(no subject)
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ
Из показаний Бежанова-Сакварелидзе С.Г.
Бежанов-Сакварелидзе Сергей Георгиевич (1884-1931). Окончил военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба по 1 разряду (1914). Служил Лейб-гвардии в Егерском полку. В годы Первой мировой войны занимал должности старшего адъютанта штаба 21 армейского корпуса, штаб-офицера для поручений штабов 48 армейского корпуса и Тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН), подполковник. В РККА с весны 1918 года, долгое врем был начальником штаба ТАОН. С 7 по 26 октября 1919 занимал должность начальника штаба 14 армии, в 1920 был начальником оперативного отдела штаба 13 армии, затем состоял начальником оперативного управления и 1-й помощником Главнокомандующего войсками в Сибири. В 1923 занимал должность помощника начальника штаба Западного военного округа, с 1924 и по январь 1931 был на аналогичной должности в штабе Украинского военного округа. 31.01.1931 был отозван в Москву на должность преподавателя Военной академии имени Фрунзе, и здесь арестован по делу "Весна" в ночь с 20 на 21 февраля. Обвинялся, как соруководитель якобы организуемого на Украине восстания. В предъявленном обвинении признался. Расстрелян в Харькове в ночь на 1 июня 1931 года.
Сначала кратко о своей биографии. Родился в 1884 году, имею ныне 46 лет. Отец - отставной военный, мать - дом[о]хозяйка, отец умер в 1910 году, мать - в 1929 г. Женат на гр[ажданке] Деевой Ольге Григорьевне, имею сына 5-ти лет. Учился сначала в Кадетском корпусе, затем в военном училище. По прослужении 3-х лет в полку поступил в академию Генштаба.
Принимал участие в империалистической войне. Хочу отметить здесь происшедший психологический и идеологический перелом в трудный 1915 год. Понял беспомощность армии, что проистекало от гнилого правительственного и государственного аппарата. Сказал, что пора освежить этот аппарат, заменить неспособного царя и дать широкое народное представительство. Затем - Февральская революция - встречена мною сначала безразлично, а затем враждебно, когда увидел развал армии и потерю офицерами влияния на армию и потерю власти.
Октябрьская революция - сначала не вполне уяснил себе, что составляет ее сущность, был враждебно настроен. Затем разобрался, смирился. Участвовал в гражданской войне. В [Красную] Армию перешел добровольно, прямо из старой армии. 1919 и 1920 [г]г. на гражданском фронте застал, война увлекла, работал добросовестно.
Новая экономическая политика давала надежды на улучшение материального положения, явились надежды на поправление режима. Занимал ответственные должности - честолюбие было удовлетворено. Работал добросовестно.
С 1926 года почувствовал, как резко началась коммунизация военного аппарата. Возникают мысли: ну, а что-де будет с бывшими спецами Генштаба. К этому времени и быть может немного позже (сейчас точно вспомним, не могу), и относится роковое для меня вступление на путь контрреволюции. (ДА СБ Украины. Ф 6. Спр. 67093-ФП. - Т. 21. - Арк. 11-11)
Дополнительные показания Бежанова Сергея Георгиевича от 6/IV-[19]31 года
... После октябрьского переворота, в котором я активного участия не принимал, я остался добровольно служить в рядах Красной Армии. Сначала я служил в штабе тяжелой артиллерии особого назначения, а затем в 1919 и 1920 гг. был на фронте в качестве начальника штаба XIV армии, затем начальником оперативного управления в XIII армии, участвуя в борьбе против Деникина и Врангеля. В 1921 и 1922 гг. я служил в штабе помощника главнокомандующего по Сибири на должности начальника оперативного управления и принимал участие в подавлении крестьянского восстания, затем ликвидации остатков Бакича, Унгерна, Дитерихса, за что и был награжден орденом Красного Знамени. 1923 г. я провел в штабе Западного округа на должности пом[ощника] начальника штаба, а в середине 1924 г. был переведен в штаб Украинского округа на должность помощника начальника штаба.
