Мантикоры, ч.1
Материалы, которые надо было увязать в единую концепцию.
Итак, мантикоры размножаются при помощи другого вида-носителя, который сам по себе не является мантикорой (и который, во взрослом виде, является паразитом растений и их корневой системы). При этом, носитель (не мантикора) является чем-то вроде гипертрофированных половых органов самки мантикоры. У предков мантикор самка, в результате успешного спаривания, сама превращалась в безмозглого носителя, из которого потом выползало несколько детёнышей. Включая детёныша носителя (не мантикоры). Который, при этом, выглядел, как детёныш мантикоры, но постепенно, по мере созревания, терял подвижность, зрение и мозг (в дальнейшем дети носителя, надо полагать, совсем деградировали, и их приходится "доставать" из взрослого носителя). У нынешних мантикор самка может избежать фатальной для неё трансформации в носителя, если успеет сбросить плод кому-то ещё: другой самке, недоминанату или вообще любой другой мантикоре, которую она сумеет ужалить-"осалить". Тогда в носителя превращается "осаленная" жертва, и это одна из причин постоянных внутривидовых войн между стаями мантикор, а также свар внутри стай. Мантикора, получившая тяжёлую травму, с повреждённым мозгом, нервной системой и т.д., начинает постепенно превращаться в носителя, даже без зародыша внутри. Самки мантикоры могут откладывать своих зародышей в существующий взрослый носитель, независимо от его происхождения.
Мантикоры - кочевой вид, способный периодически формировать очень крупные стаи для миграции в новые регионы, подобно увеличенной во много раз саранче или муравьям-кочевникам. Впереди идёт волна "пушечного мяса", мелких неполовозрелых самцов-"солдат". Позади остаётся, фигурально выражаясь, "выжранная до почвы земля" (aono (c)). Если колония остановилась (например, для выведения детёнышей в благоприятных условиях), те же "солдаты" расходятся в разные стороны в поисках добычи. Если столкнулись две волны расселения, или если кочующая колония вторглась на территорию оседлой, "солдаты" с обеих сторон начинают активно перерабатывать друг друга в мясо и носителей.
В случае успешной миграции в тылу остаются брошенные, присосавшиеся к деревьям носители (так как результатом удачной войны всегда является избыток носителей), из которых постепенно выводятся детёныши. Возможно, часть стерильных особей остаётся с беспомощными носителями в качестве живых пугал, отгонять крылатых стервятников и мелких падальщиков. Эти "прикованные к пулемётам фашисты", в конечном счёте, умирают от голода. Родившиеся детёныши начинают инстинктивно следовать за родительским кочевьем, подъедая отбросы и мелких зверей и птиц, которые питаются отбросами. Крупных зверей - и опасных хищников - там будет мало, даже если после прохода орды успели пройти месяцы. Мелкие неполовозрелые особи сбиваются в собственные стаи, где возникает стихийная иерархия "по росту", который зависит от возраста, а также от размеров и здоровья родительского носителя. Естественно, поведение детёнышей сильно уступает тому стайному инстинкту, который демонстрируют солдаты, родившиеся и выросшие в колонии.
У нас есть самки, небольшая часть которых, возможно рождается готовыми "зародышами носителя", и быстро превращается в новых (мелких) носителей. Остальные самки рано достигают половой зрелости и перестают расти, получая взамен способность превращать в носителей других мантикор. Самки живут в гареме с другими самками, в самом сердце колонии, под защитой евнухов-преторианцев.
У нас есть стерильные самцы. Они начинают свою сознательную жизнь мелкими рабочими-фуражирами, затем постепенно растут, пока не перерастают самок и не превращаются в крупных преторианцев (по аналогии с соответствующей кастой у Чужих, но без их агрессивности).
