ЗАБЛУЖДЕНИЯ О ГЕНДЕРЕ ГЛАВА 2 "Нужно прятать голову в пакет, если хочешь сохранить секрет" (ч.2)
начало гл.2
Возможно, вы согласитесь, что из всех вышеупомянутых тестов этот наиболее близок к настоящей эмпатии. Здесь нет актеров, разыгрывающих эмоции, нет только лишь области глаз, нет бестелесных голосов и рук, нет тщательно отрепетированных и прописанных сцен. Вместо этого люди взаимодействуют естественно и не по сценарию, что дает поток последовательных душевных состояний, которые могут быть поняты благодаря большому разнообразию подсказок. Возможно, вы думаете, что мужчинам было трудно справиться с таким сложным тестом, но нет. Как отмечает Икс в книге «Чтение мыслей на практике» (Everyday Mind Reading), ко всеобщему удивлению, в первых семи исследованиях не было обнаружено гендерных различий:
В чем же эмпатическое преимущество, которое мы повсеместно называем “женской интуицией”? Оно не было обнаружено ни во взаимодействии незнакомцев противоположного пола, ни во взаимодействии гетеросексуальной пары, ни даже у людей, недавно заключивших брак или уже какое-то время пребывавших в нем. Оно не было обнаружено в сравнении пар двух женщин или двух мужчин или групп, состоящих только из женщин или только из мужчин. Оно не было обнаружено ни в Техасе, ни в Северной Каролине, ни даже в Новой Зеландии. Может, это только лишь культурный миф? Сказочный вымысел, созревший для научного опровержения?
Но затем произошло нечто «озадачивающее» [20]. В трех следующих экспериментах, проведенных более чем через четыре года после первого исследования точности эмпатии, гендерные различия были обнаружены. Исследователи отметили незначительное изменение в том, что должны были делать участники, просматривая запись взаимодействия. Для каждой мысли или чувства, которые были отгаданы, им нужно было сказать, как они расценивают точность своего ответа. Когда работали по этому методу, женская интуиция присутствовала; когда работали по первоначальной схеме, ее не было [21]. С чем это могло быть связано? Икс предположил, что это незначительное изменение могло напомнить женщинам, что они должны проявлять эмпатию, и таким образом повышало их мотивацию в выполнении задания. В ходе исследования он заключил, что «хотя у женщин, в среднем, способность к эмпатии не выше, чем у мужчин, есть убедительные доказательства того, что женщины проявляют бОльшую точность, когда их эмпатическая мотивация задействована ситуационными подсказками, напоминающими им, что от них, как от женщин, ожидают превосходства в заданиях, связанных с эмпатией» [22].
Если это так, то изменение экспериментальной ситуации для того, чтобы смотивировать мужчин, приведет к улучшению их результатов. Это то, к чему сейчас приходят исследователи. Кристи Кляйн (Kristi Klein) и Сара Ходжес (Sara Hodges) использовали тест на точность эмпатии, в котором участники смотрели видео с женщиной, рассказывающей о своей неудачной попытке заработать достаточно высокий балл на экзаменах для поступления в аспирантуру [23]. Когда акцентировалась женская природа теста точности эмпатии (перед его проведением у участников спрашивали об уровне эмпатии), женщины справлялись значительно лучше, чем мужчины. Но во второй группе процедура прошла с одним существенным отличием: им предлагали деньги за правильные ответы. В частности, за каждый правильный ответ они получали 2 доллара. Этот финансовый стимул повысил уровень успешности женщин и мужчин, показывая, что когда за понимание в буквальном смысле платят, мужскую нечуткость легко преодолеть.
Также можно повысить результативность выполнения теста мужчинами, разъяснив важнейшую социальную ценность способности к эмпатии. Психологи из Кардиффского университета представили студентам старшего курса отрывок под названием «Чего хочет женщина» [24]. В тексте, наполненном ссылками на несуществующие исследования, объяснялось, что, в противовес популярному мнению, «нетрадиционные мужчины, которые ближе к своей женской сущности», воспринимаются женщинами как более желанные в сексуальном плане и интересные, не говоря уже о том, что они чаще уходят из бара или клуба в компании дамы. Мужчины, прочитавшие эту статью, показали лучшие результаты в тесте на точность эмпатии, чем мужчины из контрольной группы (которым тест представили как не имеющий гендерной основы) или те, кому сказали, что эксперимент исследует их якобы нехватку интуиции.
