Светаслав-2
Глава 5
Пятница 24 ноября. 1972. Москва, больница Кащенко.
- Вставай, хватит дрыхнуть! - Любовь Петровна Ильина, лечащий врач Святослава Зуева, наконец растолкала парня.
Тот, не сопротивляясь, повиновался. Часы показывали семь вечера, когда молодого человека разбудили, сделали клизму и повели в душевую.
До хруста отмытого Светика отвели в какую-то комнату, где ему сделали укол в вену, а не как обычно в ягодицу, сбрили всю ненужную растительность с лица и тела; красивые глаза слегка подвели безупречно заточенным косметическим карандашом и чуть подкрасили ресницы. Пинцетом подкорректировали брови. Прокололи мочку правого уха и вдели золотую серьгу-колечко. Затем уложили волосы и обрядили в модный, тёмно-зелёный, в тон глаз, костюм. Побрызгали импортным парфюмом. И без того от природы привлекательный Святослав после вышеперечисленных процедур стал воистину ангельски красив.
Мысли, до последнего беспокоившие молодого человека, после инъекции ушли на задний план. То, о чём беспрестанно будет вещать Святослав Зуев, так и сохранится в его памяти. Но та жизнь, о которой сейчас пойдёт речь, навсегда останется для него загадкой. С этого вечера он более чем на десять лет станет элитной проституткой, обслуживающей правительственную верхушку. Не только женщин, но и мужчин. Прославится в ГДР, ФРГ и Европе. Но то, в чём он будет непосредственно участвовать, Светик не вспомнит никогда.
Препарат, который испытывали в то время на пациентах психбольниц, носил кодовое название «Эйфория». Его действие заключалось в том, что тот, кто его принял, всю дорогу спокоен и испытывает блаженство. Особенно во время секса. Но как только дурман сходит, пациет, придя в себя, никогда уже не вспомнит того, что делал под воздействием «Эйфории». Клиенты таких вот обколотых мальчиков и девочек убивали сразу двух зайцев. Во-первых, они получали безотказного, готового любым способом ублажить, партнёра. Во-вторых имели стопроцентную гарантию того, что не случится утечки информации. Более того, такая проститутка не болела венерическими заболеваниями, так как за её здоровьем в диспансере тщательно следили. Поэтому высокопоставленные клиенты готовы были за всё это платить суммы, исчисляемые тысячами целковых за ночь.Так было и со Святославом Зуевым.
Невинность молодого человека Ирина Бухбиндер продала на аукционе за одиннадцать тысяч советских рублей, на которые потом себе купила «Волгу» класса люкс. Далее же Зуев будет регулярно ублажать её.
Его привезли в Барвиху, в загородный дом какой-то правительственной «шишки». Праздник был что надо: чёрная икра, водка, лосось, осетрина и прочие вкусности. Нарядные, насколько это было возможно в «совке», по моде одетые, люди плясали под буржуазную музыку. Приезд Светика был воспринят «на ура».
Охранник в чёрном костюме встал чуть в сторонке. Светика обступили женщины разного возраста - гости хозяйки. Словно игрушку, они щупали и гладили его. Вскоре подошёл высокий и статный мужчина в сопровождении супруги-именинницы.
- Это мой подарок тебе, дорогая. - Мужчина ласково поцеловал жену - изящную женщину среднего роста лет тридцати. - Всё, как ты однажды просила.
- Спасибо, милый. - Женщина целует мужа в губы, затем привлекает к себе Светика. Ещё миг - и их языки сплетаются. Именнинница берёт парня под руку и ведёт на второй этаж, в её с супругом спальню.
Светик с наслаждением отвечал на ласки женщины, которой он был подарком на юбилей. Именинница помогла ему раздеться, уложила на широкую кровать и овладела им в позе наездницы. Едва она испытала оргазм, дверь спальни открылась и вошёл её муж.
- Теперь моя очередь, дорогая. - Мужчина плотно прикрыл дверь спальни и подошёл к постели, ловко перевернул Святослава на живот и расстегнул ширинку.
Глава 6
В конце февраля 1973 Зуева выписали из Кащенко. Забирать его приехали родители на такси. Когда немногочисленные вещи Светика погрузили в багажник «Копейки» и водитель включил зажигание, Татьяна Викторовна вновь взглянула на сына. Выглядел он очень хорошо. Даже как-то подозрительно красив и ухожен. В мочке правого уха блестит золотое колечко. И пахнет не советским «Шипром» или «Сашей», а чем-то неведомым - тонким и терпким.
