Мастер и Маргарита - 2024 (часть II)
Начало тут
ЧАСТЬ 4. ФИЛЬМ
Все, написанное выше, действительно необходимо, чтобы рассмотреть феномен "Мастера и Маргариты - 2024".
Перед нами три истории, спрятанные одна в другую и смешанные в рекурсивную наррацию. Это такой прием, когда подпрограмма (например, история о Сожженной Книге или история о Пилате) вызывает сама себя, повторяясь множество раз в отражениях меньшего размера (Пилат шаркающей кавалерийской походкой проходит сквозь все повествование, порой мелькая лишь на долю секунды; горящей Книгой заканчивается фильм).
Три истории - это Ершалаимские главы (дробно разбросанные по всему полотну фильма), роман о Дьяволе в Москве и собственно история Мастера - писателя и человека.
Пилат. В фильме он, как и Иешуа, говорит по-латыни
Пилат в исполнении датского актера Класа Банга
Приговор
В фильме три Москвы (Ершалаим не берем, хотя мрачный зал Бала Сатаны дышит древнеримским величием).
Первая Москва - булгаковская, покрытая великой стройкой социализма, с темным сталинским ампиром, с буржуазным великолепием ресторанов и дорогих квартир, с убожеством убитых коммуналок, с лиричными аллеями и двориками, полными роз, с деревянным писательским «подвалом» и обычным черным котом по кличке Бегемот. Прибился к дворику, чурается чужих.
Прогулка на Патриарших
друг Алоизий
Гала - Гелла - в ресторане
модный джаз "Аллилуйя"
улица перед домом Мастера
первомайские спортсмены
Театр, где работает Мастер
в фойе театра после отмены пьесы
Заседание худсовета
В этой Москве работают театры и клубы, у которых трутся начинающие актрисы, желая взять автограф у знаменитостей (например, старлетка Гала). Здесь разворачивается предыстория Мастера как alter ego Булгакова. Здесь заседают Худсоветы, устраиваются товарищеские суды, стучит сапогами НКВД, здесь появляется интурист, говорящий с Мастером по-немецки (чтобы не напрягать советские уши, а также оттого, что немецкий у обоих собеседников хорош, а в русском интурист не силен).
Интурист
В редакции романа «Мастер и Маргарита» 1929-1930 гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитке:
«D-r Theodor Voland»
(в окончательном тексте и латынь, и полное имя пропало, а первая буква стала «дубль-ве»).
Теодор переводится с греческого как «Дар Бога», что довольно иронично, а может и разоблачительно.
На визитке - отсылка к ранним редакциям романа, которых тут немало.В этой Москве Мастер на грани самоубийства встретит Маргариту, напишет роман-фантасмагорию и сойдет с ума.
____________________
Вторая Москва - это Москва из романа Мастера. Москва, где действует Воланд-дьявол (в него превратился интурист, как старлетка Гала стала Геллой). Тут Воланд говорит хоть и с акцентом, но только по-русски, что и понятно - ведь перед нами русский роман!
Воображаемая Москва - футуристическая, конструктивистская, полностью газицифированная, с вайбом гигантомании. Она никогда не существовала на свете - но она была в планах госстроительства. Построить ее помешала Отечественная война. Эту Москву частично снимали в Питере. Здесь ходят не те полицейские в высоких касках, ездят не те такси, до горизонта идут шпили и звезды, и даже дом скорби является образцовым (воспитательно и архитектурно). Здесь летают дирижабли (аэропланы, кстати, есть в тексте Булгакова), демонический кот Бегемот отращивает зубы и неприятную морду, а Патриаршие пруды имени Карла Маркса велики, лысы и забраны в бетон.
Панорама
Психиатрическая клиника Стравинского
Новые Патриаршие
разговор о религии
Когда эта Москва пылает, так как при аресте в Нехорошей квартире взорвался газ (и ухнуло по трубам тут и там) - ее не жаль. Потому что горит не совсем то. Этот пожар - из ранних версий Булгакова, а не русофобский вброс режиссера (нашлись в наших медиа такие мудрецы).
финальное зарево
_____________________
Третья Москва - Москва мистическая. Это темный, искаженный, абсурдный мир дьявольской игры, и он, что очень точно, совсем не весел. Дьявол, как нам известно по Умберто Эко* и Томасу Манну** - не любит смеха и радости. Он может смеяться сам, издеваясь над окрестным убожеством. Он может быть полон амбивалентного восторга, как шут и палач в одном лице. Смех за компанию с ним даже освобождает. Но это всегда смех сквозь отчаяние.