У нас есть потенциально репродуктивные самцы. Их рождается больше всего, потому что это солдаты, от которых зависит выживание колонии. Солдаты постепенно растут, превращаясь в офицеров, которые уже не лезут в первые ряды, но управляют группами солдат. Переход в более высокий ранг для самцов обычно происходит за счёт поединков с другими претендентами (как у ксеноморфов в расширенной вселенной Aliens). Самый крупный и опасный самец в стае мантикор, и самая крупная особь, в принципе - доминант, "царь", единственный репродуктивный самец в колонии, чей запах подавляет репродуктивную активность всех остальных самцов. Если текущий доминант так или иначе утратил хватку, от старости, травмы или иного недомогания, ему бросает вызов самый сильный из офицеров. Если доминант погиб, а никто из солдат ещё не дорос до размеров репродуктивного самца, новым царём становится самый крупный из преторианцев, который отращивает себе мужские гениталии и полностью меняет своё поведение и внешний вид.
Чтобы сохранить обе противоречивые гипотезы, "носители - это другой вид" и "носители рождаются мантикорами, любая мантикора может превратится в носителя", постулируем, что нынешние мантикоры - это генетические химеры, образованные слиянием двух совершенно разных видов: крайний случай паразитизма, который со временем трансформировался в симбиоз. Первый вид - это мелкий яйцекладущий звероящер-гексапод. Второй - крупный паразитический гриб, способный модифицировать поведение и развитие своих жертв ("Расширенный фенотип" Докинза), промежуточным хозяином которого были позвоночные, окончательным - деревья.
Проще говоря, незаражённых мантикор больше не осталось, грибов, способных самостоятельно размножаться - тоже. Все существующие мантикоры - это, частично, грибы. [Как космические орки в Вархаммере 40000.] На протяжении десятков миллионов лет эволюция мантикор протекала в форме борьбы между паразитом и жертвой, которая постепенно превратилась в ожесточённый торг между двумя наборами эгоистичных генов, строивших единый организм и нуждавшихся друг в друге для размножения. Одновременно с этой борьбой и как одно из её последствий, протомантикоры превратились из мелкого фруктоядного зверька в крупного и коварного колониального хищника, вершину пищевой цепи.
И вот тут возникает тот самый вопрос - нахрена им Разум? Что могло способствовать эволюции разума у таких существ, если у них и так всё хорошо, ну или всё плохо.
Да, картина, с человеческой точки зрения, вырисовывается довольно омерзительная.
( продолжение следует...)
Итак, мантикоры размножаются при помощи другого вида-носителя, который сам по себе не является мантикорой (и который, во взрослом виде, является паразитом растений и их корневой системы). При этом, носитель (не мантикора) является чем-то вроде гипертрофированных половых органов самки мантикоры. У предков мантикор самка, в результате успешного спаривания, сама превращалась в безмозглого носителя, из которого потом выползало несколько детёнышей. Включая детёныша носителя (не мантикоры). Который, при этом, выглядел, как детёныш мантикоры, но постепенно, по мере созревания, терял подвижность, зрение и мозг (в дальнейшем дети носителя, надо полагать, совсем деградировали, и их приходится "доставать" из взрослого носителя). У нынешних мантикор самка может избежать фатальной для неё трансформации в носителя, если успеет сбросить плод кому-то ещё: другой самке, недоминанату или вообще любой другой мантикоре, которую она сумеет ужалить-"осалить". Тогда в носителя превращается "осаленная" жертва, и это одна из причин постоянных внутривидовых войн между стаями мантикор, а также свар внутри стай. Мантикора, получившая тяжёлую травму, с повреждённым мозгом, нервной системой и т.д., начинает постепенно превращаться в носителя, даже без зародыша внутри. Самки мантикоры могут откладывать своих зародышей в существующий взрослый носитель, независимо от его происхождения.
Мантикоры - кочевой вид, способный периодически формировать очень крупные стаи для миграции в новые регионы, подобно увеличенной во много раз саранче или муравьям-кочевникам. Впереди идёт волна "пушечного мяса", мелких неполовозрелых самцов-"солдат". Позади остаётся, фигурально выражаясь, "выжранная до почвы земля" (aono (c)). Если колония остановилась (например, для выведения детёнышей в благоприятных условиях), те же "солдаты" расходятся в разные стороны в поисках добычи. Если столкнулись две волны расселения, или если кочующая колония вторглась на территорию оседлой, "солдаты" с обеих сторон начинают активно перерабатывать друг друга в мясо и носителей.