В течение указанного периода времени я служил вполне добросовестно, но затем, примерно в период конца 1924 и 1925 гг., в настроениях лично моих и, как я заметил, в настроениях быв[ших] офицеров, с которыми по службе мне приходилось сталкиваться, начинают происходить некоторые изменения. Надежды на поправление режима, которые появились в период НЭПа, не оправдались; уже было видно, что на смену старым военным специалистам, в том числе и генштабистам, идут новые молодые кадры.
Мне тогда казалось, что быв[шие] офицеры, служащие в Кр[асной] Армии, не пользуются полным доверием, казалось, что пройдет еще год-два и мы, старые специалисты, будем уже не нужны для армии. Отсутствие дальнейших перспектив начало давить на настроение, лишать энергии в работе. В результате этих переживаний зарождается мысль о том, чтобы объединиться и общими усилиями искать выхода из создавшегося положения, иными словами стать на путь к[онтр]-р[еволюции]. В течение 1924-[19]26 гг., работая в штабе УВО и беседуя с окружавшими меня бывшими офицерами, я убедился, что и они настроены примерно так же. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - Т. 21. - Арк. 88-132.)
Из показаний Мясоедова П.П.
Мясоедов Петр Петрович (1895-1931) - бывший поручик русской армии. Во время Первой мировой войны закончил школу прапорщиков, в 1917 году командир роты 333-го пехотного Глазовского полка. В РККА с весны 1918 г., гражданскую войну закончил командиром 459 го стрелкового полка 51-стрелковой дивизии, затем командир 153-й стрелковой бригады. Закончил Военные академические курсы, с 1924 года - помощник начальника 51-й стрелковой дивизии, с 1924 года - командир 30-й стрелковой дивизии. 30 мая 1931 года арестован, по делу «Весна» приговорен к расстреу, 21 июня расстрелян в Москве, по другим данным покончил жизнь самоубийством, выбросившись с 3-го тажа Харьковского ДОПРа. В 1989 г. реабилитирован. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - ТТ. 95-96).
Родился в селе … Вятской губ. 25 декабря 1895 г. Отец был земским начальником, умер 14 ноября 1895 г., потомственный дворянин Рязанской губ. Учился в Вятской и Астраханской 2-ой гимназиях. Кончил Иркутское военное училище и был выпущен прапорщиком в 106[-й] пехотный] зап[асной] полк. Оттуда убыл на Румынский фронт в 333[-й] пех[отный] Глазовский полк. В декабре 1917 г. выехал с фронта и 12 января 1918 г. прибыл в Вятку, где работал на станции Вятка-П. В июне или июле был арестован, как бывший офицер, и сидел в тюрьме до 6 ноября 1918 г. 6 ноября был назначен командиром 1-й роты Вятского караульного батальона.
В августе 1919 г. выступил на фронт помощником командира 45 8 [-го] стр[елкового] полка 51[-й] дивизии, командовал полком до 6 декабря. С 6-го декабря по 17 апреля командовал ротой 457[-го] полка, 17-го апреля получил 459[-й] полк, за это время участвовал во всех боях против Колчака от Перми до Байкала. В июне месяце 1920 года был переброшен с полком на Южный фронт, принимал участие во всех боях Каховского плацдарма и в форсировании Сиваша.
В сентябре 1921 года был назначен командиром 153[-й] бригады и командирован на ВАК. По окончании ВАКа был назначен помощником командира 51-й стр[елковой] дивизии. В этой должности был до 20 октября 1924 г. 20 октября 1924 г. был назначен командиром 30-й Иркутской стр[елковой] дивизии.
Считаю, что, видимо, мой арест связан с арестом Катанского. Катанский служил под моей командой 6 лет в должности начальника штаба, обязанности выполнял добросовестно и пользовался большим доверием как с моей стороны, так и всего начсостава дивизии. Сегодня в 17 часов мне командир корпуса приказал быть в штабе округа, чтобы поговорить о том предполагаемом докладе командующему войсками. Зашел разговор и о Катанском.
