Замок Щербатовых в Васильевском
Дежавю, черт побери, натуральное дежавю. Причем двойное, бинокулярное.
Ой нет, тройное даже.
Мысль эта посетила меня в, прямо скажем, нетипичном для подобных рефлексий месте - при влезании в окно старинного замка. Что, согласитесь, для дамы моих лет, комплекции и прописки несколько…. ээээ…. недежавюстично.
И тем не менее.
Дело происходило в декорациях вполне обыденных и даже отчасти затрапезных. В ближнем Подмосковье, будним днем на исходе августа. Мы с uncle_williamом предприняли очередное “краеведческое» путешествие. На этот раз - в заброшенную ныне усадьбу князей Щербатовых в Васильевском, на Марьиной горе (это в Одинцовском районе, недалеко от Кубинки). Теперь там санаторий им. Герцена, а на его территории - красивейший и за пару последних лет обратившийся почти в руины действительно замок. Год постройки - 1881 (по другим данным - 1884), работа архитектора П.С. Бойцова .
Неоготика. Башенки, подвалы, разновысокие крыши с ажурными решетками, внутри - невероятной красоты деревянные дубовые панели с родовыми гербами и завитушками, парадная лестница, камины, «сигарная» комната… и жуткая, страшная разруха.
uncle_william уже начал выкладывать отчеты и фото у себя в журнале, с продолжением. Очень советую посмотреть, там фото гораздо более внятные, чем у меня. Я больше словами...
А дежавю было связано, во-первых, с двумя совсем недавними «краеведческими» же вылазками. Первая - цивильная экскурсия в особняк Дерожинской работы Шехтеля в Кропоткинском переулке, который ненадолго приоткрыло для публичного осмотра посольство Австралии.
Он поражал красотой дерева, камня, стекла, ковки, игрой света и тени на роскоши деревянных лестниц, изысканностью и лаконизмом форм… и прекрасной сохранностью всего этого богатства.
Вторая наша вылазка была в полуразрушенный красивый деревянный дом в стиле модерн в Ногинске, которому недолго, видимо, осталось жизни до окончательного развала или пожара. Туда мы с uncle_williamом тоже, как и здесь, проникли, ступая по битым стеклам, разбросанным книгам и ошметкам штукатурки. Только в Ногинском доме еще и бомж спал в боковой комнатке (и я тихо порадовалась, что хоть не тушкой или чучелом).
Третье дежавю было совсем дальним и сугубо собственным: есть на свете город моей мечты - Барселона. Есть в Барселоне Палау Гуэль гаудианской работы. Сумрачная, строгая и одновременно сумбурная какбыготика. Каменные, уходящие вниз изгибы коридоров. Причудливые решетки и деревянные резные потолки, дракон с бессонными глазами, распластавший на ветру слюдяные крылья. Матовые, будто в изморози стекла - и буйство пестрой смальты на крыше… Как будто воплощенный в реальность смутный сон после прочтения Вальтер Скотта.
Вот все это здесь, в Васильевском, и было. И «сны про рыцарей». И красота неизбывная, сохранившаяся вопреки времени и советско-постсоветскому пространству санаторного типа. И «мерзость запустения». И это странное, как запах дерева, известки и висящей в воздухе пыли, чувство - горькое восхищение, беспомощное «ах», безнадежное «ну почему же и неужели» … То, что я, по подмосковным местам поскитавшись, редко где не испытывала.
Собственно, в Васильевском мы были в это лето далеко не первыми визитерами - подтолкнули нас в путь посты наших предшественников, выложивших свои рассказы и фото вот тут и тут.
Стало ясно, что еще немного - и не видать нам этой красоты вообще. И «как у Дерожинской» скоро станет «как в Ногинске». А как в Барселоне, не будет никогда не только потому, что Бойцов не Гауди, а потому что менталитет-с.
В общем, uncle_william вывел на большую дорогу свой мотоцикл, а мне - к немалой, не буду скрывать, радости - снова достался «гостевой» пассажирский шлем и место на мотоцикле за спиной его владельца. Помня о наших ногинских приключениях, маневрах, хитростях и пр., мы были готовы снова кого-то улещивать и обходить на кривой. Прочитав, что в замке есть сторожа, с которыми можно «договориться», решили, что лучшие пропуска печатают на Гознаке и заранее запаслись ими в мелкой расфасовке.
И, между прочим, зря.
- Вы, небось, хотите внутрь проехать? - спросил нас сторож санатория. - Ну так проезжайте, я вам ворота подержу.
