Неомарксизм, как он есть - 3.
Источник власти.
Клан, который захватывает государственные и культурные институты в такой мере, чтобы сплотить все население территории и становится Властью с большой буквы, а население становится Нацией, Народом или Племенем."
Предыдущая часть
Начнем с того, что источником власти может быть только живая форма, а не абстрактное понятие, не выдуманный Марксом класс, основа классификации людей всего лишь по одному признаку - по близости людей к кормушке, по способу их участия в ее наполнении и опорожнении)).
Простой и емкий текст подтверждающий точку зрения о субъекте как живой форме, об отличии субъекта от объекта, существа от вещества у Петра Ивановича Смирнова:
"Осмысление этих вопросов, приводит к выводу, что активность и пассивность едва ли следует считать первичными качествами субъекта и объекта, соответственно. Намного вероятнее, что эти качества производные и обусловлены другими, действительно первичными качествами названных феноменов. Думается, для субъекта подобным качеством следует считать несамодостаточность (неспособность существовать без потребления окружающей среды), а для объекта - самодостаточность (способность существовать независимо от окружающей среды) [13]. Таким образом, активность субъекта есть следствие его несамодостаточности.
Вообще следует сказать, что у субъекта и объекта разные способы пребывания в мире, хотя и обозначаются эти способы одним словом «существование». Эти способы обусловлены свойствами структуры того и другого. Пользуясь корнями слов «существо» и «вещество» следовало бы говорить, что субъекты существуют, а объекты «веществуют»."
https://grnsta.livejournal.com/62648.html
Далее просто приведу цитаты из Хазина и Щеглова (неожиданно заметил, что у них масса ссылок на работы П. И. Смирнова)) ). Не буду писать больше ничего на эту тему.
Любому думающему человеку достаточно просто взглянуть не под углом делания карьеры, как в книге указанных авторов, а под углом участия кланов в точках бифуркации социума, возникающих в объективно существующие периоды перестройки социума, в моменты его внутренней или внешней неустойчивости.
Клан в данном контексте является гораздо более продуктивным термином, чем понятия властная группировка и шлейф власти. Клан, который захватывает государственные и культурные институты в такой мере, чтобы сплотить все население территории и становится Властью с большой буквы, а население становится Нацией, Народом или Племенем. Хотя возможны и другие способы освоения населения и территории кланом или кланами))
Дальше только цитирую:
1)Ибн Хальдун
Асабийя - «спаянность», «чувство локтя», «сплоченность» - вот что отличает примитивные племена от цивилизованных, защищенных стражей и стенами, а потому «свободных от необходимости» жителей городов. Конечно, какое-то время и у какой-то части горожан асабийя вполне возможна; но с необходимостью она будет возникать и воспроизводиться только у племен, живущих на открытых пространствах.…». Собственно, на этом чтение самой «Мукаддимы» можно прекратить (хотя мы не будем) и вывести все ее дальнейшее содержание самостоятельно.
....
«Главенство же принадлежит у них не всем, а какому то определенному кругу. А поскольку главенство бывает благодаря преобладанию, из этого необходимо следует, что спаянность этого круга сильнее, нежели прочих групп: благодаря этому он получает преобладание и осуществляет главенство…» [Смирнов, 2008, с. 24].
«…люди, устраивая общежитие, нуждаются в усмирителе и правителе, который удерживал бы их друг от друга. Вот почему в силу той же спаянности он должен преобладать над ними… Такое преобладание и есть владение (мулк).
Это - нечто дополнительное в отношении главенства. Главенство - это господство, его носителю люди покорны без принуждения с его стороны. Владение же - это преобладание и правление благодаря принуждению» [Смирнов, 2008, с. 26-27].
........
Асабийя возможна лишь среди небольшой, долго жившей совместно группы людей; распространить свое главенство на большее население можно лишь в форме владения, подменив подчинение из уважения подчинением из страха. Поэтому, хотя асабийя и лежит в основе всякой династии, заметить ее в условиях «огороженного пространства» практически невозможно:
«Это [асабийя] далеко от понимания людей. Они игнорируют это, ибо забыли эпоху, когда устанавливалось государство в самом его начале. Длительное время их жизни в условиях цивилизации при ней сменялись их поколения одно за другим, и не ведают они, каково было творение бога в начале существования государства. Они видят государственных мужей, только когда укрепилось их дело, и им было все передано, и стала ненужной для них асабийя…» [Игнатенко, 1980, с. 138].
