100 книг (1-25). 2-е издание, иллюстрированное, пересмотренное и дополненное
Переделал первый пост о 100 книгах в соответствии с теми принципами подачи материала - иллюстрация, гиперссылки на тексты, которые приняты во втором посте. Заодно дополнил некоторые из характеристик.
1. Митяев. Книга будущих командиров
Прививает сразу лошадиную дозу любви к истории, через самое уязвимое у мальчиков место - войнушку. Самое фантастическое там - это, конечно, цитаты из стратегем Фронтина. Вообще, весь античный раздел исключительно хорош. Ну и конечно только с иллюстрациями Громана. Они чудо как хороши. Любые другие ее портят. Очень люблю и "Книгу будущих адмиралов", но в силу того, что там слишком много уделено внимания периферийным действиям советского флота во 2МВ, командиры, все-таки, будут получше. Еще "Ветры Куликова поля" отличные.
2. Воронкова. Герой Саламина
Детская книжка о великом афинском политике. После нее хочется быть именно демократическим политиком, а не придворным. Если "Бей, но выслушай!" запомнилось еще из Митяева, то из Воронковой прекрасная история о том, как Фемистокл обманул спартанцев, дав Афинам время отстроить Длинные стены. Воронковой принадлежат и другие прекрасные детские исторические книги: "Сын Зевса" и "В глуби веков" об Александре Македонском,"След огненной жизни" о Кире Великом и "Мессенские войны".
3. Толстой. Петр Первый
Мощная, сочная книга. Я ею подростком бредил и все мечтал жениться на Саньке Бровкиной. Там удивительно переплетались политические интриги, борьба за Азов, а потом Нарву, роман с Монсихой, не очень мне тогда понятный, история "селфмейдменов" Бровкиных, прикольный Меньшиков, глубоко позитивный Шереметев, и мощная физиология русского быта, затягивающая и сочная как всегда у Толстого. Я читал в детстве немало исторических романов - "Степан Разин" Злобина, "Емельян Пугачев" Шишкова, "Дмитрий Донской" Бородина и много чего еще. А вот кстати Дмитрий Балашов мне в детстве не попался. Попался тогда, когда уже поздно было что-то менять в консерватории. Может жаль, а может и нет - евразийства там многовато.
4. Волков. Желтый туман
Не знаю почему, но из всей серии меня захватила именно она. Наверное потому что там химоружие и боевые человекоподобные роботы. А может быть просто потому, что в СССР имелось такое явление, как книжный дефицит. Многих книг реально было не достать. Волкова приходилось выклянчивать у содноклассников и знакомых. Но не все давали. Поэтому Урфин Джюс - объективно самая сильная книга, мне попался очень поздно.
5. Джанни Родари. Планета новогодних елок
Джельсомино это ладно, а вот планета... Если бы коммунизм был возможен он бы выглядел так. Особенно мне в детстве нравилась идея памятников из снега и движущихся дорожек разных скоростей. Я даже придумал более масштабную версию этой идеи - Потоки. То есть охватывающие страну механические-железнодорожные магистрали, на которые "вскакиваешь", как опускаешься в реку, "доплываешь-доезжаешь до нужного места, а потом сходишь.
6. Шарль де Костер. Легенда об Уленшпигеле
Ядерная книга. На мое несчастье кроме детского издания у нас было взрослое... Из Уленшпигеля я узнал как обжираться, сколько стоят деньги, много про политику и религию. Как всякий порядочный мальчик я узнал про Пепел Клааса. Как всякий непорядочный - про каплунов. С год назад я каплуна наконец попробовал - он и в самом деле вкусный.
7. Морис Дрюон. Проклятые короли
Тут я погиб насовсем. Там развратничали, предавали, занимались политикой и им за это ничего не было. Это была "Игра престолов нашего времени". Но у Дрюона сюжет сходится концы с концами. Мы переживали за Робера, ненавидели Маго, с ужасом читали про квалифицированные казни, а убийство Эдуарда II пробуждало скорее насмешливую гомофобию. У Дрюона кстати отличный пример антигейпропаганды. Еще, когда чуть подрастешь выясняешь, что самая крутая там книга - это "Когда король губит Францию".