Он не вымогал никаких денег вообще. Он искренне любовался этим самым мотоциклом и потом, уже на обратном пути, долго и увлеченно обсуждал с uncle_williamом достоинства «агрегата» (а мне в этот момент местный абориген из отдыхающих, вздыхая, излагал печальную повесть о переходе замка с баланса на баланс и к полной бесхозности). Пока мы, рыча двигателем, колесили с горки на горку по дорожкам (что вообще-то безобразие форменное), гуляющий там папаша с коляской отнял у малыша палку, чтоб он нас ненароком не задел. Тетенька, указавшая нам дорогу, когда мы все-таки заплутались в аллеях, сказала «Счастливо вам, удачи!», чем повергла нас в прочный ступор (опять же после ногинских «низззя!» на каждом шагу). Аура, не иначе как - аура этого места…
А она там есть. Определенно. Ее, похоже, не вытравили даже советско-санаторные годы.
Род князей Щербатовых, как явствует из длинных и подробных хроник, - древний, славный и, как многие подобные семейства, богатый не только мат.ценностями, но и разносторонне одаренными личностями. Владелец села Васильевского - Александр Григорьевич Щербатов (1850-1915)
семейных традиций не посрамил. Выпускник Санкт-Петербургского университета, человек храбрый и предприимчивый (во время русско-турецкой войны он служил уполномоченным Красного креста при Рущукском отряде на Балканах и был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами, дававшимся за военные подвиги). В характере его, судя по свидетельствам историков, сочетались методичность с неким авантюризмом, любовь к дальним и небезопасным путешествиям - с умением прекрасно обустроить быт и «разумно организовать» хозяйство в усадьбе, храбрость и твердость духа - с нежными чувствами, жесткие политические убеждения - с милосердием и меценатством, с широтой души.
Кстати, представитель того же княжеского рода, единственный сын первого выборного московского головы, богач Сергей Александрович Щербатов - тоже личность в истории не последняя - был человеком совершенно по характеру другим. Тот обитал в Москве и владел роскошным особняком-дворцом на Новинском бульваре. Вел светскую жизнь и периодически с кем-то «вступал в контры». Например, с художником Суриковым - была там шумная история, когда Суриков отказался от приглашения в дом Щербатова из-за того лишь, что в письме было указано, что следует на этот прием надеть фрак. Фрак Суриков купил и прислал с визиткой вместо себя… Впрочем, это не помешало ему сделать прекрасный портрет жены Щербатова Полины. Да и великий Серов написал перед самой своей кончиной прекрасный и совершенно не льстивый портрет Полины Щербатовой… подробности вот тут.
Впрочем, речь сейчас о Щербатове-васильевском, а не московском, отвлекаться не будем. Это так… из серии «два мира - два детства» и «город контрастов».
Цитирую историков: Александр Григорьевич Щербатов (10.10.1850-24.04.1915) - князь, камергер Высочайшего двора, общественный деятель, экономист, публицист, постоянный сотрудник газеты «Московские ведомости», выдающийся деятель русского патриотического движения 1-й председатель Союза русских людей, член Русского собрания. Родился в С.-Петербурге в знатной и богатой семье, сын попечителя С.-Петербургского учебного округа кн. Г. А. Щербатова (1819-81), внук московского военного генерал-губернатора, героя Отечественной войны 1812 кн. А. Г. Щербатова (1776-1848).
Он получил блестящее домашнее образование, знал несколько иностранных языков. По окончании курса в Петербургском университете некоторое время состоял на государственной службе, затем вышел в отставку. 8 апреля 1874 женился на графине Ольге Александровне Строгановой, после женитьбы окончательно решил посвятить себя сельскому хозяйству.
Ну, насчет «окончательно посвятить» - это был перегиб. Посвятил далеко не окончательно. И уж точно таланты свои и супруги в чернозем не зарыл.
Александру Григорьевичу Щербатову крупно повезло с женой - графиней Ольгой Александровной Строгановой. «Это был не только истинно светский брак потомков двух старинных фамилий, но и встреча двух родственных душ», - пишут хроникеры и, видимо, не зря. Ольга была девушкой хрупкой, миниатюрной, с роскошными волосами - но далеко не «кисейной барышней». Обожала чистокровных арабских лошадей, любила псовую охоту, прекрасно ездила верхом и метко стреляла. Вообще, как свидетельствовали современники, в ней было «нечто таинственное и мистическое». Списывали «тайну» на наследственность: прабабушкой Ольги Строгановой-Щербатовой была знаменитая Наталия Петровна Голицына - прототип пушкинской Пиковой дамы.
Замуж за Александра Григорьевича Щербатова она вышла в середине 70-х гг. XIX века. Вместе с мужем и братом, графом Сергеем Строгановым, совершила несколько весьма опасных путешествий по Азии и Европе. Верхом они преодолели Сирийскую пустыню, пересекли почти всю Яву в широтном направлении, побывали в Индии и на Цейлоне. Чуть не погибли, попав в плен к кочевникам…
Княгиня Щербатова стала первой русской женщиной, совершившей путешествие по Индонезии. Именно ее перу принадлежат книги по следам этих поездок - «По Индии и Цейлону. Мои путевые заметки 1890-91 с двумя дополнительными главами о религии и архитектуре Индии» (1892); «В стране вулканов. Путевые заметки на Яве 1893» (1897) и «Верхом на родине бедуинов в поисках за кровными арабскими лошадьми (2600 верст по Аравийским пустыням в 1888 и 1900)» (1903).
