Нынче в августе примерялась я быть дроздопасом на пыльных обочинах,

Живот исколоть о солому до язвочек. Глядишь - там и тут мелькнут куцые хвостики,

Прильнут оловянные тени друг к другу, тихий посвист сорвётся, толкнётся в уши...

Есть горстями кунжут, млеть на поздней жаре, пить из ближайшей лужи.

Упустила в тоске мягкий ворох пионов - лепестки словно ( Read more... )

Иду я, срезая углы, сбивая копоть, за мной конем рыцарским с подрубленными ногами
Оседает старый, заласканный солнцем город. Оседает, хрипит и пускает речную пену.
Всадник чернел, косил глазом стеклянным, просил обнять, пока не упал замертво,
А у меня на висках паутина, на губах порох, за плечами девять цветов времени,
И не обняла. Горько.

хаос это сладкий перестук, сухой треск тяжелых разрисованных шариков, что вращают в ладони. и тьма их, а если в руке умещается только два...
это значит, в тебе сидит бесконечно красивый задушенный шива цвета мерцающего неба, нефритовый шива с тысячью рук, и на каждой холодной ладони все крутит и крутит эти шарики.

где ночуют стрекозы, тяжелые, равнодушные, пахнущие незрелым виноградом? верно, не мигая, не вздрагивая, ждут тепла, припав к поблекшим ветвям старого дерева. но стоит запоздавшей, шурша ломкими крыльями, опуститься на тростинку опиумной трубки, я вижу, как в твоих зрачках быстрой смертью всплескивают огромные лиловые рыбы. и я прощаю тебе драное, ( Read more... )

О, пробудись и яви свою тень - рваной плетью над водами,
Над ледяными шлемами вождей нерожденных армий,
В слизи и тине, в клочьях волос любимых, охотно отданных
Гулкому зимнему ветру, и в незаживающих ранах,
Пой, заглуши бледных духов, шипящих в утесах от голода.
Мокрый месяц троится и гнется в глазах перепуганных чаек,
Эхом заплаканным голос по серому ( Read more... )

и даже сейчас ты, демон улыбчивый, бледен, как туман над морем, и только тени на впалых щеках так трепещут, впутанные в черные пряди, что кажется, сама ночь склонилась над тобой и держит нежно за подбородок.

будь моим, я подарю тебе трон, серый трон на забытом богами перепутье, я вдохну в тебя дым далеких пожарищ, кину на плечи тебе тяжелую, серебром расшитую, парчу первой утренней вьюги. будет тебе ожерелье из песен мертвых птиц, будут их выщербленные клювы зубцами в твоей короне, закрой глаза, слушай, как до сих пор они сухо щелкают. будет хлыст тебе ( Read more... )

Всякой твари по паре, и нас с тобой тоже спасут, мой седой братишка,
Где еще дышит ветер в затылок таким полоумным бестиям?
Пока глаза твои над моими, пока истертой короной, скатившейся
Прямо под ноги тебе, император, укусы на запястьях алеют,
Склонись, поцелуй меня в лоб, отогни мне ребра. Слышишь,
Как хрипит и клокочет пасть, вшитая вместо сердца?..
( Read more... )

лежа в колыбели иссохших ребер неведомого, задохнувшегося печалью зверя, сквозь черные ленты я вижу тебя, город, плывущий в пыли и моровом ветре. вижу надломленные башни твои и распахнутые ворота. вижу, как выше путаных дорог, выше стука копыт, выше времени, грызущего скалы, щербатой короной венчаешь ты обреченный край.

стражи бьют в щиты, и сердце ( Read more... )

опустилась темнота, и маленькие дренеи вышли под студенистое, зыбкое ночное небо. они гуляют по крышам и бросают нам в окна охапки синих сухих цветов, они поют, и их голоса сладкие и терпкие, как дикая слива. в их глазах мелькают болотные огоньки, от их копытец остаются круглые вмятинки на грязных лестницах. им всегда холодно в их шелковых рубашках ( Read more... )