Естественно, на результативность выполнения заданий, связанных с когнитивной эмпатией, будут влиять мотивация и способности. Если социальные ожидания могут создать расхождение в мотивации, могут ли они создать такое же расхождение в способностях? Женщины, в среднем, превосходят мужчин в еще одном тесте, называемом «Тесте межличностного восприятия» (ТМВ). В нем участники видели и слышали, как люди взаимодействовали без сценария. По вербальному и невербальному поведению актеров зрители должны были попытаться выяснить нюансы их взаимоотношений. Например, при просмотре записи двух мужчин и ребенка, участник должен понять, кто из них отец ребенка. Недавно психологи Энн Кениг (Anne Koenig) и Эллис Игли (Alice Eagly) использовали ТМВ, чтобы исследовать, могут ли гендерные стереотипы относительно превосходных социальных навыков женщин дать им незаслуженное преимущество [25]. Для одной группы значение теста правдиво разъяснили как измерение социальной чуткости, или «того, насколько точно люди понимают общение других, и умения понимаеть невербальные знаки в повседневном общении». Перед тем, как испытуемые приступили к тесту, экспериментатор отметила: «Мы используем эту методику уже несколько месяцев. В тесте 15 вопросов, и неудивительно, что мужчины справляются хуже, чем женщины». В этой группе у мужчин результаты действительно оказались немного ниже, чем у женщин. Но второй группе участников тест описали более гендерно нейтрально. Его представили как измерение восприятия сложной информации, или «насколько хорошо люди перерабатывают различные типы информации». В этой группе мужчины справились так же хорошо, как и женщины.
Вывод из этих исследований таков: мы не можем отделить человеческие способности и мотивацию к эмпатии от социальной ситуации. Явные культурные ожидания относительно гендера и эмпатии влияют на сознание, которое знает, к какому гендеру оно принадлежит. Так что же случится, если мы временно заставим женское сознание считать себя мужским? Как мы видели в предыдущей главе, когда люди говорят от первого лица, с точки зрения другого «я», стереотипные черты другого распространяются и просачиваются в Я-концепцию воспринимающего. Слияние идентичностей может пересечь и гендерные границы. Несколько лет назад психологи Дэвид Маркс (David Marx) и Дидерик Штапель (Diederik Stapel) попросили группу голландских студентов написать об одном дне из жизни студента по имени Пол. Половина студентов написали от первого лица («я»), другая же половина писала от третьего («он»). После их попросили оценить свои технически-аналитические и эмоционально-чувственные навыки. У студенток, писавших о Поле от первого лица, самовосприятие изменилось. Те женщины, которые попытались представить себя Полом, включили его стереотипные мужские характеристики в свое самовосприятие. Они отметили у себя более высокие аналитические способности и более низкие эмоционально-чувственные по сравнению с женщинами, писавшими историю от третьего лица. Другими словами, произошло «слияние ‘я’ и Пола, в результате чего участницы показали более “мужской” результат» [26]. Действительно, они стали настолько мужеподобными, что их собственная оценка этих стереотипных черт была статистически неотличима от мужской. Написание истории о Поле не повлияло на Я-концепцию мужчин, предположительно потому, что они уже были студентами мужского пола.
Участникам также дали серию тестов на определение эмоциональной чувствительности. Они включали задачи на распознавание выражения эмоций на лице, выбор двух эмоций, составляющих более сложные (вроде оптимизма), и определение эмоционального состояния, которого вы достигаете, если, например, чувствуете себя все более виноватым и теряете чувство самоуважения. (Что это - депрессия, страх, стыд или сострадание?) Женщины, которые не ставили себя на место мужчины, справились с заданием намного лучше мужчин, в среднем правильно ответив на 72% вопросов по определению эмоциональной чувствительности, в то время как мужчины ответили примерно на 40%. Но женщины, которые всего на несколько мгновений представляли себя мужчиной, справились с заданием так же плохо, как настоящие мужчины.
Несомненно, сложная взаимосвязь между сознанием и социальными ожиданиями влияет и на нашу способность к аффективной (эмоциональной) эмпатии. Исследование групповых эмоций посвящено идее о том, что «когда люди думают о себе как о члене группы - когда социальная личность преобладает над индивидуальной - эмоциональный опыт и отклик людей будет сформирован и определен членством в группе» [27]. В недавнем исследовании было обнаружено, что неявно обозначенная социальная личность позволяла людям испытывать групповые эмоции, отличные от тех, которые они испытали бы, воспринимая себя как индивидуальность. Возможно ли, что женщины становятся более чувствительными, когда воспринимают себя как женщин или матерей, чем как личность или, скажем, продавщиц?
