Шпицберген. 100 км в одиночку по арктической пустыне.
Предистория
Главной задачей моей поездки на Шпицберген был пеший маршрут от Лонгйира в Баренцбург. Больше всего в нем привлекала его неизвестность: в процессе долгого поиска по сети, я нашел аж 2 отчета о подобном походе. Однако это уже дало уверенность в том, что такой поход возможен, и на пути нет непроходимых ледников или рек.
Планируемый маршрут проходил по берегу фьорда - это наиболее простой и однозначный путь. Еще можно идти через горы, но это определенно сложнее, а с моим едва дышащим GPS - еще и очень опасно.
На карте черной линией отмечен весь пройденный мной маршрут
У меня было 9 полных дней на острове. Потому я брал еду, топливо и аккумуляторы с расчетом на 10 дней автономного существования.
По информации из Википедии, средняя температура июля на Шпицбергене - +6'C, но, как показала практика Исландии, не так страшна температура, как сильный ветер и дождь.
А ветра на Шпицбергене бывают сильнейшие. Признаться, когда я только вышел из аэропорта, затянул все возможные застежки на куртке, то я не понимал, как выживу тут в течении этих 9 дней. Ветер выдувает весь теплый воздух из под одежды, а когда он бьет в лицо - то снижает скорость движения раза в два.
По словам местных, за все лето на Шпицбергене бывает всего 10 теплых солнечных дней. Все остальное - это затянутое тучами небо, ветер, а иногда и дождь, который может затянуться на неделю.
Мне невероятно повезло: в начале похода тучи расступились, ветер утих и пригрело солнце. Я ходил в футболке и ветровке сверху, и даже так порой было жарко взбираться на горные вершины.
Настроение моментально улучшилось, и я просто сел на траву и рассматривал чудесные арктические цветочки
Кстати, на Шпицбергене самая настоящая арктическая тундра: тут нет не только деревьев, но и кустарников. Растет только мох, трава и милые цветочки.
Удивительно, но даже живя на краю земли, норвежцы строят себе дачу на еще большем краю земли! Многие люди работают в Лонгйире, а на выходных едут на "загородные" дачи, чтобы полностью слиться с природой
Вдали по фьорду мчат катера.
С каждым пройденным километром признаков человека оставалось все меньше, пока я не встретил двоих мужиков с фотоаппаратами, размером с мою руку Оо. Ребята называют себя бердвотчерами. Проще говоря, фотографируют птиц и угадывают, к какому виду они принадлежат.
Скука смертная, да и только.
Дальше идти вдоль берега не представлялось возможным - путь преграждала отвесная скала. Я решил сделать крюк и пойти по долине реки.
Летом верхний слой почвы активно тает, в то время как нижний так и остается замерзшим. Потому грунт превращается в сплошное болото. Ходьба переходит в прыжки между сухими участками.
Впрочем, чем выше поднимаешься - тем суше становится
Горы на Шпицбергене имеют причудливые формы. Такой их вид обусловлен сильнейшими ветрами, которые обтачивают скалы.
Еще тут повсюду олени. Этот вид так и называется - Шпицбергенский олень. Людей они боятся и быстро убегают, так что сфотографировать их с близкого расстояния сложно.
На архипелаге, помимо человека, обитают всего три вида млекопитающих: белый медведь, шпицбергенский олень и арктическая лисица. С первым встретится мне не доводилось, иначе бы я не писал сейчас эти строки.
После набора высоты мне предстояло вновь спуститься к фьорду, чтобы потом вновь пойти по побережью. Внизу, в узком ущелье, расположены остатки давно забытого советского поселка Грумант.
Если приглядеться, то можно заметить здание внизу (а еще - оленя)
Сейчас же Грумант представляет собой несколько разваливающихся построек. Что странно, обычно на Шпицбергене все находится в отличной сохранности благодаря низкой влажности, температуре и крайне малому количеству бактерий.
На сегодня - это моя финальная точка маршрута. Я изначально старался по возможности ночевать в каких-нибудь строениях, чтобы обезопасить себя внезапного визита медведя.
