня шандарахнуло?
ИВАН. Ну, я смотрю, вы взялись за меня всерьёз.
СВЕТЛАНА. Ой, это скучно. (Повалилась на диван и уснула.)
АЛ. АЛ. Да никто за тебя не брался, кому это нужно. Скучно, брат.( Указывает на Светлану.) Знаешь, сколько сейчас таких, как ты? Тьма! Всё ноют, всё им плохо. Аж зло берёт смотреть на этот маразм. Не хотелось бы тебя видеть в их числе. В моём окружении люди все - серьёзные, без дураков.
АННА. А Иван значит…
Появляются Юрий Витальевич и Татьяна.
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. О, какая чудная картина: тишина, полумрак, сидит наша молодёжь, мирно беседует: ни драк, ни сквернословия. А кое-кого уже и в сон поклонило
…
ТАТЬЯНА (наиграно, молодцевато) Ничего, если и мы - таким лёгким мазком патриархальности своего присутствия - дополним вашу совремэнную милую картину?
Вадим падает с пуфика.
ИВАН. О чём речь, гости дорогие, присаживайтесь. Скоро чай с тортом.
АЛ. АЛ. Вы, знаете, уважаемая Татьяна, есть люди, которые на дух не переносят вот такие выражения, им буквально выносит мозг.
ТАТЬЯНА. А что я такого сказала? По-моему, достаточно образно и, даже где-то, экспрессивно.
Вадим, захмелев, хохочет, прикрывая рот ладонью.
АЛ. АЛ. Достаточно… где-то…
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. Александр Александрович! Как Вас торжественно величают. А Вы сами, боюсь спросить, - где? кем? Вы у нас здесь самая загадочная личность. Мы, собственно, ничего о Вас не знаем.
АЛ. АЛ. (усмехаясь). Загадочная личность - это лестно… я занимаюсь компьютерной техникой. У меня фирма… довольно солидная… штат сотрудников.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. То есть, можно сказать, состоялись в этой жизни? Компьютеры, сотовые и тому подобное - сейчас это, пожалуй, единственное, что лихо покупается и продаётся. Но и конкуренция, насколько мне известно…
АЛ. АЛ. Да, именно так. И продаётся. И конкуренция. Я работаю, как негр на плантации, окучиваю свой бизнес, который приносит мне доход… и даёт мне право чувствовать себя полноценным человеком.
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. А остальные, значит… те, кто не пошёл по вашему пути, люди… не-полноценные?
АЛ. АЛ. Ну-у, передёргивать не нужно. Мы говорили о нашем Иване. Так вот, я считаю, что ему нужно расстаться со своей музыкой на время, или оставить её для себя, как хобби. У меня есть прекрасное для него место в компании. Сможет жениться, полностью обеспечить свою семью. Разве плохо?
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Но, а вы, что думаете? Кроме компьютеров там, в будущем, уже ничего не понадобится?
АЛ. АЛ. Боюсь, что… нет. И музыка живая, конечно, хороша. Но это уже постепенно отходит в прошлое. Новые технологии, новое звучание - всё это продиктует новых исполнителей, новых композиторов, и это будем уже не мы, а наши дети, или внуки, которых нужно растить и воспитывать. А на это нужны деньги.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Я - историк. Я воспитываю своих сту…
ТАТЬТЯНА. Юра, не горячись, спокойней…
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (отмахивается). …студентов, будущих учёных и учителей, которые так же не понимают, что им дорОга в будущее заказана. Я это понимаю и, тем не менее, продолжаю внушать им, что страна в них нуждается и что такая банальная вещь, как будущее без прошлого, в очередной раз не проскочит. Они мне верят. Я и сам, когда говорю, верю. Но слушая Вас, я теряю последнюю надежду.
АЛ. АЛ. Вот и хорошо. Расставайтесь со своими глупыми надеждами, и - айда! - в будущее! (Смеётся.)
ИВАН. Анна, а не пора ли нам пить чай с тортом! Ах, какой у меня вкусный торт!
АННА. Татьяна, Вы не поможете мне?
ТАТЬЯНА. Идём, Анечка, не то я что-нибудь скажу, о чём потом пожалею.
