Страшная осень 1993
Продолжаю публикацию официального отчета событий октября 1993 года в Москве. ( Демократия а-ля 1993)
По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
“по делу в качестве обвиняемых по ст. 79 УК РСФСР (организация массовых беспорядков и активное участие в них) были привлечены:
Хасбулатов Руслан Имранович. 22.11.42 г.р., уроженец г.Грозного, Председатель Верховного Совета РСФСР;
Руцкой Александр Владимирович, 16.09.46 г.р., уроженец г.Хмельницкого, Вице-Президент РФ;
Дунаев Андрей Федорович.. 27.09.39 г.р., уроженец д.Алешкино Теренгульского р-на Ульяновской обл., пенсионер;
Ачалов Владислав Алексеевич, 13.11.45 г.р., уроженец д.Атамыш Атнинского р-на Татарской АССР, советник Председателя Верховного Совета РСФСР по военным вопросам;
Макашов Альберт Михайлович. 12.07.38 г.р.. уроженец г.Левая Россошь Воронежской обл., пенсионер;
Баранников Виктор Павлович, 20.10.40 г.р.. уроженец п.Лесозаводской Пожарского р-на Приморского края, пенсионер;
Анпилов Виктор Иванович, 02.10.45 г.р.. уроженец п.Белая Глина Краснодарского края, редактор газеты “Молния”;
Константинов Илья Владиславович. 28.12.56 г.р.. уроженец г.Ле¬нинграда. депутат РСФСР, член Верховного Совета РСФСР;
Бульбов Александр Арсеньевич, 03.04.56 г.р., уроженец п.Рабочий Зеленоградского р-на Калининградской обл.. замначотдела военной конт¬рразведки в/ч 41187;
Штукатуров Евгений Анатольевич, 29.03.58 г.р., уроженец ст.Насос¬ная Сумгаитского р-на Азербайджанской ССР, военнослужащий в/ч 27033;
Абраменков Николай Александрович, 12.07.62 г.р., уроженец г.Моск¬вы. начальник отдела НИИ Дальней радиосвязи;
Стаськевич Александр Мечиславович, 1959 г.р., уроженец г.Барано-вичи Брестской обл., инвалид после ранения 03.10.93.
Также по делу в качестве обвиняемых по ст. 79 УК РСФСР (организа¬ция массовых беспорядков и активное участие в них) и ч. 1 ст. 218 УК РСФСР ( незаконное ношение огнестрельного оружия) были привлечены:
Баркашев Александр Петрович, 06.10.53 г.р., уроженец г.Москвы, председатель партии “Русское национальное единство”;
Кочетков Алексей Владимирович. 06.09.71 г.р., уроженец г.Москвы, студент Московского энергетического института;
Кириллов Сергей Анатольевич, 08.06.50 г.р., уроженец г.Москвы. старший охранник 101 отдельного отряда ВОХР Минэнерго РФ;
Кремлев Николай Владимирович, 31.01.68 г.р., уроженец г.Москвы, не работающий;
Крюков Николай Васильевич, 12.09.48 г.р., уроженец г.Москвы, не работающий;
Макариков Владимир Анатольевич, 07.08.53 г.р., уроженец г.Москвы. не работающий;
Рогожин Сергей Валентинович, 04.04.52 г.р., уроженец г.Горького, военнослужащий;
Зызин Владимир Леонидович, 28.01.57 г.р., уроженец г.Мытищи Мос¬ковской обл., председатель приходского совета православной церкви в г.Мытищи;
Денисов Александр Витальевич, 15.04.58, уроженец Корейского р-на Бурятской АССР, не работающий; ...
К уголовной ответственности по ст.ст. 79 и 218, ч. 1 УК РСФСР был также привлечены
Фридлендер Сергей Александрович, 14.07.58 г.р.. уроженец г.Вилка-вишкис Литовской ССР, не работающий... ;
Смирнов Михаил Александрович. 19.03.59 г.р.. уроженец г.Ленингра¬да. участковый инспектор 72 о/м г.Санкт-Петербурга... ;
Юриков Владимир Александрович, 1954 г.р.. уроженец с.Ламское Становлянского р-на Липецкой обл., ст.офицер Главного управления Генштаба ВС РФ... ”.
Ельцин Б.Н., председатель Совета Министров-Правительства Российской Федерации Черномырдин В.С., его первый заместитель Гайдар Е.Т., министр обороны Российской Федерации Грачев П.С., министр внутренних дел Российской Федерации Ерин В.Ф., командующий внутренними войсками Министерства внутренних дел Российской Федерации Куликов А.С., начальник Главного управления охраны Российской Федерации-комендант Кремля Барсуков М.И., мэр Москвы Лужков Ю.М. и некоторые другие главные участники событий с “правительственной стороны” даже не были допрошены. Из высших руководителей “правительственной стороны” был допрошен в качестве свидетеля только заместитель председателя Совета Министров - Правительства Российской Федерации Шумейко В.Ф. Действия указанных должностных лиц и других сторонников “правительственной стороны”, способствовавшие обострению ситуации, в том числе, связанные с незаконной выдачей огнестрельного оружия гражданским лицам и выводом на улицы Москвы массы людей, часть которых переместилась к телецентру “Останкино” и к Дому Советов, где стали жертвой обстрелов, не расследовались. Так, первый заместитель председателя Совета Министров - Правительства Российской Федерации Гайдар Е.Т в интервью газете “Известия” (№ 187 от 29 сентября 1994 года, с. 5) сообщил, что: “В воскресенье 3 октября, утром - совещание у президента. Присутствуют В.Черномырдин, С.Филатов, О.Сосковец, В.Шумейко, О.Лобов, С.Шахрай, П.Грачев, В.Ерин, еще несколько человек. Связываюсь с президентом, спрашиваю, готов ли указ о введении чрезвычайного положения. Выяснил - готовится, над текстом работает Сергей Шахрай...... Нахожу Алексея Долгалева, одного из руководителей организации защитников Белого Дома “Живое кольцо”. ... Прошу, во-первых, начать срочный сбор его людей.... В первую очередь звоню Шойгу, председателю комитета по чрезвычайным ситуациям. ... Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает... Вместе с тем ясно - поручение выполнит. Звоню президенту, советуюсь. Он тоже согласен. Нужна организующая сила, те, кого в первую очередь придется вооружить... Даю команду А.Долгалеву сосредоточить своих дружинников к Моссовету. Прошу крупных предпринимателей, имеющих свои охранные структуры, по мере сил поддержать обученными людьми. ..Виктор Степанович спокоен, держится хорошо. Просит на случай блокады здания правительства получить наличные в Центральном банке. Поручаю это первому заместителю министра финансов Вавилову. ...Шойгу выполнил поручение. Новенькие автоматы скоро подвезут, и офицерские десятки, готовые в случае нужды взять их в руки, уже строятся возле памятника Долгорукому.... Главный вход в Моссовет закрыт... Еще недавно дом частично контролировала оппозиция,... но теперь оно очищено людьми Ю.Лужкова. Сам он оживлен, возбужден, даже весел. Говорит о необходимости решительных действий, которые бы позволили уже ночью переломить ситуацию. Около полуночи ситуация в городе наконец стала меняться... Даже если к утру руководству МВД не удастся привести в порядок свои силы, а армия останется пассивной. Тогда раздадим оружие демократическим дружинникам и будем решать вопрос сами”.