Этого мы не знаем, но психолог Мишель Райан (Michelle Ryan) и ее коллеги из Эксетерского университета обнаружили, что социальная роль, которую вы играете в данный момент, может изменить направление сострадания в решении моральных дилемм [28]. В 1980-х Карол Гиллиган (Carol Gilligan) выдвинула известное предположение, что женщины и мужчины решают моральные задачи по-разному. Она предположила, что «этика справедливости» - которая ставит во главу отвлеченные принципы справедливости, такие как равенство, взаимность и универсальные правила - чаще используется мужчинами. В противовес этому, «этика заботы» - для которой важнее чувства и взаимоотношения вовлеченных лиц - используется преимущественно женщинами. С тех пор исследователи пришли к выводу, что используемый тип этики зависит преимущественно от того, кто вовлечен в решение моральной дилеммы: и мужчины, и женщины с радостью применяют отвлеченные универсальные законы и принципы к незнакомцам, однако склонны прибегать к этике заботы, когда дело касается участи друзей или других близких [29]. И все остальные гендерные различия в решении моральных проблем также оказываются не заложенными природой, так как их легко устранить при изменении социальной роли.
Райан и ее коллеги представили студентам Австралийского национального университета (АНУ) моральную дилемму: студенту из местного TAFE (неуниверситетской системы технического и дальнейшего образования) срочно нужна книга для контрольной, которая будет проведена на следующий день. Без книги студент ее провалит. В личной библиотеке студента этой книги нет. Студентов из АНУ спрашивают, возьмут ли они для него книгу в университетской библиотеке. Перед тем, как задать этот очень будничный вопрос, исследователи повлияли на то, какая социальная личность активизировалась, попросив студентов подготовиться к дебатам. Им дали прочитать дилемму и попросили объяснить важные факторы, задействованные в принятии решения по данной ситуации. Для одной группы был сделан акцент на гендерных стереотипах (их спрашивали, как распознать настоящего мужчину, или просили доказать, что женщины - не слабый пол). В этой группе были явные гендерные различия в решении моральной дилеммы. Женщины в два раза чаще прибегали к этике заботы, например, говорили об облегчении чужих страданий. Это могло бы привести нас к выводу, что мужчины менее эмпатичны в решении моральных дилемм - однако в двух других группах, где акцентировались не вопросы гендера, а личность студентов, гендерные различия не были обнаружены. Вторую группу студентов попросили представить себя учащимися TAFE. В рамках этой личности, студент TAFE был одним из них. Последнюю группу попросили думать о себе исключительно как о студентах АНУ. (Этот университет считается лучшим в стране.) Невзирая на пол, «студенты TAFE» проявили в большей степени «этику заботы» и в меньшей - «этику справедливости», чем «студенты АНУ», которых исследователи заставили социально дистанцироваться от нервничающего студента TAFE.
Иными словами, когда мы не думаем о себе как о «мужчинах» или «женщинах», наши суждения одинаковы. И женщины, и мужчины в равной степени чувствительны к влиянию социальных различий, что, хорошо это или плохо, определяет наши моральные суждения в одном из направлений на прямой «забота - справедливость». Но моральная аргументация также чувствительна к другому социальному фактору - акценту на гендере. Так, авторы убеждены, что «акцентирование гендера и связанных с ним норм в большей степени, чем гендер сам по себе, приводит к различиям между мужчинами и женщинами». Конечно, как они отмечают, «социальная действительность, которой является гендер, для большинства является повсеместно распространенной категорией и, возможно, самой важной» [30].
Давайте вновь усадим Джейн и Эвана завтракать и подведем итоги.
В восемнадцатом столетии Томас Гисборн с наслаждением наблюдал, как природа удобно наделила женское сознание именно теми качествами, которые больше всего были ей нужны для исполнения своих общественных обязанностей. В наши дни это утверждение понимают иначе: женщины выбирают социальные роли, которые подходят их женскому сознанию. Но, возможно, Гисборн, в конце концов, оказался близок к истине. Сознание, активизируемое социальными подсказками, использует свою женскую идентичность, чтобы наделить самое себя наибольшей чувствительностью, состраданием и сочувствием, приписываемым ему культурными воззрениями. Затем, столь же примечательно, эти установки исчезают. Магия. Но, как мы увидим в следующей главе, социальная психология полна подобных фокусов: «смотри, оно же исчезло».
