Пять типов стратегических планов: Английский
3. "Английский" подход - истощение врага действиями на его периферии, " стратегия непрямых действий"; "изнурение врага нанесением ему уколов подальше от его клыков и когтей".
Англичане начинают там, где остановились немцы.
Ошибкой было бы считать, что целью войны является "разгром главных сил противника на главном театре военных действий". Сам Клаузевиц писал:
"1. При ведении войны могут быть три главные задачи:
а) победить и уничтожить вооруженные силы неприятеля;
б) овладеть материальными средствами борьбы и другими источниками существования неприятельской армии;
в) склонить на свою сторону общественное мнение".
Правда, затем он добавил:
"2. Для достижения первой задачи всегда нацеливают главную операцию против главной армии неприятеля или хотя бы против значительной ее части, ибо, лишь разбив ее, можно с успехом приступить к выполнению двух других".
Поправка идеологов манёвренной войны: лишение неприятельской армии источников существования важнее её уничтожения в результате победы в полевом сражении; армия, не имеющая материальных средств борьбы, уже нейтрализована. Словами самого Клаузевица: " Вооруженные силы противника должны быть уничтожены, т. е. приведены в состояние, в котором они уже не могут продолжать борьбу. Следует иметь ввиду, что впредь мы будем разуметь «уничтожение вооруженных сил противника» именно в этом значении".
Поправка Лиддел-Гарта: целью войны является воздействие на политическую волю противника, чтобы объект воздействия перестал проводить нежелательную политику и стал проводить желательную политику. Всё остальное - средства, а не цель. А бить противника нужно там, где он слаб, а не там, где он силён. В равной же степени важно не подставляться под его удары. Как говорил Сунь-Цзы: "Поэтому, если я покажу противнику какую-либо форму, а сам этой формы не буду иметь, я сохраню цельность, а противник разделится на части. Сохраняя цельность, я буду составлять единицу; разделившись на части, противник будет составлять десять. Тогда я своими десятью нападу на его единицу. Нас тогда будет много, а противника мало... Поэтому предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было".
Лиддел-Гарт писал:
"Когда, всё-таки, будет принято судьбоносное решение начать войну, что должно являться задачей страны с точки зрения здравого смысла? Восстановление, продолжение и развитие того, что мы могли бы назвать "политикой мирного времени", чтобы сбой в нормальной жизни страны длился бы как можно короче и обошёлся бы как можно дешевле.
Что этому мешает? Упорное стремление вражеской державы проводить противоположную политику, вопреки нашим собственным целям и желаниям. Чтобы достичь наших целей или решить наши задачи, мы должны эту враждебную волю заменить на согласие с нашей политикой, и чем быстрее мы этого добьёмся, чем меньшими будут наши затраты в людях и деньгах, чем больше шансов на возвращение к национальному процветанию, в самом широком смысле слова.
Целями страны, таким образом, является подавление вражеской воли к сопротивлению с наименьшим ущербом для собственного населения и экономики.
Если мы осознаём, что это и есть настоящая цель, мы должны принять тот факт, что уничтожение вооружённых сил противника является не более чем средством - при этом, необязательно необходимым или безотказным - для решения вышеупомянутой задачи. Оно точно не является, несмотря на уверения военных экспертов, единственной настоящей целью войны. Развейте туман броских фраз, которые окружают военное дело, поймите, что человеческая воля - это источник и первопричина всех конфликтов, как и всей остальной человеческой деятельности, и вам станет ясно, что наши цели на войне могут быть достигнуты только за счёт подчинения воли противника. Все остальные действия, такие, как победа в сражении, пропаганда, блокада, дипломатия, удары по политическим и демографическим центрам, должны считаться не более чем средствами для достижения цели; и вместо того, чтобы связывать себя какими-то конкретными средствами, мы вольны анализировать сравнительную полезность всех имеющихся средств. Чтобы, в итоге, выбрать те, которые нам лучше всего подходят, которые быстрее всего подействуют, и которые будут наиболее экономичны, т.е. которые позволят нам достичь цели с наименьшим ущербом для жизни нашей страны во время и после войны. Чего стоит сокрушительный разгром противника в бою, если он нас обескровит и сведёт в могилу?