Комкор с Катанским служит с 1919г. и, зная его, он говорил, что совершенно не понимает, почему это произошло, что он не допускает мысли, чтобы Катанский что-нибудь делал предосудительное. Но в то же время говорит, что если Катанский в чем-нибудь замешан, то как же можно после этого кому-нибудь верить. Комкор спрашивал, не замечал ли я что-нибудь за Катанским, я ответил, что нет, тогда комкор говорит, что, может быть, он нас ловко дурачил, на что я комкору сказал, что ведь Катанский добросовестно нес службу и все время даже говорил о вступлении в партию. (ДА СБ Украины - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП.)
Из показаний Катанского М.М.
Катанский Михаил Михайлович (1888-1931) - бывший штабс-капитан русской армии. Закончил Николаевское инженерное училище. В составе 22-го саперного батальона принимал участие в Первой мировой войне. В РККА с 1918 г.? один из организаторов и командиров 30-й Иркутской стрелковой дивизии. С декабря 1920 г. - начальник штаба дивизии, незадолго до ареста назначен преподавателем Военно-Морской академии в Ленинграде. 27 декабря 1930 г. арестован, 30 мая 1931 г. по делу «Весна» приговорен к расстрелу. В 1989 г. реабилитирован. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - Т. 1872).
… В конце апреля м[еся]ца 1919 г. я выехал из Днепропетровска на Восточный фронт сочувствующим РКП(б), но прибыв на фронт, я умолчал об этом отчасти из боязни того положения на фронте, весьма неустойчивого к тому времени, меня мучила мысль попасть в плен к белым - кадровый офицер с билетом РКП(б). Кроме того я помню, что встретил весьма недоверчивое отношение к себе как специалисту со стороны политкома б[атальо]на... А раз умолчал вначале, то не счел возможным говорить и дальше.
С конца июня или июля 1919г. началось большое наступление на Восточном фронте. Знакомая работа, успехи оружия К[расной] А[рмии], которым, казалось, не было границ, теплое и доверчивое отношение ко мне комдива Каширина И.Д. и военкомдива Мулина В.М., любовь вообще к военному делу - все это меня захватило и я отдавал все свое время и знания на пользу 30[-й] стр[елковой] дивизии, к которой я привязался.
Последний перелом на Тоболе, после которого началось победоносное шествие до Байкала, еще более укрепили мою мысль, что Кр[асная] Армия - это сила, с которой трудно бороться и которую поддерживают миллионы. Переброска на Южный фронт, борьба против Врангеля, против Махно поддерживали во мне эту мысль, причем за весь период до [ 19]23 г., благодаря полному доверию, которое я встречал со стороны командования (комдив Грязнов И.К., военкомдив Романов Т.П., Соколов А.Г., Левандовский С.М.), я чувствовал себя равноправным членом РККА.
В 1922 г. мне несколько неприятно было увольнение из армии нескольких моих сослуживцев по гражданской войне (в том числе Надеинского). Мне казалось, что нельзя так огульно подходить, что они работали хорошо и могли бы и дальше работать.
В ноябре 1923 г. я был назначен наштадивом 30[-й] и тут я как-то сразу почувствовал, что я «специалист» и полного доверия мне нет и быть не может, а меня используют, пока это необходимо. Может быть это и было ошибочно и происходило от того, что от Грязнова, который мне полностью доверял, я перешел к Стуцка К.А., человеку весьма замкнутому, сухому, неразговорчивому и, как мне казалось, полному недоверия ко мне. Подобное отношение ко мне оставляло весьма горький и неприятный осадок, я как-то не мог найти общего языка.