Правда, состояние домов в Груманте напугало меня больше, чем возможность встречи с белым медведем, так что я раскинул недалеко палатку. Вообще, от солнца было настолько тепло, что появлялось обманчивое желание просто лечь в спальнике на улице. Но погода на Шпицбергене очень коварна, и стоит солнцу зайти за гору или тучу, как тут же становится холодно и ветренно.
Утром я встретил группу туристов из Словакии, которые шли в обратном направлении - от Баренцбурга в Лонгйир. Это были первые и последние пешие путники, которых я встретил. Правда, ребят было трое, и у них было ружье.
А ружья тут, кстати, трофейные.
Дальше наши пути расходятся
Так как Грумант затиснут в узком ущелье, он непригоден для строительства там порта. Собственно порт и основная инфраструктура рудника находились в 5 км оттуда, в заливе Колесбухта. Между двумя поселками построена узкоколейная железная дорога, которая на момент своей работы была самой северной в мире. Ее полностью закрывал деревянный кожух, что позволяло перевозить уголь в любую погоду.
Да и вообще, почти все коммуникации в Арктике прокладываются на поверхности в деревянных кожухах.
На фото видно остатки трассы железной дороги. Тут даже был тоннель под горой, но он давно обрушился.
У входа в Колесбухту расположен "домик Русанова". Русанов - русский арктический исследователь. Сам домик представляет собой что-то вроде объединения музея с приютом для путников.
В нем две комнаты, одна из которых - самый настоящий музей с фотографиями, архивными записями и предметами быта Русанова и его экспедиций.
Все это совершенно нетронуто и в идеальной чистоте и порядке.
Во второй комнате - приют для путников. Тут есть и лежбища, и теплая одежда, и печка, и запас дров, и даже еда в виде круп или консервов. Ее просто оставляют тут люди для других людей, которым она понадобится больше. У меня еды хватало, так что я ничего не брал.
Впереди - остатки поселка Колесбухта
Дома тут в неплохом состоянии, можно жить
За поселком начинается широкая речная долина, чуть более, чем полностью состоящая из болота.
Удобнее всего идти прямо у воды, по камням - так уж точно не вступишь по колено в воду.
А вот на этой фотографии видно озеро вдалеке, из которого потом по трубам качали воду в поселок. Примерно так же организовано водоснабжение всех населенных пунктов на Шпицбергене.
Больше всего в этом походе меня пугали реки. А точнее, необходимость брать их вброд. Особенно одному. Случись что, никто не поможет. Даже банально подскользнуться при переходе реки и намочить рюкзак - и уже путешествие из разряда рискованного переходит в экстремальное.
Вода в основном идет с тающих ледников в горах, и температуры соответствующей. Поток сбивает с ног.
Каждый день мне приходилось брать вброд от двух до восьми рек. Я пожалел, что не взял с собой резиновый шлепок - ведь идти босиком по острым, как стекло, камням, а еще и промерзлыми ногами не особо приятно.
К концу дня, уже изрядно устав, я нашел небольшой домик-приют.
Нет ничего прекраснее, чем после тяжелого дня зайти в уютный дом, где тепло и спокойно и пить чай с шоколадкой, наблюдая в окно за красотой Арктики
Но несмотря на усталость, уснуть очень сложно. Из-за отсутствия смены времени суток биологические ритмы сбиваются. Уснуть мне удавалось лишь к 4-5 часам.
Проснувшись уже после полудня, я двинулся дальше к Баренцбургу.
Тут вдоль побережья идет снегоходная дорога. Столбики вдоль нее помогают зимой держать курс, когда вокруг сплошная белая пустыня.
По пути пришлось преодолеть еще несколько бурных и не очень рек
Достаточно быстро я пришел в поселок. Знак "Осторожно, белые медведи", который существует только на Шпицбергене.
Въезд в город. Чувствуете в нем родное болото?)
Было очень удивительно здороваться с людьми на русском языке тут. И странно, почти всем не было до меня абсолютно никакого дела. Будто к ним каждый день приходят пешком с норвежской стороны.
