Книжный дайджест - 92.
Каменный мост (Александр Терехов). Больше месяца мучался, пытаясь дочитать, и дело не только в приличном объёме. Здесь по сути два переплетающихся произведения. Одно - расследование реальной истории гибели двух подростков из советской элиты в 1943-м году в жанре исторического романа; это залезание под кожу жителей Дома на Набережной и подобных мест уже после большого террора с отдачей в будущее: как потом рассказывали, как старели, какими стали их потомки и что они говорят и, главное, не говорят. В этой части всё блестяще: прекрасные образы при максимальной исторической достоверности, очень психологически убедительно, образно - восторг. Но есть и вторая часть - мир "расследователя", который и восстанавливает эту историю из 2000-х годов. И это такое сочетание бесконечной физиологической и психологической грязи с экзистенциальным ужасом (если читали Тошноту, умножьте на два), что читать физически больно, а перед сном так просто невозможно, а главное, соверенное непонятно зачем. К сожалению, по ходу книги вторая часть начинает сильно превалировать над первой, что портит впечатление. В итоге оценка средняя по двум. 7.
Флатландия (Эдвин Э. Эбботт). Очень круто для своего времени. Понятно, что для второй половины XX века тут было бы неприлично много упрощений и логических недоработок, но для конца XIX, когда никакой фантастической литературы по сути ещё не было, просто прорыв. Забавно, что в очередной раз шедевр родился из желания просто написать едкую внутрибританскую сатиру. 8.
Праведный палач (Джоэл Харрингтон). Очередной бестселлер, анализ дневника нюрнбергского палача XVI-XVII веков. Это не просто пересказ достаточно известного документа, тут и статистический, и стилистический анализ, и сопутствующие источники - в итоге, складывается картина быта и нравов. Сам мейстер Франц конечно интересен, но как описание уклада развитого города конца Средневековья ещё занимательнее, в очередной раз видишь, насколько стереотипизированы и неточны представления об истории из школьных учебников. Ни дикого мясника-садиста (хотя основной работой были пытки), ни истовой религиозности, ни жёсткой вертикали подчинения (права палача и его влиятельность особенно впечатляют). 8.
Невыносимая любовь (Иэн Макьюэн). Утвердился в ощущении, что нашёл ещё одного "своего" автора. Тема случайного поворотного момента в жизни, которая была ключевой и в Чёрных псах, здесь не главная, но тоже великолепно отрефлексирована. Сочетание серьёзного размышления о жизненном кризисе и отношениях с почти детективной формой, где половину книги непонятно видим мы объективный рассказ о ненормальной ситуации или летопись собственного безумия рассказчика. Перевод, кажется, посредственный, но даже это не портит, не оторваться. 9.
KGBT+ (Виктор Пелевин). Процентах на 80 чтения у меня был готов отзыв - "Просто хороший роман Пелевина, удачный для любого другого года, но для этого разочаровывающий: раз ты решил быть актуальным писателем и каждый год отзываться на реальность вокруг (здесь, например, Пелевин вообще вводит в действие мою подругу с её реальной статьей о Transhumanism Inc., не особо причем уважительно), то сейчас должно было быть принципиально другое высказывание, а его нет, печаль." Но концовка романа закрыла пробел - прямое высказывание есть, ради него автор изменил и комфортному для себя языку, и художественному замыслу. Содержание послания может меня не на сто процентов радовать, но это уж точно мои проблемы. А Пелевин через себя переступил и поговорил с нами чётко и понятно, за это спасибо. 8.
Разоблачение Клаудии (Дэниел Киз). После Элджернона и Миллигана Киз стал настолько известен, что к нему обратилась женщина, которая за несколько лет до того ложно призналась в убийстве, чтобы он сделал документальное изложение её версии. Учитывая, что у Клаудии были психические расстройства и с убийством она явно была всё-таки связана, Киз во ввязался и больше двух лет её "раскручивал", совмещая в одном лице интервьюера, психотерапевта и частного детектива. "Заказчица" ему тоже постоянно врала, поэтому получился настоящий детектив с абсолютно художественной по драматизму разгадкой. Надо немного продраться через первую половину книги, где излишне детально рассказывается всё дело до встречи Клаудии с автором, но дальше всё окупается, крайне интересно. 8.
Флатландия (Эдвин Э. Эбботт). Очень круто для своего времени. Понятно, что для второй половины XX века тут было бы неприлично много упрощений и логических недоработок, но для конца XIX, когда никакой фантастической литературы по сути ещё не было, просто прорыв. Забавно, что в очередной раз шедевр родился из желания просто написать едкую внутрибританскую сатиру. 8.
Праведный палач (Джоэл Харрингтон). Очередной бестселлер, анализ дневника нюрнбергского палача XVI-XVII веков. Это не просто пересказ достаточно известного документа, тут и статистический, и стилистический анализ, и сопутствующие источники - в итоге, складывается картина быта и нравов. Сам мейстер Франц конечно интересен, но как описание уклада развитого города конца Средневековья ещё занимательнее, в очередной раз видишь, насколько стереотипизированы и неточны представления об истории из школьных учебников. Ни дикого мясника-садиста (хотя основной работой были пытки), ни истовой религиозности, ни жёсткой вертикали подчинения (права палача и его влиятельность особенно впечатляют). 8.
Невыносимая любовь (Иэн Макьюэн). Утвердился в ощущении, что нашёл ещё одного "своего" автора. Тема случайного поворотного момента в жизни, которая была ключевой и в Чёрных псах, здесь не главная, но тоже великолепно отрефлексирована. Сочетание серьёзного размышления о жизненном кризисе и отношениях с почти детективной формой, где половину книги непонятно видим мы объективный рассказ о ненормальной ситуации или летопись собственного безумия рассказчика. Перевод, кажется, посредственный, но даже это не портит, не оторваться. 9.
KGBT+ (Виктор Пелевин). Процентах на 80 чтения у меня был готов отзыв - "Просто хороший роман Пелевина, удачный для любого другого года, но для этого разочаровывающий: раз ты решил быть актуальным писателем и каждый год отзываться на реальность вокруг (здесь, например, Пелевин вообще вводит в действие мою подругу с её реальной статьей о Transhumanism Inc., не особо причем уважительно), то сейчас должно было быть принципиально другое высказывание, а его нет, печаль." Но концовка романа закрыла пробел - прямое высказывание есть, ради него автор изменил и комфортному для себя языку, и художественному замыслу. Содержание послания может меня не на сто процентов радовать, но это уж точно мои проблемы. А Пелевин через себя переступил и поговорил с нами чётко и понятно, за это спасибо. 8.
Разоблачение Клаудии (Дэниел Киз). После Элджернона и Миллигана Киз стал настолько известен, что к нему обратилась женщина, которая за несколько лет до того ложно призналась в убийстве, чтобы он сделал документальное изложение её версии. Учитывая, что у Клаудии были психические расстройства и с убийством она явно была всё-таки связана, Киз во ввязался и больше двух лет её "раскручивал", совмещая в одном лице интервьюера, психотерапевта и частного детектива. "Заказчица" ему тоже постоянно врала, поэтому получился настоящий детектив с абсолютно художественной по драматизму разгадкой. Надо немного продраться через первую половину книги, где излишне детально рассказывается всё дело до встречи Клаудии с автором, но дальше всё окупается, крайне интересно. 8.