Святослав провёл в Кащенко три месяца. Родители, когда вместе, когда порознь навещали молодого человека, стараясь как можно чаще бывать с сыном. Во второй раз, когда Татьяна Викторовна уже вместе с мужем прибыла в диспансер, её приятно удивил внешний вид Светика: импортная, хоть и поношеная, но идеально сидящая на его стройном теле, футболка с заграничным принтом и голубые, тоже импортные, джинсы - в Советском Союзе вещь редкая и дорогая. Безупречно уложенные волосы и спокойный, довольный взгляд молодого человека в очередной раз вселили в сердца четы Зуевых надежду на его возможное выздоровление. Раз выглядит хорошо, значит и в голове будет порядок. Просто вопрос времени.
- Как самочувствие, сынок?
- Хорошо, мам, спасибо. Вот только зачем меня здесь держат? Ничего плохого не делаю, не курю, матом не ругаюсь. Сижу тихо.
- Пишешь? - с тревогой в голосе спросила мать.
- Конечно! Нужно восстановить рукопись. - Молодой человек повысил голос, щёки раскраснелись. - Они, - Светик указал в сторону дежуривших в коридоре санитаров, - изъяли всё! Если бы всё то, о чём я пишу, не было бы правдой, ничего бы не конфисковали. И я бы тут не сидел. Но в этой стране говорить Правду - криминал и болезнь!
Санитары переглянулись. Один подмигнул, второй кивнул в сторону теряющего над собой контроль Святослава.
Отец парня сразу заметил этот «язык жестов», на котором общались стоящие в коридоре медики, и перевёл разговор в другое русло:
- Откуда у тебя эти вещи? Мы с матерью тебе их не привозили, потому что их у тебя никогда не было. И ещё серьга в ухе. Где взял?
- Подарили. - без эмоций ответил Светик.
- Кто, если не секрет?
- Понятия не имею. В ту субботу проснулся, а у меня на кровати лежит пакет с этими шмотками. Серьгу в ухе заметил только когда пошёл умываться.
- В какую «ту субботу»? - Владимир Николаевич подался вперёд.
События пятницы 24 ноября 1972 года Светик, как и полагалось, напрочь забыл, помнил только укол в вену левой руки и что проснулся лишь на следующий день после полудня. На вопрос «Какой сегодня день?» ему дежурная медсестра ответила:
- Морозный, но ясный субботний день. Сегодня 25 ноября 1972 года. Московское время - тринадцать часов, шестнадцать минут.
- Я совсем не помню пятницу. Где же я был и что делал?
- Все вопросы к лечащему врачу. Я тебе тут не справочная. Иди к себе в палату, б...ь!
Последнее слово Светик произнёс одними губами, ибо не желал осквернять свои уста матерщиной.
- Какой ужас, - глаза Татьяны Викторовны заметно округлились. - Прямо таким грубым словом и назвала тебя?
- Меня ещё тут все пациенты поголовно этим словом обзывают. Изредка звучит «проститутка». Разок сосед по палате, шизик Саня, окрестил «партийной шлюхой». Правда, на следующий день он исчез и ко мне поселили какого-то немого дауна.
Родители слушали сына, затаив дыхание. Тем временем, Зуев-младший продолжал:
- Какое они тут все имеют право оскорблять меня подобными эпитетами?! У меня никогда не было женщины. Я - девственник! Меня вообще тошнит от одной лишь мысли об «этом»!
Оба санитара отвернулись и их плечи заметно затряслись в беззвучном смехе. Ведь они оба в ту самую «первую брачную ночь» под видом охранников сопровождали молодого человека в Барвиху на чёрной «Волге». И тот и другой до мельчайших подробностей помнят события той ночи. Как им это удалось - никаких камер видеонаблюдения в то время не было. Свечку они тоже не держали. Но тем не менее им обоим было прекрасно известно, что его невинность досталась жене одного очень высокопоставленного чиновника. Который сразу же после акта «дефлорации» огулял парня с заднего двора.
- Да ещё эти ублюдки ржут! - парень указал в сторону, где стояли два амбала в белых халатах.
- Потише тут, - рявкнул один. - Раскричался, распищался.
Второй, посмотрев на часы, объявил:
- Зуев, пора на процедуры. Время свидания истекло.