Сам князь Щербатов написал приложение к первой книге супруги «Краткий обзор истории и современного положения Индии» и в соавторстве с братом жены гр. С. А. Строгановым «Книгу об арабской лошади» (1900).
Что касается лошадей, то тут теория подкреплялась обширной практикой: из поездки по Аравии путешественники привезли 15 чистокровных арабских лошадей для улучшения верхового коневодства России. Князь Щербатов и граф Строганов по возвращении в Россию завели первый в стране кровно-арабский рассадник, арабо-кабардинский завод и арабо-донской завод. Конные заводы князя Щербатова были поставщиками лошадей для Императорского двора.
Всего же супруги Щербатовы провели в экспедициях и подготовке к ним целых 17 лет. Что не
помешало Ольге Александровне стать матерью четверых детей.
Только в 1912 г., вернувшись из путешествия по Кипру и Англии, они прочно осели в Васильевском. В усадьбе было налажено поистине «образцовое хозяйство». В парке и оранжереях росли привезенные из Индии, Сирии, Явы цветы и деревья, по газонам бегали ручные серны и косули, в усадьбе был целый зверинец. А крестьян князь периодически отправлял в Англию и на сельхозвыставки «для ознакомления с передовым опытом». И сам этот опыт активно внедрял как «в агропроме», так и «в социальной сфере». Построил в усадьбе школу и открыл лечебницу с родильным отделением. Отправлял одаренных крестьян учиться за границу, и платил пожилым крестьянам пенсию. Пользовались общей любовью. Впрочем, уважение к Щербатову проявлялось и в его «общественных должностях» на государственном или губернском уровне: он был в 1883-1891 был избран Рузским уездным предводителем дворянства Московской губернии, в 1883 - пожалован камер-юнкером Высочайшего двора, в 1891 г. назначен уполномоченным по общественным работам Самарской губернии в помощь голодающим. В течение 13 лет с 1892 по 1905 был президентом Императорского Общества сельского хозяйства в Москве.
Во время революционных событий 1905 г. от этой должности он отказался и вошел в Союз русских людей - монархической организации, отстаивавшей интересы русского православного народа. Как известно, во время декабрьского вооружённого восстания 1905 г. боевые дружины этого союза энергично помогали войскам и полиции ликвидировать революционные отряды.
В годы русско-японской войны князь Щербатов был уполномоченным Красного Креста в действующей армии, его супруга заведовала госпиталем, а старший сын Александр, лейтенант Императорского флота принимал участие в боевых действиях. Когда началась первая мировая, супруги Щербатовы в Васильевском организовали госпиталь на 100 человек. Сам князь Щербатов снова был при действующей армии, на этот раз в должности начальника эвакуации раненых на Александровской железной дороге. Ольга Александровна организовала на свои личные средства санитарный поезд и руководила им. Однажды поезд был даже захвачен немцами - так близко он подходил он к линии фронта.
33-летний Александр, старший сын, в боевых действиях уже не участвовал. Весной 1915 г. он тяжело заболел в Петрограде и скоропостижно скончался на руках у приехавшего навестить его отца (мать была с санитарным поездом в Польше).
Князь (ему тогда было 65 лет) пережил сына только на 20 дней. Ольга Александровна похоронила его в Марьине. Нынешняя церковь Св. Пантелеймона, которая там находится, - это и есть усыпальница, где долгое время покоился прах Щербатова. Освятили храм только в 1992 г. и не в честь Александра Невского, как того изначально хотела княгиня Щербатова. Она ничего после смерти мужа толком не успела - революция, большевики, смута.
Возможно, потому и сохранился замок фактически неприкосновенным, что даже «революционные массы» обладали памятью о приличных людях, сделавших в своей жизни массу добра.
А Ольга Александровна в 1918 году с детьми эмигрировала из России - к счастью, успев вывезти все ценные вещи из замка (и, наверное, перенесла прах мужа? Сведений об этом я не нашла). Скончалась она в 1944 году во Франции в возрасте 87 лет в эмигрантском доме для престарелых, захоронена на русском кладбище под Парижем. Младший сын Щербатовых Георгий, как и старший брат, учился в Морском корпусе, стал офицером Военно-Морских сил США.
Замок, естественно, новая власть быстро оприходовала и прибрала к рукам. Да и всю усадьбу, где организовали санаторий им. А.И.Герцена. Название не случайно: имение принадлежало отцу писателя-публициста-революционера, сам он провел здесь детство и юность. Двоюродный брат Герцена Васильевское банально прокутил, после чего оно и перешло к Щербатовым.