Последняя фраза исчерпывающе характеризует отношение Ибн Хальдуна к современным ему (да и вообще всем) государствам: хотя поведение правителей и соответствует их природе, оно все равно вызывает сожаление. Тем более что результатом такого поведения являются порча и гибель государства:
«Знай, что подготовка государства и его создание осуществляется асабийей. Неизбежно должна существовать крупная группировка, объединяющая и ведущая за собой другие группировки… После возникновения владения разрушительные роскошь и насилие окружают людей… Ревность государя превращается в страх за то, чем он владеет, и он начинает убивать их и уничтожать, лишать их благополучия и роскоши, к которой они привыкли. И они гибнут и уменьшаются числом, и разрушается асабийя государя… Он заменяет ее приспешниками - облагодетельствованными чужаками, и из них образуется новая асабийя. Но это не та тесная связь, подобная узде… Это чувствуют люди других группировок и начинают выступать против него и его приспешников…» [Игнатенко, 1980, с. 145].
2) Макиавелли
«Благоразумный основатель республики, помышляющий не о себе, а об общественном благе, не о наследственной власти, но об отечестве, должен добиться безраздельного господства; и никогда мудрый человек не подвергнет его осуждению за те чрезвычайные меры, к которым он прибегнет при заложении основ республики или монархии» [там же, с. 164]
Во времена Макиавелли подобное «отступление от добра» означало не просто преступление, а еще и смертный грех, за который придется держать ответ на Страшном суде. Оправдывая и прямо предписывая правителю подобную доблесть, Макиавелли фактически ставит интересы государства выше заповедей самого Бога. Неудивительно, что Церковь причислила его книги к числу еретических, а самого Макиавелли прозвали «врагом рода человеческого».
Да и сегодня теория, оправдывающая политические убийства, заставит поморщиться даже нашего уважаемого Читателя.
А между тем главным в макиавеллиевской доблести является не оправдание всяческих преступлений, а та самоотверженность, с которой обладающий доблестью человек приносит свои личные интересы - ни много ни мало, спасение души! - в жертву интересам государства. Во всех существовавших до Макиавелли книгах наставлениях правителям неизменно рекомендовалось благородное и высокоморальное поведение; Макиавелли же обнаружил, а обнаружив, не побоялся сказать, что между моралью обычного человека и доблестью человека Власти лежит пропасть. В руках государя находится не только его жизнь и жизнь его семьи, от него зависит будущее целого государства, а потому он не имеет права руководствоваться обычной моралью, когда ситуация требует проявления доблести.
Милосердие обычного человека - пощадить провинившегося, ведь о такой пощаде узнает лишь ограниченное число людей, и никто не будет рассчитывать на следующую пощаду. Высшее милосердие человека Власти (говоря языком Макиавелли) - покарать даже невиновного , чтобы вселить страх в сердца остальных. Путь человека Власти - это всегда выбор наименьшего зла с целью предотвратить большее; но это всегда выбор зла, поскольку Власть всегда подразумевает ущемление интересов отдельных людей ради могущества властной группировки. Сознательно творить зло, но не для собственного удовольствия, а лишь для предотвращения еще большего зла - вот что такое доблесть!
Макиавелли строил свою теорию на 500 летней истории великого Рима. Поэтому ибн хальдуновская асабийя утрачивается уже в первом поколении династии; а вот макиавеллиевская доблесть может сохраняться на протяжении веков. Так что доблесть Макиавелли - это следующий шаг в понимании Власти, это открытие нового, неведомого Ибн Хальдуну явления:
«Если рассмотреть, каково было начало Рима и какое устройство он получил от первых законодателей, то не покажется удивительной великая доблесть, хранимая его гражданами на протяжении… веков и позволившая этой республике завладеть огромными территориями» [там же, с. 140].
В отличие от асабийи, которую создавшие государство племена обречены потерять, доблесть (по крайней мере, в Риме) может сохраняться на протяжении веков, если устройство государства будет тому способствовать. Макиавелли вступает в заочный спор с Ибн Хальдуном: для достижения величия мало открыть источник власти; нужно еще обнаружить те способы, которые обеспечат его сохранение на протяжении веков. Что толку от асабийи, если она все равно будет потеряна внутри городских стен? Сохранить ее и преумножить в виде доблести - вот о чем должен заботиться мудрый правитель!