В 30[-й] стр[елковой] дивизии я встретил на должности своего помощника Фешотта Ф.Ф., затем в штабе работал Гурьев Г.М., с которым я служил раньше, Дамрина Г.Г. Они меня встретили очень хорошо, я быстро сдружился с первым ивторым. Нач[альником] оперчасти был Акер К.М. (умерший в [19]24 г.), быв[ший] командир полка старой армии. В [19J24 г. Фешотт и Гурьев были демобилизованы и мне было обидно за них, считал, что это несправедливость по отношению к ним, что это проведение в жизнь взгляда К.А. Стуцка и, очевидно, и других ответственных лиц Красной] А[рмии] на работу специалистов. Но все же я работал насколько умел, и еще обиднее мне стало потом, когда узнал от Мясоедова короткий отзыв обо мне т. Стуцка при передаче дивизии - «сволочь»….
… В [19]25 г., в июне м[еся]це, части дивизии впервые вышли в Павло-градский лагерь. Лагерные условия первого года были убийственные: неналаженность бытовых условий, отсутствие приличного питания, гусеница в начале лагеря, малярийные заболевания - все это способствовало понижению настроения….
… В октябре [19]25 г. я уехал в Москву на КУВНАС. В первый период я с увлечением отдался учебному делу, почти все свое время посвящал исключительно учебе. Как наштадиву - «самоучке» мне открывались широкие, новые горизонты и я занимался с любовью. Вначале у меня знакомых никого не было, но постепенно начал сходиться с некоторыми слушателями. Особенно близко сошелся с М.В.Муретовым, который был, видимо, недоволен своим положением в дивизии. Я в его положении находил что-то общее своему при К.А.Стуцка. Познакомился с Григорьевым - бывш[им] помощником] нач[альника] связи УВО, помощником] нач[альника] ВОСО УВО Бобловским. Случайно у быв[шего] помощника] нач[альника] оперчас-ти штакора 7[-го] Гильшера (он был в отпуске в Москве) встретился с Кремковым, который учился вместе с Гильшером в академии. (ДА СБ Украины. - Ф.6. - Спр. 67093-ФП. Т. 1872.- Арк. 3-12)
Из показаний Бежанова-Сакварелидзе С.Г.
Бежанов-Сакварелидзе Сергей Георгиевич (1884-1931). Окончил военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба по 1 разряду (1914). Служил Лейб-гвардии в Егерском полку. В годы Первой мировой войны занимал должности старшего адъютанта штаба 21 армейского корпуса, штаб-офицера для поручений штабов 48 армейского корпуса и Тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН), подполковник. В РККА с весны 1918 года, долгое врем был начальником штаба ТАОН. С 7 по 26 октября 1919 занимал должность начальника штаба 14 армии, в 1920 был начальником оперативного отдела штаба 13 армии, затем состоял начальником оперативного управления и 1-й помощником Главнокомандующего войсками в Сибири. В 1923 занимал должность помощника начальника штаба Западного военного округа, с 1924 и по январь 1931 был на аналогичной должности в штабе Украинского военного округа. 31.01.1931 был отозван в Москву на должность преподавателя Военной академии имени Фрунзе, и здесь арестован по делу "Весна" в ночь с 20 на 21 февраля. Обвинялся, как соруководитель якобы организуемого на Украине восстания. В предъявленном обвинении признался. Расстрелян в Харькове в ночь на 1 июня 1931 года.
Сначала кратко о своей биографии. Родился в 1884 году, имею ныне 46 лет. Отец - отставной военный, мать - дом[о]хозяйка, отец умер в 1910 году, мать - в 1929 г. Женат на гр[ажданке] Деевой Ольге Григорьевне, имею сына 5-ти лет. Учился сначала в Кадетском корпусе, затем в военном училище. По прослужении 3-х лет в полку поступил в академию Генштаба.
Принимал участие в империалистической войне. Хочу отметить здесь происшедший психологический и идеологический перелом в трудный 1915 год. Понял беспомощность армии, что проистекало от гнилого правительственного и государственного аппарата. Сказал, что пора освежить этот аппарат, заменить неспособного царя и дать широкое народное представительство. Затем - Февральская революция - встречена мною сначала безразлично, а затем враждебно, когда увидел развал армии и потерю офицерами влияния на армию и потерю власти.