* «Имя Розы»
** «Доктор Фаустус»
Эта мистическая Москва всегда ночная, ошеломляющая, полная символизма. В ней Иван Бездомный бежит по мокрым улицам под вой клаксонов за убийцей (а огромный месяц в небе становится лунным затмением над головой Воланда).
За миг до Затмения
Кровавая Луна
Иван Бездомный - погоня
Полет Маргариты
Интерьер Бала
Банда
Здесь Иван-дурак бросается в реку со свечой и иконкой (и всем ясно, что это крещение, а впереди Воланд в синих всполохах скользит по воде). Здесь Бал Сатаны подан как Похороны, а сталинский ампир окончательно превращается в крематорий. Траурная процессия движется противоходом, а в центре на бесконечной алой ткани - не то шлейф, не то красная ковровая дорожка - тело Маргариты, что будет положено на алтарь и уйдет в землю, в травы и цветы. Здесь есть фантастический полет над Москвой с петлей вокруг гигантской каменной головы, а бесовщина в Варьете выглядит как кабинет доктора Калигари.
Кабинет доктора Калигари (Das Cabinet des Dr. Caligari) - немецкий немой фильм ужасов 1920 года, снятый режиссером Робертом Вином по сценарию Ханса Яновица и Карла Майера. Считается квинтэссенцией немецкого экспрессионистского кино. Фильм повествует о безумном гипнотизере («сеанс черной магии»), который использует сомнамбулу с промытыми мозгами для совершения убийств. В конце фильма все его герои - главный герой-рассказчик, его "пропавшая" невеста, полагавшийся мертвым сомнамбула Чезаре и второстепенные персонажи - оказываются пациентами психбольницы. А главный псих Калигари - ее директором.
Сценарий фильма был задуман как метафора безумия власти, которая ввергает подчинённый ей «спящий» народ в страшные бедствия (здесь имелась в виду проигранная Германией Первая мировая война). На сценарий оказали влияние произведения Гофмана и Стивенсона, фильмы «Гомункулус», «Голем» и германский культурный контекст. Всем этим в свой черед увлекался Михаил Булгаков.
Азазелло и ящик (из такого Калигари на гастролях демонстрировал сомнамбулу)
Кадр из фильма "Кабинет доктора Калигари"
Авангардная гастроль
Иван Кулик. Смерть Берлиоза.
Экспрессионизм, авангард.
Нервный джаз - хорошо организованный хаос - только добавляет сходства.
* * *
Некоторые сцены фильмы сняты настолько шедеврально, что разбирать их не хватит места и совести.
Как снята Погоня! («Догнать и перегнать, молодой человек!») Как нарастает безумие, пока сам собой не раскрывается бессильно орущий рот над конским выпученным глазом - а руки уже вяжут не то милицейские, не то санитары.
Иванушка обратился
Как сделана Смерть Маргариты! Это большой блок, где женщина читает роман мертвого возлюбленного, и знает, что это последний привет от него, последний глоток - читает и пьет яд. А в тексте она, освобожденная чужой фантазией, летит над городом и веком, и облачается в одежды Изиды, и возглавляет Бал Мертвецов. Чем ближе ее смерть, чем трудней дыхание - тем глубже и грандиозней бал сатаны, тем ближе он к черной мессе. «Не бойтесь, королева». Бездна смыкается над головой. Белая рука падает с кровати.
Начало Бала
Прием гостей
Луна Изиды
Изида пьет кровь, чтобы вернуть своего Озириса
Предел Маргариты
Как мастерски сыграна сцена на Патриарших Прудах!
Прошу меня понять: я понимаю, как велико обаяние булгаковского слога, как хочется кому-то перенести роман на пленку пословно, сцена за сценой, и как ценится у нас старая школа мелодекламации. Великие актеры за 60, умудренные опытом и заслугами. Мудрые знатоки человеческих душ. Тех, кого не придавил роман Булгакова - еще раньше убил Фауст Гете.
Дьявол Басилашвили тяжел и важен. Его подача величественна, он статичен. Но Воланд Булгакова написан не так. Он подвижен, то подмигивает, то кривится, говорит ломаным языком, хохочет и напускает тайны, впадает в фальшивую робость, отчаянно наслаждается своей игрой. Он бесчеловечный приколист. Хотя в других эпизодах по-барски вальяжен, породист, а порою мрачно отстранен. Он очень многомерен.