СНОСКИ
БИБЛИОГРАФИЯ
Возможно, вы согласитесь, что из всех вышеупомянутых тестов этот наиболее близок к настоящей эмпатии. Здесь нет актеров, разыгрывающих эмоции, нет только лишь области глаз, нет бестелесных голосов и рук, нет тщательно отрепетированных и прописанных сцен. Вместо этого люди взаимодействуют естественно и не по сценарию, что дает поток последовательных душевных состояний, которые могут быть поняты благодаря большому разнообразию подсказок. Возможно, вы думаете, что мужчинам было трудно справиться с таким сложным тестом, но нет. Как отмечает Икс в книге «Чтение мыслей на практике» (Everyday Mind Reading), ко всеобщему удивлению, в первых семи исследованиях не было обнаружено гендерных различий:
В чем же эмпатическое преимущество, которое мы повсеместно называем “женской интуицией”? Оно не было обнаружено ни во взаимодействии незнакомцев противоположного пола, ни во взаимодействии гетеросексуальной пары, ни даже у людей, недавно заключивших брак или уже какое-то время пребывавших в нем. Оно не было обнаружено в сравнении пар двух женщин или двух мужчин или групп, состоящих только из женщин или только из мужчин. Оно не было обнаружено ни в Техасе, ни в Северной Каролине, ни даже в Новой Зеландии. Может, это только лишь культурный миф? Сказочный вымысел, созревший для научного опровержения?
Но затем произошло нечто «озадачивающее» [20]. В трех следующих экспериментах, проведенных более чем через четыре года после первого исследования точности эмпатии, гендерные различия были обнаружены. Исследователи отметили незначительное изменение в том, что должны были делать участники, просматривая запись взаимодействия. Для каждой мысли или чувства, которые были отгаданы, им нужно было сказать, как они расценивают точность своего ответа. Когда работали по этому методу, женская интуиция присутствовала; когда работали по первоначальной схеме, ее не было [21]. С чем это могло быть связано? Икс предположил, что это незначительное изменение могло напомнить женщинам, что они должны проявлять эмпатию, и таким образом повышало их мотивацию в выполнении задания. В ходе исследования он заключил, что «хотя у женщин, в среднем, способность к эмпатии не выше, чем у мужчин, есть убедительные доказательства того, что женщины проявляют бОльшую точность, когда их эмпатическая мотивация задействована ситуационными подсказками, напоминающими им, что от них, как от женщин, ожидают превосходства в заданиях, связанных с эмпатией» [22].
Если это так, то изменение экспериментальной ситуации для того, чтобы смотивировать мужчин, приведет к улучшению их результатов. Это то, к чему сейчас приходят исследователи. Кристи Кляйн (Kristi Klein) и Сара Ходжес (Sara Hodges) использовали тест на точность эмпатии, в котором участники смотрели видео с женщиной, рассказывающей о своей неудачной попытке заработать достаточно высокий балл на экзаменах для поступления в аспирантуру [23]. Когда акцентировалась женская природа теста точности эмпатии (перед его проведением у участников спрашивали об уровне эмпатии), женщины справлялись значительно лучше, чем мужчины. Но во второй группе процедура прошла с одним существенным отличием: им предлагали деньги за правильные ответы. В частности, за каждый правильный ответ они получали 2 доллара. Этот финансовый стимул повысил уровень успешности женщин и мужчин, показывая, что когда за понимание в буквальном смысле платят, мужскую нечуткость легко преодолеть.
Также можно повысить результативность выполнения теста мужчинами, разъяснив важнейшую социальную ценность способности к эмпатии. Психологи из Кардиффского университета представили студентам старшего курса отрывок под названием «Чего хочет женщина» [24]. В тексте, наполненном ссылками на несуществующие исследования, объяснялось, что, в противовес популярному мнению, «нетрадиционные мужчины, которые ближе к своей женской сущности», воспринимаются женщинами как более желанные в сексуальном плане и интересные, не говоря уже о том, что они чаще уходят из бара или клуба в компании дамы. Мужчины, прочитавшие эту статью, показали лучшие результаты в тесте на точность эмпатии, чем мужчины из контрольной группы (которым тест представили как не имеющий гендерной основы) или те, кому сказали, что эксперимент исследует их якобы нехватку интуиции.