Октябрьская революция - сначала не вполне уяснил себе, что составляет ее сущность, был враждебно настроен. Затем разобрался, смирился. Участвовал в гражданской войне. В [Красную] Армию перешел добровольно, прямо из старой армии. 1919 и 1920 [г]г. на гражданском фронте застал, война увлекла, работал добросовестно.
Новая экономическая политика давала надежды на улучшение материального положения, явились надежды на поправление режима. Занимал ответственные должности - честолюбие было удовлетворено. Работал добросовестно.
С 1926 года почувствовал, как резко началась коммунизация военного аппарата. Возникают мысли: ну, а что-де будет с бывшими спецами Генштаба. К этому времени и быть может немного позже (сейчас точно вспомним, не могу), и относится роковое для меня вступление на путь контрреволюции. (ДА СБ Украины. Ф 6. Спр. 67093-ФП. - Т. 21. - Арк. 11-11)
Дополнительные показания Бежанова Сергея Георгиевича от 6/IV-[19]31 года
... После октябрьского переворота, в котором я активного участия не принимал, я остался добровольно служить в рядах Красной Армии. Сначала я служил в штабе тяжелой артиллерии особого назначения, а затем в 1919 и 1920 гг. был на фронте в качестве начальника штаба XIV армии, затем начальником оперативного управления в XIII армии, участвуя в борьбе против Деникина и Врангеля. В 1921 и 1922 гг. я служил в штабе помощника главнокомандующего по Сибири на должности начальника оперативного управления и принимал участие в подавлении крестьянского восстания, затем ликвидации остатков Бакича, Унгерна, Дитерихса, за что и был награжден орденом Красного Знамени. 1923 г. я провел в штабе Западного округа на должности пом[ощника] начальника штаба, а в середине 1924 г. был переведен в штаб Украинского округа на должность помощника начальника штаба.
В течение указанного периода времени я служил вполне добросовестно, но затем, примерно в период конца 1924 и 1925 гг., в настроениях лично моих и, как я заметил, в настроениях быв[ших] офицеров, с которыми по службе мне приходилось сталкиваться, начинают происходить некоторые изменения. Надежды на поправление режима, которые появились в период НЭПа, не оправдались; уже было видно, что на смену старым военным специалистам, в том числе и генштабистам, идут новые молодые кадры.
Мне тогда казалось, что быв[шие] офицеры, служащие в Кр[асной] Армии, не пользуются полным доверием, казалось, что пройдет еще год-два и мы, старые специалисты, будем уже не нужны для армии. Отсутствие дальнейших перспектив начало давить на настроение, лишать энергии в работе. В результате этих переживаний зарождается мысль о том, чтобы объединиться и общими усилиями искать выхода из создавшегося положения, иными словами стать на путь к[онтр]-р[еволюции]. В течение 1924-[19]26 гг., работая в штабе УВО и беседуя с окружавшими меня бывшими офицерами, я убедился, что и они настроены примерно так же. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - Т. 21. - Арк. 88-132.)
Из показаний Мясоедова П.П.
Мясоедов Петр Петрович (1895-1931) - бывший поручик русской армии. Во время Первой мировой войны закончил школу прапорщиков, в 1917 году командир роты 333-го пехотного Глазовского полка. В РККА с весны 1918 г., гражданскую войну закончил командиром 459 го стрелкового полка 51-стрелковой дивизии, затем командир 153-й стрелковой бригады. Закончил Военные академические курсы, с 1924 года - помощник начальника 51-й стрелковой дивизии, с 1924 года - командир 30-й стрелковой дивизии. 30 мая 1931 года арестован, по делу «Весна» приговорен к расстреу, 21 июня расстрелян в Москве, по другим данным покончил жизнь самоубийством, выбросившись с 3-го тажа Харьковского ДОПРа. В 1989 г. реабилитирован. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - ТТ. 95-96).