По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, этот эпизод “в ходе следствия не расследовался, как не имеющий отношения к делу”. За рамками следствия остались многие другие эпизоды, связанные с умышленным нагнетании обстановки “правительственной стороной”. Так, не было расследован факт использования для оказания психологического давления на находившихся внутри кольца оцепления вокруг Дома Советов Российской Федерации специального БТРа со смонтированной на нем мощной звуковещательной установкой, поскольку, по логике следователей, этот эпизод якобы “не имел прямого отношения к расследуемым событиям”. Не стали предметом специального расследования проводившиеся руководством Министерства внутренних дел Российской Федерации и ГУВД Москвы широкомасштабные полицейские операции по подавлению акций гражданского протеста против антиконституционных действий Ельцина Б.Н., приведшие к большому числу пострадавших и, по существу, спровоцировавшие массовые столкновения 2-3 октября 1993 года. В то же время несколько эпизодов, связанных с незаконными обысками, избиениями и ограблениями граждан сотрудниками милиции, случаев убийства и причинения телесных повреждений гражданским лицам - были выделены в отдельное производство. В соответствии с принятой юридической базой, убийства сотрудниками милиции граждан за нарушение незаконно введенного “правительственной стороной” режима чрезвычайного положения рассматривалось следствием как правомерные:
так, Кобяков В.Н., 1960 г.р., тракторист-экскаваторщик фирмы “Спец АТП”, житель г.Москвы, 4 октября 1993 года в 18 часов 30 минут на перекрестке улиц Новомосковская и Академика Королева в состоянии алкогольного опьянения выехал на тракторе “Беларусь” на оцепление ОМОНа. После того как Кобяков В.Н. не подчинился крикам “стой, стрелять буду!”, не обратил внимания на предупредительные выстрелы по колесам трактора и продолжал движение на ОМОНовцев, теми был открыт огонь на поражение, в результате чего Кобяков В.Н. получил два смертельных огнестрельных ранения груди и живота.
Расследование гибели Кобякова В.Н. проводилось в рамках уголовного дела №18/123669-93 по событиям, происшедшим в г.Москве 3-4 октября 1993 года. Уголовное дело в отношении сотрудников ОМОНа было прекращено на основании пункта 2 статьи 5 УПК РСФСР (за отсутствием в их действиях состава преступления).
Должностные лица “правительственной стороны” препятствовали проведению объективного, всестороннего и полного расследования. Так, в здание мэрии Москвы следователи были допущены только вечером 6 октября 1993 года, а в Дом Советов Российской Федерации-только утром 7 октября 1993 года. Следствию не дали провести судебно-баллистическую экспертизу оружия 6-го ОСН “Витязь” и других воинских и милицейских подразделений, принимавших участие в событиях у телецентра “Останкино” и в штурме Дома Советов Российской Федерации. С санкции командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации бронежилет рядового 6-го ОСН “Витязь” Ситникова Н.Ю., по официальной версии “правительственной стороны”, погибшего от выстрела гранатомета со стороны нападавших на телецентр “Останкино”, что якобы стало причиной открытия “ответного” огня по демонстрантам, был до проведения необходимых экспертиз расчленен, а части его разосланы по некоторым мемориальным музеям. Уголовных дел по фактам воспрепятствования проведению следствия возбуждено не было.
По свидетельству заместителя начальника следственной группы Генеральной прокуратуры Российской Федерации Прошкина Л.Г., “показания высших чинов МВД, да собственно и высших чинов Министерства обороны, мягко выражаясь, были с некоторым дефектом”. Так, в 1996 году бывший начальник Московского уголовного розыска Федосеев Ю.Г. опубликовал воспоминания (“Записки начальника МУРа”, М,, издательство “Патриот”), в которых сообщил, что: “в один из дней по штабу (оперативному штабу ГУВД, располагавшемуся в гостинице “Мир” - Авт.) прокатилась паника: “Руцкой готовит отряды для захвата гостиницы “Мир” Тут же во дворе гостиницы, на этажах и на лестничных маршах появились солдаты имени Дзержинского в бронежилетах, касках, с автоматами и снайперскими (?) винтовками. В штабном номере гостиницы три заместителя внутренних дел и один заместитель министра безопасности, окруженные генералами и офицерами, засели за составление плана по отражению этого предполагаемого нападения. Одного за другим в штаб стали приглашать руководителей милицейских подразделений. Одни буквально “выскакивали” оттуда и куда-то убегали, другие выходили спокойно и растворялись в толпе больших и маленьких милицейских начальников, призванных сюда неизвестно зачем. Одни хмуро курили, другие зло молчали, третьи тихо переговаривались.