8. Марк Твен. Янки из Коннектикута при дворе короля Артура
В отличие от "Принца и нищего", вызвавшего у меня интерес, но, не более того, от этой первой книги про попаданца я был в полном восторге. Особенно нравилась сцена употребления рыцарей как кондукторов в трамвае и расстрела рыцарей из пулемета. Причем мне до сих пор кажется, что на самом деле это была не книга о темноте средневековья, а напротив, книга об ограниченности помешанного на эффектах просвещенческого разума.
9. Трухановский. Уинстон Черчилль
Закрепление впечатления от Фемистокла. Быть политиком не скучно. Это безумно интересно. Можно лезть В авантюры, писать исторические труды, пить много виски, быть всем неудобным. И стать премьером в критический момент. Главное дожить. Кстати, потом я прочел и "Вторую мировую войну" Черчилля и "Историю англоязычных народов" (великолепная книга, особенно первый том, образцовая для жанра патриотической историографии). А у Трухановского я потом читал и скучноватого "Идена" и весьма занимательного"Нельсона".
10. Плутарх. Сравнительные жизнеописания
У меня в детстве было сокращенное позднесоветское издание. Такое серое с "профилями" персонажей в начале каждой пары. Иногда эти профили были поразительно неадекватны. Например Красс изображался длиннбородым старцем. Сильнее всего запомнились: Солон, Алкивиад, Камилл, Марий, Цезарь. Еще очень запомнилась мрачная судьба Красса. А больше всего, как ни странно, Лукулл. Причем отнюдь не своими пирами, а действиями против Митридата. В частности - впечатляющей битвой при Тигранокерте, когда горстка римских легионеров разогнала огромное войско царя Тиграна. Потом у меня конечно появилось нормальное липамятниковское издание. А там и книга Аверинцева подоспела.
11. Молчанов. Генерал де Голль
Еще одна политическая биография, увлекательно написанная, определившая мои воззрения. Образ генерала убежденного националиста, сторонника величия Франции, восстановившего престиж страны из руин впечатлил меня так, что одно время я себя иначе чем "русским голлистом" не воображал. Было мне 16 лет. Я всерьез подумывал идти на истфаке на Францию. С тех пор я всегда был уверен, что национализм - это естественнои хорошо. Хотя сейчас в споре об Алжире был бы скорее всего на стороне ОАС.
12. Платон. Государство
У нас в школе философия преподавалась и Платон был обязателен. Я с удовольствием прочел все 3 тома... Не только Государство и Апологию, но и Федон, Федр и Пир, насилил тогда кажется только Парменида и Теэтета. Государство - это, конечно, очень мощно. Особенно спор с Фрасимахом, миф о пещере и исследование души тирана... Дожив до седых волос я сам иногда пишу платоновские диалоги вроде такого. Кстати, Платон, говорят, был никакой оратор. Обычно его диалоги и наставления зачитывал ученик. Однажды Платон решил сам - его обсмеяли. Я был кстати настолько невинен в свои 16, что гомосексуальных образов не понимал вообще ни в Пире, ни даже в Федре, где все совсем
13. Сен-Симон. Мемуары
Мелкий французский герцог описывает нравы Версаля позднего Людовика 14 и регентства. Увлекательно и скабрезно. Один из лучших образцов европейской мемуаристики. Я читал в сокращенном советском переводе 1930-х, в 1990 вышло еще одно издание. А сейчас Литпамятники начали издание полного перевода. Вышла 1 часть. Надеюсь и остальные выйдут. Лучше всего из этой книжки помню описание похождений герцога же Лозена с дамами, и визит Петра 1 в Париж. Государь хотел посмотреть на мадам Ментенон, как на некую диковину, но та сказалась больной, тогда Петр вперся к ней в спальню... Подошел к кровати, отдернул полог, посмотрел, повернулся и ушел. Наверняка в недоумении, ибо мадам была стара и страшна.