Мать Светика неоднократно прокручивала в памяти этот эпизод. Грустно, конечно, что её сын лежит в психушке с диагнозом шизофрения. Но её утешало то, что за ним хорошо ухаживают. Недаром даже в таком скорбном месте он всё такой же ладненький да справненький - в точности как до госпитализации. Более того, Татьяна Викторовна легко привыкла к золотому колечку в правом ухе сына («Что поделаешь - модно, ему даже идёт»). Счастливая, не замутнённая лишней информацией советская женщина.
Постоянное присутствие санитаров, безусловно, смущало. Но те не грубили и в конце того второго свидания, как и в предыдущий, самый первый раз, подхватили сумки с родительскими гостинцами и помогли донести до палаты.
- Приехали, - бодро объявил таксист.
- Спасибо. - Татьяна Викторовна вложила ему в ладонь новенькую хрустящую «десятку». - Сдачи не надо.
- Спасибо Вам. Если что - обращайтесь. - А про себя подумал: «Вот ведь не повезло им! Мало того, что их сынок псих, так он ещё и пидор. Вероятнее всего пассивный».
В то время серьга в правом ухе у мужчины означала его принадлежность к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Такая публика встречалась, главным образом, среди представителей богемы, деятелей искусства и творческой интеллигенции. Много позже, ближе к концу двадцатого столетия секс-меньшинства активно будут бороться за свои права в уже бывшей Стране Советов. Случится это сразу после исчезновения «железного занавеса», отделявшего наше государство от пресловутого цивилизованного мира. Быть «голубым» или «розовой» станет модно и престижно. В Советском же Союзе гомосексуалистов сажали либо в психушку, либо в тюрьму по статье «мужеложство». Поэтому серьги вдевались в уши уже непосредственно на сборище «единомышленников». Однополые пары изо всех сил скрывали свои отношения от друзей и близких. Результатом вышереречисленного было не отсутствие в нашей необъятной секс-меньшинств, а тщательная их маскировка. Гомосексуалисты и лесбиянки пользовались специальными знаками и жестами, чтобы среди советских граждан распознавать себе подобных и не «светиться». Система подобного толка существовала и существует у масонов.
Данные подробности не были известны родителям Святослава Зуева. Они принадлежали к абсолютному большинству строителей Коммунизма и светлого будущего. Говорят: «Sciencia potentia est» («Знание - сила»). Но это не случай семьи Зуевых. Ни Татьяна, ни Владимир не пережили бы, узнай они, что сделала с их единственным сыном заведующая мужским отделением Кащенко Ирина Степановна Бухбиндер.
Глава 7
Москва, СССР, весна 1973г.
Всю первую неделю после выписки из Кащенко, Святослав Зуев не выходил из дома. Отсыпался, отъедался, постепенно привыкая к родным стенам. Его родители продолжали ходить на работу, даже не задумываясь о том, что сын делает в их отсутствие. Мысли их были совсем о другом: как сложится дальнейшая судба парня. Работу найти ему теперь будет в разы сложнее, так как с ноября прошлого года он стоит на учёте в психоневрологическом диспансере.
Про то, что рано или поздно Светик обзаведётся семьёй, и вовсе не думалось. Молодой человек беспрестанно повторял, что хочет до конца дней сохранить себя чистым и невинным. Де-скать, нет на свете ни одной девушки, достойной такого сокровища, как Святослав Владимирович.
На самом деле он уже не первый месяц грезил о заведующей мужским отделением. Но в своих чувствах к Ирине Бухбиндер Светик боялся признаться даже самому себе.
Он влюбился в неё не с первого взгляда. В день госпитализации, когда её поцелуй обжёг его губы, когда она его заставила раздеться и затем принялась бесстыдно ощупывать, он буквально ненавидел её.
Но на второй неделе пребывания в Кащенко он понял, что никто из медперсонала не относится к нему с подобной заботой и вниманием. Ирина Степановна никогда не повышала на Светика голос и никому не позволяла обижать его. Постоянно приглашала к себе в кабинет, чтобы вдали от посторонних глаз угостить чем-нибудь дефицитным и вкусненьким: бутербродами с колбасой салями, осетриной, а порой и с чёрной икрой.
Более того, она то и дело дарила ему подарки. Серёжку золотую, например. Он хотел было вернуть её, объяснив, что не может принять такой дорогой подарок, потому что не заслужил. На что она ему ласково ответила:
- Как хочешь. Но одну серёжку я потеряла, поэтому эта теперь твоя. Согласись, парень с одной серьгой смотрится модно и необычно, а женщина - нелепо. И потом мне приятно, что её носишь именно ты.