Родился в селе … Вятской губ. 25 декабря 1895 г. Отец был земским начальником, умер 14 ноября 1895 г., потомственный дворянин Рязанской губ. Учился в Вятской и Астраханской 2-ой гимназиях. Кончил Иркутское военное училище и был выпущен прапорщиком в 106[-й] пехотный] зап[асной] полк. Оттуда убыл на Румынский фронт в 333[-й] пех[отный] Глазовский полк. В декабре 1917 г. выехал с фронта и 12 января 1918 г. прибыл в Вятку, где работал на станции Вятка-П. В июне или июле был арестован, как бывший офицер, и сидел в тюрьме до 6 ноября 1918 г. 6 ноября был назначен командиром 1-й роты Вятского караульного батальона.
В августе 1919 г. выступил на фронт помощником командира 45 8 [-го] стр[елкового] полка 51[-й] дивизии, командовал полком до 6 декабря. С 6-го декабря по 17 апреля командовал ротой 457[-го] полка, 17-го апреля получил 459[-й] полк, за это время участвовал во всех боях против Колчака от Перми до Байкала. В июне месяце 1920 года был переброшен с полком на Южный фронт, принимал участие во всех боях Каховского плацдарма и в форсировании Сиваша.
В сентябре 1921 года был назначен командиром 153[-й] бригады и командирован на ВАК. По окончании ВАКа был назначен помощником командира 51-й стр[елковой] дивизии. В этой должности был до 20 октября 1924 г. 20 октября 1924 г. был назначен командиром 30-й Иркутской стр[елковой] дивизии.
Считаю, что, видимо, мой арест связан с арестом Катанского. Катанский служил под моей командой 6 лет в должности начальника штаба, обязанности выполнял добросовестно и пользовался большим доверием как с моей стороны, так и всего начсостава дивизии. Сегодня в 17 часов мне командир корпуса приказал быть в штабе округа, чтобы поговорить о том предполагаемом докладе командующему войсками. Зашел разговор и о Катанском.
Комкор с Катанским служит с 1919г. и, зная его, он говорил, что совершенно не понимает, почему это произошло, что он не допускает мысли, чтобы Катанский что-нибудь делал предосудительное. Но в то же время говорит, что если Катанский в чем-нибудь замешан, то как же можно после этого кому-нибудь верить. Комкор спрашивал, не замечал ли я что-нибудь за Катанским, я ответил, что нет, тогда комкор говорит, что, может быть, он нас ловко дурачил, на что я комкору сказал, что ведь Катанский добросовестно нес службу и все время даже говорил о вступлении в партию. (ДА СБ Украины - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП.)
Из показаний Катанского М.М.
Катанский Михаил Михайлович (1888-1931) - бывший штабс-капитан русской армии. Закончил Николаевское инженерное училище. В составе 22-го саперного батальона принимал участие в Первой мировой войне. В РККА с 1918 г.? один из организаторов и командиров 30-й Иркутской стрелковой дивизии. С декабря 1920 г. - начальник штаба дивизии, незадолго до ареста назначен преподавателем Военно-Морской академии в Ленинграде. 27 декабря 1930 г. арестован, 30 мая 1931 г. по делу «Весна» приговорен к расстрелу. В 1989 г. реабилитирован. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - Т. 1872).
… В конце апреля м[еся]ца 1919 г. я выехал из Днепропетровска на Восточный фронт сочувствующим РКП(б), но прибыв на фронт, я умолчал об этом отчасти из боязни того положения на фронте, весьма неустойчивого к тому времени, меня мучила мысль попасть в плен к белым - кадровый офицер с билетом РКП(б). Кроме того я помню, что встретил весьма недоверчивое отношение к себе как специалисту со стороны политкома б[атальо]на... А раз умолчал вначале, то не счел возможным говорить и дальше.