- Ты знаешь, они совсем с ума посходили. Меня вызывает Х. И говорит: рассади снайперов и если они попытаются прорвать цепочку, то в Руцкого, Хасбулатова, Бабурина стрелять на поражение”.
В то же время, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “показания, данные Федосеевым Ю.Г. на предварительном следствии, не содержат указанных... сведений. Более того, Федосеев в сво¬их показаниях утверждал, что с оперативным планом от 27.09.93 не зна¬ком”. Отсюда следователями был сделан вывод, что “плана по отражению предполагавшегося нападения на гостиницу “Мир” не существовало”. Проверка сведений, опубликованных Федосеевым Ю.Г., проведена не была. Уголовных дел по фактам дачи заведомо ложных показаний должностными лицами “правительственной стороны” не возбуждалось.
Установлено, что во время следствия имели место случаи уничтожения одежды погибших как вещественных доказательств, что не позволило провести необходимые медико-криминалистические экспертизы и установить причины гибели людей. Так, 3 октября 1993 года у телецентра “Останкино” погиб Журавский В.В., 1964 г.р. По версии следствия-“предположительно от наезда неустановленного транспорта”. В то же время следователи располагали свидетельскими показаниями, что Журавский В.В. был раздавлен одним из БТРов внутренних войск. По заключению судебно-медицинской экспертизы №1093 от 5 октября 1993 года, труп Журавского В.В. был доставлен на вскрытие в “форме ОМОН... в множественных помарках грунта, жидкой крови”, то есть со следами наезда, которые, возможно, позволили бы идентифицировать тип “неустановленного транспортного средства”. Однако, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, одежда Журавского В.В. “в морге не сохранилась”. Согласно разъяснению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “тела погибших опознавали родственники и тут же забирали их из морга. Поскольку на момент выдачи большинства тел (5-10 октября 1993 года) работники морга не знали о возбуждении дела, то, оставленную родственниками одежду они уничтожали за ненадобностью”.
Поскольку речь идет о судебно-медицинских моргах и трупах с признаками насильственной смерти, это разъяснение следует признать неправдоподобным. Руководство Бюро судебно-медицинской экспертизы Комитета здравоохранения Москвы, в подчинении которого находятся судебно-медицинские морги столицы, также категорически отвергла возможность подобного уничтожения вещественных доказательств своими сотрудниками. Уголовных дел по фактам уничтожения одежды погибших как вещественных доказательств возбуждено не было. По разъяснению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “при оценке законности действий следователей, работников медицинских учреждений г.Москвы принималась во внимание и обстановка, имевшая место в те дни в столице. Отсутствие у них опыта выполнения служебных обязанностей в экстремальных ситуациях, безусловно, отрицательно сказалось на дальнейшем расследовании уголовного дела”.
В ходе следствия при весьма подозрительных обстоятельствах утрачивались и другие важные вещественные доказательства. Так, в ходе расследования уголовного дела №123877 по факту причинения сотрудником ОМОНа огнестрельных ранений гражданам Краюшкину В.В. и несовершеннолетнему Агапову Р.А., находившегося в производстве прокуратуры Краснопресненского района города Москвы, были утрачены 3 фотоснимка, на которых были изображены военнослужащие и сотрудники милиции, возможно, видевшие преступника или причастные к произошедшему. В ответ на жалобу потерпевшего об утрате работниками Пресненской межрайонной прокуратуры города Москвы указанных фотоснимков Прокуратурой города Москвы была проведена служебная проверка, в ходе которой установлено, что “18 мая 1994 года заместителем прокурора Конюшкиным И.И. эти фотоснимки были направлены начальнику ГУВД Москвы Панкратову В.И. с целью установления лиц, запечатленных на фотоснимках, о чем в материалах уголовного дела имеется соответствующая копия сопроводительного письма. По книге регистрации корреспонденции ГУВД г.Москвы поступление данных фотоснимков не зарегистрировано. Следователь, проводивший расследование данного уголовного дела, из органов прокуратуры уволен. Конюшкин И.И., исполнявший в это время обязанности заместителя Пресненского межрайонного прокурора г.Москвы, подтвердил факт направления фотоснимков в ГУВД г.Москвы. В связи с тем, что проведенной проверкой установить место нахождения фотоснимков не представилось возможным, в Пресненской межрайонной прокуратуре г.Москвы было проведено оперативное совещание, на котором данный факт был обсужден со следователями, последним было строго указано на необходимость надлежащего хранения и учета вещественных доказательств” (письмо Прокуратуры города Москвы №15/16-93 от 05.05.1996 г.).
При возбуждении и расследовании уголовных дел допускались серьезные процессуальные нарушения. Так, Председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов Р.И. был задержан и взят под стражу без предусмотренного законом специального решения об этом Сессии Верховного Совета Российской Федерации на основании незаконного приказа Ельцина Б.Н. Другой обвиняемый по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года - лидер “Русского Национального Единства” Баркашов А.П., после ранения 20 декабря 1993 года, 30 декабря того же года был насильственно перевезен в госпиталь Министерства внутренних дел Российской Федерации и там взят под стражу. При этом никаких документов, дающих основание для заключения под стражу, не имелось. Постановление о заключении под стражу Баркашова А.П. было вынесено только 6 января 1994 года. Чтобы как-то “оформить” фактическое содержание под стражей Баркашову А.П. было предложено написать заявление на имя министра внутренних дел Российской Федерации Ерина В.Ф. с просьбой установить охрану в связи с якобы существовавшей опасностью для его жизни. Баркашов А.П. отказался это сделать, но его продолжали содержать под стражей. 16 января 1994 года, после истечения положенных по закону 10 дней с момента заключения под стражу, обвинения Баркашову А.П., с соблюдением всех формальностей, предъявлены не было. На следующий день следователи предложили адвокату Баркашова А.П. Дементьевой Л.Н. “задним числом” ознакомиться и подписать постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Дементьева Л.Н., ссылаясь на нормы Уголовно-Процессуального Кодекса УПК РСФСР, отказалась это сделать и заявила ходатайство об освобождении Баркашова А.П. из-под стражи. Ходатайство удовлетворено не было. Дементьева Л.Н. подала жалобу на действия следователей Генеральной прокуратуры Российской Федерации в суд. Генеральная прокуратура Российской Федерации, в нарушение действующего законодательства, вместо 24 часов держала жалобу Дементьевой Л.Н. трое суток и лишь 24 января передала ее в Краснопресненский районный народный суд. Пока шло судебное рассмотрение Баркашов А.П. был переведен из госпиталя Министерства внутренних дел Российской Федерации в тюрьму “Матросская тишина”.