Не поспоришь!
За сережкой последовали более существенные презенты: импортные джинсы, футболки, рубашки. Ну как тут не влюбиться?
В понедельник 5 марта 1973 года в стенах кабинета главврача больницы имени Кащенко проходило совещание на тему испытания нового препарата, разработанного в лабораториях советских спецслужб. Присутствовали не только сотрудники КГБ, но и все заведующие отделений и главврач. Среди них, конечно, была Ирина Бухбиндер. Слушала она рассеянно, ибо подобные переговоры стали с некоторых пор делом регулярным и привычным.
В этот раз её мысли занимал уже бывший пациент Святослав Зуев. Он идеально подходил для кагебешных разработок, ибо каждый новый препарат испытывался на молодых пациентах мужского пола.
Сначала кололи «овощей», чтобы посмотреть: помрёт или нет. Затем переходили к хроникам и больным покрепче. И наконец инъекция делалась самому молодому и физически здоровому пациенту клиники. Результаты испытания тщательно протоколировались и фиксировались на видеоплёнку со звуком.
Безусловно, Светик идеально подходил кагебешникам в качестве подопытного кролика. Но в большей степени Ирину Степановну он интересовал как товар, который ещё долго будет пользоваться спросом. Пока генерал КГБ зачитывал характеристики нового препарата, заведующая мужским отделением предалась сладостным воспоминаниям.
Вот она в гостинице «Россия» в номере люкс. Дверь открывается бесшумно и в помещение заходит красивый, модно, дорого и загранично одетый Зуев, окутаный ароматом импортного мужского парфюма, неведомым простому советскому человеку. Естественно, он был не один, а в сопровождении всё тех же двух санитаров, по совместительству сотрудников КГБ, которые остались за дверью номера.
Инъекцию «Эйфорией» ему сделали прямо перед выездом «на работу».
Как же отчётливо она помнит эту ночь - впервые в жизни ей было так хорошо. Несмотря на немалый успех у мужчин, среди которых не было ни одного невежественного неумехи, способности Святослава буквально потрясли её. Молодой человек словно был создан для любовных услад. Гибкий, чувственный, страстный - он казалось наперёд знал, что хочет его искушённая партнёрша. Даже не верилось, что это у него только вторая в жизни близость с женщиной. Подобное мастерство приходит с годами, да и то не ко всем.
В то время в Стране Советов велись различные секретные разработки во всех направлениях. Лучшие умы государства трудились в лабораториях, изобретая новые технологии. Особенно много внимания уделялось советской обороне.
Не только бомбы и военную технику создавали наши учёные и инженеры. Самыми секретными и опасными были исследования генетического материала человека, прочих живых существ, растений и грибов. Как только генетику официально признали наукой, спецслужбы во всех странах мира, особенно СССР и Соединённых Штатов Америки, принялись создавать новые организмы и геномы. Также все учёные мира признавали существование генетической памяти.
Именно эта самая мысль и посетила Ирину в ту самую их первую со Святославом ночь. «Наверняка у него в роду была какая-нибудь блистательная венецианская или французская куртизанка, от которой ему, советскому мальчику, позавчерашнему пионеру, достался подобный дар»...
- Ирина Степановна, - вывел её из приятных раздумий голос главврача - лысенького, на вид добродушного тостенького коротышки в очках и белом халате. - Насколько нам известно, у Вас в отделении есть пациент для предстоящих исследований?
- Да, Марк Яковлевич. Вернее был. Я его выписала ещё в конце февраля.
- Предлагаю Вам, любезная товарищ Бухбиндер, вернуть его в клинику. Как Вы будете это делать - Ваша забота. Но ровно через неделю мы начинаем эксперименты. - Голос генерала-кагебешника был спокоен и звучал крайне убедительно. Ирина в ответ молча кивнула.
Собрание закончилось. Сотрудники КГБ погрузились в чёрную «Волгу» и покинули территорию диспансера. Направляясь в свой кабинет, зав.отделением не скрывала улыбку. Им нужен Зуев к понедельнику? Прекрасно! Хотите? Да пожалуйста! Всё складывалось лучше некуда. Она уже составила предварительный план действий. У неё всё получится, она сумеет убедить его родителей в необходимости повторной госпитализации.
Уже в машине «Скорой помощи» она сама сделает ему укол в вену. Он будет снова принадлежать ей.