Баренцбург производит впечатление неумело замазанного косметикой совка.
Старые дома, кое как прикрытые цветастым сайдингом, неизменный бюст Ленина (самый северный ленин находится в Пирамиде), красочная надпись "Наша цель-коммунизм"!
В поселке даже построили отель и магазин сувениров.
Все для иностранных туристов, им это смешно. Но, увы, местным тут не до смеха.
Раньше Баренцбург был городом мечты. Тут были высокие зарплаты, хорошее питание, северные льготы. Каждый шахтер стремился попасть сюда.
Сейчас же из города едут все, у кого есть возможность.
Фактически, это поселок, которым владеет одна корпорация. "Арктикуголь" управляет тут всем. Уже в Лонгйире я познакомился с русским врачом, который работал в Баренцбурге 2 года и рассказал о местном феодализме. Но об этом-потом.
В поселке негде купить одежду или технику.
В Баренцбурге есть столовая, она же и магазин. Цены тут - российские, но, увы, купить тут не местным ничего нельзя. Расчет только по карточкам компании.
Наличка в городе не ходит, а карточки еще не принимают.
В советское время тут создали псевдовалюту- Шпицбергенский рубль. Дело в том, что законодательство Норвегии запрещает хождение иностранной валюты на своей территории.
А пользоваться кронами для расчета было унизительно для “сверхдержавы”.
Я надеялся, что разговорюсь с кем-то из местных и они, на радостях встречи с земляком, впишут меня к себе.
Кстати, большинство жителей поселка - это шахтеры с Донецкой и Луганской области.
Люди и правда очень приятные и дружелюбные, но ночевать мне все же пришлось в палатке за городом.
Так как я добрался до Баренцбурга раньше, чем планировал, то у меня оставалось 6 дней до самолета, и нужно было решить, что делать дальше.
Или возвращаться обратно, что не очень то хотелось, или пойти дальше-на другую сторону фьорда и к старой радиостанции Исфьорд-радио.
Дорога до Исфьорд радио займет 2 дня, и тогда я уже не успевал дойти пешком обратно в Лонгйир. Но я решил рискнуть и попробовать на обратном пути застопить судно из Баренцбурга.
С утра я отправился в обход глубокого фьорда.
Всего 3 км шириной, но обходить его приходится весь день. Пожалуй, этот день был одним из самых тяжелых. Пришлось пересечь 7 или 8 крупных рек.
Тем не менее, это один из самых интересных участков на всем моем маршруте.
Приглядитесь - каждая белая точка - это птица. Птички тут очень агрессивные, они пикируют вниз и пытаются клювом попасть прямо в затылок. Как правило, у них ничего не выходит, но все равно стоит быть осторожным: могут и люлей выписать.
А в этом месте камни имеют удивительный золотистый оттенок.
Суровый я на фоне не менее сурового севера
Одинокий домик посреди болотистой речной долины
А в самом конце фьорда, за холмом, из тающего ледника образовалось озеро.
Преодолевая очередную реку, я внезапно ушел по грудь в воду и сильное течение. Благодаря палке в руке смог удержаться и выбраться.
Камни в этих местах особенно острые, и впиваются, как гвозди, в обмороженную кожу моих ног. Казалось, мои крики были слышны на другой стороне фьорда.
Но ничего не остается, как стиснуть зубы и терпеть. Идти вперед, чтобы выжить.
По пути мне встретился "красный домик" - видимо, что-то вроде хаты для бухания баренцбуржцев в еще больших ебенях, чем сам Баренцбург.
Записи в гостевой книге - в основном от местных.
Погода стояла чудесная, и я решил немного пофотографировать арктическую растительность. Ведь север не такой угрюмый и серый, как кажется на первый взгляд. Самое прекрасное - в мелочах.
Пока я шел вдоль берега, за мной увязалась стая нерп. Или морских котиков. Не разбираюсь. Я явно их очень заинтересовал, и они плыли за мной пару километров.
Через 9 часов тяжелого пути я оказался напротив Баренцбурга, возле насосной станции.