В ходе расследования некоторых уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, некоторые следователи занимались столько не поиском и изобличением виновных по расследуемым делам, сколько сбором материалов о деятельности главных обвиняемых по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-3 октября 1993 года. Так, по свидетельству пострадавшего Фахрутдинова В.Ш., в ходе следствия по уголовному делу №128822, возбужденному 18.02.94 г. прокуратурой Краснопресненского района города Москвы по статье 171 части 2 и статье 146 части 2 пунктам “а, б” УК РСФСР по факту причинения телесных повреждений неустановленными сотрудниками милиции 04.10.93 г. в период с 17 до 19 часов в подъездах дома №14 по Глубокому переулку города Москвы народным депутатам РСФСР, сотрудникам Аппарата Верховного Совета и гражданам, “на допросе прокурора интересовал только один вопрос: собрать доказательства виновности Р.Хасбулатова, А.Руцкого, депутатов и людей, находившихся в здании Верховного Совета и у Останкино. Антиконституционность действий президента и его окружения его мало интересовала. ... Не спрашивали ни о местах, где избивали людей, ни о свидетелях, которые могли бы подтвердить факты насилия, ни о приметах избивавших и т.д. ... Мне из Генеральной прокуратуры России не было направлено ни одного документа (ни уведомления о прекращении предварительного следствия по данному или другому уголовному делу, ни каких-либо разъяснений моих прав в случае моего несогласия с принятым решением... Не было и вызовов в прокуратуру (кроме одного допроса на квартире, после моей выписки из клиники)”.
Некоторые пострадавшие жаловались на давление, которое было оказано на них во время следствия с целью добиться определенных показаний. Так, по свидетельству потерпевшего Рубцова И.В., из любопытства приехавшего 3 октября 1993 года к телецентру “Останкино” и получившего там огнестрельное пулевое ранение в грудь, его допрашивали без адвоката два следователя, требуя признаться, куда он дел свой автомат и в кого стрелял. В результате Рубцов И.В. был доведен до депрессивного состояния.
Активное участие в событиях на стороне Верховного Совета при отсутствии в действиях состава преступления рассматривалось следствием по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года как основание для непризнания пострадавших в указанных событиях или их родственников потерпевшими. При подобном ведении расследования, следствие столкнулось с ситуацией, когда не только обвиняемые и свидетели, но и многие потерпевшие старались уклониться от следственных действий. По признанию заместителя начальника следственной группы по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года Прошкина Л.Г., “нам довольно тяжело было работать с потерпевшими. Я понимаю потерпевших. К нам относились с недоверием, тем более, что в прессе, с одной стороны на нас в общем-то ... косо смотрели, но и пресса с другой стороны ... нас ... поливала грязью и совершенно незаслуженно обзывали и гестаповцами, и еринцами. ... Мы пытались сделать все, что могли....Последних потерпевших, раненых мы установили уже буквально... за неделю - за полторы... до того как дело было прекращено. Я согласен с тем, что мы не смогли найти всех раненых. Они назывались чужими фамилиями... сбегали из больниц... Я понимаю, почему сбегали. Да, боялись. И я думаю, что в той ситуации, наверное, я бы боялся и я бы старался не афишировать свое участие в этих событиях. ... Да, я допускаю, что мы могли не найти, не установить кого-то из убитых, кого увезли, похоронили где-то на стороне. Мы могли не найти очень... значительное количество раненых, которые к нам не обратились, которые в медицинские учреждения не обращались, или обращались, но в других городах и скрыли, где они получили эти повреждения. Но чтобы мы скрыли, чтобы мы кого-то сознательно скрывали, поверьте, следственная группа этим не занималась. Да, нам было тяжело работать. Особенно было тяжело на первоначальном этапе. Да, на нас оказывалось определенное давление... Мы делали все, что можно”.
По свидетельству адвоката и.о.Президента Российской Федерации Руцкого А.В. Иванова Ю.П., “заниматься фабрикацией дел следственная группа не захотела. Расследование фактически саботировалось. Формально велись вялые допросы, составлялись протоколы, назначались экспертизы. Но не было главного - неправедного “гона” арестованных защитников Конституции. И лучше всего я это чувствовал, когда в коридорах прокуратуры и следственном изоляторе меня встречали одним и тем же вопросом, казалось бы совершенно посторонние, не участвовавшие в следственных действиях прокуроры: “Ну что, депутат! Когда Ваша Дума амнистию примет? Скорее... ”.