Немецкий актер Аугуст Диль в сцене на Патриарших выдал такого сатану, что все прочее стало предрешено. Это молодая немчура, в которой прошит апломб хорошо образованного фашиста, терзаемого любопытством к чужеземным муравьям, которых все равно на убой, однако отчего не развлечься. Этот дьявол ухожен, обаятелен и легко сходится с людьми. Его трость украшает строгая голова Анубиса (переосмысленный пудель).
военный шик
Гражданин Воланд
Трость
Секунды адского восторга при описании рака легкого - и жестикуляция пальцами туда-суда, хихикс, и вот вам уже не весело - стопроцентное попадание в образ. Как и ложная лояльность к теме разговора, и внезапный заливистый смех во все зубы при словах о посещениях психбольниц. И обиженный яростный взгляд: «а дьявола, по-вашему тоже нет?» Цоки, хмыки, нетерпение, сильный немецкий акцент. Голый нерв и социальное притворство, бормотание, попутные заметки на полях. Какое-то сомнительное кокетство. Словом - собеседник явно с ебанцой. И чем дальше, тем более обвинительным становится его лицо, ускоряется мимика, растет неуместность, пока не наступает тяжелый неадекват.
На месте Миши Берлиоза любой попытался бы сбежать - если не за подмогой, то просто подальше.
Как свита Воланда фактически гонит Берлиоза под трамвай! Как болезненность реакций Воланда сменяется апатией! Таким в финале мог бы быть Мастер, если бы не скрылся от мира.
Каким застывшим взглядом смотрит Воланд сквозь пространство, пока разворачивается предсказание, судьба пешки идет к финалу. Как рифмуется поворот турникета с Коровьевым и поворот сочленения вагонов, между которыми попадает голова председателя МАССОЛИТа. Как катящаяся голова ставится детским мячом под ногой автора-Мастера.
…Многие эпизоды тут повторяются дважды, трижды - с разных ракурсов, продолжаясь с прерванного места. Беседа на Патриарших подана так же. Она разорвана, сокращена - чтобы продолжиться позже.
Когда мы видим экспозицию, где Берлиоз наставляет Бездомного, на Патриарших пусто и светло. Но перед появлением Воланда свет меркнет, возможно, виновато черное обрамление остановки-павильона, взятое крупным планом. Не важно - свет меркнет, и это предвестие.
* * *
Повествование в фильме очень динамичное и очень густое, многослойное. Настолько, что его хочется рассмотреть еще раз, так как важные детали не успевают полностью отразиться в глазах, остаются призраком на периферии. Именно так на заднем плане Мастер уходит с балкона психбольницы вниз, пока весь передний план занимает идущий на зрителя Воланд. Роман написан, миссия автора выполнена, фенита.
…Так и Гёте был полон сил, пока писал Фауста, а когда написал, стремительно угас и отошел.
Детали фильма действительно важны. Важна иконка Ивана Бездомного, с которой, кажется, что-то не так. Важны несовпадения декларативного (голос Маргариты озвучивает прощальную записку мужу - «от горя и бедствий я стала ведьмой, прощай!») с фактическим (показанная записка содержит другой текст - никаких ведьм и бедствий, обыденные слова расставания). Важно, как мистическая реальность наслаивается на бытовую, воображаемая на реальную, потому что тут есть загадки и коды. Насколько Маргарита действительна, а насколько придумана?.. Важно, как все это звучит во вторичной реальности режиссера при учете, что зритель хорошо читал роман-канон. Сколько мелких, изящных смыслов появляется при столкновении первоисточника и киноподачи.
Важны визуальные рифмы. Горящая алым в луже буква W во время погони Бездомного за Воландом - и реальная алая буква М метрополитена, давшая отражение-перевертыш. Звезды московских башен - и перевернутая пентаграмма Воланда, постоянные звезды его запонок, пуговиц, булавок. Жертвоприношение барона Майгеля: тело падает на пол в огромный знак качества, потому что так и выглядит пятиугольник, которому тут подчинено все.