Вода для поселка идет с озера, которое находится на противоположном берегу, а по дну фьорда проложены трубы. Иногда к насосной станции плавают рабочие, но сейчас на причале было пусто.
Я сильно устал и поставил палатку прям тут же. Открываешь утром окошко - а там Баренцбург. Романтика.
К утру погода сильно испортилась. Палатку носило ветром во все стороны. Сегодня мне предстояло пройти последний участок маршрута к месту назначения.
По пути я сделал небольшой крюк, чтобы посмотреть на мыс Фестинген. Эта выступающая скала служит маяком для кораблей, указывая на вход в Исфьорд.
Исфьорд-радио - это название радиостанции, которая находится у выхода Исфьорда в открытое море. В свое время это был главный пункт связи Шпицбергена с остальным миром. В 80х перешли на спутниковую связь, а уже в 00х по дну океана проложили оптоволоконный кабель и станция утратила свою актуальность.
Сейчас же на ее месте построили небольшой отель, куда иногда возят туристов, чтобы отдохнуть на краю света.
А погода тем временем разыгралась не на шутку. Ветер был сумасшедшей силы.
Устрашающе небо и Исфьорд-радио на горизонте.
Остров вдали - это земля Принца Карла
Порой казалось, что он может унести в море. Думаю, не казалось. Когда я подошел к Исфьорд-радио, на мыс, то мне приходилось идти, наклонившись почти к земле, чтобы иметь лучшую устойчивость.
Я очень хотел найти людей тут.
Подергав двери в несколько построек, я попал в отель. Как только я зашел в него, сразу накрыло чувство невероятного уюта. Тепло, удобные диванчики, чай и кофе. А за окном ветер вырывал бы деревья, если бы они тут росли.
И ни одного человека . вдоволь насытившись кофе, я решил все же найти тут хоть кого-то.
И я действительно нашел в соседнем здании несколько человек
Они были искренне удивлены моим появлением. Оно и понятно, ведь к ним только туристы на лодках приходят. А тут, один парень, пешком и Лонгйира пришел.
Я спросил их за возможность переночевать в помещении, хоть в кладовке, абы не спать на улице.
Увы, но мне вежливо отказали. Зато посоветовали, что в 3х км отсюда есть домик, где можно укрыться.
Ребята были сильно обеспокоены тем, что я без ружья. Мол, они тут без него даже в туалет не выходят. Прослушав длинную лекцию об опасности медведей, я побрел к приюту. Пристально вглядывался в горизонт на предмет белых точек и шарахался от каждого сугроба.
А тем временем, облака становились все более потрясающими.
В скором времени я и правда пришел к приюту, и он оказался на редкость ухоженным.
Запасы еды позволяли пережить там войну, так что я позволил себе приготовить рис с консервированной рыбой.
В гостевой книге всего по 4-5 записей за год. Мало кто доходит сюда.
За окном бушевал ветер. Но тут я понимаю, что ветер не может так сильно бушевать, даже на Шпицбергене. Вижу, как над домом пролетает вертолет.
Найдите на фото вертолет
"Наверное, поляки потерялись"- подумал я. До этого работники гостиницы рассказали мне, что сегодня в Баренцбург отправилась группа поляков.
Ничего не подозревая, я заварил чай и наслаждался покоем. Как вдруг звук лопастей вернулся и стал нарастать до такой степени, что, казалось, вертолет скоро сядет мне на голову. С полок посыпались какие-то камни, весь дом дрожал.
Как тут!11
Без сомнений - это за мной. Недолгий, но вежливый разговор со спасателями и вот уже у меня есть 20 секунд, чтобы собрать все вещи и я уже бегу, пригибаясь под лопастями.
Это был мой первый полет на вертолете. Ощущения непередаваемые. И в голове крутится огромное количество мыслей.
С одной стороны, это все, черт возьми, просто невероятно круто!
Но с другой, что со мной теперь будет? Полиция? Штраф в несколько тысяч евро? Депортация?
А тем временем мы приземлились в аэропорту Лонгйира. Расстояние, которое я преодолевал 5 дней, вертолет пролетел за 15 минут.