АЛ. АЛ. Нет, я серьёзно, Иван? Ты всё отмалчиваешься. Я тебе предлагаю дело, а ты молчишь!
ИВАН. Не знаю, Александр Александрович, вы меня буквально распяли.
АЛ.АЛ. Тоже мне, Христос воскресе!
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. А как это Вы, Александр Александрович, так легко хотите распорядиться чужой судьбой, судьбой, прямо скажем, человека талантливого, способного в своей области на многое…
АЛ. АЛ. Только кому это м н о г о е нужнится? Да! моя дочь… она как-нибудь переживёт эту потерю (она всё равно будет учиться заграницей), да ещё и порадуется за своего предприимчивого педагога.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Значит, по- вашему, все мы, кому… не платят зарплат… кто унижен своим нищенским положением… и кто, вопреки этому, всё же выполняет свой долг врача, учителя, музейного работника и т. д. - лохи и дураки? Это они виноваты в том, что не востребованы этой, прОклятой Богом, эпохой? Не умеете жить - отправляйтесь на кладбище, так, по-вашему? Только что значит - уметь жить? Как, позвольте вас спросить, не стать лохом и дураком в среде, оснащённых мощной современной техникой, духовных питекантропов?
АЛ. АЛ. Дикость - это ваш удел! Это вы своим застаревшим умишком не можете понять тех перспектив!.. тех потрясающих результатов на пути развития электроники… И это только начало! Вы - нищие, убогие и умом и своим костюмчиком - кичитесь жалким положением, сваливая всю вину на людей, глядящих дальше своего носа! Оставайтесь же там, оставайтесь! Мы вас и не зовём, и не спрашиваем…
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (выходя из себя). Да ты, понимаешь, что ты говоришь! Александр он Александрович! Да я тебя (хватает его за грудки), я же тебя сейчас…
ИВАН (бросается разнимать). Юрий Валентинович, успокойтесь!
Входят Анна и Татьяна.
ТАТЬЯНА. Юра, что ты делаешь! Опомнись! Я прошу тебя! Юра перестань.
ВАДИМ. Вот это профессор, историк! Какую историю заварил! Ха, ха!
Просыпается Светлана.
СВЕТЛАНА. Что за крики? А что это вы?.. Александр! Ни чё се…(бросается его защищать).
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (отпускает Ал.Ал.) . Ладно, я вспылил… хватил лишку, не сдержался.
АЛ. АЛ. АЛ. (поправляет одежду). Ха-ха-ха, не ожидал, что так будет не скучно. Иван! Слышь, чо говорю? Кайфово время-то провели! День рождения удался на славу. Честно те говорю! А ты… в общем, так. Ты сам понимаешь теперь, что к чему? Подойди к этому вопросу без эмоций, без соплей. Рассуди всё сам, если тебе дорога Аннушка. Если ты не хочешь обречь её на нищету с тобой, таким талантливым.
ВАДИМ. Ничего, Александр Александрович, мы с ним поговорим.
АЛ. АЛ. Светлана, поехали, нам пора. Ты дорогая, всё продрыхла! Всё самое интересное! Иди уже, не ной. (Ивану.) Если что, звони. Жду. Чао! Не провожай.
Александр Александрович и Светлана уходят. Растерянный Иван смотрит им в след.
П а у з а.
Я в л е н и е ч е т в ё р т о е
АННА. И всё же мы попьём чаю с тортом. Все рассаживаемся за стол. Я несу торт. И никаких возражений.
Оставшиеся смущены, но послушно выполняют команду Анны.
АННА(торжественно несёт торт с о свечами). Итак, бонуса достоин тот, кто выстоял до финала. Ура-аа!
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Да, грустная шутка.
ТАТЬЯНА. Да какие тут шутки, испортили человеку такой день…
ВАДИМ. А мне понравилось, будет, что вспомнить, что рассказать.
ИВАН. Ничего… ничего никто не испортил. Пусть будет всё так, как есть.
АННА. Можно подумать, ты в силах что-то поменять.
ИВАН. Я в силах хотя бы пожелать поменять, но я не желаю.
