Довесок к геополитике и классовой борьбе
...
1. Получившуюся у меня схему можно представить в виде Valknut'а:
Вверху - гегемон, слева - субгегемон, справа, ниже всех - третьи. Аналогично, в каждом треугольнике вверху - Главные, слева - Сильные, справа - Слабые. Перерубленные линии - конфликт, сплошные - союз.
Синий треугольник - гегемон (союз Главных и Слабых), красный треугольник - субгегемон (союз Главных и Сильных), серый треугольник - третьи (Слабые и Сильные против Главных).
2. Оруэлл, конечно, это более-менее понимал, по крайней мере, на уровне классового анализа. Помните "1984"?
"На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трех сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорции, а также взаимные отношения от века к веку менялись; но неизменной оставалась фундаментальная структура общества. Даже после колоссальных потрясений и необратимых, казалось бы, перемен структура эта восстанавливалась, подобно тому как восстанавливает свое положение гироскоп, куда бы его ни толкнули.
Цели этих трёх групп совершенно несовместимы. Цель высших -- остаться там, где они есть. Цель средних -- поменяться местами с высшими; цель низших -- когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, -- отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь. вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая. Долгое время высшие как будто бы прочно удерживают власть, но рано или поздно наступает момент, когда они теряют либо веру в себя, либо способность управлять эффективно, либо и то и другое. Тогда их свергают средние, которые привлекли низших на свою сторону тем, что разыгрывали роль борцов за свободу и справедливость. Достигнув своей цели, они сталкивают низших в прежнее рабское положение и сами становятся высшими. Тем временем новые средние отслаиваются от одной из двух других групп или от обеих, и борьба начинается сызнова. Из трех групп только низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время. Было бы преувеличением сказать, что история не сопровождалась материальным прогрессом. Даже сегодня, в период упадка, обыкновенный человек материально живет лучше, чем несколько веков назад. Но никакой рост благосостояния, никакое смягчение нравов, никакие революции и реформы не приблизили человеческое равенство ни на миллиметр. С точки зрения низших, все исторические перемены значили немногим больше, чем смена хозяев.
К концу XIX века для многих наблюдателей стала очевидной повторяемость этой схемы...
После революционного периода 50--60-х годов общество, как всегда, расслоилось на высших, средних и низших. Но новые высшие в отличие от своих предшественников действовали не по наитию: они знали, что надо делать, дабы сохранить свое положение".
Внутренняя партия, внешняя партия, пролы. Но помните, что у Оруэлла внутренняя партия сурово прессует внешнюю - а пролов почти оставляет в покое, как неопасных? И жизнь у пролов как бы не более комфортная, чем у таких винтиков, как Уинстон?
Так вот, получается, что у Оруэлла Океания воспроизводит схему гегемонии - с поправкой на атомную войну и общую шизу, нищету и разруху. Высшие подавляют средних, чтобы сохранить свою власть. Это и есть самый несоветский момент в книге Оруэлла. В СССР (и, надо полагать, в нео-большевистской Евразии мира "1984"), такой человек, как Уинстон - член партии, важный работник центрального министерства пропаганды, имеющий доступ к секретной информации - жил бы всяко лучше простого прола, по крайней мере, с точки зрения снабжения.
" Есть одна странная черта в геополитике оруэлловского мира. В 1984 г. Океания дружит то с Евразией против Остазии, то, наоборот, с Остазией против Евразии, но Евразия и Остазия при любом раскладе воюют друг против друга. Нет ни одного намёка, что континентальные державы когда-либо дружили между собой против Океании. Более того, прямо говорится, что "когда Океания воевала с одной из них, с другой она обыкновенно заключала мир" (when Oceania was at war with one of these Powers it was generally at peace with the other). Следовательно, конфликт между Евразией и Остазией глубже, чем конфликт между любой из них и Океанией. А это значит, что мысль Гольдштейна о "войне понарошку" неверна, в действительности понарошку воюет одна Океания".
На самом деле, это означает, что Океания - действительно гегемон, который и ведёт себя, как гегемон, всякий раз поддерживая более слабого противника против более сильного и опасного. С Россией против Франции, с Францией против России, с Францией и Россией против Германии...