Атрибуты Воланда
Важны смысловые рифмы: роли и песни Любови Орловой, как бы просочившиеся внутрь булгаковской колбы из параллельной советской химеры. Очень пунктирно, не очевидно, но все же узнаваемо. Алоизий Могарыч тут кинодел, он пишет сценарий музыкальной комедии о трактористе и свинарке (никто не рад, но такова повестка). Жорж Бенгальский на гулянке у Римского поет под фонограмму песню из кинофильма Цирк: «Мэри верит в чудеса, Мэри едет в небеса!» Фонограмма жутко сипит и повизгивает, и это именно то, что придает пикантности торжеству. Стилистически это голая вечеринка из недавнего, где провокатор на функционере, шоумен на бизнесмене, а вокруг девочки в шампанском (аллюзия на прием в американском посольстве 22 апреля 1935 года, организованный Уильямом Буллитом). Как и в жизни, став эпизодом булгаковского романа, киношная вечеринка стала у Мастера Балом Сатаны.
Гала-Гелла на вечеринке
* * *
Отдельного слово заслуживают герои фильма. С Воландом все ясно - он прекрасен от и до, от светского до инфернального. Появляясь в безумии Мастера как его тайное Я, он достигает гетевских глубин. Философский, домашний, ожидающий жатвы спутник с неподвижными глазами убийцы.
Мефистофельщина
Ваша рукопись прочитана
Это Воланд понукает Мастера сжечь роман, когда за тем приходит НКВД. Но он же уверяет, что рукописи не горят. Он ждет своего автора на балконе психбольницы в свете полной Луны. И нет сомнений, что роман о Пилате надиктовал именно он. Даймон - творческий гений.
Маргарита появляется в жизни Мастера как собеседница и подруга, которой нужен любовник, иначе жизнь пуста. Пустая жизнь чуть не кончилась суидидом, судьба столкнула двух смертников, и оба они друг друга спасли. Маргарита остра, как финский нож, красива, чувственна и активна. Она любит текст рождающегося романа, как их общее с Мастером дитя, она готова читать его вслух, и ждать новых глав (а еще - гулять и танцевать). Она готова быть Мастеру кухаркой и женой «с двенадцати до пяти». Но когда она говорит о себе «Муза» - в этом слышится ирония. Маргарита не вдохновляет Мастера на развитие сюжета, не подает идей, она попутчик и свидетель.
Подвальчик
Беседка
Музой Мастера является Воланд. Пары слов достаточно, чтобы мысль побежала, одно присутствие Воланда на соседнем кресле в театре превращает пропагандистский мюзикл в демоническую клоунаду с черной магией.
Голова конферансье
Особенно инфернально это выглядит при понимании, что такой Воланд - полностью и целиком продукт воображения Мастера, а вернее - его болезни, шизофрении. Интурист мелькнул и исчез, его белая визитка налились чернотой и серебром, и вот Дух, привыкший отрицать, все расширяет и расширяет свои владения. Выходит далеко за пределы текста.
Прекрасен образ Мастера, значительно расширенный, достоверный. Как и в булгаковском романе, мы впервые видим его в сумасшедшем доме, уже одной ногой в незримом. Видим прямо в начале фильма (вторая сцена). И сразу же он раздваивается, наблюдая с балкона, из-за решеток «палаты», за собой же. Мастер-автор (булгаковская ипостась) смотрит на Мастера-персонажа (из собственного романа). Можно счесть это шизоидным раздвоением, как и диагностировал профессор Стравинский, а можно - творческим приемом. Или вообще единственным условием, благодаря которому пишутся гениальные книги.
Из наблюдаемого разговора Мастера с Иваном Бездомным выплывает вся его прежняя закадровая жизнь. Этот разговор - структурная рамка, внутри которой помещается весь сюжет фильма. Метасобытие.
Мастер в кино - изначально успешный драматург, как и сам М. Булгаков. Пьеса Мастера «Пилат» готовится к постановке, идут репетиции, но внезапно следует отмена (так случилось и с «Бегом»). Дальнейшие события тоже рифмуются с биографией Булгакова, характерен приступ «нежданной, налетевшей как обморок робости» на товарищеском суде, когда Мастеру дали слово, но он не нашел, что сказать. Только потерянно покинул зал.
- Вы куда?!
- Туда…
Туда, читатель, туда. Где мокнут розы во дворике, и гаснет вечер в окнах, а свечи уже горят. Где пьется терпкое вино, гусиное перо бежит по листам, беседуют друг с другом любимые книги и едва слышна музыка Шуберта.
…Кстати, в фильме музыкой Мастера и Маргариты, которую они слушают с пластинки, является нежный немецкий трек à la Марлен Дитрих.