АННА. Хватит философствовать, - дуй!
Иван задувает все свечи. Анна и Татьяна наигранно взвизгнули.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Погасла свеча… и уже некому её зажечь.
АННА (приговаривая). Так, давайте свои чашки, наливаем чай, сейчас тортик порежем…
ИВАН. Музыку, что ли, включить, веселее… (хотел было вставить кассету в магнитофон).
ВАДИМ. Стой-стой-стой! У меня есть кассетка ходовая. Счас… (приносит кассету с записью).
Загнусавила песня «Ласкового мая» - «Белые розы».
Иван «упал» на крышку рояля в безудержном хохоте.
АННА. Что с тобой?
ВАДИМ (запивая торт чаем). Это он сегодня перегрузился.
ИВАН. Ой, не могу… ладно, пойдём пить чай… с нашим обалденным тортом.
Сцена затемняется.
Гости расходятся. Иван и Вадим провожают их.
ТАТЬЯНА. А как же Аннушка доберётся одна?
АННА. Да доберусь как-нибудь…
ИВАН. И, правда, как я тебя отпущу?
ТАТЬЯНА. А что, Вадим, поедем к нам, у нас переночуешь, а этих голубков оставим, пусть поворкуют вдвоём?
ИВАН. А, Вадим?
ВАДИМ. Ну, что ж с Вами поделаешь, будь по сему.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Всё, разобрались? Поехали. До побачинья.
Юрий Валентинович, Татьяна и Вадим уходят.
Я в л е н и е п я т о е
А н н а и И в а н
Глубокая ночь. Они не спят, в бурном споре доказывая свою правоту.
АННА. Ваня - это уродство, всё бросать. Ты понимаешь, обратной дороги не будет…
ИВАН. Как будто есть дорога - вперёд? Ведь прав же, Александр Александрович! Я и сам думал, думал. Ведь если б он был таким, мягко-пушистеньким, он тоже ничего бы не сделал… как и я.
АННА. А что он сделал? Это можно как-то определить?
ИВАН. Если не для других, то хотя бы для себя - сделал! Ведь я даже тебя не смогу прокормить, не то, что целую семью.
АННА. Не надо меня кормить! Я тоже… не иждивенка, не инвалид.
ИВАН. Предлагаешь за твой счёт существовать?
ААНА. Существуй за свой!
ИВАН. А-а, так значит, ты не собираешься за меня выйти, всё э т о так, сменяя быт на развлеченья?
АННА (смазывает ему по щеке). Так, всё, замолчали, иначе мы далеко зайдём.
П а у з а.
ИВАН. Поступить так, как ты говоришь, - это несерьёзно! Безответственно и несерьёзно. Я всё-таки мужчина.
АННА. Несерьёзно? «…не относитесь к жизни серьёзно: она вам этого не простит. В жизни надо парить, как в небе. Не порхать над землёй, а парить в его толще. Оттуда и виднее и слышнее". Знаешь, кто это сказал?
ИВАН. Опять своего Александра Баланина цитируешь?
АННА. А что, разве он не прав?
ИВАН. Он прав в своём мире, как художник слова! А по-человечески… не Александр Баланин прав, а Александр Александрович, который ближе к земному. Мне надоело жить в подвешенном состоянии! Мне надоело считать копейки, когда я решаю подарить тебе цветы или тортик! Тортик? Или цветы? А, может, вообще ничего, в целях экономии? А сам приходишь на свиданку в потёртом пиджаке. Да что там свиданье! К студентам стыдно выйти! А деваться-то некуда - идёшь.
АННА (с нежностью). Ванечка, ну, послушай…
ИВАН. Я не хочу ничего больше слушать! Всё! Всё, закрыли тему!
П а у з а.
ИВАН. Сама же мне говорила, найди себя в этой жизни, будь сильнее… и вот, когда выдаётся момент, ты…ты просто хочешь мне помешать!!! Так? Признайся? Чего молчишь? О, замолчала…
АННА. Значит, ты намереваешься закопать свой талант в землю? Так я поняла?