Естественно, на результативность выполнения заданий, связанных с когнитивной эмпатией, будут влиять мотивация и способности. Если социальные ожидания могут создать расхождение в мотивации, могут ли они создать такое же расхождение в способностях? Женщины, в среднем, превосходят мужчин в еще одном тесте, называемом «Тесте межличностного восприятия» (ТМВ). В нем участники видели и слышали, как люди взаимодействовали без сценария. По вербальному и невербальному поведению актеров зрители должны были попытаться выяснить нюансы их взаимоотношений. Например, при просмотре записи двух мужчин и ребенка, участник должен понять, кто из них отец ребенка. Недавно психологи Энн Кениг (Anne Koenig) и Эллис Игли (Alice Eagly) использовали ТМВ, чтобы исследовать, могут ли гендерные стереотипы относительно превосходных социальных навыков женщин дать им незаслуженное преимущество [25]. Для одной группы значение теста правдиво разъяснили как измерение социальной чуткости, или «того, насколько точно люди понимают общение других, и умения понимаеть невербальные знаки в повседневном общении». Перед тем, как испытуемые приступили к тесту, экспериментатор отметила: «Мы используем эту методику уже несколько месяцев. В тесте 15 вопросов, и неудивительно, что мужчины справляются хуже, чем женщины». В этой группе у мужчин результаты действительно оказались немного ниже, чем у женщин. Но второй группе участников тест описали более гендерно нейтрально. Его представили как измерение восприятия сложной информации, или «насколько хорошо люди перерабатывают различные типы информации». В этой группе мужчины справились так же хорошо, как и женщины.
Вывод из этих исследований таков: мы не можем отделить человеческие способности и мотивацию к эмпатии от социальной ситуации. Явные культурные ожидания относительно гендера и эмпатии влияют на сознание, которое знает, к какому гендеру оно принадлежит. Так что же случится, если мы временно заставим женское сознание считать себя мужским? Как мы видели в предыдущей главе, когда люди говорят от первого лица, с точки зрения другого «я», стереотипные черты другого распространяются и просачиваются в Я-концепцию воспринимающего. Слияние идентичностей может пересечь и гендерные границы. Несколько лет назад психологи Дэвид Маркс (David Marx) и Дидерик Штапель (Diederik Stapel) попросили группу голландских студентов написать об одном дне из жизни студента по имени Пол. Половина студентов написали от первого лица («я»), другая же половина писала от третьего («он»). После их попросили оценить свои технически-аналитические и эмоционально-чувственные навыки. У студенток, писавших о Поле от первого лица, самовосприятие изменилось. Те женщины, которые попытались представить себя Полом, включили его стереотипные мужские характеристики в свое самовосприятие. Они отметили у себя более высокие аналитические способности и более низкие эмоционально-чувственные по сравнению с женщинами, писавшими историю от третьего лица. Другими словами, произошло «слияние ‘я’ и Пола, в результате чего участницы показали более “мужской” результат» [26]. Действительно, они стали настолько мужеподобными, что их собственная оценка этих стереотипных черт была статистически неотличима от мужской. Написание истории о Поле не повлияло на Я-концепцию мужчин, предположительно потому, что они уже были студентами мужского пола.
Участникам также дали серию тестов на определение эмоциональной чувствительности. Они включали задачи на распознавание выражения эмоций на лице, выбор двух эмоций, составляющих более сложные (вроде оптимизма), и определение эмоционального состояния, которого вы достигаете, если, например, чувствуете себя все более виноватым и теряете чувство самоуважения. (Что это - депрессия, страх, стыд или сострадание?) Женщины, которые не ставили себя на место мужчины, справились с заданием намного лучше мужчин, в среднем правильно ответив на 72% вопросов по определению эмоциональной чувствительности, в то время как мужчины ответили примерно на 40%. Но женщины, которые всего на несколько мгновений представляли себя мужчиной, справились с заданием так же плохо, как настоящие мужчины.
Несомненно, сложная взаимосвязь между сознанием и социальными ожиданиями влияет и на нашу способность к аффективной (эмоциональной) эмпатии. Исследование групповых эмоций посвящено идее о том, что «когда люди думают о себе как о члене группы - когда социальная личность преобладает над индивидуальной - эмоциональный опыт и отклик людей будет сформирован и определен членством в группе» [27]. В недавнем исследовании было обнаружено, что неявно обозначенная социальная личность позволяла людям испытывать групповые эмоции, отличные от тех, которые они испытали бы, воспринимая себя как индивидуальность. Возможно ли, что женщины становятся более чувствительными, когда воспринимают себя как женщин или матерей, чем как личность или, скажем, продавщиц?