Продолжение - о зрителях и других экранизациях
ЧАСТЬ 4. ФИЛЬМ
Все, написанное выше, действительно необходимо, чтобы рассмотреть феномен "Мастера и Маргариты - 2024".
Перед нами три истории, спрятанные одна в другую и смешанные в рекурсивную наррацию. Это такой прием, когда подпрограмма (например, история о Сожженной Книге или история о Пилате) вызывает сама себя, повторяясь множество раз в отражениях меньшего размера (Пилат шаркающей кавалерийской походкой проходит сквозь все повествование, порой мелькая лишь на долю секунды; горящей Книгой заканчивается фильм).
Три истории - это Ершалаимские главы (дробно разбросанные по всему полотну фильма), роман о Дьяволе в Москве и собственно история Мастера - писателя и человека.
Пилат. В фильме он, как и Иешуа, говорит по-латыни
Пилат в исполнении датского актера Класа Банга
Приговор
В фильме три Москвы (Ершалаим не берем, хотя мрачный зал Бала Сатаны дышит древнеримским величием).
Первая Москва - булгаковская, покрытая великой стройкой социализма, с темным сталинским ампиром, с буржуазным великолепием ресторанов и дорогих квартир, с убожеством убитых коммуналок, с лиричными аллеями и двориками, полными роз, с деревянным писательским «подвалом» и обычным черным котом по кличке Бегемот. Прибился к дворику, чурается чужих.
Прогулка на Патриарших
друг Алоизий
Гала - Гелла - в ресторане
модный джаз "Аллилуйя"
улица перед домом Мастера
первомайские спортсмены
Театр, где работает Мастер
в фойе театра после отмены пьесы
Заседание худсовета
В этой Москве работают театры и клубы, у которых трутся начинающие актрисы, желая взять автограф у знаменитостей (например, старлетка Гала). Здесь разворачивается предыстория Мастера как alter ego Булгакова. Здесь заседают Худсоветы, устраиваются товарищеские суды, стучит сапогами НКВД, здесь появляется интурист, говорящий с Мастером по-немецки (чтобы не напрягать советские уши, а также оттого, что немецкий у обоих собеседников хорош, а в русском интурист не силен).
Интурист
В редакции романа «Мастер и Маргарита» 1929-1930 гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитке:
«D-r Theodor Voland»
(в окончательном тексте и латынь, и полное имя пропало, а первая буква стала «дубль-ве»).
Теодор переводится с греческого как «Дар Бога», что довольно иронично, а может и разоблачительно.
На визитке - отсылка к ранним редакциям романа, которых тут немало.В этой Москве Мастер на грани самоубийства встретит Маргариту, напишет роман-фантасмагорию и сойдет с ума.
____________________
Вторая Москва - это Москва из романа Мастера. Москва, где действует Воланд-дьявол (в него превратился интурист, как старлетка Гала стала Геллой). Тут Воланд говорит хоть и с акцентом, но только по-русски, что и понятно - ведь перед нами русский роман!
Воображаемая Москва - футуристическая, конструктивистская, полностью газицифированная, с вайбом гигантомании. Она никогда не существовала на свете - но она была в планах госстроительства. Построить ее помешала Отечественная война. Эту Москву частично снимали в Питере. Здесь ходят не те полицейские в высоких касках, ездят не те такси, до горизонта идут шпили и звезды, и даже дом скорби является образцовым (воспитательно и архитектурно). Здесь летают дирижабли (аэропланы, кстати, есть в тексте Булгакова), демонический кот Бегемот отращивает зубы и неприятную морду, а Патриаршие пруды имени Карла Маркса велики, лысы и забраны в бетон.
Панорама
Психиатрическая клиника Стравинского
Новые Патриаршие
разговор о религии
Когда эта Москва пылает, так как при аресте в Нехорошей квартире взорвался газ (и ухнуло по трубам тут и там) - ее не жаль. Потому что горит не совсем то. Этот пожар - из ранних версий Булгакова, а не русофобский вброс режиссера (нашлись в наших медиа такие мудрецы).
финальное зарево
_____________________
Третья Москва - Москва мистическая. Это темный, искаженный, абсурдный мир дьявольской игры, и он, что очень точно, совсем не весел. Дьявол, как нам известно по Умберто Эко* и Томасу Манну** - не любит смеха и радости. Он может смеяться сам, издеваясь над окрестным убожеством. Он может быть полон амбивалентного восторга, как шут и палач в одном лице. Смех за компанию с ним даже освобождает. Но это всегда смех сквозь отчаяние.