ИВАН. Я всегда смогу вернуться, если что…
АННА. Я хочу спать (включая подсветку, смотрит на часы). Уже четвёртый час. Спокойной тебе ночи… и доброго утра.
ИВАН. А-а-ах! Тебе спать хочется! Ну, спи, спи.
Сцена гаснет.
3 ЧАСТЬ
Я в л е н и е п е р в о е
Марина и Вадим возвращают Владимира, пытавшегося подняться на крышу. Все вместе входят в комнату.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Ну, ты брат даёшь!
ИВАН. Володя, что с тобой?
ВЛАДИМИР. Да, отстаньте…оставьте меня в покое! Марина где? А, Марина… Слышь, домой… пошли домой!
МАРИНА. Идём, идём, Володя. Давай, надевай пиджак, вот так. И пошли… (оглядывается на присутствующих) вы нас извините, мы пойдём… Ваня, прости, что так вышло… мы пойдём.
Чета Заморских уходит, их провожают Иван, Анна, Юрий Валентинович и Татьяна. Александр Александрович сидит в кресле, кому-то звонит по сотовому. Вадим, потягивая вино, прохаживается по комнате.
ВАДИМ. Да… А Вы… не находите, Александр Александрович, что в жизни всё как-то очень закономерно?
АЛ. АЛ. Конечно. Например, когда я вижу мальчика из провинции, я как-то закономерно предполагаю, что он именно так, как ты, и выражается.
ВАДИМ. Как - т а к?
АЛ. АЛ. Вадим, ну, неужели ты так же разговариваешь в кругу своих друзей: не находите… закономерно… «Пахан, а как, блин, в жизни всё…» А тут бы и слов не подобрал, а просто щёлкнул бы языком. Не так, что ли?
ВАДИМ. Я думал, с Вами повежливей… а вы свой брат. А я, и правда, вырос чуть ли не в подворотне: без отца; мать с утра до ночи пашет; а я… Но - ничего. Мозги не вышибло. Хотя, если б не дядя Вова, не знаю, чем бы кончилось.
АЛ. АЛ. Главное, мозги не вышибло. Но уж больно ты - с дальним прицелом. Бросается в глаза.
ВАДИМ. А кто сейчас без прицела? Какая-нибудь соплюшка, и та с прицелом.
В комнату входит Светлана.
СВЕТЛАНА. О ком это ты?
ВАДИМ. Да так, вообще, говорю.
АЛ. АЛ. Не промахнись, стрелок! Что это ты с Мариной уединился. Я б ещё понял, если б со Светкой. (Смотрит на Светлану, та улыбается.) На старушек потянуло?
ВАДИМ. Потрепаться захотелось, тётка больно прикольная. (Светлана заливается пьяным смехом.)
Я в л е н и е в т о р о е
Возвращается Иван и Анна
ИВАН. Проводили. Совсем его развезло.
ВАДИМ. А где эти… Юрий Валентинович и Татьяна?
ИВАН. Они решили немного подышать воздухом, сейчас придут. Александр Александрович, Вы извините… но какой день рождения без…
АЛ. АЛ. Без пьяного дебоша, ты хотел сказать? Да не суетись, мы люди бывалые. (Вадиму.) Вот он всегда такой, всё извиняется, разводит церемонии по всякому поводу. Иван! Мы с тобой знакомы почти год. Моя дочь - от первохо браку - учится у тебя в консерватории, и просто в восторге! Ты же музыкант от Бога! К чему эти ужимочки неудачника и бездаря? Кто талантлив в одном, талантлив во всём! Воспрянь, мужик. Не получается в одном, берись за другое. И держи фасон!
СВЕТЛАНА (наливая себе бокал вина). Правильно, держи фасон! Фасончик у тебя какой-то не модный, Ваня.
АЛ. АЛ. Помолчи, Светка, не мешай.
ВАДИМ. Я тоже ему говорил. Всё без толку.
АННА. А зачем ему что-то говорить? Вы не забыли, сколько ему сегодня шандарахнуло?
ИВАН. Ну, я смотрю, вы взялись за меня всерьёз.
СВЕТЛАНА. Ой, это скучно. (Повалилась на диван и уснула.)