Продолжение
Главной задачей моей поездки на Шпицберген был пеший маршрут от Лонгйира в Баренцбург. Больше всего в нем привлекала его неизвестность: в процессе долгого поиска по сети, я нашел аж 2 отчета о подобном походе. Однако это уже дало уверенность в том, что такой поход возможен, и на пути нет непроходимых ледников или рек.
Планируемый маршрут проходил по берегу фьорда - это наиболее простой и однозначный путь. Еще можно идти через горы, но это определенно сложнее, а с моим едва дышащим GPS - еще и очень опасно.
На карте черной линией отмечен весь пройденный мной маршрут
У меня было 9 полных дней на острове. Потому я брал еду, топливо и аккумуляторы с расчетом на 10 дней автономного существования.
По информации из Википедии, средняя температура июля на Шпицбергене - +6'C, но, как показала практика Исландии, не так страшна температура, как сильный ветер и дождь.
А ветра на Шпицбергене бывают сильнейшие. Признаться, когда я только вышел из аэропорта, затянул все возможные застежки на куртке, то я не понимал, как выживу тут в течении этих 9 дней. Ветер выдувает весь теплый воздух из под одежды, а когда он бьет в лицо - то снижает скорость движения раза в два.
По словам местных, за все лето на Шпицбергене бывает всего 10 теплых солнечных дней. Все остальное - это затянутое тучами небо, ветер, а иногда и дождь, который может затянуться на неделю.
Мне невероятно повезло: в начале похода тучи расступились, ветер утих и пригрело солнце. Я ходил в футболке и ветровке сверху, и даже так порой было жарко взбираться на горные вершины.
Настроение моментально улучшилось, и я просто сел на траву и рассматривал чудесные арктические цветочки
Кстати, на Шпицбергене самая настоящая арктическая тундра: тут нет не только деревьев, но и кустарников. Растет только мох, трава и милые цветочки.
Удивительно, но даже живя на краю земли, норвежцы строят себе дачу на еще большем краю земли! Многие люди работают в Лонгйире, а на выходных едут на "загородные" дачи, чтобы полностью слиться с природой
Вдали по фьорду мчат катера.
С каждым пройденным километром признаков человека оставалось все меньше, пока я не встретил двоих мужиков с фотоаппаратами, размером с мою руку Оо. Ребята называют себя бердвотчерами. Проще говоря, фотографируют птиц и угадывают, к какому виду они принадлежат.
Скука смертная, да и только.
Дальше идти вдоль берега не представлялось возможным - путь преграждала отвесная скала. Я решил сделать крюк и пойти по долине реки.
Летом верхний слой почвы активно тает, в то время как нижний так и остается замерзшим. Потому грунт превращается в сплошное болото. Ходьба переходит в прыжки между сухими участками.
Впрочем, чем выше поднимаешься - тем суше становится
Горы на Шпицбергене имеют причудливые формы. Такой их вид обусловлен сильнейшими ветрами, которые обтачивают скалы.
Еще тут повсюду олени. Этот вид так и называется - Шпицбергенский олень. Людей они боятся и быстро убегают, так что сфотографировать их с близкого расстояния сложно.
На архипелаге, помимо человека, обитают всего три вида млекопитающих: белый медведь, шпицбергенский олень и арктическая лисица. С первым встретится мне не доводилось, иначе бы я не писал сейчас эти строки.
После набора высоты мне предстояло вновь спуститься к фьорду, чтобы потом вновь пойти по побережью. Внизу, в узком ущелье, расположены остатки давно забытого советского поселка Грумант.
Если приглядеться, то можно заметить здание внизу (а еще - оленя)
Сейчас же Грумант представляет собой несколько разваливающихся построек. Что странно, обычно на Шпицбергене все находится в отличной сохранности благодаря низкой влажности, температуре и крайне малому количеству бактерий.
На сегодня - это моя финальная точка маршрута. Я изначально старался по возможности ночевать в каких-нибудь строениях, чтобы обезопасить себя внезапного визита медведя.