Настоящее открытие Макиавелли, спрятанное от большинства глаз за его «Государем», заключается именно в этом: доблесть не даруется судьбой, а представляет собой особый навык, который может быть сформирован как у отдельного человека, так и у большого числа граждан. Те государства, устройство которых поддерживает формирование доблести, будут могущественны и стабильны; ну а остальные, как итальянские города государства времен Макиавелли, обречены терять земли и терпеть многочисленные перевороты.
Какие же способы предлагает Макиавелли для формирования доблести у граждан? Напомним, что основное отличие доблести от морали заключается в том, что доблестные решения принимаются исходя из интересов государства («общего блага», как часто пишет Макиавелли), моральные же - из интересов отдельного лица. В силу этого ключевым моментом в формировании доблести становится сама возможность отдельного гражданина действовать в интересах государства, принимая участие в государственных делах. Обеспечить такую возможность может лишь республика (res publica - «общее дело»):
«Но еще большее удивление вызывает величие Рима, которого он добился, освободившись от царей. Причины этого нетрудно понять: не частные интересы возвеличивают государство, а общее благо. Заботятся же об общем благе одни только республики… Если же принимаемые меры затрагивают кого либо из частных лиц, большинство остается на стороне общего интереса и заставляет предпочесть его вопреки мнению немногих обиженных. Обратное происходит, когда во главе города стоит государь; чаще всего то, что он делает для себя, ущемляет граждан, а то, что делается для них, невыгодно ему. И тогда гражданская вольность сменяется тиранией, наименьшее зло для такого города - это остановка в его развитии… А в том случае, когда волею судеб объявится некий доблестный тиран, который благодаря своему воинственному духу и воинской доблести расширит свои владения, республике от этого не будет никакого проку, потому что он делает это для себя и не может вознаградить никого из достойных и мужественных граждан, порабощенных им, так как в противном случае будет вынужден их подозревать…» [там же, с. 270-271].
Какой сюрприз для читателей, знающих Макиавелли по сокращенной версии его книги (одному только «Государю»)! Оказывается, «враг рода человеческого» ни в грош не ставит единоличную власть и считает ее прямой причиной утраты доблести ! Оказывается, только республика, в противовес повсеместной тогда во всем мире царской власти, способна обеспечить долгосрочное величие государства!
Республиканское правление формирует доблестных граждан, и именно этот ресурс обеспечивает долгосрочность Власти в рамках отдельного государства:
«…таков был римский народ, который, пока республики не коснулось разложение, никогда не был ни смиренным рабом, ни чванливым господином, а, напротив, с достоинством нес свое звание, подчиняясь собственным постановлениям и должностным лицам; а когда надо было восстать против кого либо из сильных мира, за ним задержки не было» [там же, с. 254].
Первое правило единоличного правителя - «подрезывать» всех конкурентов - прямо противоречит воспитанию доблести в своих согражданах; единолично править куда спокойнее «недоблестным», замкнутым в частных интересах народом. Но в долгосрочном плане такое правление (каким бы оно ни было стабильным, пока жив государь) приводит к утрате доблести и наследниками самого государя, а затем - к гибели правящей династии. Долгосрочное величие государства требует постоянного воспроизводства доблести, которое возможно только в республиках.
Но как же тогда существуют могущественные государства с республиканским способом управления? Пусть Римская республика скатилась в конечном счете к солдатским императорам, но ведь до этого она достигла величайшего могущества, и как раз при республиканском строе? Получается, что доблестные вассалы не только вредны, но и полезны? Да, так оно и есть. В тех редких случаях, когда объединение доблестных вассалов выживает на протяжении нескольких поколений , оно вырабатывает особые правила, препятствующие как узурпации власти одним из них, так и развалу республики на несколько независимых монархий. И вот тогда - в долгосрочном плане! - начинают проявляться преимущества коллективного управления.
Открытие Макиавелли относится к тысячелетним государствам, а не к локальным властным группировкам. Представьте себе сотни тысяч доблестных, нацеленных исключительно на величие свой страны и не стесненных никаким моральными нормами граждан, умеющих к тому же согласовывать свои действия и поступаться личными интересами ради общего дела.