Несмотря на сказанное, несомненной заслугой следователей является установление многих важных обстоятельств происшедшего, в том числе связанных с расстрелом у телецентра “Останкино” и боевыми столкновениями между собой войсковых и милицейских подразделений, принимавших участие в штурме Дома Советов. В ходе предварительного следствия были установлены факты хищений военнослужащими внутренних войск имущества, оружия и боеприпасов из захваченного Дома Советов. По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
“6 сентября 1994 г. по фактам краж оборудования, вещей и оружия из здания Верховного Совета военнослужащими было возбуждено уголовное де¬ло и передано для дальнейшего расследования в Главную военную прокура¬туру. Ущерб от хищений и действий военнослужащих за указанный период составил 357131559 руб. 39 коп. (в ценах 1993 г.)”.....Продолжение следует
По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
“по делу в качестве обвиняемых по ст. 79 УК РСФСР (организация массовых беспорядков и активное участие в них) были привлечены:
Хасбулатов Руслан Имранович. 22.11.42 г.р., уроженец г.Грозного, Председатель Верховного Совета РСФСР;
Руцкой Александр Владимирович, 16.09.46 г.р., уроженец г.Хмельницкого, Вице-Президент РФ;
Дунаев Андрей Федорович.. 27.09.39 г.р., уроженец д.Алешкино Теренгульского р-на Ульяновской обл., пенсионер;
Ачалов Владислав Алексеевич, 13.11.45 г.р., уроженец д.Атамыш Атнинского р-на Татарской АССР, советник Председателя Верховного Совета РСФСР по военным вопросам;
Макашов Альберт Михайлович. 12.07.38 г.р.. уроженец г.Левая Россошь Воронежской обл., пенсионер;
Баранников Виктор Павлович, 20.10.40 г.р.. уроженец п.Лесозаводской Пожарского р-на Приморского края, пенсионер;
Анпилов Виктор Иванович, 02.10.45 г.р.. уроженец п.Белая Глина Краснодарского края, редактор газеты “Молния”;
Константинов Илья Владиславович. 28.12.56 г.р.. уроженец г.Ле¬нинграда. депутат РСФСР, член Верховного Совета РСФСР;
Бульбов Александр Арсеньевич, 03.04.56 г.р., уроженец п.Рабочий Зеленоградского р-на Калининградской обл.. замначотдела военной конт¬рразведки в/ч 41187;
Штукатуров Евгений Анатольевич, 29.03.58 г.р., уроженец ст.Насос¬ная Сумгаитского р-на Азербайджанской ССР, военнослужащий в/ч 27033;
Абраменков Николай Александрович, 12.07.62 г.р., уроженец г.Моск¬вы. начальник отдела НИИ Дальней радиосвязи;
Стаськевич Александр Мечиславович, 1959 г.р., уроженец г.Барано-вичи Брестской обл., инвалид после ранения 03.10.93.
Также по делу в качестве обвиняемых по ст. 79 УК РСФСР (организа¬ция массовых беспорядков и активное участие в них) и ч. 1 ст. 218 УК РСФСР ( незаконное ношение огнестрельного оружия) были привлечены:
Баркашев Александр Петрович, 06.10.53 г.р., уроженец г.Москвы, председатель партии “Русское национальное единство”;
Кочетков Алексей Владимирович. 06.09.71 г.р., уроженец г.Москвы, студент Московского энергетического института;
Кириллов Сергей Анатольевич, 08.06.50 г.р., уроженец г.Москвы. старший охранник 101 отдельного отряда ВОХР Минэнерго РФ;
Кремлев Николай Владимирович, 31.01.68 г.р., уроженец г.Москвы, не работающий;
Крюков Николай Васильевич, 12.09.48 г.р., уроженец г.Москвы, не работающий;
Макариков Владимир Анатольевич, 07.08.53 г.р., уроженец г.Москвы. не работающий;
Рогожин Сергей Валентинович, 04.04.52 г.р., уроженец г.Горького, военнослужащий;
Зызин Владимир Леонидович, 28.01.57 г.р., уроженец г.Мытищи Мос¬ковской обл., председатель приходского совета православной церкви в г.Мытищи;
Денисов Александр Витальевич, 15.04.58, уроженец Корейского р-на Бурятской АССР, не работающий; ...
К уголовной ответственности по ст.ст. 79 и 218, ч. 1 УК РСФСР был также привлечены
Фридлендер Сергей Александрович, 14.07.58 г.р.. уроженец г.Вилка-вишкис Литовской ССР, не работающий... ;
Смирнов Михаил Александрович. 19.03.59 г.р.. уроженец г.Ленингра¬да. участковый инспектор 72 о/м г.Санкт-Петербурга... ;
Юриков Владимир Александрович, 1954 г.р.. уроженец с.Ламское Становлянского р-на Липецкой обл., ст.офицер Главного управления Генштаба ВС РФ... ”.
Ельцин Б.Н., председатель Совета Министров-Правительства Российской Федерации Черномырдин В.С., его первый заместитель Гайдар Е.Т., министр обороны Российской Федерации Грачев П.С., министр внутренних дел Российской Федерации Ерин В.Ф., командующий внутренними войсками Министерства внутренних дел Российской Федерации Куликов А.С., начальник Главного управления охраны Российской Федерации-комендант Кремля Барсуков М.И., мэр Москвы Лужков Ю.М. и некоторые другие главные участники событий с “правительственной стороны” даже не были допрошены. Из высших руководителей “правительственной стороны” был допрошен в качестве свидетеля только заместитель председателя Совета Министров - Правительства Российской Федерации Шумейко В.Ф. Действия указанных должностных лиц и других сторонников “правительственной стороны”, способствовавшие обострению ситуации, в том числе, связанные с незаконной выдачей огнестрельного оружия гражданским лицам и выводом на улицы Москвы массы людей, часть которых переместилась к телецентру “Останкино” и к Дому Советов, где стали жертвой обстрелов, не расследовались. Так, первый заместитель председателя Совета Министров - Правительства Российской Федерации Гайдар Е.Т в интервью газете “Известия” (№ 187 от 29 сентября 1994 года, с. 5) сообщил, что: “В воскресенье 3 октября, утром - совещание у президента. Присутствуют В.Черномырдин, С.Филатов, О.Сосковец, В.Шумейко, О.Лобов, С.Шахрай, П.Грачев, В.Ерин, еще несколько человек. Связываюсь с президентом, спрашиваю, готов ли указ о введении чрезвычайного положения. Выяснил - готовится, над текстом работает Сергей Шахрай...... Нахожу Алексея Долгалева, одного из руководителей организации защитников Белого Дома “Живое кольцо”. ... Прошу, во-первых, начать срочный сбор его людей.... В первую очередь звоню Шойгу, председателю комитета по чрезвычайным ситуациям. ... Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает... Вместе с тем ясно - поручение выполнит. Звоню президенту, советуюсь. Он тоже согласен. Нужна организующая сила, те, кого в первую очередь придется вооружить... Даю команду А.Долгалеву сосредоточить своих дружинников к Моссовету. Прошу крупных предпринимателей, имеющих свои охранные структуры, по мере сил поддержать обученными людьми. ..Виктор Степанович спокоен, держится хорошо. Просит на случай блокады здания правительства получить наличные в Центральном банке. Поручаю это первому заместителю министра финансов Вавилову. ...Шойгу выполнил поручение. Новенькие автоматы скоро подвезут, и офицерские десятки, готовые в случае нужды взять их в руки, уже строятся возле памятника Долгорукому.... Главный вход в Моссовет закрыт... Еще недавно дом частично контролировала оппозиция,... но теперь оно очищено людьми Ю.Лужкова. Сам он оживлен, возбужден, даже весел. Говорит о необходимости решительных действий, которые бы позволили уже ночью переломить ситуацию. Около полуночи ситуация в городе наконец стала меняться... Даже если к утру руководству МВД не удастся привести в порядок свои силы, а армия останется пассивной. Тогда раздадим оружие демократическим дружинникам и будем решать вопрос сами”.