14. Фернан Бродель. Структуры повседневности. Игры обмена. Время мира
Суперкнига моей жизни, готов читать до бесконечности... Бродель в себя просто затягивает и при этом умеет перемежать многостраничные описания без комментариев... Короткими резкими теоретическими вставками ,которые придают всему этому смысл. На этой книге покоится изрядная часть более поздних. Без преувеличения можно сказать, что это самое значительное произведение исторической мысли второй половины ХХ века. Особенно удачно написан второй том - Игры Обмена. Характистики рыночков и ярмарок захватывают. Начинаешь ощущать их вкус и запах .Я видел такой настоящий броделевский рынок в Оранже в Провансе и поразился тому как историк точно передал дух таких рынков Книга мне попалась при таких обстоятельствах. У нас в школе был семинар по истории мировой культуры, вел искусствовед Расторгуев. Он помахал перед нами Броделем и моя одноклассница Маша Ботнева взяла почитать в библиотеке Игры Обмена. Я у нее выпросил.. На одну ночь и вместо подготовки к урокам читал, пока не начал падать с кресла. Дочитал до этой страницы pic.twitter.com/UJcMzefs Это дубы, которые в 17 веке велел посадить Кольбер, чтобы они снабжали французский флот лесом в 19 веке Он учел все кроме парохода. Кстати издавать эту книгу без иллюстраций, как сейчас делают, это просто безумие и преступление.там треть смысла в картинках
15. Филипп де Коммин. Мемуары
Первоисточник Квентина Дорварда и всех историй про Тайны Бургундского двора. Автор был на службе у Карла Смелого но решил что Людовик 11 перспективнее и перешел к нему. Не ошибся. Вместе они Карла погубили. Людовик 11 умер когда Коммину было 36 лет и из первого советника он превратился в отставника. Развлекался 1-ми в Европе мемуарами Книга фантастически увлекательная и политические советы там неглупые. Как и о Броделе узнал на семинаре по культурологии в школе.
16. Йохан Хейзинга. Осень средневековья
И еще одна книга с школьной культурологии. И тоже про Бургундию. Автор - известный нидерландский историк описал позднесредневековую культуру на примере как раз Бургундии, последней страны рыцарей. особенно удались первые главы про то как в средневековье ярко и эмоционально переживались любые явления жизни. Вино, теплый очаг. Весьма запоминается и разбор средневекового пессимизма и тревоги на примере Пляски Смерти. Также заслуживает большого внимания книга Хейзинги "Homo Ludens".
17. А.Ф. Лосев. Диалектика мифа
Великолепная книга, стоившая автору Беломорканала и потери зрения. Лосев решил вставить в издание... Запрещенные цензурой антисоветские фрагменты и, что еще было хуже, замечания о Розанове и евреях. Лагерем еще дешево отделался. Для меня эта книга была прежде всего учебником диалектики, искусства рассуждать и интеллектуальной иронии. Там масса забавных стебных историй о мифологическом восприятии действительности Например о лекторе у которого развязывался галстук И из-за галстука ему никто не верил. Или стеб над Бердяевым, у которого вываливался язык. Со всем пафосом рассуждал Николай Бердяев об Эре Святого Духа и вдруг опс, показывает язык... Очень хорош был протест против ньютоновской вселенной за которой не видно теплого небушка, или насмешки над электричек твои которое никогда не достигнет тепла свечи... В общем Диалектика мифа - это ярчайшая, провокативная, будоражащая книга. Всем очень советую. Лучше всего вот это издание в серии "философское наследие", где представлен максимально полный текст. Заслуживают значительного внимания лосевские "Очерки античного символизма и мифологии" - если даже ничего не смыслите в философии, прочтите главу "Социальная природа платонизма". И, разумеется, фундаментальная "История античной эстетики". Кроме того, заслуживает внимания "Античная философия истории".