* «Имя Розы»
** «Доктор Фаустус»
Эта мистическая Москва всегда ночная, ошеломляющая, полная символизма. В ней Иван Бездомный бежит по мокрым улицам под вой клаксонов за убийцей (а огромный месяц в небе становится лунным затмением над головой Воланда).
За миг до Затмения
Кровавая Луна
Иван Бездомный - погоня
Полет Маргариты
Интерьер Бала
Банда
Здесь Иван-дурак бросается в реку со свечой и иконкой (и всем ясно, что это крещение, а впереди Воланд в синих всполохах скользит по воде). Здесь Бал Сатаны подан как Похороны, а сталинский ампир окончательно превращается в крематорий. Траурная процессия движется противоходом, а в центре на бесконечной алой ткани - не то шлейф, не то красная ковровая дорожка - тело Маргариты, что будет положено на алтарь и уйдет в землю, в травы и цветы. Здесь есть фантастический полет над Москвой с петлей вокруг гигантской каменной головы, а бесовщина в Варьете выглядит как кабинет доктора Калигари.
Кабинет доктора Калигари (Das Cabinet des Dr. Caligari) - немецкий немой фильм ужасов 1920 года, снятый режиссером Робертом Вином по сценарию Ханса Яновица и Карла Майера. Считается квинтэссенцией немецкого экспрессионистского кино. Фильм повествует о безумном гипнотизере («сеанс черной магии»), который использует сомнамбулу с промытыми мозгами для совершения убийств. В конце фильма все его герои - главный герой-рассказчик, его "пропавшая" невеста, полагавшийся мертвым сомнамбула Чезаре и второстепенные персонажи - оказываются пациентами психбольницы. А главный псих Калигари - ее директором.
Сценарий фильма был задуман как метафора безумия власти, которая ввергает подчинённый ей «спящий» народ в страшные бедствия (здесь имелась в виду проигранная Германией Первая мировая война). На сценарий оказали влияние произведения Гофмана и Стивенсона, фильмы «Гомункулус», «Голем» и германский культурный контекст. Всем этим в свой черед увлекался Михаил Булгаков.
Азазелло и ящик (из такого Калигари на гастролях демонстрировал сомнамбулу)
Кадр из фильма "Кабинет доктора Калигари"
Авангардная гастроль
Иван Кулик. Смерть Берлиоза.
Экспрессионизм, авангард.
Нервный джаз - хорошо организованный хаос - только добавляет сходства.
* * *
Некоторые сцены фильмы сняты настолько шедеврально, что разбирать их не хватит места и совести.
Как снята Погоня! («Догнать и перегнать, молодой человек!») Как нарастает безумие, пока сам собой не раскрывается бессильно орущий рот над конским выпученным глазом - а руки уже вяжут не то милицейские, не то санитары.
Иванушка обратился
Как сделана Смерть Маргариты! Это большой блок, где женщина читает роман мертвого возлюбленного, и знает, что это последний привет от него, последний глоток - читает и пьет яд. А в тексте она, освобожденная чужой фантазией, летит над городом и веком, и облачается в одежды Изиды, и возглавляет Бал Мертвецов. Чем ближе ее смерть, чем трудней дыхание - тем глубже и грандиозней бал сатаны, тем ближе он к черной мессе. «Не бойтесь, королева». Бездна смыкается над головой. Белая рука падает с кровати.
Начало Бала
Прием гостей
Луна Изиды
Изида пьет кровь, чтобы вернуть своего Озириса
Предел Маргариты
Как мастерски сыграна сцена на Патриарших Прудах!
Прошу меня понять: я понимаю, как велико обаяние булгаковского слога, как хочется кому-то перенести роман на пленку пословно, сцена за сценой, и как ценится у нас старая школа мелодекламации. Великие актеры за 60, умудренные опытом и заслугами. Мудрые знатоки человеческих душ. Тех, кого не придавил роман Булгакова - еще раньше убил Фауст Гете.
Дьявол Басилашвили тяжел и важен. Его подача величественна, он статичен. Но Воланд Булгакова написан не так. Он подвижен, то подмигивает, то кривится, говорит ломаным языком, хохочет и напускает тайны, впадает в фальшивую робость, отчаянно наслаждается своей игрой. Он бесчеловечный приколист. Хотя в других эпизодах по-барски вальяжен, породист, а порою мрачно отстранен. Он очень многомерен.