Дальше...
Пятница 24 ноября. 1972. Москва, больница Кащенко.
- Вставай, хватит дрыхнуть! - Любовь Петровна Ильина, лечащий врач Святослава Зуева, наконец растолкала парня.
Тот, не сопротивляясь, повиновался. Часы показывали семь вечера, когда молодого человека разбудили, сделали клизму и повели в душевую.
До хруста отмытого Светика отвели в какую-то комнату, где ему сделали укол в вену, а не как обычно в ягодицу, сбрили всю ненужную растительность с лица и тела; красивые глаза слегка подвели безупречно заточенным косметическим карандашом и чуть подкрасили ресницы. Пинцетом подкорректировали брови. Прокололи мочку правого уха и вдели золотую серьгу-колечко. Затем уложили волосы и обрядили в модный, тёмно-зелёный, в тон глаз, костюм. Побрызгали импортным парфюмом. И без того от природы привлекательный Святослав после вышеперечисленных процедур стал воистину ангельски красив.
Мысли, до последнего беспокоившие молодого человека, после инъекции ушли на задний план. То, о чём беспрестанно будет вещать Святослав Зуев, так и сохранится в его памяти. Но та жизнь, о которой сейчас пойдёт речь, навсегда останется для него загадкой. С этого вечера он более чем на десять лет станет элитной проституткой, обслуживающей правительственную верхушку. Не только женщин, но и мужчин. Прославится в ГДР, ФРГ и Европе. Но то, в чём он будет непосредственно участвовать, Светик не вспомнит никогда.
Препарат, который испытывали в то время на пациентах психбольниц, носил кодовое название «Эйфория». Его действие заключалось в том, что тот, кто его принял, всю дорогу спокоен и испытывает блаженство. Особенно во время секса. Но как только дурман сходит, пациет, придя в себя, никогда уже не вспомнит того, что делал под воздействием «Эйфории». Клиенты таких вот обколотых мальчиков и девочек убивали сразу двух зайцев. Во-первых, они получали безотказного, готового любым способом ублажить, партнёра. Во-вторых имели стопроцентную гарантию того, что не случится утечки информации. Более того, такая проститутка не болела венерическими заболеваниями, так как за её здоровьем в диспансере тщательно следили. Поэтому высокопоставленные клиенты готовы были за всё это платить суммы, исчисляемые тысячами целковых за ночь.Так было и со Святославом Зуевым.
Невинность молодого человека Ирина Бухбиндер продала на аукционе за одиннадцать тысяч советских рублей, на которые потом себе купила «Волгу» класса люкс. Далее же Зуев будет регулярно ублажать её.
Его привезли в Барвиху, в загородный дом какой-то правительственной «шишки». Праздник был что надо: чёрная икра, водка, лосось, осетрина и прочие вкусности. Нарядные, насколько это было возможно в «совке», по моде одетые, люди плясали под буржуазную музыку. Приезд Светика был воспринят «на ура».
Охранник в чёрном костюме встал чуть в сторонке. Светика обступили женщины разного возраста - гости хозяйки. Словно игрушку, они щупали и гладили его. Вскоре подошёл высокий и статный мужчина в сопровождении супруги-именинницы.
- Это мой подарок тебе, дорогая. - Мужчина ласково поцеловал жену - изящную женщину среднего роста лет тридцати. - Всё, как ты однажды просила.
- Спасибо, милый. - Женщина целует мужа в губы, затем привлекает к себе Светика. Ещё миг - и их языки сплетаются. Именнинница берёт парня под руку и ведёт на второй этаж, в её с супругом спальню.
Светик с наслаждением отвечал на ласки женщины, которой он был подарком на юбилей. Именинница помогла ему раздеться, уложила на широкую кровать и овладела им в позе наездницы. Едва она испытала оргазм, дверь спальни открылась и вошёл её муж.
- Теперь моя очередь, дорогая. - Мужчина плотно прикрыл дверь спальни и подошёл к постели, ловко перевернул Святослава на живот и расстегнул ширинку.
Глава 6
В конце февраля 1973 Зуева выписали из Кащенко. Забирать его приехали родители на такси. Когда немногочисленные вещи Светика погрузили в багажник «Копейки» и водитель включил зажигание, Татьяна Викторовна вновь взглянула на сына. Выглядел он очень хорошо. Даже как-то подозрительно красив и ухожен. В мочке правого уха блестит золотое колечко. И пахнет не советским «Шипром» или «Сашей», а чем-то неведомым - тонким и терпким.