По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, этот эпизод “в ходе следствия не расследовался, как не имеющий отношения к делу”. За рамками следствия остались многие другие эпизоды, связанные с умышленным нагнетании обстановки “правительственной стороной”. Так, не было расследован факт использования для оказания психологического давления на находившихся внутри кольца оцепления вокруг Дома Советов Российской Федерации специального БТРа со смонтированной на нем мощной звуковещательной установкой, поскольку, по логике следователей, этот эпизод якобы “не имел прямого отношения к расследуемым событиям”. Не стали предметом специального расследования проводившиеся руководством Министерства внутренних дел Российской Федерации и ГУВД Москвы широкомасштабные полицейские операции по подавлению акций гражданского протеста против антиконституционных действий Ельцина Б.Н., приведшие к большому числу пострадавших и, по существу, спровоцировавшие массовые столкновения 2-3 октября 1993 года. В то же время несколько эпизодов, связанных с незаконными обысками, избиениями и ограблениями граждан сотрудниками милиции, случаев убийства и причинения телесных повреждений гражданским лицам - были выделены в отдельное производство. В соответствии с принятой юридической базой, убийства сотрудниками милиции граждан за нарушение незаконно введенного “правительственной стороной” режима чрезвычайного положения рассматривалось следствием как правомерные:
так, Кобяков В.Н., 1960 г.р., тракторист-экскаваторщик фирмы “Спец АТП”, житель г.Москвы, 4 октября 1993 года в 18 часов 30 минут на перекрестке улиц Новомосковская и Академика Королева в состоянии алкогольного опьянения выехал на тракторе “Беларусь” на оцепление ОМОНа. После того как Кобяков В.Н. не подчинился крикам “стой, стрелять буду!”, не обратил внимания на предупредительные выстрелы по колесам трактора и продолжал движение на ОМОНовцев, теми был открыт огонь на поражение, в результате чего Кобяков В.Н. получил два смертельных огнестрельных ранения груди и живота.
Расследование гибели Кобякова В.Н. проводилось в рамках уголовного дела №18/123669-93 по событиям, происшедшим в г.Москве 3-4 октября 1993 года. Уголовное дело в отношении сотрудников ОМОНа было прекращено на основании пункта 2 статьи 5 УПК РСФСР (за отсутствием в их действиях состава преступления).
Должностные лица “правительственной стороны” препятствовали проведению объективного, всестороннего и полного расследования. Так, в здание мэрии Москвы следователи были допущены только вечером 6 октября 1993 года, а в Дом Советов Российской Федерации-только утром 7 октября 1993 года. Следствию не дали провести судебно-баллистическую экспертизу оружия 6-го ОСН “Витязь” и других воинских и милицейских подразделений, принимавших участие в событиях у телецентра “Останкино” и в штурме Дома Советов Российской Федерации. С санкции командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации бронежилет рядового 6-го ОСН “Витязь” Ситникова Н.Ю., по официальной версии “правительственной стороны”, погибшего от выстрела гранатомета со стороны нападавших на телецентр “Останкино”, что якобы стало причиной открытия “ответного” огня по демонстрантам, был до проведения необходимых экспертиз расчленен, а части его разосланы по некоторым мемориальным музеям. Уголовных дел по фактам воспрепятствования проведению следствия возбуждено не было.
По свидетельству заместителя начальника следственной группы Генеральной прокуратуры Российской Федерации Прошкина Л.Г., “показания высших чинов МВД, да собственно и высших чинов Министерства обороны, мягко выражаясь, были с некоторым дефектом”. Так, в 1996 году бывший начальник Московского уголовного розыска Федосеев Ю.Г. опубликовал воспоминания (“Записки начальника МУРа”, М,, издательство “Патриот”), в которых сообщил, что: “в один из дней по штабу (оперативному штабу ГУВД, располагавшемуся в гостинице “Мир” - Авт.) прокатилась паника: “Руцкой готовит отряды для захвата гостиницы “Мир” Тут же во дворе гостиницы, на этажах и на лестничных маршах появились солдаты имени Дзержинского в бронежилетах, касках, с автоматами и снайперскими (?) винтовками. В штабном номере гостиницы три заместителя внутренних дел и один заместитель министра безопасности, окруженные генералами и офицерами, засели за составление плана по отражению этого предполагаемого нападения. Одного за другим в штаб стали приглашать руководителей милицейских подразделений. Одни буквально “выскакивали” оттуда и куда-то убегали, другие выходили спокойно и растворялись в толпе больших и маленьких милицейских начальников, призванных сюда неизвестно зачем. Одни хмуро курили, другие зло молчали, третьи тихо переговаривались.