В случае успешной миграции в тылу остаются брошенные, присосавшиеся к деревьям носители (так как результатом удачной войны всегда является избыток носителей), из которых постепенно выводятся детёныши. Возможно, часть стерильных особей остаётся с беспомощными носителями в качестве живых пугал, отгонять крылатых стервятников и мелких падальщиков. Эти "прикованные к пулемётам фашисты", в конечном счёте, умирают от голода. Родившиеся детёныши начинают инстинктивно следовать за родительским кочевьем, подъедая отбросы и мелких зверей и птиц, которые питаются отбросами. Крупных зверей - и опасных хищников - там будет мало, даже если после прохода орды успели пройти месяцы. Мелкие неполовозрелые особи сбиваются в собственные стаи, где возникает стихийная иерархия "по росту", который зависит от возраста, а также от размеров и здоровья родительского носителя. Естественно, поведение детёнышей сильно уступает тому стайному инстинкту, который демонстрируют солдаты, родившиеся и выросшие в колонии.
У нас есть самки, небольшая часть которых, возможно рождается готовыми "зародышами носителя", и быстро превращается в новых (мелких) носителей. Остальные самки рано достигают половой зрелости и перестают расти, получая взамен способность превращать в носителей других мантикор. Самки живут в гареме с другими самками, в самом сердце колонии, под защитой евнухов-преторианцев.
У нас есть стерильные самцы. Они начинают свою сознательную жизнь мелкими рабочими-фуражирами, затем постепенно растут, пока не перерастают самок и не превращаются в крупных преторианцев (по аналогии с соответствующей кастой у Чужих, но без их агрессивности).
У нас есть потенциально репродуктивные самцы. Их рождается больше всего, потому что это солдаты, от которых зависит выживание колонии. Солдаты постепенно растут, превращаясь в офицеров, которые уже не лезут в первые ряды, но управляют группами солдат. Переход в более высокий ранг для самцов обычно происходит за счёт поединков с другими претендентами (как у ксеноморфов в расширенной вселенной Aliens). Самый крупный и опасный самец в стае мантикор, и самая крупная особь, в принципе - доминант, "царь", единственный репродуктивный самец в колонии, чей запах подавляет репродуктивную активность всех остальных самцов. Если текущий доминант так или иначе утратил хватку, от старости, травмы или иного недомогания, ему бросает вызов самый сильный из офицеров. Если доминант погиб, а никто из солдат ещё не дорос до размеров репродуктивного самца, новым царём становится самый крупный из преторианцев, который отращивает себе мужские гениталии и полностью меняет своё поведение и внешний вид.
Чтобы сохранить обе противоречивые гипотезы, "носители - это другой вид" и "носители рождаются мантикорами, любая мантикора может превратится в носителя", постулируем, что нынешние мантикоры - это генетические химеры, образованные слиянием двух совершенно разных видов: крайний случай паразитизма, который со временем трансформировался в симбиоз. Первый вид - это мелкий яйцекладущий звероящер-гексапод. Второй - крупный паразитический гриб, способный модифицировать поведение и развитие своих жертв ("Расширенный фенотип" Докинза), промежуточным хозяином которого были позвоночные, окончательным - деревья.
Проще говоря, незаражённых мантикор больше не осталось, грибов, способных самостоятельно размножаться - тоже. Все существующие мантикоры - это, частично, грибы. [Как космические орки в Вархаммере 40000.] На протяжении десятков миллионов лет эволюция мантикор протекала в форме борьбы между паразитом и жертвой, которая постепенно превратилась в ожесточённый торг между двумя наборами эгоистичных генов, строивших единый организм и нуждавшихся друг в друге для размножения. Одновременно с этой борьбой и как одно из её последствий, протомантикоры превратились из мелкого фруктоядного зверька в крупного и коварного колониального хищника, вершину пищевой цепи.
И вот тут возникает тот самый вопрос - нахрена им Разум? Что могло способствовать эволюции разума у таких существ, если у них и так всё хорошо, ну или всё плохо.
Да, картина, с человеческой точки зрения, вырисовывается довольно омерзительная.
( продолжение следует...)