Святослав провёл в Кащенко три месяца. Родители, когда вместе, когда порознь навещали молодого человека, стараясь как можно чаще бывать с сыном. Во второй раз, когда Татьяна Викторовна уже вместе с мужем прибыла в диспансер, её приятно удивил внешний вид Светика: импортная, хоть и поношеная, но идеально сидящая на его стройном теле, футболка с заграничным принтом и голубые, тоже импортные, джинсы - в Советском Союзе вещь редкая и дорогая. Безупречно уложенные волосы и спокойный, довольный взгляд молодого человека в очередной раз вселили в сердца четы Зуевых надежду на его возможное выздоровление. Раз выглядит хорошо, значит и в голове будет порядок. Просто вопрос времени.
- Как самочувствие, сынок?
- Хорошо, мам, спасибо. Вот только зачем меня здесь держат? Ничего плохого не делаю, не курю, матом не ругаюсь. Сижу тихо.
- Пишешь? - с тревогой в голосе спросила мать.
- Конечно! Нужно восстановить рукопись. - Молодой человек повысил голос, щёки раскраснелись. - Они, - Светик указал в сторону дежуривших в коридоре санитаров, - изъяли всё! Если бы всё то, о чём я пишу, не было бы правдой, ничего бы не конфисковали. И я бы тут не сидел. Но в этой стране говорить Правду - криминал и болезнь!
Санитары переглянулись. Один подмигнул, второй кивнул в сторону теряющего над собой контроль Святослава.
Отец парня сразу заметил этот «язык жестов», на котором общались стоящие в коридоре медики, и перевёл разговор в другое русло:
- Откуда у тебя эти вещи? Мы с матерью тебе их не привозили, потому что их у тебя никогда не было. И ещё серьга в ухе. Где взял?
- Подарили. - без эмоций ответил Светик.
- Кто, если не секрет?
- Понятия не имею. В ту субботу проснулся, а у меня на кровати лежит пакет с этими шмотками. Серьгу в ухе заметил только когда пошёл умываться.
- В какую «ту субботу»? - Владимир Николаевич подался вперёд.
События пятницы 24 ноября 1972 года Светик, как и полагалось, напрочь забыл, помнил только укол в вену левой руки и что проснулся лишь на следующий день после полудня. На вопрос «Какой сегодня день?» ему дежурная медсестра ответила:
- Морозный, но ясный субботний день. Сегодня 25 ноября 1972 года. Московское время - тринадцать часов, шестнадцать минут.
- Я совсем не помню пятницу. Где же я был и что делал?
- Все вопросы к лечащему врачу. Я тебе тут не справочная. Иди к себе в палату, б...ь!
Последнее слово Светик произнёс одними губами, ибо не желал осквернять свои уста матерщиной.
- Какой ужас, - глаза Татьяны Викторовны заметно округлились. - Прямо таким грубым словом и назвала тебя?
- Меня ещё тут все пациенты поголовно этим словом обзывают. Изредка звучит «проститутка». Разок сосед по палате, шизик Саня, окрестил «партийной шлюхой». Правда, на следующий день он исчез и ко мне поселили какого-то немого дауна.
Родители слушали сына, затаив дыхание. Тем временем, Зуев-младший продолжал:
- Какое они тут все имеют право оскорблять меня подобными эпитетами?! У меня никогда не было женщины. Я - девственник! Меня вообще тошнит от одной лишь мысли об «этом»!
Оба санитара отвернулись и их плечи заметно затряслись в беззвучном смехе. Ведь они оба в ту самую «первую брачную ночь» под видом охранников сопровождали молодого человека в Барвиху на чёрной «Волге». И тот и другой до мельчайших подробностей помнят события той ночи. Как им это удалось - никаких камер видеонаблюдения в то время не было. Свечку они тоже не держали. Но тем не менее им обоим было прекрасно известно, что его невинность досталась жене одного очень высокопоставленного чиновника. Который сразу же после акта «дефлорации» огулял парня с заднего двора.
- Да ещё эти ублюдки ржут! - парень указал в сторону, где стояли два амбала в белых халатах.
- Потише тут, - рявкнул один. - Раскричался, распищался.
Второй, посмотрев на часы, объявил:
- Зуев, пора на процедуры. Время свидания истекло.