Собственно, об этом можно подробно прочесть в хрониках села Васильевского. Там масса любопытного - не только про Щербатовых, но и вообще… про нравы и быт. И не только как расхищали чужое и грабили награбленное. Еще и о том, как бандитов, пытавшихся ограбить и убить священника, жители Васильевского сами поймали, судили и расстреляли прямо на кладбище, закопав там же без гробов… Да и про владельцев усадьбы немало интересных подробностей.
Формально советская власть была установлена в селе Васильевском после 28 декабря 1917 г. Летом 1919 г. в имении князей Щербатовых Московский губ исполком организовал второй в стране дом отдыха. В Марьино, на базе Щербатовской фермы, был учрежден совхоз. Работы в Щербатовском замке еще не были закончены, в помещении пахло сыростью, не было света и необходимой обстановки, но 27-28 сентября 1919 г. сюда на отдых уже приехал В.И. Ленин. Он осматривал местный совхоз, скотный двор (Щербатовскую ферму), гулял по живописным окрестностям. Ходили «смотреть на Ленина» и местные жители.
В 1923 г. дом отдыха Васильевское был реорганизован в санаторий им. А. И. Герцена. С 1925 по 1927 год здесь лечили больных туберкулезом, затем санаторий использовали для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Была грязелечебница - грязь брали из Полецкого озера в Полушкино. Во время войны здесь был госпиталь, в 1948 г. здание передали Лечебно-санаторному Управлению Кремля. В 1955 г. был построен корпус №2 для лечения детей, больных туберкулёзом (в настоящее время Дом отдыха), а в 1966 - корпус №1 (нынешняя Загородная больница). Долгое время комплекс лечебно-оздоровительных учреждений в этом районе входил в структуру 4-го ГУ Минздрава СССР под названием Западного зонального управления.
Сейчас на стене разрушенного замка висят две таблички:
Представляю, как в прежние времена легко было бы накатать «телегу» - и партбилетом бы ответили за такую разруху кто следует, и немедленно нашли бы на реставрацию средствА. А то - в доме, где целых два дня! Ровно 90 лет назад! отдыхал сам ЛЕНИН! - не пойми кто не пойми зачем шляется с фотоаппаратом и рычит мотоциклом!!! … увы, не советские сейчас времена, отнюдь.
Как рассказал нам местный «знаток», прогуливавшийся по санаторию, замок в общем-то был до последнего времени в относительно приличном состоянии - хоть и требовал ремонта. За реконструкцию, по его словам, пытались взяться французы, но «управделами Кремля согласия не дало». Утонули в согласованиях. Хотели сами сделать в замке охотничий домик для вип-персон, даже выбили на это дело в декабре прошлого года 80 миллионов (цифра на совести рассказчика) - но из-за кризиса «заморозили», а скорее всего - пустили в распыл.
Ну и все.
Самая целая часть замка, не считая каменных стен, - это дверь, запертая на ключ. А рядом окна, в которые влезть - раз плюнуть, что мы и сделали в компании четырех юных дарований хипповского вида, «в кедах и дредах» и облепленных репейником, которым они друг в друга до того кидались.
Мы прошли с uncle_williamом практически по всем комнатам и этажам. Влезли по железной лесенке на чердак и в комнату, откуда раньше управляли лифтом (лифт - как в фильме про каких-нибудь сталкеров. Мы не удержались и нажали кнопку: казалось, что он даже обесточенный - вдруг как пойдет!). Там еще есть «балка № 1» - дата очередного испытания в августе 1985 года. Прошли по чердаку в кромешной тьме, стараясь не провалиться вниз в дыры, зияющие в перекрытиях. Снимали со вспышкой, наугад, не зная, что получится. Куртка у меня стала бело-буро-малиновой, а под ногами скользили какие-то выпавшие железки. В маленькое слуховое окошко мы высунулись на крышу, которая, по сведениям знатоков, была покрыта в 1994 г. новой медью. Медь цела. А вот медная люстра в парадном зале - распилена кем-то и увезена, видимо, на утиль, только длинные ленты какие-то висят.
Прошли по всем лестницам, спустились в подвал - строго говоря, он не совсем подвал, у него есть заделанные окна, выходящие в ров. Там тьма вообще египетская, а каждая вспышка открывала разбитый кафель, совкового типа холодильники и тестомесилки, а еще - чисто готические загадочные повороты и изгибы коридоров. Облазили всю боковую пристройку. Тамошние деревянные двери и панели кто-то явно приготовил «на вывоз».
Вот, смотрите, что там было - хотя фото, конечно, намного больше.
Только одну комнату - ну черт возьми - не засняли (сначала аппарат глючил, а потом забыли). Красивейшую, с деревянными панелями, на которых танцуют журавли и прочая экзотическая живность. Ту самую «сигарную комнату» с камином… Поэтому фото - чужое.
Грустно жить на этом свете, господа. Грустно.
Слишком велика вероятность, что однажды на месте всех этих дивных - хоть и полуразрушенных интерьеров останется только то, что получилось на одном из наших фото, когда не сработала вспышка. То, что мы, собственно, лазая по этому замку, и видели по большей части:
И это не просто печально. Это - ужасно.