- Ты знаешь, они совсем с ума посходили. Меня вызывает Х. И говорит: рассади снайперов и если они попытаются прорвать цепочку, то в Руцкого, Хасбулатова, Бабурина стрелять на поражение”.
В то же время, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “показания, данные Федосеевым Ю.Г. на предварительном следствии, не содержат указанных... сведений. Более того, Федосеев в сво¬их показаниях утверждал, что с оперативным планом от 27.09.93 не зна¬ком”. Отсюда следователями был сделан вывод, что “плана по отражению предполагавшегося нападения на гостиницу “Мир” не существовало”. Проверка сведений, опубликованных Федосеевым Ю.Г., проведена не была. Уголовных дел по фактам дачи заведомо ложных показаний должностными лицами “правительственной стороны” не возбуждалось.
Установлено, что во время следствия имели место случаи уничтожения одежды погибших как вещественных доказательств, что не позволило провести необходимые медико-криминалистические экспертизы и установить причины гибели людей. Так, 3 октября 1993 года у телецентра “Останкино” погиб Журавский В.В., 1964 г.р. По версии следствия-“предположительно от наезда неустановленного транспорта”. В то же время следователи располагали свидетельскими показаниями, что Журавский В.В. был раздавлен одним из БТРов внутренних войск. По заключению судебно-медицинской экспертизы №1093 от 5 октября 1993 года, труп Журавского В.В. был доставлен на вскрытие в “форме ОМОН... в множественных помарках грунта, жидкой крови”, то есть со следами наезда, которые, возможно, позволили бы идентифицировать тип “неустановленного транспортного средства”. Однако, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, одежда Журавского В.В. “в морге не сохранилась”. Согласно разъяснению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “тела погибших опознавали родственники и тут же забирали их из морга. Поскольку на момент выдачи большинства тел (5-10 октября 1993 года) работники морга не знали о возбуждении дела, то, оставленную родственниками одежду они уничтожали за ненадобностью”.
Поскольку речь идет о судебно-медицинских моргах и трупах с признаками насильственной смерти, это разъяснение следует признать неправдоподобным. Руководство Бюро судебно-медицинской экспертизы Комитета здравоохранения Москвы, в подчинении которого находятся судебно-медицинские морги столицы, также категорически отвергла возможность подобного уничтожения вещественных доказательств своими сотрудниками. Уголовных дел по фактам уничтожения одежды погибших как вещественных доказательств возбуждено не было. По разъяснению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, “при оценке законности действий следователей, работников медицинских учреждений г.Москвы принималась во внимание и обстановка, имевшая место в те дни в столице. Отсутствие у них опыта выполнения служебных обязанностей в экстремальных ситуациях, безусловно, отрицательно сказалось на дальнейшем расследовании уголовного дела”.
В ходе следствия при весьма подозрительных обстоятельствах утрачивались и другие важные вещественные доказательства. Так, в ходе расследования уголовного дела №123877 по факту причинения сотрудником ОМОНа огнестрельных ранений гражданам Краюшкину В.В. и несовершеннолетнему Агапову Р.А., находившегося в производстве прокуратуры Краснопресненского района города Москвы, были утрачены 3 фотоснимка, на которых были изображены военнослужащие и сотрудники милиции, возможно, видевшие преступника или причастные к произошедшему. В ответ на жалобу потерпевшего об утрате работниками Пресненской межрайонной прокуратуры города Москвы указанных фотоснимков Прокуратурой города Москвы была проведена служебная проверка, в ходе которой установлено, что “18 мая 1994 года заместителем прокурора Конюшкиным И.И. эти фотоснимки были направлены начальнику ГУВД Москвы Панкратову В.И. с целью установления лиц, запечатленных на фотоснимках, о чем в материалах уголовного дела имеется соответствующая копия сопроводительного письма. По книге регистрации корреспонденции ГУВД г.Москвы поступление данных фотоснимков не зарегистрировано. Следователь, проводивший расследование данного уголовного дела, из органов прокуратуры уволен. Конюшкин И.И., исполнявший в это время обязанности заместителя Пресненского межрайонного прокурора г.Москвы, подтвердил факт направления фотоснимков в ГУВД г.Москвы. В связи с тем, что проведенной проверкой установить место нахождения фотоснимков не представилось возможным, в Пресненской межрайонной прокуратуре г.Москвы было проведено оперативное совещание, на котором данный факт был обсужден со следователями, последним было строго указано на необходимость надлежащего хранения и учета вещественных доказательств” (письмо Прокуратуры города Москвы №15/16-93 от 05.05.1996 г.).
При возбуждении и расследовании уголовных дел допускались серьезные процессуальные нарушения. Так, Председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов Р.И. был задержан и взят под стражу без предусмотренного законом специального решения об этом Сессии Верховного Совета Российской Федерации на основании незаконного приказа Ельцина Б.Н. Другой обвиняемый по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года - лидер “Русского Национального Единства” Баркашов А.П., после ранения 20 декабря 1993 года, 30 декабря того же года был насильственно перевезен в госпиталь Министерства внутренних дел Российской Федерации и там взят под стражу. При этом никаких документов, дающих основание для заключения под стражу, не имелось. Постановление о заключении под стражу Баркашова А.П. было вынесено только 6 января 1994 года. Чтобы как-то “оформить” фактическое содержание под стражей Баркашову А.П. было предложено написать заявление на имя министра внутренних дел Российской Федерации Ерина В.Ф. с просьбой установить охрану в связи с якобы существовавшей опасностью для его жизни. Баркашов А.П. отказался это сделать, но его продолжали содержать под стражей. 16 января 1994 года, после истечения положенных по закону 10 дней с момента заключения под стражу, обвинения Баркашову А.П., с соблюдением всех формальностей, предъявлены не было. На следующий день следователи предложили адвокату Баркашова А.П. Дементьевой Л.Н. “задним числом” ознакомиться и подписать постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Дементьева Л.Н., ссылаясь на нормы Уголовно-Процессуального Кодекса УПК РСФСР, отказалась это сделать и заявила ходатайство об освобождении Баркашова А.П. из-под стражи. Ходатайство удовлетворено не было. Дементьева Л.Н. подала жалобу на действия следователей Генеральной прокуратуры Российской Федерации в суд. Генеральная прокуратура Российской Федерации, в нарушение действующего законодательства, вместо 24 часов держала жалобу Дементьевой Л.Н. трое суток и лишь 24 января передала ее в Краснопресненский районный народный суд. Пока шло судебное рассмотрение Баркашов А.П. был переведен из госпиталя Министерства внутренних дел Российской Федерации в тюрьму “Матросская тишина”.