Немецкий актер Аугуст Диль в сцене на Патриарших выдал такого сатану, что все прочее стало предрешено. Это молодая немчура, в которой прошит апломб хорошо образованного фашиста, терзаемого любопытством к чужеземным муравьям, которых все равно на убой, однако отчего не развлечься. Этот дьявол ухожен, обаятелен и легко сходится с людьми. Его трость украшает строгая голова Анубиса (переосмысленный пудель).
военный шик
Гражданин Воланд
Трость
Секунды адского восторга при описании рака легкого - и жестикуляция пальцами туда-суда, хихикс, и вот вам уже не весело - стопроцентное попадание в образ. Как и ложная лояльность к теме разговора, и внезапный заливистый смех во все зубы при словах о посещениях психбольниц. И обиженный яростный взгляд: «а дьявола, по-вашему тоже нет?» Цоки, хмыки, нетерпение, сильный немецкий акцент. Голый нерв и социальное притворство, бормотание, попутные заметки на полях. Какое-то сомнительное кокетство. Словом - собеседник явно с ебанцой. И чем дальше, тем более обвинительным становится его лицо, ускоряется мимика, растет неуместность, пока не наступает тяжелый неадекват.
На месте Миши Берлиоза любой попытался бы сбежать - если не за подмогой, то просто подальше.
Как свита Воланда фактически гонит Берлиоза под трамвай! Как болезненность реакций Воланда сменяется апатией! Таким в финале мог бы быть Мастер, если бы не скрылся от мира.
Каким застывшим взглядом смотрит Воланд сквозь пространство, пока разворачивается предсказание, судьба пешки идет к финалу. Как рифмуется поворот турникета с Коровьевым и поворот сочленения вагонов, между которыми попадает голова председателя МАССОЛИТа. Как катящаяся голова ставится детским мячом под ногой автора-Мастера.
…Многие эпизоды тут повторяются дважды, трижды - с разных ракурсов, продолжаясь с прерванного места. Беседа на Патриарших подана так же. Она разорвана, сокращена - чтобы продолжиться позже.
Когда мы видим экспозицию, где Берлиоз наставляет Бездомного, на Патриарших пусто и светло. Но перед появлением Воланда свет меркнет, возможно, виновато черное обрамление остановки-павильона, взятое крупным планом. Не важно - свет меркнет, и это предвестие.
* * *
Повествование в фильме очень динамичное и очень густое, многослойное. Настолько, что его хочется рассмотреть еще раз, так как важные детали не успевают полностью отразиться в глазах, остаются призраком на периферии. Именно так на заднем плане Мастер уходит с балкона психбольницы вниз, пока весь передний план занимает идущий на зрителя Воланд. Роман написан, миссия автора выполнена, фенита.
…Так и Гёте был полон сил, пока писал Фауста, а когда написал, стремительно угас и отошел.
Детали фильма действительно важны. Важна иконка Ивана Бездомного, с которой, кажется, что-то не так. Важны несовпадения декларативного (голос Маргариты озвучивает прощальную записку мужу - «от горя и бедствий я стала ведьмой, прощай!») с фактическим (показанная записка содержит другой текст - никаких ведьм и бедствий, обыденные слова расставания). Важно, как мистическая реальность наслаивается на бытовую, воображаемая на реальную, потому что тут есть загадки и коды. Насколько Маргарита действительна, а насколько придумана?.. Важно, как все это звучит во вторичной реальности режиссера при учете, что зритель хорошо читал роман-канон. Сколько мелких, изящных смыслов появляется при столкновении первоисточника и киноподачи.
Важны визуальные рифмы. Горящая алым в луже буква W во время погони Бездомного за Воландом - и реальная алая буква М метрополитена, давшая отражение-перевертыш. Звезды московских башен - и перевернутая пентаграмма Воланда, постоянные звезды его запонок, пуговиц, булавок. Жертвоприношение барона Майгеля: тело падает на пол в огромный знак качества, потому что так и выглядит пятиугольник, которому тут подчинено все.