1. Получившуюся у меня схему можно представить в виде Valknut'а:
Вверху - гегемон, слева - субгегемон, справа, ниже всех - третьи. Аналогично, в каждом треугольнике вверху - Главные, слева - Сильные, справа - Слабые. Перерубленные линии - конфликт, сплошные - союз.
Синий треугольник - гегемон (союз Главных и Слабых), красный треугольник - субгегемон (союз Главных и Сильных), серый треугольник - третьи (Слабые и Сильные против Главных).
2. Оруэлл, конечно, это более-менее понимал, по крайней мере, на уровне классового анализа. Помните "1984"?
"На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трех сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорции, а также взаимные отношения от века к веку менялись; но неизменной оставалась фундаментальная структура общества. Даже после колоссальных потрясений и необратимых, казалось бы, перемен структура эта восстанавливалась, подобно тому как восстанавливает свое положение гироскоп, куда бы его ни толкнули.
Цели этих трёх групп совершенно несовместимы. Цель высших -- остаться там, где они есть. Цель средних -- поменяться местами с высшими; цель низших -- когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, -- отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь. вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая. Долгое время высшие как будто бы прочно удерживают власть, но рано или поздно наступает момент, когда они теряют либо веру в себя, либо способность управлять эффективно, либо и то и другое. Тогда их свергают средние, которые привлекли низших на свою сторону тем, что разыгрывали роль борцов за свободу и справедливость. Достигнув своей цели, они сталкивают низших в прежнее рабское положение и сами становятся высшими. Тем временем новые средние отслаиваются от одной из двух других групп или от обеих, и борьба начинается сызнова. Из трех групп только низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время. Было бы преувеличением сказать, что история не сопровождалась материальным прогрессом. Даже сегодня, в период упадка, обыкновенный человек материально живет лучше, чем несколько веков назад. Но никакой рост благосостояния, никакое смягчение нравов, никакие революции и реформы не приблизили человеческое равенство ни на миллиметр. С точки зрения низших, все исторические перемены значили немногим больше, чем смена хозяев.
К концу XIX века для многих наблюдателей стала очевидной повторяемость этой схемы...
После революционного периода 50--60-х годов общество, как всегда, расслоилось на высших, средних и низших. Но новые высшие в отличие от своих предшественников действовали не по наитию: они знали, что надо делать, дабы сохранить свое положение".
Внутренняя партия, внешняя партия, пролы. Но помните, что у Оруэлла внутренняя партия сурово прессует внешнюю - а пролов почти оставляет в покое, как неопасных? И жизнь у пролов как бы не более комфортная, чем у таких винтиков, как Уинстон?
Так вот, получается, что у Оруэлла Океания воспроизводит схему гегемонии - с поправкой на атомную войну и общую шизу, нищету и разруху. Высшие подавляют средних, чтобы сохранить свою власть. Это и есть самый несоветский момент в книге Оруэлла. В СССР (и, надо полагать, в нео-большевистской Евразии мира "1984"), такой человек, как Уинстон - член партии, важный работник центрального министерства пропаганды, имеющий доступ к секретной информации - жил бы всяко лучше простого прола, по крайней мере, с точки зрения снабжения.
" Есть одна странная черта в геополитике оруэлловского мира. В 1984 г. Океания дружит то с Евразией против Остазии, то, наоборот, с Остазией против Евразии, но Евразия и Остазия при любом раскладе воюют друг против друга. Нет ни одного намёка, что континентальные державы когда-либо дружили между собой против Океании. Более того, прямо говорится, что "когда Океания воевала с одной из них, с другой она обыкновенно заключала мир" (when Oceania was at war with one of these Powers it was generally at peace with the other). Следовательно, конфликт между Евразией и Остазией глубже, чем конфликт между любой из них и Океанией. А это значит, что мысль Гольдштейна о "войне понарошку" неверна, в действительности понарошку воюет одна Океания".
На самом деле, это означает, что Океания - действительно гегемон, который и ведёт себя, как гегемон, всякий раз поддерживая более слабого противника против более сильного и опасного. С Россией против Франции, с Францией против России, с Францией и Россией против Германии...