4)
Теоретик.
Теперь, когда мы описали (в самых общих чертах) историю Власти, можно сказать несколько слов о ее современном устройстве. На самом высшем уровне любая устойчивая Власть является родо племенной. Цена ошибки на этом уровне очень высока, и потому во властные группировки принимаются только гарантированно свои люди. Чаще всего ими становятся кровные родственники участников властных группировок, их знакомые с детских лет и из своего «круга» или взятые со стороны мужья и зятья. Другим способом пополнения элиты является кооптация наиболее выдающихся вассалов ; при этом от вассала требуется искренняя приверженность ценностям правящей элиты. Потенциальным кандидатам предоставляется возможность получить отличное образование и проявить себя в любом деле; но лишь те из них, которые сами выберут правильные ценности, получают приглашение в «племя». По оценкам Миллса, соотношение «родных» и «привлеченных» в американском правящем классе составляет примерно 2:1 . Благодаря регулярному пополнению правящие элиты избегают вырождения, а чрезвычайно жесткий отбор новичков (несколько человек на тысячу) обеспечивает стабильность элитного консенсуса.
Читатель. Не так уж и обеспечивает, раз в нынешнюю элиту проникли «новые финансисты»!
Теоретик. Они проникли в элиту в исключительных обстоятельствах, ведь в холодной войне вопрос стоял о самом существовании мировой финансовой элиты . В таких условиях фильтры ослабевают: к рычагам Власти приходится допускать людей с низким потенциальным, но высоким профессиональным рейтингом. Либералы рейгановского призыва победили СССР и спасли мировую элиту, так что они вполне заслуженно занимают свое место во Власти. Но их идеология (Закон вместо Традиции, Деньги вместо Семьи) подрывает основы основ высшего уровня Власти: его родо племенное устройство. В ее рамках основанное на многолетних отношениях доверие подменяется внешним тотальным контролем, создающим иллюзию надежности любых отношений. На наш взгляд, реорганизация мировой элиты на подобной основе может ослабить ее вплоть до полной потери верховной власти. Поэтому с либералами неизбежно придется что то делать - но рассуждения на эту тему выходят за рамки нашей книги. Поэтому продолжим описание нынешнего устройства Власти.
Следующий ее уровень (вассалы правящей элиты) организован по феодальному принципу. Именно здесь от вас требуются только присяга и верность, потенциальный рейтинг (который зависит от вашего происхождения) не играет особой роли, а ваши жизненные ценности могут быть любыми, лишь бы их терпел непосредственный сюзерен. При этом сильно идеологизированный вассал даже вреден - в конце концов, он должен быть верен сюзерену, а не идеологии! Здесь правят бал прагматика и цинизм. Феодальная лестница власти спускается до самого низа, до муниципальных служб и региональных корпораций; везде, где есть хоть какой то превышающий местные потребности поток ресурсов, неизбежно появится и контролирующий его человек Власти.
Еще ниже (наемные специалисты людей Власти) находятся все остальное человечество, 99 % простых людей, большая часть которых даже не знает о существовании всей стоящей над ними пирамиды. Этот уровень организован строго бюрократичен, здесь требуется только выполнение указаний, а верность вообще не является ценностью - все наемные работники легко и полностью заменяемы. Бюрократическая система достаточно устойчива к случайным ошибкам, но столь же легко «взламывается» целенаправленной деятельностью властных группировок. Поэтому любая вновь созданная организация сразу же привлекает внимание властной пирамиды: здесь можно поживиться!
Общий принцип любого уровня Власти заключается в том, чтобы за счет использования меньших ресурсов контролировать организации и получать с них большие ресурсы (другая запись основной формулы Власти: ресурс → власть → ресурс’). Высшие властные группировки контролируют нижестоящие властные группировки, те, в свою очередь, крупные организации, такие как корпорации, банки, фонды и целые государства. Сегодня, в XXI веке, высшая Власть на планете непосредственно не контролирует даже государства - этим занимаются подчиненные ей (точнее, ее вассалам) специализированные организации (такие как демократическая или республиканская партии в США).
Есть ли сила сильнее Власти ?