Атрибуты Воланда
Важны смысловые рифмы: роли и песни Любови Орловой, как бы просочившиеся внутрь булгаковской колбы из параллельной советской химеры. Очень пунктирно, не очевидно, но все же узнаваемо. Алоизий Могарыч тут кинодел, он пишет сценарий музыкальной комедии о трактористе и свинарке (никто не рад, но такова повестка). Жорж Бенгальский на гулянке у Римского поет под фонограмму песню из кинофильма Цирк: «Мэри верит в чудеса, Мэри едет в небеса!» Фонограмма жутко сипит и повизгивает, и это именно то, что придает пикантности торжеству. Стилистически это голая вечеринка из недавнего, где провокатор на функционере, шоумен на бизнесмене, а вокруг девочки в шампанском (аллюзия на прием в американском посольстве 22 апреля 1935 года, организованный Уильямом Буллитом). Как и в жизни, став эпизодом булгаковского романа, киношная вечеринка стала у Мастера Балом Сатаны.
Гала-Гелла на вечеринке
* * *
Отдельного слово заслуживают герои фильма. С Воландом все ясно - он прекрасен от и до, от светского до инфернального. Появляясь в безумии Мастера как его тайное Я, он достигает гетевских глубин. Философский, домашний, ожидающий жатвы спутник с неподвижными глазами убийцы.
Мефистофельщина
Ваша рукопись прочитана
Это Воланд понукает Мастера сжечь роман, когда за тем приходит НКВД. Но он же уверяет, что рукописи не горят. Он ждет своего автора на балконе психбольницы в свете полной Луны. И нет сомнений, что роман о Пилате надиктовал именно он. Даймон - творческий гений.
Маргарита появляется в жизни Мастера как собеседница и подруга, которой нужен любовник, иначе жизнь пуста. Пустая жизнь чуть не кончилась суидидом, судьба столкнула двух смертников, и оба они друг друга спасли. Маргарита остра, как финский нож, красива, чувственна и активна. Она любит текст рождающегося романа, как их общее с Мастером дитя, она готова читать его вслух, и ждать новых глав (а еще - гулять и танцевать). Она готова быть Мастеру кухаркой и женой «с двенадцати до пяти». Но когда она говорит о себе «Муза» - в этом слышится ирония. Маргарита не вдохновляет Мастера на развитие сюжета, не подает идей, она попутчик и свидетель.
Подвальчик
Беседка
Музой Мастера является Воланд. Пары слов достаточно, чтобы мысль побежала, одно присутствие Воланда на соседнем кресле в театре превращает пропагандистский мюзикл в демоническую клоунаду с черной магией.
Голова конферансье
Особенно инфернально это выглядит при понимании, что такой Воланд - полностью и целиком продукт воображения Мастера, а вернее - его болезни, шизофрении. Интурист мелькнул и исчез, его белая визитка налились чернотой и серебром, и вот Дух, привыкший отрицать, все расширяет и расширяет свои владения. Выходит далеко за пределы текста.
Прекрасен образ Мастера, значительно расширенный, достоверный. Как и в булгаковском романе, мы впервые видим его в сумасшедшем доме, уже одной ногой в незримом. Видим прямо в начале фильма (вторая сцена). И сразу же он раздваивается, наблюдая с балкона, из-за решеток «палаты», за собой же. Мастер-автор (булгаковская ипостась) смотрит на Мастера-персонажа (из собственного романа). Можно счесть это шизоидным раздвоением, как и диагностировал профессор Стравинский, а можно - творческим приемом. Или вообще единственным условием, благодаря которому пишутся гениальные книги.
Из наблюдаемого разговора Мастера с Иваном Бездомным выплывает вся его прежняя закадровая жизнь. Этот разговор - структурная рамка, внутри которой помещается весь сюжет фильма. Метасобытие.
Мастер в кино - изначально успешный драматург, как и сам М. Булгаков. Пьеса Мастера «Пилат» готовится к постановке, идут репетиции, но внезапно следует отмена (так случилось и с «Бегом»). Дальнейшие события тоже рифмуются с биографией Булгакова, характерен приступ «нежданной, налетевшей как обморок робости» на товарищеском суде, когда Мастеру дали слово, но он не нашел, что сказать. Только потерянно покинул зал.
- Вы куда?!
- Туда…
Туда, читатель, туда. Где мокнут розы во дворике, и гаснет вечер в окнах, а свечи уже горят. Где пьется терпкое вино, гусиное перо бежит по листам, беседуют друг с другом любимые книги и едва слышна музыка Шуберта.
…Кстати, в фильме музыкой Мастера и Маргариты, которую они слушают с пластинки, является нежный немецкий трек à la Марлен Дитрих.
Продолжение - о зрителях и других экранизациях