АЛ. АЛ. Да никто за тебя не брался, кому это нужно. Скучно, брат.( Указывает на Светлану.) Знаешь, сколько сейчас таких, как ты? Тьма! Всё ноют, всё им плохо. Аж зло берёт смотреть на этот маразм. Не хотелось бы тебя видеть в их числе. В моём окружении люди все - серьёзные, без дураков.
АННА. А Иван значит…
Появляются Юрий Витальевич и Татьяна.
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. О, какая чудная картина: тишина, полумрак, сидит наша молодёжь, мирно беседует: ни драк, ни сквернословия. А кое-кого уже и в сон поклонило
…
ТАТЬЯНА (наиграно, молодцевато) Ничего, если и мы - таким лёгким мазком патриархальности своего присутствия - дополним вашу совремэнную милую картину?
Вадим падает с пуфика.
ИВАН. О чём речь, гости дорогие, присаживайтесь. Скоро чай с тортом.
АЛ. АЛ. Вы, знаете, уважаемая Татьяна, есть люди, которые на дух не переносят вот такие выражения, им буквально выносит мозг.
ТАТЬЯНА. А что я такого сказала? По-моему, достаточно образно и, даже где-то, экспрессивно.
Вадим, захмелев, хохочет, прикрывая рот ладонью.
АЛ. АЛ. Достаточно… где-то…
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. Александр Александрович! Как Вас торжественно величают. А Вы сами, боюсь спросить, - где? кем? Вы у нас здесь самая загадочная личность. Мы, собственно, ничего о Вас не знаем.
АЛ. АЛ. (усмехаясь). Загадочная личность - это лестно… я занимаюсь компьютерной техникой. У меня фирма… довольно солидная… штат сотрудников.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. То есть, можно сказать, состоялись в этой жизни? Компьютеры, сотовые и тому подобное - сейчас это, пожалуй, единственное, что лихо покупается и продаётся. Но и конкуренция, насколько мне известно…
АЛ. АЛ. Да, именно так. И продаётся. И конкуренция. Я работаю, как негр на плантации, окучиваю свой бизнес, который приносит мне доход… и даёт мне право чувствовать себя полноценным человеком.
ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. А остальные, значит… те, кто не пошёл по вашему пути, люди… не-полноценные?
АЛ. АЛ. Ну-у, передёргивать не нужно. Мы говорили о нашем Иване. Так вот, я считаю, что ему нужно расстаться со своей музыкой на время, или оставить её для себя, как хобби. У меня есть прекрасное для него место в компании. Сможет жениться, полностью обеспечить свою семью. Разве плохо?
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Но, а вы, что думаете? Кроме компьютеров там, в будущем, уже ничего не понадобится?
АЛ. АЛ. Боюсь, что… нет. И музыка живая, конечно, хороша. Но это уже постепенно отходит в прошлое. Новые технологии, новое звучание - всё это продиктует новых исполнителей, новых композиторов, и это будем уже не мы, а наши дети, или внуки, которых нужно растить и воспитывать. А на это нужны деньги.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Я - историк. Я воспитываю своих сту…
ТАТЬТЯНА. Юра, не горячись, спокойней…
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (отмахивается). …студентов, будущих учёных и учителей, которые так же не понимают, что им дорОга в будущее заказана. Я это понимаю и, тем не менее, продолжаю внушать им, что страна в них нуждается и что такая банальная вещь, как будущее без прошлого, в очередной раз не проскочит. Они мне верят. Я и сам, когда говорю, верю. Но слушая Вас, я теряю последнюю надежду.
АЛ. АЛ. Вот и хорошо. Расставайтесь со своими глупыми надеждами, и - айда! - в будущее! (Смеётся.)
ИВАН. Анна, а не пора ли нам пить чай с тортом! Ах, какой у меня вкусный торт!
АННА. Татьяна, Вы не поможете мне?
ТАТЬЯНА. Идём, Анечка, не то я что-нибудь скажу, о чём потом пожалею.
АЛ. АЛ. Нет, я серьёзно, Иван? Ты всё отмалчиваешься. Я тебе предлагаю дело, а ты молчишь!
ИВАН. Не знаю, Александр Александрович, вы меня буквально распяли.