Есть - Человек. Живая вера.
Клан, который захватывает государственные и культурные институты в такой мере, чтобы сплотить все население территории и становится Властью с большой буквы, а население становится Нацией, Народом или Племенем."
Предыдущая часть
Начнем с того, что источником власти может быть только живая форма, а не абстрактное понятие, не выдуманный Марксом класс, основа классификации людей всего лишь по одному признаку - по близости людей к кормушке, по способу их участия в ее наполнении и опорожнении)).
Простой и емкий текст подтверждающий точку зрения о субъекте как живой форме, об отличии субъекта от объекта, существа от вещества у Петра Ивановича Смирнова:
"Осмысление этих вопросов, приводит к выводу, что активность и пассивность едва ли следует считать первичными качествами субъекта и объекта, соответственно. Намного вероятнее, что эти качества производные и обусловлены другими, действительно первичными качествами названных феноменов. Думается, для субъекта подобным качеством следует считать несамодостаточность (неспособность существовать без потребления окружающей среды), а для объекта - самодостаточность (способность существовать независимо от окружающей среды) [13]. Таким образом, активность субъекта есть следствие его несамодостаточности.
Вообще следует сказать, что у субъекта и объекта разные способы пребывания в мире, хотя и обозначаются эти способы одним словом «существование». Эти способы обусловлены свойствами структуры того и другого. Пользуясь корнями слов «существо» и «вещество» следовало бы говорить, что субъекты существуют, а объекты «веществуют»."
https://grnsta.livejournal.com/62648.html
Далее просто приведу цитаты из Хазина и Щеглова (неожиданно заметил, что у них масса ссылок на работы П. И. Смирнова)) ). Не буду писать больше ничего на эту тему.
Любому думающему человеку достаточно просто взглянуть не под углом делания карьеры, как в книге указанных авторов, а под углом участия кланов в точках бифуркации социума, возникающих в объективно существующие периоды перестройки социума, в моменты его внутренней или внешней неустойчивости.
Клан в данном контексте является гораздо более продуктивным термином, чем понятия властная группировка и шлейф власти. Клан, который захватывает государственные и культурные институты в такой мере, чтобы сплотить все население территории и становится Властью с большой буквы, а население становится Нацией, Народом или Племенем. Хотя возможны и другие способы освоения населения и территории кланом или кланами))
Дальше только цитирую:
1)Ибн Хальдун
Асабийя - «спаянность», «чувство локтя», «сплоченность» - вот что отличает примитивные племена от цивилизованных, защищенных стражей и стенами, а потому «свободных от необходимости» жителей городов. Конечно, какое-то время и у какой-то части горожан асабийя вполне возможна; но с необходимостью она будет возникать и воспроизводиться только у племен, живущих на открытых пространствах.…». Собственно, на этом чтение самой «Мукаддимы» можно прекратить (хотя мы не будем) и вывести все ее дальнейшее содержание самостоятельно.
....
«Главенство же принадлежит у них не всем, а какому то определенному кругу. А поскольку главенство бывает благодаря преобладанию, из этого необходимо следует, что спаянность этого круга сильнее, нежели прочих групп: благодаря этому он получает преобладание и осуществляет главенство…» [Смирнов, 2008, с. 24].
«…люди, устраивая общежитие, нуждаются в усмирителе и правителе, который удерживал бы их друг от друга. Вот почему в силу той же спаянности он должен преобладать над ними… Такое преобладание и есть владение (мулк).
Это - нечто дополнительное в отношении главенства. Главенство - это господство, его носителю люди покорны без принуждения с его стороны. Владение же - это преобладание и правление благодаря принуждению» [Смирнов, 2008, с. 26-27].
........
Асабийя возможна лишь среди небольшой, долго жившей совместно группы людей; распространить свое главенство на большее население можно лишь в форме владения, подменив подчинение из уважения подчинением из страха. Поэтому, хотя асабийя и лежит в основе всякой династии, заметить ее в условиях «огороженного пространства» практически невозможно:
«Это [асабийя] далеко от понимания людей. Они игнорируют это, ибо забыли эпоху, когда устанавливалось государство в самом его начале. Длительное время их жизни в условиях цивилизации при ней сменялись их поколения одно за другим, и не ведают они, каково было творение бога в начале существования государства. Они видят государственных мужей, только когда укрепилось их дело, и им было все передано, и стала ненужной для них асабийя…» [Игнатенко, 1980, с. 138].