Ой нет, тройное даже.
Мысль эта посетила меня в, прямо скажем, нетипичном для подобных рефлексий месте - при влезании в окно старинного замка. Что, согласитесь, для дамы моих лет, комплекции и прописки несколько…. ээээ…. недежавюстично.
И тем не менее.
Дело происходило в декорациях вполне обыденных и даже отчасти затрапезных. В ближнем Подмосковье, будним днем на исходе августа. Мы с uncle_williamом предприняли очередное “краеведческое» путешествие. На этот раз - в заброшенную ныне усадьбу князей Щербатовых в Васильевском, на Марьиной горе (это в Одинцовском районе, недалеко от Кубинки). Теперь там санаторий им. Герцена, а на его территории - красивейший и за пару последних лет обратившийся почти в руины действительно замок. Год постройки - 1881 (по другим данным - 1884), работа архитектора П.С. Бойцова .
Неоготика. Башенки, подвалы, разновысокие крыши с ажурными решетками, внутри - невероятной красоты деревянные дубовые панели с родовыми гербами и завитушками, парадная лестница, камины, «сигарная» комната… и жуткая, страшная разруха.
uncle_william уже начал выкладывать отчеты и фото у себя в журнале, с продолжением. Очень советую посмотреть, там фото гораздо более внятные, чем у меня. Я больше словами...
А дежавю было связано, во-первых, с двумя совсем недавними «краеведческими» же вылазками. Первая - цивильная экскурсия в особняк Дерожинской работы Шехтеля в Кропоткинском переулке, который ненадолго приоткрыло для публичного осмотра посольство Австралии.
Он поражал красотой дерева, камня, стекла, ковки, игрой света и тени на роскоши деревянных лестниц, изысканностью и лаконизмом форм… и прекрасной сохранностью всего этого богатства.
Вторая наша вылазка была в полуразрушенный красивый деревянный дом в стиле модерн в Ногинске, которому недолго, видимо, осталось жизни до окончательного развала или пожара. Туда мы с uncle_williamом тоже, как и здесь, проникли, ступая по битым стеклам, разбросанным книгам и ошметкам штукатурки. Только в Ногинском доме еще и бомж спал в боковой комнатке (и я тихо порадовалась, что хоть не тушкой или чучелом).
Третье дежавю было совсем дальним и сугубо собственным: есть на свете город моей мечты - Барселона. Есть в Барселоне Палау Гуэль гаудианской работы. Сумрачная, строгая и одновременно сумбурная какбыготика. Каменные, уходящие вниз изгибы коридоров. Причудливые решетки и деревянные резные потолки, дракон с бессонными глазами, распластавший на ветру слюдяные крылья. Матовые, будто в изморози стекла - и буйство пестрой смальты на крыше… Как будто воплощенный в реальность смутный сон после прочтения Вальтер Скотта.
Вот все это здесь, в Васильевском, и было. И «сны про рыцарей». И красота неизбывная, сохранившаяся вопреки времени и советско-постсоветскому пространству санаторного типа. И «мерзость запустения». И это странное, как запах дерева, известки и висящей в воздухе пыли, чувство - горькое восхищение, беспомощное «ах», безнадежное «ну почему же и неужели» … То, что я, по подмосковным местам поскитавшись, редко где не испытывала.
Собственно, в Васильевском мы были в это лето далеко не первыми визитерами - подтолкнули нас в путь посты наших предшественников, выложивших свои рассказы и фото вот тут и тут.
Стало ясно, что еще немного - и не видать нам этой красоты вообще. И «как у Дерожинской» скоро станет «как в Ногинске». А как в Барселоне, не будет никогда не только потому, что Бойцов не Гауди, а потому что менталитет-с.
В общем, uncle_william вывел на большую дорогу свой мотоцикл, а мне - к немалой, не буду скрывать, радости - снова достался «гостевой» пассажирский шлем и место на мотоцикле за спиной его владельца. Помня о наших ногинских приключениях, маневрах, хитростях и пр., мы были готовы снова кого-то улещивать и обходить на кривой. Прочитав, что в замке есть сторожа, с которыми можно «договориться», решили, что лучшие пропуска печатают на Гознаке и заранее запаслись ими в мелкой расфасовке.
И, между прочим, зря.
- Вы, небось, хотите внутрь проехать? - спросил нас сторож санатория. - Ну так проезжайте, я вам ворота подержу.
Он не вымогал никаких денег вообще. Он искренне любовался этим самым мотоциклом и потом, уже на обратном пути, долго и увлеченно обсуждал с uncle_williamом достоинства «агрегата» (а мне в этот момент местный абориген из отдыхающих, вздыхая, излагал печальную повесть о переходе замка с баланса на баланс и к полной бесхозности). Пока мы, рыча двигателем, колесили с горки на горку по дорожкам (что вообще-то безобразие форменное), гуляющий там папаша с коляской отнял у малыша палку, чтоб он нас ненароком не задел. Тетенька, указавшая нам дорогу, когда мы все-таки заплутались в аллеях, сказала «Счастливо вам, удачи!», чем повергла нас в прочный ступор (опять же после ногинских «низззя!» на каждом шагу). Аура, не иначе как - аура этого места…
А она там есть. Определенно. Ее, похоже, не вытравили даже советско-санаторные годы.