18. Аристофан. Комедии
Мой любимый драматург, а может и вообще автор. Искрометный, интеллектуальный и грубый юмор, политическая острота Аристофан, наряду со Свифтом доказал, что сатиру придумали консерваторы, а либералы лишь ее украли и ни разу не улучшили. Первый раз читал его еще в школе, только второй том 50-х годов издания и не в переводе Пиотровского (расстрелянного). С тех пор собрал множество изданий (лучшее, конечно, первое издание Пиотровского и издание Литпамятников) и помню разные варианты переводов наизусть. Этим летом нашел себе греческое и в меру знания языка - сравниваю. Любимые мои комедии Ахарняне и Лягушки. Ахарняне это искрометный хулиганский дебют. Боевая антивоенная политсатира "Нет злота вам ионай рихлозадие!" Лягушки - литературная критика. Сравнение Эсхила и Еврипида с предпочтением Эсхилу. Дионис спускается в Аид. Чтобы вернуть в Афины одного из великих трагиков и устраивает состязание. Мне всегда очень нравилось как Эсхил затыкает все Прологи Еврипида фразой "потерял бутылочку". Сейчас покажу как. "Могучий Кадм, великий сын Агенора, Сидон покинув - Потерял бутылочку". "Пелоп, дитя Тантала, на лихих конях примчавшись в Пизу - Потерял бутылочку". Я потом специально перечитал все прологи Еврипида, они правда почти все убиваются бутылочкой.. Так я полюбил Эсхила, а не Еврипида. А вот порнографический феминистский пацифизм Лисистраты меня не очень тронул. Отлично ставят Аристофана в Севастополе, в античном театре на Херсонесе. Передан аристофановский грубоватый интеллектуализм. И они своей постановкой открыли для меня Облака. Подробней написал об этом в статье "Рождение комедии из духа трагедии". В Севастополе в сезоны 2006-2010 из Аристофана шли Лягушки, Женщины в народном собрании и Облака. Облака просто исключительный спектакль.
19. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли
Книга понравилась мне более формой, чем содержанием. Гумилева тогда показывали по Ленингр ТВ И слушая его увлекательные рассказы невозможно было не увлечься и не заинтересовался. Да и у нас преподавал один из его учеников. С.Г. Смирнов, преподававший историю математикам как раз по Гумилеву. Он меня привечал и все сравнивал со своим другом Махначом. При таких данных я был обречен на Гумилева. Раздобыл "трактат" в единственном тогдашнем издании "Гидрометеоиздата" и штудировал. Ездил на метро в Коломенское, там садился на камешек у ручья и читал. Частности мне нравились больше целого. То есть конкретные. Образы, риторические ходы, места нравились, а вот концепция в целом была довольно натянутой. Подробнее: http://holmogor.livejournal.com/3502008.html Самая ценная информация которую я почерпнул из этой книги: факт существования выдающегося русского исторка Н.И. Болтина. Гумилеву в моих глазах повезло, что я начал не с евразийских его книг. Хотя потом прочел и "Древнюю Русь и Великую Степь" и "В поисках вымышленного царства". На 1 курсе истфака тюркологи сказали как отрезали: он не знал языков и подделывал ссылки. Но для репутации ЛНГ в моих глазах Это было не страшно поскольку я воспринимал его прежде всего литературно. Как стиль. Как имидж. Не как теорию. Когда мне сейчас тычут: Великий Гумилев доказал, что Евразия бла-бла, я страшно злюсь, как на заголение неприличного Мне, кстати, очень интересно, как бы Гумилев отнесся к пляскам на своей могиле. Включению в предки Дугина, памятникам в Казани. Думаю - не очень. Тогда гумилевмкое евразийство казалось формой _русского_ сопротивления (не случайно им увлекся Кожинов) Теперь это инструмент _подавления_ русских. Уничтожения русских как биосферного феномена. И думаю Гумилев бы это отверг.