...Высокоорганизованное государство сильно ровно настолько, насколько сильным будет его самое слабое звено... Кулаки и сухожилия войны зависят друг от друга, и если деморализовать часть населения, коллапс воли приведёт к капитуляции целого...
Целью большой стратегии является обнаружение и воздействие на Ахиллесову пяту неприятельской страны; бить надо не по укреплённым пунктам, а по самому слабому месту. В первой войне, о которой сохранились предания, Парис, сын Приама, царя Трои, сразил так величайшего из греческих воинов".
"Парис, или будущее войны" (1925)
[Дальше Лиддел-Гарт приводит пример Сципиона Африканского, который не пытался разбить Ганнибала в Италии, а вместо этого организовал экспедицию в Северную Африку, чтобы угрожать непосредственно Карфагену и этим снять угрозу с Рима.]
Итак, если " французский" подход делает упор на тактику, а "немецкий" - на оперативное искусство, то "английский" сразу начинает с большой стратегии, политики и экономики, потому что на этих уровнях всё и решается. (На уровне тактики это будут предложения вида "как сделать так, чтобы противник сам ушёл и оставил нам свою позицию".)
"Английский" подход асимметричен. Это легко обосновать. В противном случае эти предложения бессмысленны: мы можем воздействовать на волю противника в той же степени, в какой он будет воздействовать на нашу, мы сможем защищаться от него с таким же успехом, с каким он будет защищаться от нас. Но здесь ситуация асимметрична, раз именно мы выбираем, где и как нанести ему удар. Итак, первое, что мы должны сделать - это обеспечить себе неуязвимость от прямого (и, по возможности, непрямого) воздействия противника.
"Французский" и "немецкий" подходы симметричны, оба строятся на необходимости разгромить противника, который придерживается той же самой стратегии ("французской" или"немецкой"), поэтому нужно просто разгромить его раньше, чем он разгромит нас. У "французов" победа достигается за счёт концентрации превосходящих сил против ключевого пункта вражеской позиции, у "немцев" - за счёт выигрыша темпа, за счёт риска и дерзости манёвра. "Английский" подход начинается со знаменитой цитаты Сунь-Цзы: "Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике". Первым делом нужно стать непобедимым. Поэтому сторона, способная позволить себе "английский" подход, может тратить меньше сил, чем "французы", и тянуть время, в отличие от "немцев".
Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Принцип непрямых действий и косвенной борьбы - это механика стратегии. Чтобы с минимальными усилиями сдвинуть с места тяжёлый предмет, нужна точка опоры и длинный рычаг. (...)
Чем меньше будет затраченное усилие, тем лучше.
"Пример прямого действия - преодоление препятствия увеличением скорости. Разбить кирпич, разрубить Гордиев узел. Пример косвенного действия - замедление скорости и объезд препятствия, маневрирование. Японские бизнесмены, используя идею маневра, руководствуются поговоркой: «Отстаешь? Иди в обход!»... Идею косвенного или непрямого действия довольно точно выражает формула: «Побеждай, уступая»".