Последняя фраза исчерпывающе характеризует отношение Ибн Хальдуна к современным ему (да и вообще всем) государствам: хотя поведение правителей и соответствует их природе, оно все равно вызывает сожаление. Тем более что результатом такого поведения являются порча и гибель государства:
«Знай, что подготовка государства и его создание осуществляется асабийей. Неизбежно должна существовать крупная группировка, объединяющая и ведущая за собой другие группировки… После возникновения владения разрушительные роскошь и насилие окружают людей… Ревность государя превращается в страх за то, чем он владеет, и он начинает убивать их и уничтожать, лишать их благополучия и роскоши, к которой они привыкли. И они гибнут и уменьшаются числом, и разрушается асабийя государя… Он заменяет ее приспешниками - облагодетельствованными чужаками, и из них образуется новая асабийя. Но это не та тесная связь, подобная узде… Это чувствуют люди других группировок и начинают выступать против него и его приспешников…» [Игнатенко, 1980, с. 145].
2) Макиавелли
«Благоразумный основатель республики, помышляющий не о себе, а об общественном благе, не о наследственной власти, но об отечестве, должен добиться безраздельного господства; и никогда мудрый человек не подвергнет его осуждению за те чрезвычайные меры, к которым он прибегнет при заложении основ республики или монархии» [там же, с. 164]
Во времена Макиавелли подобное «отступление от добра» означало не просто преступление, а еще и смертный грех, за который придется держать ответ на Страшном суде. Оправдывая и прямо предписывая правителю подобную доблесть, Макиавелли фактически ставит интересы государства выше заповедей самого Бога. Неудивительно, что Церковь причислила его книги к числу еретических, а самого Макиавелли прозвали «врагом рода человеческого».
Да и сегодня теория, оправдывающая политические убийства, заставит поморщиться даже нашего уважаемого Читателя.
А между тем главным в макиавеллиевской доблести является не оправдание всяческих преступлений, а та самоотверженность, с которой обладающий доблестью человек приносит свои личные интересы - ни много ни мало, спасение души! - в жертву интересам государства. Во всех существовавших до Макиавелли книгах наставлениях правителям неизменно рекомендовалось благородное и высокоморальное поведение; Макиавелли же обнаружил, а обнаружив, не побоялся сказать, что между моралью обычного человека и доблестью человека Власти лежит пропасть. В руках государя находится не только его жизнь и жизнь его семьи, от него зависит будущее целого государства, а потому он не имеет права руководствоваться обычной моралью, когда ситуация требует проявления доблести.
Милосердие обычного человека - пощадить провинившегося, ведь о такой пощаде узнает лишь ограниченное число людей, и никто не будет рассчитывать на следующую пощаду. Высшее милосердие человека Власти (говоря языком Макиавелли) - покарать даже невиновного , чтобы вселить страх в сердца остальных. Путь человека Власти - это всегда выбор наименьшего зла с целью предотвратить большее; но это всегда выбор зла, поскольку Власть всегда подразумевает ущемление интересов отдельных людей ради могущества властной группировки. Сознательно творить зло, но не для собственного удовольствия, а лишь для предотвращения еще большего зла - вот что такое доблесть!
Макиавелли строил свою теорию на 500 летней истории великого Рима. Поэтому ибн хальдуновская асабийя утрачивается уже в первом поколении династии; а вот макиавеллиевская доблесть может сохраняться на протяжении веков. Так что доблесть Макиавелли - это следующий шаг в понимании Власти, это открытие нового, неведомого Ибн Хальдуну явления:
«Если рассмотреть, каково было начало Рима и какое устройство он получил от первых законодателей, то не покажется удивительной великая доблесть, хранимая его гражданами на протяжении… веков и позволившая этой республике завладеть огромными территориями» [там же, с. 140].
В отличие от асабийи, которую создавшие государство племена обречены потерять, доблесть (по крайней мере, в Риме) может сохраняться на протяжении веков, если устройство государства будет тому способствовать. Макиавелли вступает в заочный спор с Ибн Хальдуном: для достижения величия мало открыть источник власти; нужно еще обнаружить те способы, которые обеспечат его сохранение на протяжении веков. Что толку от асабийи, если она все равно будет потеряна внутри городских стен? Сохранить ее и преумножить в виде доблести - вот о чем должен заботиться мудрый правитель!