20. Лотман. Культура и взрыв
Лотман и семиотика были еще одной перестроечной интеллектуальной модой. Ах! Тартусская школа! В отличие от унылых французских структуралистов, семиотики были веселые. Сам Лотман, блистательный Успенский, Иванов и Топоров, Гаспаров и прочие... Они могли все на свете объяснить изящной формалистичной схемой. К тому же Лотман на тв вел беседы о русской культуре и выглядел Этаким мудрецом про декабристов и Пушкина. Лотмана я прочел тогда немало, но КиВ была хороша лаконичностью и неожиданным финалом. Почти уже влюбив тебя в структурализм и симметрию, Лотман вводил точку бифуркации, заимствованную у Пригожина, в которой все непре Непредсказуемо может двинуться в неожиданном направлении. Мне эта книга очень помогла именно антиструктурализмом. Кстати, раз уж зашло об интеллектуальных кумирах эпохи. Кого я совсем не воспринял, так это Эйдельмана. Хотя читал его немало. Я уже тогда был бессознательный националист, то что Эйдельман ругался с Астафьевым по русскому вопросу ему в моих глазах повредило.
21. Константин Случевский. Стихотворения
Очень неожиданная вещь. Почти забытый поэт отпечатался очень глубоко. Слчевский был предшественник символистов, которого ОЧЕНЬ не любила прогрессивная общественность. И он платил ей тем же, тем более Что сам был высокопоставленный и приблмженный к особам чиновник. На фотографиях - 1:1 Джуд Лоу в роли Каренина. Его стихи полны Антинекрасовского, антиутилитарного пафоса. Но при этом его абсолютный шедевр именно за счет этого совершенно гражданский. «Ты не гонись за рифмой своенравной» стихи о том, что слово, дух, культура - это то чего убить нельзя. Два года назад мы с проф. Соловьем дискутировали о русском национализме перед студентами ВШЭ. Он приветствовал новых варваров... У которых русская только кровь, а от культуры и традиции они свободны. Варвары очень радовались, мечтая о "квадратном ватнике". А я им прочел это стихотворение Случевского. Они ничего не поняли. Зато я понял, как глубоко он у меня сидит. Вообще я очень многим обязан Игорю Вишневецкому, который у нас в школе вел теорию литературы. У него отличный снобский вкус. Благодаря этому мы читали Случевского, символистов, разбирали подробно Блока. Он обьяснил почему Мандельштам это нереально круто, А вот Пастернак невероятно пошло Воспитанная им Пастернакофобия была одним из экзистенциальных выборов который мне помогли сделать Она раз и навсегда на уровне каких-то бионических локаторов меня поделила с нашей творческой интеллигенцией. Причем у меня это где-то рефлекторно. Быть знаменитым некрасиво - я это иначе как с тяжелым кавказским акцентом прочесть не могу
22. Честертон. Вечный человек
Христианство как парадоксальное здравомыслие этим подходом ГКЧ очень серьезно повлиял на мое мировоззрение. Я еще ребенком зачитывался рассказами о патере Брауне, но еще не понимал их христианского смысла. А ВЧ меня захватил... как и вторая книга - Ортодоксия с ее образом человека который уехал искать неведомые земли и... Открыл свой дом. Если кто и был Капитан Очевидность в хорошем смысле слова, так это именно Честертон. Парадоксальное заострение здравого смысла. Я потом прочел все романы, доступные эссе. роман любимый - Наполеон, эссе - "Хор". «А я буду верен любимой своей если не бросит меня». А вот чисто католические книги меня как-то не впечатлили. Наверное для любви к св. Франциску нужно быть более западным человеком
23. Неру. Взгляд на всемирную историю
Письма которые основатель индийского национализма писал дочери Индире, ей было лет 12 из тюрьмы. Оттуда я узнал впервые многое про историю Востока - Гупты, Кушаны, Танский Китай, Индонезия, Камбоджа и тд Да и сама картина всемирной истории написанной в тюрьме борцом за национальную независимость была мощной. Я вообще Ганди-Неру-Ганди уважаю - из ничто каким была Индия до них сделать внушительное нечто. Правда там и джанатисты вложились. Небось из наших тюрем такое не напишешь. Книг не дадут. Проверять правда не хотелось бы.