Мать Светика неоднократно прокручивала в памяти этот эпизод. Грустно, конечно, что её сын лежит в психушке с диагнозом шизофрения. Но её утешало то, что за ним хорошо ухаживают. Недаром даже в таком скорбном месте он всё такой же ладненький да справненький - в точности как до госпитализации. Более того, Татьяна Викторовна легко привыкла к золотому колечку в правом ухе сына («Что поделаешь - модно, ему даже идёт»). Счастливая, не замутнённая лишней информацией советская женщина.
Постоянное присутствие санитаров, безусловно, смущало. Но те не грубили и в конце того второго свидания, как и в предыдущий, самый первый раз, подхватили сумки с родительскими гостинцами и помогли донести до палаты.
- Приехали, - бодро объявил таксист.
- Спасибо. - Татьяна Викторовна вложила ему в ладонь новенькую хрустящую «десятку». - Сдачи не надо.
- Спасибо Вам. Если что - обращайтесь. - А про себя подумал: «Вот ведь не повезло им! Мало того, что их сынок псих, так он ещё и пидор. Вероятнее всего пассивный».
В то время серьга в правом ухе у мужчины означала его принадлежность к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Такая публика встречалась, главным образом, среди представителей богемы, деятелей искусства и творческой интеллигенции. Много позже, ближе к концу двадцатого столетия секс-меньшинства активно будут бороться за свои права в уже бывшей Стране Советов. Случится это сразу после исчезновения «железного занавеса», отделявшего наше государство от пресловутого цивилизованного мира. Быть «голубым» или «розовой» станет модно и престижно. В Советском же Союзе гомосексуалистов сажали либо в психушку, либо в тюрьму по статье «мужеложство». Поэтому серьги вдевались в уши уже непосредственно на сборище «единомышленников». Однополые пары изо всех сил скрывали свои отношения от друзей и близких. Результатом вышереречисленного было не отсутствие в нашей необъятной секс-меньшинств, а тщательная их маскировка. Гомосексуалисты и лесбиянки пользовались специальными знаками и жестами, чтобы среди советских граждан распознавать себе подобных и не «светиться». Система подобного толка существовала и существует у масонов.
Данные подробности не были известны родителям Святослава Зуева. Они принадлежали к абсолютному большинству строителей Коммунизма и светлого будущего. Говорят: «Sciencia potentia est» («Знание - сила»). Но это не случай семьи Зуевых. Ни Татьяна, ни Владимир не пережили бы, узнай они, что сделала с их единственным сыном заведующая мужским отделением Кащенко Ирина Степановна Бухбиндер.
Глава 7
Москва, СССР, весна 1973г.
Всю первую неделю после выписки из Кащенко, Святослав Зуев не выходил из дома. Отсыпался, отъедался, постепенно привыкая к родным стенам. Его родители продолжали ходить на работу, даже не задумываясь о том, что сын делает в их отсутствие. Мысли их были совсем о другом: как сложится дальнейшая судба парня. Работу найти ему теперь будет в разы сложнее, так как с ноября прошлого года он стоит на учёте в психоневрологическом диспансере.
Про то, что рано или поздно Светик обзаведётся семьёй, и вовсе не думалось. Молодой человек беспрестанно повторял, что хочет до конца дней сохранить себя чистым и невинным. Де-скать, нет на свете ни одной девушки, достойной такого сокровища, как Святослав Владимирович.
На самом деле он уже не первый месяц грезил о заведующей мужским отделением. Но в своих чувствах к Ирине Бухбиндер Светик боялся признаться даже самому себе.
Он влюбился в неё не с первого взгляда. В день госпитализации, когда её поцелуй обжёг его губы, когда она его заставила раздеться и затем принялась бесстыдно ощупывать, он буквально ненавидел её.
Но на второй неделе пребывания в Кащенко он понял, что никто из медперсонала не относится к нему с подобной заботой и вниманием. Ирина Степановна никогда не повышала на Светика голос и никому не позволяла обижать его. Постоянно приглашала к себе в кабинет, чтобы вдали от посторонних глаз угостить чем-нибудь дефицитным и вкусненьким: бутербродами с колбасой салями, осетриной, а порой и с чёрной икрой.
Более того, она то и дело дарила ему подарки. Серёжку золотую, например. Он хотел было вернуть её, объяснив, что не может принять такой дорогой подарок, потому что не заслужил. На что она ему ласково ответила:
- Как хочешь. Но одну серёжку я потеряла, поэтому эта теперь твоя. Согласись, парень с одной серьгой смотрится модно и необычно, а женщина - нелепо. И потом мне приятно, что её носишь именно ты.