Естественно, тут будет геополитическая стратегия Архипелага против Острова:
Представьте себе большой круглый Остров, окружённый морем. В море находится Архипелаг из нескольких более мелких островов. Одна держава контролирует Остров, вторая - базируется на Архипелаге и владеет морем. Назовём первую "сухопутной", вторую - "морской". Сухопутная держава, по определению, располагает большими ресурсами и большим населением, потому что у неё больше суши. Но морской державе изначально проще перемещать свои силы по морю. А для ведения боевых действий необходимо перебрасывать ресурсы и людей. Таким образом, морская держава всегда сможет организовать давление на сухопутную державу в любой точке морского побережья Острова, создав там себе локальное преимущество. Сухопутная держава может на это ответить только переброской в этот район людей и ресурсов из других регионов. Но делать это ей приходится по суше, потому что море ей не принадлежит. В свою очередь, морская держава может легко поменять свой план и начать атаковать сухопутную державу где-нибудь ещё, ведь в её распоряжении всё побережье. Сухопутная держава не может так же просто перенацелить свои ресурсы - если она задействовала их в одном месте, их сложно использовать где-нибудь ещё, ведь суша обладает огромным "трением".
Таким образом, получаем, что преимущество в скорости и транспортной связности создаёт преимущество в силах. (...)
В этих условиях морская держава даже может завести собственных вассалов на прибрежных территориях Острова; сами по себе эти вассалы не способны противостоять мощи сухопутной державы, но та опасается их атаковать в страхе перед неприятностями, которые морская держава способна организовать ей в любом другом месте.
Но в той же степени тут будет партизанская война того типа, которую вёл Лоуренс Аравийский против турецкой армии. Партизаны действуют не там, где противник силён, а там, где он слаб; они заставляют противника истекать кровью и тратить ресурсы, а сами сохраняют свои силы; они уворачиваются от ударов, оставаясь неуязвимыми, невидимыми и неуловимыми.
Итак, "английский" подход работает, когда противнику трудно до нас добраться: мы сидим за морем, мы прячемся в лесу, мы приходим из пустыни и уходим туда же. Мы создаём для противника множество проблем (или становимся ещё одной проблемой в списке существующих), чтобы заставить противника распылить свои усилия и не дать ему сосредоточить все ресурсы против нас. Мы бьём его там, где он слаб и уязвим. В результате чего противник либо поменяет свою политику на удобную для нас, либо вся вражеская держава ослабеет до такой степени, что её можно будет уничтожить прямым воздействием (с нашим вмешательством или даже без него).
Игра? Commandos!
Англичане начинают там, где остановились немцы.
Ошибкой было бы считать, что целью войны является "разгром главных сил противника на главном театре военных действий". Сам Клаузевиц писал:
"1. При ведении войны могут быть три главные задачи:
а) победить и уничтожить вооруженные силы неприятеля;
б) овладеть материальными средствами борьбы и другими источниками существования неприятельской армии;
в) склонить на свою сторону общественное мнение".
Правда, затем он добавил:
"2. Для достижения первой задачи всегда нацеливают главную операцию против главной армии неприятеля или хотя бы против значительной ее части, ибо, лишь разбив ее, можно с успехом приступить к выполнению двух других".
Поправка идеологов манёвренной войны: лишение неприятельской армии источников существования важнее её уничтожения в результате победы в полевом сражении; армия, не имеющая материальных средств борьбы, уже нейтрализована. Словами самого Клаузевица: " Вооруженные силы противника должны быть уничтожены, т. е. приведены в состояние, в котором они уже не могут продолжать борьбу. Следует иметь ввиду, что впредь мы будем разуметь «уничтожение вооруженных сил противника» именно в этом значении".
Поправка Лиддел-Гарта: целью войны является воздействие на политическую волю противника, чтобы объект воздействия перестал проводить нежелательную политику и стал проводить желательную политику. Всё остальное - средства, а не цель. А бить противника нужно там, где он слаб, а не там, где он силён. В равной же степени важно не подставляться под его удары. Как говорил Сунь-Цзы: "Поэтому, если я покажу противнику какую-либо форму, а сам этой формы не буду иметь, я сохраню цельность, а противник разделится на части. Сохраняя цельность, я буду составлять единицу; разделившись на части, противник будет составлять десять. Тогда я своими десятью нападу на его единицу. Нас тогда будет много, а противника мало... Поэтому предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было".