АЛ.АЛ. Тоже мне, Христос воскресе!
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. А как это Вы, Александр Александрович, так легко хотите распорядиться чужой судьбой, судьбой, прямо скажем, человека талантливого, способного в своей области на многое…
АЛ. АЛ. Только кому это м н о г о е нужнится? Да! моя дочь… она как-нибудь переживёт эту потерю (она всё равно будет учиться заграницей), да ещё и порадуется за своего предприимчивого педагога.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Значит, по- вашему, все мы, кому… не платят зарплат… кто унижен своим нищенским положением… и кто, вопреки этому, всё же выполняет свой долг врача, учителя, музейного работника и т. д. - лохи и дураки? Это они виноваты в том, что не востребованы этой, прОклятой Богом, эпохой? Не умеете жить - отправляйтесь на кладбище, так, по-вашему? Только что значит - уметь жить? Как, позвольте вас спросить, не стать лохом и дураком в среде, оснащённых мощной современной техникой, духовных питекантропов?
АЛ. АЛ. Дикость - это ваш удел! Это вы своим застаревшим умишком не можете понять тех перспектив!.. тех потрясающих результатов на пути развития электроники… И это только начало! Вы - нищие, убогие и умом и своим костюмчиком - кичитесь жалким положением, сваливая всю вину на людей, глядящих дальше своего носа! Оставайтесь же там, оставайтесь! Мы вас и не зовём, и не спрашиваем…
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (выходя из себя). Да ты, понимаешь, что ты говоришь! Александр он Александрович! Да я тебя (хватает его за грудки), я же тебя сейчас…
ИВАН (бросается разнимать). Юрий Валентинович, успокойтесь!
Входят Анна и Татьяна.
ТАТЬЯНА. Юра, что ты делаешь! Опомнись! Я прошу тебя! Юра перестань.
ВАДИМ. Вот это профессор, историк! Какую историю заварил! Ха, ха!
Просыпается Светлана.
СВЕТЛАНА. Что за крики? А что это вы?.. Александр! Ни чё се…(бросается его защищать).
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ (отпускает Ал.Ал.) . Ладно, я вспылил… хватил лишку, не сдержался.
АЛ. АЛ. АЛ. (поправляет одежду). Ха-ха-ха, не ожидал, что так будет не скучно. Иван! Слышь, чо говорю? Кайфово время-то провели! День рождения удался на славу. Честно те говорю! А ты… в общем, так. Ты сам понимаешь теперь, что к чему? Подойди к этому вопросу без эмоций, без соплей. Рассуди всё сам, если тебе дорога Аннушка. Если ты не хочешь обречь её на нищету с тобой, таким талантливым.
ВАДИМ. Ничего, Александр Александрович, мы с ним поговорим.
АЛ. АЛ. Светлана, поехали, нам пора. Ты дорогая, всё продрыхла! Всё самое интересное! Иди уже, не ной. (Ивану.) Если что, звони. Жду. Чао! Не провожай.
Александр Александрович и Светлана уходят. Растерянный Иван смотрит им в след.
П а у з а.
Я в л е н и е ч е т в ё р т о е
АННА. И всё же мы попьём чаю с тортом. Все рассаживаемся за стол. Я несу торт. И никаких возражений.
Оставшиеся смущены, но послушно выполняют команду Анны.
АННА(торжественно несёт торт с о свечами). Итак, бонуса достоин тот, кто выстоял до финала. Ура-аа!
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Да, грустная шутка.
ТАТЬЯНА. Да какие тут шутки, испортили человеку такой день…
ВАДИМ. А мне понравилось, будет, что вспомнить, что рассказать.
ИВАН. Ничего… ничего никто не испортил. Пусть будет всё так, как есть.
АННА. Можно подумать, ты в силах что-то поменять.
ИВАН. Я в силах хотя бы пожелать поменять, но я не желаю.
АННА. Хватит философствовать, - дуй!
Иван задувает все свечи. Анна и Татьяна наигранно взвизгнули.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Погасла свеча… и уже некому её зажечь.