Этого мы не знаем, но психолог Мишель Райан (Michelle Ryan) и ее коллеги из Эксетерского университета обнаружили, что социальная роль, которую вы играете в данный момент, может изменить направление сострадания в решении моральных дилемм [28]. В 1980-х Карол Гиллиган (Carol Gilligan) выдвинула известное предположение, что женщины и мужчины решают моральные задачи по-разному. Она предположила, что «этика справедливости» - которая ставит во главу отвлеченные принципы справедливости, такие как равенство, взаимность и универсальные правила - чаще используется мужчинами. В противовес этому, «этика заботы» - для которой важнее чувства и взаимоотношения вовлеченных лиц - используется преимущественно женщинами. С тех пор исследователи пришли к выводу, что используемый тип этики зависит преимущественно от того, кто вовлечен в решение моральной дилеммы: и мужчины, и женщины с радостью применяют отвлеченные универсальные законы и принципы к незнакомцам, однако склонны прибегать к этике заботы, когда дело касается участи друзей или других близких [29]. И все остальные гендерные различия в решении моральных проблем также оказываются не заложенными природой, так как их легко устранить при изменении социальной роли.
Райан и ее коллеги представили студентам Австралийского национального университета (АНУ) моральную дилемму: студенту из местного TAFE (неуниверситетской системы технического и дальнейшего образования) срочно нужна книга для контрольной, которая будет проведена на следующий день. Без книги студент ее провалит. В личной библиотеке студента этой книги нет. Студентов из АНУ спрашивают, возьмут ли они для него книгу в университетской библиотеке. Перед тем, как задать этот очень будничный вопрос, исследователи повлияли на то, какая социальная личность активизировалась, попросив студентов подготовиться к дебатам. Им дали прочитать дилемму и попросили объяснить важные факторы, задействованные в принятии решения по данной ситуации. Для одной группы был сделан акцент на гендерных стереотипах (их спрашивали, как распознать настоящего мужчину, или просили доказать, что женщины - не слабый пол). В этой группе были явные гендерные различия в решении моральной дилеммы. Женщины в два раза чаще прибегали к этике заботы, например, говорили об облегчении чужих страданий. Это могло бы привести нас к выводу, что мужчины менее эмпатичны в решении моральных дилемм - однако в двух других группах, где акцентировались не вопросы гендера, а личность студентов, гендерные различия не были обнаружены. Вторую группу студентов попросили представить себя учащимися TAFE. В рамках этой личности, студент TAFE был одним из них. Последнюю группу попросили думать о себе исключительно как о студентах АНУ. (Этот университет считается лучшим в стране.) Невзирая на пол, «студенты TAFE» проявили в большей степени «этику заботы» и в меньшей - «этику справедливости», чем «студенты АНУ», которых исследователи заставили социально дистанцироваться от нервничающего студента TAFE.
Иными словами, когда мы не думаем о себе как о «мужчинах» или «женщинах», наши суждения одинаковы. И женщины, и мужчины в равной степени чувствительны к влиянию социальных различий, что, хорошо это или плохо, определяет наши моральные суждения в одном из направлений на прямой «забота - справедливость». Но моральная аргументация также чувствительна к другому социальному фактору - акценту на гендере. Так, авторы убеждены, что «акцентирование гендера и связанных с ним норм в большей степени, чем гендер сам по себе, приводит к различиям между мужчинами и женщинами». Конечно, как они отмечают, «социальная действительность, которой является гендер, для большинства является повсеместно распространенной категорией и, возможно, самой важной» [30].
Давайте вновь усадим Джейн и Эвана завтракать и подведем итоги.
В восемнадцатом столетии Томас Гисборн с наслаждением наблюдал, как природа удобно наделила женское сознание именно теми качествами, которые больше всего были ей нужны для исполнения своих общественных обязанностей. В наши дни это утверждение понимают иначе: женщины выбирают социальные роли, которые подходят их женскому сознанию. Но, возможно, Гисборн, в конце концов, оказался близок к истине. Сознание, активизируемое социальными подсказками, использует свою женскую идентичность, чтобы наделить самое себя наибольшей чувствительностью, состраданием и сочувствием, приписываемым ему культурными воззрениями. Затем, столь же примечательно, эти установки исчезают. Магия. Но, как мы увидим в следующей главе, социальная психология полна подобных фокусов: «смотри, оно же исчезло».
СНОСКИ
БИБЛИОГРАФИЯ