Правда, состояние домов в Груманте напугало меня больше, чем возможность встречи с белым медведем, так что я раскинул недалеко палатку. Вообще, от солнца было настолько тепло, что появлялось обманчивое желание просто лечь в спальнике на улице. Но погода на Шпицбергене очень коварна, и стоит солнцу зайти за гору или тучу, как тут же становится холодно и ветренно.
Утром я встретил группу туристов из Словакии, которые шли в обратном направлении - от Баренцбурга в Лонгйир. Это были первые и последние пешие путники, которых я встретил. Правда, ребят было трое, и у них было ружье.
А ружья тут, кстати, трофейные.
Дальше наши пути расходятся
Так как Грумант затиснут в узком ущелье, он непригоден для строительства там порта. Собственно порт и основная инфраструктура рудника находились в 5 км оттуда, в заливе Колесбухта. Между двумя поселками построена узкоколейная железная дорога, которая на момент своей работы была самой северной в мире. Ее полностью закрывал деревянный кожух, что позволяло перевозить уголь в любую погоду.
Да и вообще, почти все коммуникации в Арктике прокладываются на поверхности в деревянных кожухах.
На фото видно остатки трассы железной дороги. Тут даже был тоннель под горой, но он давно обрушился.
У входа в Колесбухту расположен "домик Русанова". Русанов - русский арктический исследователь. Сам домик представляет собой что-то вроде объединения музея с приютом для путников.
В нем две комнаты, одна из которых - самый настоящий музей с фотографиями, архивными записями и предметами быта Русанова и его экспедиций.
Все это совершенно нетронуто и в идеальной чистоте и порядке.
Во второй комнате - приют для путников. Тут есть и лежбища, и теплая одежда, и печка, и запас дров, и даже еда в виде круп или консервов. Ее просто оставляют тут люди для других людей, которым она понадобится больше. У меня еды хватало, так что я ничего не брал.
Впереди - остатки поселка Колесбухта
Дома тут в неплохом состоянии, можно жить
За поселком начинается широкая речная долина, чуть более, чем полностью состоящая из болота.
Удобнее всего идти прямо у воды, по камням - так уж точно не вступишь по колено в воду.
А вот на этой фотографии видно озеро вдалеке, из которого потом по трубам качали воду в поселок. Примерно так же организовано водоснабжение всех населенных пунктов на Шпицбергене.
Больше всего в этом походе меня пугали реки. А точнее, необходимость брать их вброд. Особенно одному. Случись что, никто не поможет. Даже банально подскользнуться при переходе реки и намочить рюкзак - и уже путешествие из разряда рискованного переходит в экстремальное.
Вода в основном идет с тающих ледников в горах, и температуры соответствующей. Поток сбивает с ног.
Каждый день мне приходилось брать вброд от двух до восьми рек. Я пожалел, что не взял с собой резиновый шлепок - ведь идти босиком по острым, как стекло, камням, а еще и промерзлыми ногами не особо приятно.
К концу дня, уже изрядно устав, я нашел небольшой домик-приют.
Нет ничего прекраснее, чем после тяжелого дня зайти в уютный дом, где тепло и спокойно и пить чай с шоколадкой, наблюдая в окно за красотой Арктики
Но несмотря на усталость, уснуть очень сложно. Из-за отсутствия смены времени суток биологические ритмы сбиваются. Уснуть мне удавалось лишь к 4-5 часам.
Проснувшись уже после полудня, я двинулся дальше к Баренцбургу.
Тут вдоль побережья идет снегоходная дорога. Столбики вдоль нее помогают зимой держать курс, когда вокруг сплошная белая пустыня.
По пути пришлось преодолеть еще несколько бурных и не очень рек
Достаточно быстро я пришел в поселок. Знак "Осторожно, белые медведи", который существует только на Шпицбергене.
Въезд в город. Чувствуете в нем родное болото?)
Было очень удивительно здороваться с людьми на русском языке тут. И странно, почти всем не было до меня абсолютно никакого дела. Будто к ним каждый день приходят пешком с норвежской стороны.
Баренцбург производит впечатление неумело замазанного косметикой совка.