Настоящее открытие Макиавелли, спрятанное от большинства глаз за его «Государем», заключается именно в этом: доблесть не даруется судьбой, а представляет собой особый навык, который может быть сформирован как у отдельного человека, так и у большого числа граждан. Те государства, устройство которых поддерживает формирование доблести, будут могущественны и стабильны; ну а остальные, как итальянские города государства времен Макиавелли, обречены терять земли и терпеть многочисленные перевороты.
Какие же способы предлагает Макиавелли для формирования доблести у граждан? Напомним, что основное отличие доблести от морали заключается в том, что доблестные решения принимаются исходя из интересов государства («общего блага», как часто пишет Макиавелли), моральные же - из интересов отдельного лица. В силу этого ключевым моментом в формировании доблести становится сама возможность отдельного гражданина действовать в интересах государства, принимая участие в государственных делах. Обеспечить такую возможность может лишь республика (res publica - «общее дело»):
«Но еще большее удивление вызывает величие Рима, которого он добился, освободившись от царей. Причины этого нетрудно понять: не частные интересы возвеличивают государство, а общее благо. Заботятся же об общем благе одни только республики… Если же принимаемые меры затрагивают кого либо из частных лиц, большинство остается на стороне общего интереса и заставляет предпочесть его вопреки мнению немногих обиженных. Обратное происходит, когда во главе города стоит государь; чаще всего то, что он делает для себя, ущемляет граждан, а то, что делается для них, невыгодно ему. И тогда гражданская вольность сменяется тиранией, наименьшее зло для такого города - это остановка в его развитии… А в том случае, когда волею судеб объявится некий доблестный тиран, который благодаря своему воинственному духу и воинской доблести расширит свои владения, республике от этого не будет никакого проку, потому что он делает это для себя и не может вознаградить никого из достойных и мужественных граждан, порабощенных им, так как в противном случае будет вынужден их подозревать…» [там же, с. 270-271].
Какой сюрприз для читателей, знающих Макиавелли по сокращенной версии его книги (одному только «Государю»)! Оказывается, «враг рода человеческого» ни в грош не ставит единоличную власть и считает ее прямой причиной утраты доблести ! Оказывается, только республика, в противовес повсеместной тогда во всем мире царской власти, способна обеспечить долгосрочное величие государства!
Республиканское правление формирует доблестных граждан, и именно этот ресурс обеспечивает долгосрочность Власти в рамках отдельного государства:
«…таков был римский народ, который, пока республики не коснулось разложение, никогда не был ни смиренным рабом, ни чванливым господином, а, напротив, с достоинством нес свое звание, подчиняясь собственным постановлениям и должностным лицам; а когда надо было восстать против кого либо из сильных мира, за ним задержки не было» [там же, с. 254].
Первое правило единоличного правителя - «подрезывать» всех конкурентов - прямо противоречит воспитанию доблести в своих согражданах; единолично править куда спокойнее «недоблестным», замкнутым в частных интересах народом. Но в долгосрочном плане такое правление (каким бы оно ни было стабильным, пока жив государь) приводит к утрате доблести и наследниками самого государя, а затем - к гибели правящей династии. Долгосрочное величие государства требует постоянного воспроизводства доблести, которое возможно только в республиках.
Но как же тогда существуют могущественные государства с республиканским способом управления? Пусть Римская республика скатилась в конечном счете к солдатским императорам, но ведь до этого она достигла величайшего могущества, и как раз при республиканском строе? Получается, что доблестные вассалы не только вредны, но и полезны? Да, так оно и есть. В тех редких случаях, когда объединение доблестных вассалов выживает на протяжении нескольких поколений , оно вырабатывает особые правила, препятствующие как узурпации власти одним из них, так и развалу республики на несколько независимых монархий. И вот тогда - в долгосрочном плане! - начинают проявляться преимущества коллективного управления.
Открытие Макиавелли относится к тысячелетним государствам, а не к локальным властным группировкам. Представьте себе сотни тысяч доблестных, нацеленных исключительно на величие свой страны и не стесненных никаким моральными нормами граждан, умеющих к тому же согласовывать свои действия и поступаться личными интересами ради общего дела.