Род князей Щербатовых, как явствует из длинных и подробных хроник, - древний, славный и, как многие подобные семейства, богатый не только мат.ценностями, но и разносторонне одаренными личностями. Владелец села Васильевского - Александр Григорьевич Щербатов (1850-1915)
семейных традиций не посрамил. Выпускник Санкт-Петербургского университета, человек храбрый и предприимчивый (во время русско-турецкой войны он служил уполномоченным Красного креста при Рущукском отряде на Балканах и был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами, дававшимся за военные подвиги). В характере его, судя по свидетельствам историков, сочетались методичность с неким авантюризмом, любовь к дальним и небезопасным путешествиям - с умением прекрасно обустроить быт и «разумно организовать» хозяйство в усадьбе, храбрость и твердость духа - с нежными чувствами, жесткие политические убеждения - с милосердием и меценатством, с широтой души.
Кстати, представитель того же княжеского рода, единственный сын первого выборного московского головы, богач Сергей Александрович Щербатов - тоже личность в истории не последняя - был человеком совершенно по характеру другим. Тот обитал в Москве и владел роскошным особняком-дворцом на Новинском бульваре. Вел светскую жизнь и периодически с кем-то «вступал в контры». Например, с художником Суриковым - была там шумная история, когда Суриков отказался от приглашения в дом Щербатова из-за того лишь, что в письме было указано, что следует на этот прием надеть фрак. Фрак Суриков купил и прислал с визиткой вместо себя… Впрочем, это не помешало ему сделать прекрасный портрет жены Щербатова Полины. Да и великий Серов написал перед самой своей кончиной прекрасный и совершенно не льстивый портрет Полины Щербатовой… подробности вот тут.
Впрочем, речь сейчас о Щербатове-васильевском, а не московском, отвлекаться не будем. Это так… из серии «два мира - два детства» и «город контрастов».
Цитирую историков: Александр Григорьевич Щербатов (10.10.1850-24.04.1915) - князь, камергер Высочайшего двора, общественный деятель, экономист, публицист, постоянный сотрудник газеты «Московские ведомости», выдающийся деятель русского патриотического движения 1-й председатель Союза русских людей, член Русского собрания. Родился в С.-Петербурге в знатной и богатой семье, сын попечителя С.-Петербургского учебного округа кн. Г. А. Щербатова (1819-81), внук московского военного генерал-губернатора, героя Отечественной войны 1812 кн. А. Г. Щербатова (1776-1848).
Он получил блестящее домашнее образование, знал несколько иностранных языков. По окончании курса в Петербургском университете некоторое время состоял на государственной службе, затем вышел в отставку. 8 апреля 1874 женился на графине Ольге Александровне Строгановой, после женитьбы окончательно решил посвятить себя сельскому хозяйству.
Ну, насчет «окончательно посвятить» - это был перегиб. Посвятил далеко не окончательно. И уж точно таланты свои и супруги в чернозем не зарыл.
Александру Григорьевичу Щербатову крупно повезло с женой - графиней Ольгой Александровной Строгановой. «Это был не только истинно светский брак потомков двух старинных фамилий, но и встреча двух родственных душ», - пишут хроникеры и, видимо, не зря. Ольга была девушкой хрупкой, миниатюрной, с роскошными волосами - но далеко не «кисейной барышней». Обожала чистокровных арабских лошадей, любила псовую охоту, прекрасно ездила верхом и метко стреляла. Вообще, как свидетельствовали современники, в ней было «нечто таинственное и мистическое». Списывали «тайну» на наследственность: прабабушкой Ольги Строгановой-Щербатовой была знаменитая Наталия Петровна Голицына - прототип пушкинской Пиковой дамы.
Замуж за Александра Григорьевича Щербатова она вышла в середине 70-х гг. XIX века. Вместе с мужем и братом, графом Сергеем Строгановым, совершила несколько весьма опасных путешествий по Азии и Европе. Верхом они преодолели Сирийскую пустыню, пересекли почти всю Яву в широтном направлении, побывали в Индии и на Цейлоне. Чуть не погибли, попав в плен к кочевникам…
Княгиня Щербатова стала первой русской женщиной, совершившей путешествие по Индонезии. Именно ее перу принадлежат книги по следам этих поездок - «По Индии и Цейлону. Мои путевые заметки 1890-91 с двумя дополнительными главами о религии и архитектуре Индии» (1892); «В стране вулканов. Путевые заметки на Яве 1893» (1897) и «Верхом на родине бедуинов в поисках за кровными арабскими лошадьми (2600 верст по Аравийским пустыням в 1888 и 1900)» (1903).