Не поспоришь!
За сережкой последовали более существенные презенты: импортные джинсы, футболки, рубашки. Ну как тут не влюбиться?
В понедельник 5 марта 1973 года в стенах кабинета главврача больницы имени Кащенко проходило совещание на тему испытания нового препарата, разработанного в лабораториях советских спецслужб. Присутствовали не только сотрудники КГБ, но и все заведующие отделений и главврач. Среди них, конечно, была Ирина Бухбиндер. Слушала она рассеянно, ибо подобные переговоры стали с некоторых пор делом регулярным и привычным.
В этот раз её мысли занимал уже бывший пациент Святослав Зуев. Он идеально подходил для кагебешных разработок, ибо каждый новый препарат испытывался на молодых пациентах мужского пола.
Сначала кололи «овощей», чтобы посмотреть: помрёт или нет. Затем переходили к хроникам и больным покрепче. И наконец инъекция делалась самому молодому и физически здоровому пациенту клиники. Результаты испытания тщательно протоколировались и фиксировались на видеоплёнку со звуком.
Безусловно, Светик идеально подходил кагебешникам в качестве подопытного кролика. Но в большей степени Ирину Степановну он интересовал как товар, который ещё долго будет пользоваться спросом. Пока генерал КГБ зачитывал характеристики нового препарата, заведующая мужским отделением предалась сладостным воспоминаниям.
Вот она в гостинице «Россия» в номере люкс. Дверь открывается бесшумно и в помещение заходит красивый, модно, дорого и загранично одетый Зуев, окутаный ароматом импортного мужского парфюма, неведомым простому советскому человеку. Естественно, он был не один, а в сопровождении всё тех же двух санитаров, по совместительству сотрудников КГБ, которые остались за дверью номера.
Инъекцию «Эйфорией» ему сделали прямо перед выездом «на работу».
Как же отчётливо она помнит эту ночь - впервые в жизни ей было так хорошо. Несмотря на немалый успех у мужчин, среди которых не было ни одного невежественного неумехи, способности Святослава буквально потрясли её. Молодой человек словно был создан для любовных услад. Гибкий, чувственный, страстный - он казалось наперёд знал, что хочет его искушённая партнёрша. Даже не верилось, что это у него только вторая в жизни близость с женщиной. Подобное мастерство приходит с годами, да и то не ко всем.
В то время в Стране Советов велись различные секретные разработки во всех направлениях. Лучшие умы государства трудились в лабораториях, изобретая новые технологии. Особенно много внимания уделялось советской обороне.
Не только бомбы и военную технику создавали наши учёные и инженеры. Самыми секретными и опасными были исследования генетического материала человека, прочих живых существ, растений и грибов. Как только генетику официально признали наукой, спецслужбы во всех странах мира, особенно СССР и Соединённых Штатов Америки, принялись создавать новые организмы и геномы. Также все учёные мира признавали существование генетической памяти.
Именно эта самая мысль и посетила Ирину в ту самую их первую со Святославом ночь. «Наверняка у него в роду была какая-нибудь блистательная венецианская или французская куртизанка, от которой ему, советскому мальчику, позавчерашнему пионеру, достался подобный дар»...
- Ирина Степановна, - вывел её из приятных раздумий голос главврача - лысенького, на вид добродушного тостенького коротышки в очках и белом халате. - Насколько нам известно, у Вас в отделении есть пациент для предстоящих исследований?
- Да, Марк Яковлевич. Вернее был. Я его выписала ещё в конце февраля.
- Предлагаю Вам, любезная товарищ Бухбиндер, вернуть его в клинику. Как Вы будете это делать - Ваша забота. Но ровно через неделю мы начинаем эксперименты. - Голос генерала-кагебешника был спокоен и звучал крайне убедительно. Ирина в ответ молча кивнула.
Собрание закончилось. Сотрудники КГБ погрузились в чёрную «Волгу» и покинули территорию диспансера. Направляясь в свой кабинет, зав.отделением не скрывала улыбку. Им нужен Зуев к понедельнику? Прекрасно! Хотите? Да пожалуйста! Всё складывалось лучше некуда. Она уже составила предварительный план действий. У неё всё получится, она сумеет убедить его родителей в необходимости повторной госпитализации.
Уже в машине «Скорой помощи» она сама сделает ему укол в вену. Он будет снова принадлежать ей.
Дальше...