В ходе расследования некоторых уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, некоторые следователи занимались столько не поиском и изобличением виновных по расследуемым делам, сколько сбором материалов о деятельности главных обвиняемых по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-3 октября 1993 года. Так, по свидетельству пострадавшего Фахрутдинова В.Ш., в ходе следствия по уголовному делу №128822, возбужденному 18.02.94 г. прокуратурой Краснопресненского района города Москвы по статье 171 части 2 и статье 146 части 2 пунктам “а, б” УК РСФСР по факту причинения телесных повреждений неустановленными сотрудниками милиции 04.10.93 г. в период с 17 до 19 часов в подъездах дома №14 по Глубокому переулку города Москвы народным депутатам РСФСР, сотрудникам Аппарата Верховного Совета и гражданам, “на допросе прокурора интересовал только один вопрос: собрать доказательства виновности Р.Хасбулатова, А.Руцкого, депутатов и людей, находившихся в здании Верховного Совета и у Останкино. Антиконституционность действий президента и его окружения его мало интересовала. ... Не спрашивали ни о местах, где избивали людей, ни о свидетелях, которые могли бы подтвердить факты насилия, ни о приметах избивавших и т.д. ... Мне из Генеральной прокуратуры России не было направлено ни одного документа (ни уведомления о прекращении предварительного следствия по данному или другому уголовному делу, ни каких-либо разъяснений моих прав в случае моего несогласия с принятым решением... Не было и вызовов в прокуратуру (кроме одного допроса на квартире, после моей выписки из клиники)”.
Некоторые пострадавшие жаловались на давление, которое было оказано на них во время следствия с целью добиться определенных показаний. Так, по свидетельству потерпевшего Рубцова И.В., из любопытства приехавшего 3 октября 1993 года к телецентру “Останкино” и получившего там огнестрельное пулевое ранение в грудь, его допрашивали без адвоката два следователя, требуя признаться, куда он дел свой автомат и в кого стрелял. В результате Рубцов И.В. был доведен до депрессивного состояния.
Активное участие в событиях на стороне Верховного Совета при отсутствии в действиях состава преступления рассматривалось следствием по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года как основание для непризнания пострадавших в указанных событиях или их родственников потерпевшими. При подобном ведении расследования, следствие столкнулось с ситуацией, когда не только обвиняемые и свидетели, но и многие потерпевшие старались уклониться от следственных действий. По признанию заместителя начальника следственной группы по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года Прошкина Л.Г., “нам довольно тяжело было работать с потерпевшими. Я понимаю потерпевших. К нам относились с недоверием, тем более, что в прессе, с одной стороны на нас в общем-то ... косо смотрели, но и пресса с другой стороны ... нас ... поливала грязью и совершенно незаслуженно обзывали и гестаповцами, и еринцами. ... Мы пытались сделать все, что могли....Последних потерпевших, раненых мы установили уже буквально... за неделю - за полторы... до того как дело было прекращено. Я согласен с тем, что мы не смогли найти всех раненых. Они назывались чужими фамилиями... сбегали из больниц... Я понимаю, почему сбегали. Да, боялись. И я думаю, что в той ситуации, наверное, я бы боялся и я бы старался не афишировать свое участие в этих событиях. ... Да, я допускаю, что мы могли не найти, не установить кого-то из убитых, кого увезли, похоронили где-то на стороне. Мы могли не найти очень... значительное количество раненых, которые к нам не обратились, которые в медицинские учреждения не обращались, или обращались, но в других городах и скрыли, где они получили эти повреждения. Но чтобы мы скрыли, чтобы мы кого-то сознательно скрывали, поверьте, следственная группа этим не занималась. Да, нам было тяжело работать. Особенно было тяжело на первоначальном этапе. Да, на нас оказывалось определенное давление... Мы делали все, что можно”.
По свидетельству адвоката и.о.Президента Российской Федерации Руцкого А.В. Иванова Ю.П., “заниматься фабрикацией дел следственная группа не захотела. Расследование фактически саботировалось. Формально велись вялые допросы, составлялись протоколы, назначались экспертизы. Но не было главного - неправедного “гона” арестованных защитников Конституции. И лучше всего я это чувствовал, когда в коридорах прокуратуры и следственном изоляторе меня встречали одним и тем же вопросом, казалось бы совершенно посторонние, не участвовавшие в следственных действиях прокуроры: “Ну что, депутат! Когда Ваша Дума амнистию примет? Скорее... ”.
Несмотря на сказанное, несомненной заслугой следователей является установление многих важных обстоятельств происшедшего, в том числе связанных с расстрелом у телецентра “Останкино” и боевыми столкновениями между собой войсковых и милицейских подразделений, принимавших участие в штурме Дома Советов. В ходе предварительного следствия были установлены факты хищений военнослужащими внутренних войск имущества, оружия и боеприпасов из захваченного Дома Советов. По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
“6 сентября 1994 г. по фактам краж оборудования, вещей и оружия из здания Верховного Совета военнослужащими было возбуждено уголовное де¬ло и передано для дальнейшего расследования в Главную военную прокура¬туру. Ущерб от хищений и действий военнослужащих за указанный период составил 357131559 руб. 39 коп. (в ценах 1993 г.)”.....Продолжение следует