Сам князь Щербатов написал приложение к первой книге супруги «Краткий обзор истории и современного положения Индии» и в соавторстве с братом жены гр. С. А. Строгановым «Книгу об арабской лошади» (1900).
Что касается лошадей, то тут теория подкреплялась обширной практикой: из поездки по Аравии путешественники привезли 15 чистокровных арабских лошадей для улучшения верхового коневодства России. Князь Щербатов и граф Строганов по возвращении в Россию завели первый в стране кровно-арабский рассадник, арабо-кабардинский завод и арабо-донской завод. Конные заводы князя Щербатова были поставщиками лошадей для Императорского двора.
Всего же супруги Щербатовы провели в экспедициях и подготовке к ним целых 17 лет. Что не
помешало Ольге Александровне стать матерью четверых детей.
Только в 1912 г., вернувшись из путешествия по Кипру и Англии, они прочно осели в Васильевском. В усадьбе было налажено поистине «образцовое хозяйство». В парке и оранжереях росли привезенные из Индии, Сирии, Явы цветы и деревья, по газонам бегали ручные серны и косули, в усадьбе был целый зверинец. А крестьян князь периодически отправлял в Англию и на сельхозвыставки «для ознакомления с передовым опытом». И сам этот опыт активно внедрял как «в агропроме», так и «в социальной сфере». Построил в усадьбе школу и открыл лечебницу с родильным отделением. Отправлял одаренных крестьян учиться за границу, и платил пожилым крестьянам пенсию. Пользовались общей любовью. Впрочем, уважение к Щербатову проявлялось и в его «общественных должностях» на государственном или губернском уровне: он был в 1883-1891 был избран Рузским уездным предводителем дворянства Московской губернии, в 1883 - пожалован камер-юнкером Высочайшего двора, в 1891 г. назначен уполномоченным по общественным работам Самарской губернии в помощь голодающим. В течение 13 лет с 1892 по 1905 был президентом Императорского Общества сельского хозяйства в Москве.
Во время революционных событий 1905 г. от этой должности он отказался и вошел в Союз русских людей - монархической организации, отстаивавшей интересы русского православного народа. Как известно, во время декабрьского вооружённого восстания 1905 г. боевые дружины этого союза энергично помогали войскам и полиции ликвидировать революционные отряды.
В годы русско-японской войны князь Щербатов был уполномоченным Красного Креста в действующей армии, его супруга заведовала госпиталем, а старший сын Александр, лейтенант Императорского флота принимал участие в боевых действиях. Когда началась первая мировая, супруги Щербатовы в Васильевском организовали госпиталь на 100 человек. Сам князь Щербатов снова был при действующей армии, на этот раз в должности начальника эвакуации раненых на Александровской железной дороге. Ольга Александровна организовала на свои личные средства санитарный поезд и руководила им. Однажды поезд был даже захвачен немцами - так близко он подходил он к линии фронта.
33-летний Александр, старший сын, в боевых действиях уже не участвовал. Весной 1915 г. он тяжело заболел в Петрограде и скоропостижно скончался на руках у приехавшего навестить его отца (мать была с санитарным поездом в Польше).
Князь (ему тогда было 65 лет) пережил сына только на 20 дней. Ольга Александровна похоронила его в Марьине. Нынешняя церковь Св. Пантелеймона, которая там находится, - это и есть усыпальница, где долгое время покоился прах Щербатова. Освятили храм только в 1992 г. и не в честь Александра Невского, как того изначально хотела княгиня Щербатова. Она ничего после смерти мужа толком не успела - революция, большевики, смута.
Возможно, потому и сохранился замок фактически неприкосновенным, что даже «революционные массы» обладали памятью о приличных людях, сделавших в своей жизни массу добра.
А Ольга Александровна в 1918 году с детьми эмигрировала из России - к счастью, успев вывезти все ценные вещи из замка (и, наверное, перенесла прах мужа? Сведений об этом я не нашла). Скончалась она в 1944 году во Франции в возрасте 87 лет в эмигрантском доме для престарелых, захоронена на русском кладбище под Парижем. Младший сын Щербатовых Георгий, как и старший брат, учился в Морском корпусе, стал офицером Военно-Морских сил США.
Замок, естественно, новая власть быстро оприходовала и прибрала к рукам. Да и всю усадьбу, где организовали санаторий им. А.И.Герцена. Название не случайно: имение принадлежало отцу писателя-публициста-революционера, сам он провел здесь детство и юность. Двоюродный брат Герцена Васильевское банально прокутил, после чего оно и перешло к Щербатовым.
Собственно, об этом можно подробно прочесть в хрониках села Васильевского. Там масса любопытного - не только про Щербатовых, но и вообще… про нравы и быт. И не только как расхищали чужое и грабили награбленное. Еще и о том, как бандитов, пытавшихся ограбить и убить священника, жители Васильевского сами поймали, судили и расстреляли прямо на кладбище, закопав там же без гробов… Да и про владельцев усадьбы немало интересных подробностей.