4)
Теоретик.
Теперь, когда мы описали (в самых общих чертах) историю Власти, можно сказать несколько слов о ее современном устройстве. На самом высшем уровне любая устойчивая Власть является родо племенной. Цена ошибки на этом уровне очень высока, и потому во властные группировки принимаются только гарантированно свои люди. Чаще всего ими становятся кровные родственники участников властных группировок, их знакомые с детских лет и из своего «круга» или взятые со стороны мужья и зятья. Другим способом пополнения элиты является кооптация наиболее выдающихся вассалов ; при этом от вассала требуется искренняя приверженность ценностям правящей элиты. Потенциальным кандидатам предоставляется возможность получить отличное образование и проявить себя в любом деле; но лишь те из них, которые сами выберут правильные ценности, получают приглашение в «племя». По оценкам Миллса, соотношение «родных» и «привлеченных» в американском правящем классе составляет примерно 2:1 . Благодаря регулярному пополнению правящие элиты избегают вырождения, а чрезвычайно жесткий отбор новичков (несколько человек на тысячу) обеспечивает стабильность элитного консенсуса.
Читатель. Не так уж и обеспечивает, раз в нынешнюю элиту проникли «новые финансисты»!
Теоретик. Они проникли в элиту в исключительных обстоятельствах, ведь в холодной войне вопрос стоял о самом существовании мировой финансовой элиты . В таких условиях фильтры ослабевают: к рычагам Власти приходится допускать людей с низким потенциальным, но высоким профессиональным рейтингом. Либералы рейгановского призыва победили СССР и спасли мировую элиту, так что они вполне заслуженно занимают свое место во Власти. Но их идеология (Закон вместо Традиции, Деньги вместо Семьи) подрывает основы основ высшего уровня Власти: его родо племенное устройство. В ее рамках основанное на многолетних отношениях доверие подменяется внешним тотальным контролем, создающим иллюзию надежности любых отношений. На наш взгляд, реорганизация мировой элиты на подобной основе может ослабить ее вплоть до полной потери верховной власти. Поэтому с либералами неизбежно придется что то делать - но рассуждения на эту тему выходят за рамки нашей книги. Поэтому продолжим описание нынешнего устройства Власти.
Следующий ее уровень (вассалы правящей элиты) организован по феодальному принципу. Именно здесь от вас требуются только присяга и верность, потенциальный рейтинг (который зависит от вашего происхождения) не играет особой роли, а ваши жизненные ценности могут быть любыми, лишь бы их терпел непосредственный сюзерен. При этом сильно идеологизированный вассал даже вреден - в конце концов, он должен быть верен сюзерену, а не идеологии! Здесь правят бал прагматика и цинизм. Феодальная лестница власти спускается до самого низа, до муниципальных служб и региональных корпораций; везде, где есть хоть какой то превышающий местные потребности поток ресурсов, неизбежно появится и контролирующий его человек Власти.
Еще ниже (наемные специалисты людей Власти) находятся все остальное человечество, 99 % простых людей, большая часть которых даже не знает о существовании всей стоящей над ними пирамиды. Этот уровень организован строго бюрократичен, здесь требуется только выполнение указаний, а верность вообще не является ценностью - все наемные работники легко и полностью заменяемы. Бюрократическая система достаточно устойчива к случайным ошибкам, но столь же легко «взламывается» целенаправленной деятельностью властных группировок. Поэтому любая вновь созданная организация сразу же привлекает внимание властной пирамиды: здесь можно поживиться!
Общий принцип любого уровня Власти заключается в том, чтобы за счет использования меньших ресурсов контролировать организации и получать с них большие ресурсы (другая запись основной формулы Власти: ресурс → власть → ресурс’). Высшие властные группировки контролируют нижестоящие властные группировки, те, в свою очередь, крупные организации, такие как корпорации, банки, фонды и целые государства. Сегодня, в XXI веке, высшая Власть на планете непосредственно не контролирует даже государства - этим занимаются подчиненные ей (точнее, ее вассалам) специализированные организации (такие как демократическая или республиканская партии в США).
Есть ли сила сильнее Власти ?
Есть - Человек. Живая вера.