С конца июня или июля 1919г. началось большое наступление на Восточном фронте. Знакомая работа, успехи оружия К[расной] А[рмии], которым, казалось, не было границ, теплое и доверчивое отношение ко мне комдива Каширина И.Д. и военкомдива Мулина В.М., любовь вообще к военному делу - все это меня захватило и я отдавал все свое время и знания на пользу 30[-й] стр[елковой] дивизии, к которой я привязался.
Последний перелом на Тоболе, после которого началось победоносное шествие до Байкала, еще более укрепили мою мысль, что Кр[асная] Армия - это сила, с которой трудно бороться и которую поддерживают миллионы. Переброска на Южный фронт, борьба против Врангеля, против Махно поддерживали во мне эту мысль, причем за весь период до [ 19]23 г., благодаря полному доверию, которое я встречал со стороны командования (комдив Грязнов И.К., военкомдив Романов Т.П., Соколов А.Г., Левандовский С.М.), я чувствовал себя равноправным членом РККА.
В 1922 г. мне несколько неприятно было увольнение из армии нескольких моих сослуживцев по гражданской войне (в том числе Надеинского). Мне казалось, что нельзя так огульно подходить, что они работали хорошо и могли бы и дальше работать.
В ноябре 1923 г. я был назначен наштадивом 30[-й] и тут я как-то сразу почувствовал, что я «специалист» и полного доверия мне нет и быть не может, а меня используют, пока это необходимо. Может быть это и было ошибочно и происходило от того, что от Грязнова, который мне полностью доверял, я перешел к Стуцка К.А., человеку весьма замкнутому, сухому, неразговорчивому и, как мне казалось, полному недоверия ко мне. Подобное отношение ко мне оставляло весьма горький и неприятный осадок, я как-то не мог найти общего языка.
В 30[-й] стр[елковой] дивизии я встретил на должности своего помощника Фешотта Ф.Ф., затем в штабе работал Гурьев Г.М., с которым я служил раньше, Дамрина Г.Г. Они меня встретили очень хорошо, я быстро сдружился с первым ивторым. Нач[альником] оперчасти был Акер К.М. (умерший в [19]24 г.), быв[ший] командир полка старой армии. В [19J24 г. Фешотт и Гурьев были демобилизованы и мне было обидно за них, считал, что это несправедливость по отношению к ним, что это проведение в жизнь взгляда К.А. Стуцка и, очевидно, и других ответственных лиц Красной] А[рмии] на работу специалистов. Но все же я работал насколько умел, и еще обиднее мне стало потом, когда узнал от Мясоедова короткий отзыв обо мне т. Стуцка при передаче дивизии - «сволочь»….
… В [19]25 г., в июне м[еся]це, части дивизии впервые вышли в Павло-градский лагерь. Лагерные условия первого года были убийственные: неналаженность бытовых условий, отсутствие приличного питания, гусеница в начале лагеря, малярийные заболевания - все это способствовало понижению настроения….
… В октябре [19]25 г. я уехал в Москву на КУВНАС. В первый период я с увлечением отдался учебному делу, почти все свое время посвящал исключительно учебе. Как наштадиву - «самоучке» мне открывались широкие, новые горизонты и я занимался с любовью. Вначале у меня знакомых никого не было, но постепенно начал сходиться с некоторыми слушателями. Особенно близко сошелся с М.В.Муретовым, который был, видимо, недоволен своим положением в дивизии. Я в его положении находил что-то общее своему при К.А.Стуцка. Познакомился с Григорьевым - бывш[им] помощником] нач[альника] связи УВО, помощником] нач[альника] ВОСО УВО Бобловским. Случайно у быв[шего] помощника] нач[альника] оперчас-ти штакора 7[-го] Гильшера (он был в отпуске в Москве) встретился с Кремковым, который учился вместе с Гильшером в академии. (ДА СБ Украины. - Ф.6. - Спр. 67093-ФП. Т. 1872.- Арк. 3-12)