АННА (приговаривая). Так, давайте свои чашки, наливаем чай, сейчас тортик порежем…
ИВАН. Музыку, что ли, включить, веселее… (хотел было вставить кассету в магнитофон).
ВАДИМ. Стой-стой-стой! У меня есть кассетка ходовая. Счас… (приносит кассету с записью).
Загнусавила песня «Ласкового мая» - «Белые розы».
Иван «упал» на крышку рояля в безудержном хохоте.
АННА. Что с тобой?
ВАДИМ (запивая торт чаем). Это он сегодня перегрузился.
ИВАН. Ой, не могу… ладно, пойдём пить чай… с нашим обалденным тортом.
Сцена затемняется.
Гости расходятся. Иван и Вадим провожают их.
ТАТЬЯНА. А как же Аннушка доберётся одна?
АННА. Да доберусь как-нибудь…
ИВАН. И, правда, как я тебя отпущу?
ТАТЬЯНА. А что, Вадим, поедем к нам, у нас переночуешь, а этих голубков оставим, пусть поворкуют вдвоём?
ИВАН. А, Вадим?
ВАДИМ. Ну, что ж с Вами поделаешь, будь по сему.
ЮРИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ. Всё, разобрались? Поехали. До побачинья.
Юрий Валентинович, Татьяна и Вадим уходят.
Я в л е н и е п я т о е
А н н а и И в а н
Глубокая ночь. Они не спят, в бурном споре доказывая свою правоту.
АННА. Ваня - это уродство, всё бросать. Ты понимаешь, обратной дороги не будет…
ИВАН. Как будто есть дорога - вперёд? Ведь прав же, Александр Александрович! Я и сам думал, думал. Ведь если б он был таким, мягко-пушистеньким, он тоже ничего бы не сделал… как и я.
АННА. А что он сделал? Это можно как-то определить?
ИВАН. Если не для других, то хотя бы для себя - сделал! Ведь я даже тебя не смогу прокормить, не то, что целую семью.
АННА. Не надо меня кормить! Я тоже… не иждивенка, не инвалид.
ИВАН. Предлагаешь за твой счёт существовать?
ААНА. Существуй за свой!
ИВАН. А-а, так значит, ты не собираешься за меня выйти, всё э т о так, сменяя быт на развлеченья?
АННА (смазывает ему по щеке). Так, всё, замолчали, иначе мы далеко зайдём.
П а у з а.
ИВАН. Поступить так, как ты говоришь, - это несерьёзно! Безответственно и несерьёзно. Я всё-таки мужчина.
АННА. Несерьёзно? «…не относитесь к жизни серьёзно: она вам этого не простит. В жизни надо парить, как в небе. Не порхать над землёй, а парить в его толще. Оттуда и виднее и слышнее". Знаешь, кто это сказал?
ИВАН. Опять своего Александра Баланина цитируешь?
АННА. А что, разве он не прав?
ИВАН. Он прав в своём мире, как художник слова! А по-человечески… не Александр Баланин прав, а Александр Александрович, который ближе к земному. Мне надоело жить в подвешенном состоянии! Мне надоело считать копейки, когда я решаю подарить тебе цветы или тортик! Тортик? Или цветы? А, может, вообще ничего, в целях экономии? А сам приходишь на свиданку в потёртом пиджаке. Да что там свиданье! К студентам стыдно выйти! А деваться-то некуда - идёшь.
АННА (с нежностью). Ванечка, ну, послушай…
ИВАН. Я не хочу ничего больше слушать! Всё! Всё, закрыли тему!
П а у з а.
ИВАН. Сама же мне говорила, найди себя в этой жизни, будь сильнее… и вот, когда выдаётся момент, ты…ты просто хочешь мне помешать!!! Так? Признайся? Чего молчишь? О, замолчала…
АННА. Значит, ты намереваешься закопать свой талант в землю? Так я поняла?
ИВАН. Я всегда смогу вернуться, если что…
АННА. Я хочу спать (включая подсветку, смотрит на часы). Уже четвёртый час. Спокойной тебе ночи… и доброго утра.
ИВАН. А-а-ах! Тебе спать хочется! Ну, спи, спи.
Сцена гаснет.