Старые дома, кое как прикрытые цветастым сайдингом, неизменный бюст Ленина (самый северный ленин находится в Пирамиде), красочная надпись "Наша цель-коммунизм"!
В поселке даже построили отель и магазин сувениров.
Все для иностранных туристов, им это смешно. Но, увы, местным тут не до смеха.
Раньше Баренцбург был городом мечты. Тут были высокие зарплаты, хорошее питание, северные льготы. Каждый шахтер стремился попасть сюда.
Сейчас же из города едут все, у кого есть возможность.
Фактически, это поселок, которым владеет одна корпорация. "Арктикуголь" управляет тут всем. Уже в Лонгйире я познакомился с русским врачом, который работал в Баренцбурге 2 года и рассказал о местном феодализме. Но об этом-потом.
В поселке негде купить одежду или технику.
В Баренцбурге есть столовая, она же и магазин. Цены тут - российские, но, увы, купить тут не местным ничего нельзя. Расчет только по карточкам компании.
Наличка в городе не ходит, а карточки еще не принимают.
В советское время тут создали псевдовалюту- Шпицбергенский рубль. Дело в том, что законодательство Норвегии запрещает хождение иностранной валюты на своей территории.
А пользоваться кронами для расчета было унизительно для “сверхдержавы”.
Я надеялся, что разговорюсь с кем-то из местных и они, на радостях встречи с земляком, впишут меня к себе.
Кстати, большинство жителей поселка - это шахтеры с Донецкой и Луганской области.
Люди и правда очень приятные и дружелюбные, но ночевать мне все же пришлось в палатке за городом.
Так как я добрался до Баренцбурга раньше, чем планировал, то у меня оставалось 6 дней до самолета, и нужно было решить, что делать дальше.
Или возвращаться обратно, что не очень то хотелось, или пойти дальше-на другую сторону фьорда и к старой радиостанции Исфьорд-радио.
Дорога до Исфьорд радио займет 2 дня, и тогда я уже не успевал дойти пешком обратно в Лонгйир. Но я решил рискнуть и попробовать на обратном пути застопить судно из Баренцбурга.
С утра я отправился в обход глубокого фьорда.
Всего 3 км шириной, но обходить его приходится весь день. Пожалуй, этот день был одним из самых тяжелых. Пришлось пересечь 7 или 8 крупных рек.
Тем не менее, это один из самых интересных участков на всем моем маршруте.
Приглядитесь - каждая белая точка - это птица. Птички тут очень агрессивные, они пикируют вниз и пытаются клювом попасть прямо в затылок. Как правило, у них ничего не выходит, но все равно стоит быть осторожным: могут и люлей выписать.
А в этом месте камни имеют удивительный золотистый оттенок.
Суровый я на фоне не менее сурового севера
Одинокий домик посреди болотистой речной долины
А в самом конце фьорда, за холмом, из тающего ледника образовалось озеро.
Преодолевая очередную реку, я внезапно ушел по грудь в воду и сильное течение. Благодаря палке в руке смог удержаться и выбраться.
Камни в этих местах особенно острые, и впиваются, как гвозди, в обмороженную кожу моих ног. Казалось, мои крики были слышны на другой стороне фьорда.
Но ничего не остается, как стиснуть зубы и терпеть. Идти вперед, чтобы выжить.
По пути мне встретился "красный домик" - видимо, что-то вроде хаты для бухания баренцбуржцев в еще больших ебенях, чем сам Баренцбург.
Записи в гостевой книге - в основном от местных.
Погода стояла чудесная, и я решил немного пофотографировать арктическую растительность. Ведь север не такой угрюмый и серый, как кажется на первый взгляд. Самое прекрасное - в мелочах.
Пока я шел вдоль берега, за мной увязалась стая нерп. Или морских котиков. Не разбираюсь. Я явно их очень заинтересовал, и они плыли за мной пару километров.
Через 9 часов тяжелого пути я оказался напротив Баренцбурга, возле насосной станции.