Формально советская власть была установлена в селе Васильевском после 28 декабря 1917 г. Летом 1919 г. в имении князей Щербатовых Московский губ исполком организовал второй в стране дом отдыха. В Марьино, на базе Щербатовской фермы, был учрежден совхоз. Работы в Щербатовском замке еще не были закончены, в помещении пахло сыростью, не было света и необходимой обстановки, но 27-28 сентября 1919 г. сюда на отдых уже приехал В.И. Ленин. Он осматривал местный совхоз, скотный двор (Щербатовскую ферму), гулял по живописным окрестностям. Ходили «смотреть на Ленина» и местные жители.
В 1923 г. дом отдыха Васильевское был реорганизован в санаторий им. А. И. Герцена. С 1925 по 1927 год здесь лечили больных туберкулезом, затем санаторий использовали для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Была грязелечебница - грязь брали из Полецкого озера в Полушкино. Во время войны здесь был госпиталь, в 1948 г. здание передали Лечебно-санаторному Управлению Кремля. В 1955 г. был построен корпус №2 для лечения детей, больных туберкулёзом (в настоящее время Дом отдыха), а в 1966 - корпус №1 (нынешняя Загородная больница). Долгое время комплекс лечебно-оздоровительных учреждений в этом районе входил в структуру 4-го ГУ Минздрава СССР под названием Западного зонального управления.
Сейчас на стене разрушенного замка висят две таблички:
Представляю, как в прежние времена легко было бы накатать «телегу» - и партбилетом бы ответили за такую разруху кто следует, и немедленно нашли бы на реставрацию средствА. А то - в доме, где целых два дня! Ровно 90 лет назад! отдыхал сам ЛЕНИН! - не пойми кто не пойми зачем шляется с фотоаппаратом и рычит мотоциклом!!! … увы, не советские сейчас времена, отнюдь.
Как рассказал нам местный «знаток», прогуливавшийся по санаторию, замок в общем-то был до последнего времени в относительно приличном состоянии - хоть и требовал ремонта. За реконструкцию, по его словам, пытались взяться французы, но «управделами Кремля согласия не дало». Утонули в согласованиях. Хотели сами сделать в замке охотничий домик для вип-персон, даже выбили на это дело в декабре прошлого года 80 миллионов (цифра на совести рассказчика) - но из-за кризиса «заморозили», а скорее всего - пустили в распыл.
Ну и все.
Самая целая часть замка, не считая каменных стен, - это дверь, запертая на ключ. А рядом окна, в которые влезть - раз плюнуть, что мы и сделали в компании четырех юных дарований хипповского вида, «в кедах и дредах» и облепленных репейником, которым они друг в друга до того кидались.
Мы прошли с uncle_williamом практически по всем комнатам и этажам. Влезли по железной лесенке на чердак и в комнату, откуда раньше управляли лифтом (лифт - как в фильме про каких-нибудь сталкеров. Мы не удержались и нажали кнопку: казалось, что он даже обесточенный - вдруг как пойдет!). Там еще есть «балка № 1» - дата очередного испытания в августе 1985 года. Прошли по чердаку в кромешной тьме, стараясь не провалиться вниз в дыры, зияющие в перекрытиях. Снимали со вспышкой, наугад, не зная, что получится. Куртка у меня стала бело-буро-малиновой, а под ногами скользили какие-то выпавшие железки. В маленькое слуховое окошко мы высунулись на крышу, которая, по сведениям знатоков, была покрыта в 1994 г. новой медью. Медь цела. А вот медная люстра в парадном зале - распилена кем-то и увезена, видимо, на утиль, только длинные ленты какие-то висят.
Прошли по всем лестницам, спустились в подвал - строго говоря, он не совсем подвал, у него есть заделанные окна, выходящие в ров. Там тьма вообще египетская, а каждая вспышка открывала разбитый кафель, совкового типа холодильники и тестомесилки, а еще - чисто готические загадочные повороты и изгибы коридоров. Облазили всю боковую пристройку. Тамошние деревянные двери и панели кто-то явно приготовил «на вывоз».
Вот, смотрите, что там было - хотя фото, конечно, намного больше.
Только одну комнату - ну черт возьми - не засняли (сначала аппарат глючил, а потом забыли). Красивейшую, с деревянными панелями, на которых танцуют журавли и прочая экзотическая живность. Ту самую «сигарную комнату» с камином… Поэтому фото - чужое.
Грустно жить на этом свете, господа. Грустно.
Слишком велика вероятность, что однажды на месте всех этих дивных - хоть и полуразрушенных интерьеров останется только то, что получилось на одном из наших фото, когда не сработала вспышка. То, что мы, собственно, лазая по этому замку, и видели по большей части:
И это не просто печально. Это - ужасно.