Лиддел-Гарт писал:
"Когда, всё-таки, будет принято судьбоносное решение начать войну, что должно являться задачей страны с точки зрения здравого смысла? Восстановление, продолжение и развитие того, что мы могли бы назвать "политикой мирного времени", чтобы сбой в нормальной жизни страны длился бы как можно короче и обошёлся бы как можно дешевле.
Что этому мешает? Упорное стремление вражеской державы проводить противоположную политику, вопреки нашим собственным целям и желаниям. Чтобы достичь наших целей или решить наши задачи, мы должны эту враждебную волю заменить на согласие с нашей политикой, и чем быстрее мы этого добьёмся, чем меньшими будут наши затраты в людях и деньгах, чем больше шансов на возвращение к национальному процветанию, в самом широком смысле слова.
Целями страны, таким образом, является подавление вражеской воли к сопротивлению с наименьшим ущербом для собственного населения и экономики.
Если мы осознаём, что это и есть настоящая цель, мы должны принять тот факт, что уничтожение вооружённых сил противника является не более чем средством - при этом, необязательно необходимым или безотказным - для решения вышеупомянутой задачи. Оно точно не является, несмотря на уверения военных экспертов, единственной настоящей целью войны. Развейте туман броских фраз, которые окружают военное дело, поймите, что человеческая воля - это источник и первопричина всех конфликтов, как и всей остальной человеческой деятельности, и вам станет ясно, что наши цели на войне могут быть достигнуты только за счёт подчинения воли противника. Все остальные действия, такие, как победа в сражении, пропаганда, блокада, дипломатия, удары по политическим и демографическим центрам, должны считаться не более чем средствами для достижения цели; и вместо того, чтобы связывать себя какими-то конкретными средствами, мы вольны анализировать сравнительную полезность всех имеющихся средств. Чтобы, в итоге, выбрать те, которые нам лучше всего подходят, которые быстрее всего подействуют, и которые будут наиболее экономичны, т.е. которые позволят нам достичь цели с наименьшим ущербом для жизни нашей страны во время и после войны. Чего стоит сокрушительный разгром противника в бою, если он нас обескровит и сведёт в могилу?
...Высокоорганизованное государство сильно ровно настолько, насколько сильным будет его самое слабое звено... Кулаки и сухожилия войны зависят друг от друга, и если деморализовать часть населения, коллапс воли приведёт к капитуляции целого...
Целью большой стратегии является обнаружение и воздействие на Ахиллесову пяту неприятельской страны; бить надо не по укреплённым пунктам, а по самому слабому месту. В первой войне, о которой сохранились предания, Парис, сын Приама, царя Трои, сразил так величайшего из греческих воинов".
"Парис, или будущее войны" (1925)
[Дальше Лиддел-Гарт приводит пример Сципиона Африканского, который не пытался разбить Ганнибала в Италии, а вместо этого организовал экспедицию в Северную Африку, чтобы угрожать непосредственно Карфагену и этим снять угрозу с Рима.]
Итак, если " французский" подход делает упор на тактику, а "немецкий" - на оперативное искусство, то "английский" сразу начинает с большой стратегии, политики и экономики, потому что на этих уровнях всё и решается. (На уровне тактики это будут предложения вида "как сделать так, чтобы противник сам ушёл и оставил нам свою позицию".)
"Английский" подход асимметричен. Это легко обосновать. В противном случае эти предложения бессмысленны: мы можем воздействовать на волю противника в той же степени, в какой он будет воздействовать на нашу, мы сможем защищаться от него с таким же успехом, с каким он будет защищаться от нас. Но здесь ситуация асимметрична, раз именно мы выбираем, где и как нанести ему удар. Итак, первое, что мы должны сделать - это обеспечить себе неуязвимость от прямого (и, по возможности, непрямого) воздействия противника.