Вода для поселка идет с озера, которое находится на противоположном берегу, а по дну фьорда проложены трубы. Иногда к насосной станции плавают рабочие, но сейчас на причале было пусто.
Я сильно устал и поставил палатку прям тут же. Открываешь утром окошко - а там Баренцбург. Романтика.
К утру погода сильно испортилась. Палатку носило ветром во все стороны. Сегодня мне предстояло пройти последний участок маршрута к месту назначения.
По пути я сделал небольшой крюк, чтобы посмотреть на мыс Фестинген. Эта выступающая скала служит маяком для кораблей, указывая на вход в Исфьорд.
Исфьорд-радио - это название радиостанции, которая находится у выхода Исфьорда в открытое море. В свое время это был главный пункт связи Шпицбергена с остальным миром. В 80х перешли на спутниковую связь, а уже в 00х по дну океана проложили оптоволоконный кабель и станция утратила свою актуальность.
Сейчас же на ее месте построили небольшой отель, куда иногда возят туристов, чтобы отдохнуть на краю света.
А погода тем временем разыгралась не на шутку. Ветер был сумасшедшей силы.
Устрашающе небо и Исфьорд-радио на горизонте.
Остров вдали - это земля Принца Карла
Порой казалось, что он может унести в море. Думаю, не казалось. Когда я подошел к Исфьорд-радио, на мыс, то мне приходилось идти, наклонившись почти к земле, чтобы иметь лучшую устойчивость.
Я очень хотел найти людей тут.
Подергав двери в несколько построек, я попал в отель. Как только я зашел в него, сразу накрыло чувство невероятного уюта. Тепло, удобные диванчики, чай и кофе. А за окном ветер вырывал бы деревья, если бы они тут росли.
И ни одного человека . вдоволь насытившись кофе, я решил все же найти тут хоть кого-то.
И я действительно нашел в соседнем здании несколько человек
Они были искренне удивлены моим появлением. Оно и понятно, ведь к ним только туристы на лодках приходят. А тут, один парень, пешком и Лонгйира пришел.
Я спросил их за возможность переночевать в помещении, хоть в кладовке, абы не спать на улице.
Увы, но мне вежливо отказали. Зато посоветовали, что в 3х км отсюда есть домик, где можно укрыться.
Ребята были сильно обеспокоены тем, что я без ружья. Мол, они тут без него даже в туалет не выходят. Прослушав длинную лекцию об опасности медведей, я побрел к приюту. Пристально вглядывался в горизонт на предмет белых точек и шарахался от каждого сугроба.
А тем временем, облака становились все более потрясающими.
В скором времени я и правда пришел к приюту, и он оказался на редкость ухоженным.
Запасы еды позволяли пережить там войну, так что я позволил себе приготовить рис с консервированной рыбой.
В гостевой книге всего по 4-5 записей за год. Мало кто доходит сюда.
За окном бушевал ветер. Но тут я понимаю, что ветер не может так сильно бушевать, даже на Шпицбергене. Вижу, как над домом пролетает вертолет.
Найдите на фото вертолет
"Наверное, поляки потерялись"- подумал я. До этого работники гостиницы рассказали мне, что сегодня в Баренцбург отправилась группа поляков.
Ничего не подозревая, я заварил чай и наслаждался покоем. Как вдруг звук лопастей вернулся и стал нарастать до такой степени, что, казалось, вертолет скоро сядет мне на голову. С полок посыпались какие-то камни, весь дом дрожал.
Как тут!11
Без сомнений - это за мной. Недолгий, но вежливый разговор со спасателями и вот уже у меня есть 20 секунд, чтобы собрать все вещи и я уже бегу, пригибаясь под лопастями.
Это был мой первый полет на вертолете. Ощущения непередаваемые. И в голове крутится огромное количество мыслей.
С одной стороны, это все, черт возьми, просто невероятно круто!
Но с другой, что со мной теперь будет? Полиция? Штраф в несколько тысяч евро? Депортация?
А тем временем мы приземлились в аэропорту Лонгйира. Расстояние, которое я преодолевал 5 дней, вертолет пролетел за 15 минут.
Продолжение