"Французский" и "немецкий" подходы симметричны, оба строятся на необходимости разгромить противника, который придерживается той же самой стратегии ("французской" или"немецкой"), поэтому нужно просто разгромить его раньше, чем он разгромит нас. У "французов" победа достигается за счёт концентрации превосходящих сил против ключевого пункта вражеской позиции, у "немцев" - за счёт выигрыша темпа, за счёт риска и дерзости манёвра. "Английский" подход начинается со знаменитой цитаты Сунь-Цзы: "Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике". Первым делом нужно стать непобедимым. Поэтому сторона, способная позволить себе "английский" подход, может тратить меньше сил, чем "французы", и тянуть время, в отличие от "немцев".
Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Принцип непрямых действий и косвенной борьбы - это механика стратегии. Чтобы с минимальными усилиями сдвинуть с места тяжёлый предмет, нужна точка опоры и длинный рычаг. (...)
Чем меньше будет затраченное усилие, тем лучше.
"Пример прямого действия - преодоление препятствия увеличением скорости. Разбить кирпич, разрубить Гордиев узел. Пример косвенного действия - замедление скорости и объезд препятствия, маневрирование. Японские бизнесмены, используя идею маневра, руководствуются поговоркой: «Отстаешь? Иди в обход!»... Идею косвенного или непрямого действия довольно точно выражает формула: «Побеждай, уступая»".
Естественно, тут будет геополитическая стратегия Архипелага против Острова:
Представьте себе большой круглый Остров, окружённый морем. В море находится Архипелаг из нескольких более мелких островов. Одна держава контролирует Остров, вторая - базируется на Архипелаге и владеет морем. Назовём первую "сухопутной", вторую - "морской". Сухопутная держава, по определению, располагает большими ресурсами и большим населением, потому что у неё больше суши. Но морской державе изначально проще перемещать свои силы по морю. А для ведения боевых действий необходимо перебрасывать ресурсы и людей. Таким образом, морская держава всегда сможет организовать давление на сухопутную державу в любой точке морского побережья Острова, создав там себе локальное преимущество. Сухопутная держава может на это ответить только переброской в этот район людей и ресурсов из других регионов. Но делать это ей приходится по суше, потому что море ей не принадлежит. В свою очередь, морская держава может легко поменять свой план и начать атаковать сухопутную державу где-нибудь ещё, ведь в её распоряжении всё побережье. Сухопутная держава не может так же просто перенацелить свои ресурсы - если она задействовала их в одном месте, их сложно использовать где-нибудь ещё, ведь суша обладает огромным "трением".
Таким образом, получаем, что преимущество в скорости и транспортной связности создаёт преимущество в силах. (...)
В этих условиях морская держава даже может завести собственных вассалов на прибрежных территориях Острова; сами по себе эти вассалы не способны противостоять мощи сухопутной державы, но та опасается их атаковать в страхе перед неприятностями, которые морская держава способна организовать ей в любом другом месте.
Но в той же степени тут будет партизанская война того типа, которую вёл Лоуренс Аравийский против турецкой армии. Партизаны действуют не там, где противник силён, а там, где он слаб; они заставляют противника истекать кровью и тратить ресурсы, а сами сохраняют свои силы; они уворачиваются от ударов, оставаясь неуязвимыми, невидимыми и неуловимыми.
Итак, "английский" подход работает, когда противнику трудно до нас добраться: мы сидим за морем, мы прячемся в лесу, мы приходим из пустыни и уходим туда же. Мы создаём для противника множество проблем (или становимся ещё одной проблемой в списке существующих), чтобы заставить противника распылить свои усилия и не дать ему сосредоточить все ресурсы против нас. Мы бьём его там, где он слаб и уязвим. В результате чего противник либо поменяет свою политику на удобную для нас, либо вся вражеская держава ослабеет до такой степени, что её можно будет уничтожить прямым воздействием (с нашим вмешательством или даже без него).
Игра? Commandos!