24. Жискар дЭстен. Власть и жизнь
Политмемуаров я в свое время прочел немало, но у президента Франции в 74-81 самые увлекательные. Поскольку франция не такая гранддержава как США - можно не писать от человека функции, а поскольку президентство там авторитарное То пишет человек от которого реально многое зависело. А Жискар очень яркий и интересный и умный и культурный. Недавно он еще раз Это доказал устроив настоящую порку эховцам, приставшим к нему насчет Депардье. В мемуарах масса интересных моментов. Мне почемуто Запомнилась историю как он менял бравурный темп Марсельезы на более плавный, гимновый. Очень интересно про Брежнева и СССР. Там очень интересная вещь - 70-е были уникальным моментом, когда советские лидеры лично попали в мировую элиту. Брежнев реально Брежнев реально был на равных в компании Никсона, Форда, Жискара, Брандта, Шмидта. Потом Рейган и Мэгги резко это сломали
25. Мандельштам. Стихотворения
Ассоциируется у меня с тонкой машинописной папкой, которая была в семейной библиотеке наряду с Приглашением на казнь Набокова, очень полный сборник Высоцкого и почему-то Кастанеда. Там были За гремучую доблесть, мастерица виноватых, Декабрист От руки было заботливо вписано: мы живем под собою... Наверное эта подшивка сформировала у меня предрасположенность к Мандельштаму поэтому в то время как публика постарще любила Пастернака, ровесники - Бродского, школьницы Ахматову, а романтики Гумилева... Я фанател от: здравствуй мой давний бред - башни стрельчатой рост; бессонница, гомер, тугие паруса; Россия, Лета, Лорелея... Ламарк, а больше всего безумно сложные Стихи о неизвестном солдате. Тут впрочем опять же виноват Вишневецкий, разобравший их с нами до строчки. Собственно именно он и объяснил мне чем мне так нравится М. Своей смыслописью. У Мандельштама очень плотные пучки культурных ассоциаций на единицу текста. После него про игру в бисер читаешь с усмешкой. Как не большой любитель худла - я не знаю зачем еще поэзия кроме как паковать смыслы с максимальной плотностью. Еще если говорит о поэзии я бы конечно поговорил о Киплинге, но если учесть, что на _школьный_ период ушло 25 пунктов...
Заслуживают упоминания читаные в этот период (1975-1992) книги (в той степени в которой они не стерлись в памяти и их удалось припомнить):
Анатолий Митяев. Книга будущих адмиралов
Сказки народов Анголы
Сказки и легенды Португалии
Аполлодор. Мифологическая библиотека
Книга для чтения по истории Древнего мира
Мифы древней Индии
Леонид Репин. Сквозь ярость бурь
Миклухо-Маклай. Путешествия
ЕремейПарнов. Боги лотоса
Владимир Ян. Батый. К последнему морю. Юность полководца.
Стивенсон. Черная стрела
Александр Аронов. Цирк приехал
Драгунский. Денискины рассказы
Гиляровский. Москва и москвичи
Александр Кравчук. Закат Птолемеев
Пашуто. Александр Невский
Редьярд Киплинг. Книга Джунглей
Джанни Родари. Джельсомино в стране лжецов
Бовин. Мир семидесятых
Александр Дюма. Три мушкетера. Двадцать лет спустя. Виконт де Баржелон
Майн Рид. Всадник без головы
Иван Ефремов. На краю ойкумены
Гюстав Флобер. Саламбо
Проспер Мериме. Хроника времен короля Карла IX
Бородин. Дмитрий Донской
Степан Злобин. Степан Разин
Шишков. Емельян Пугачев
Михайлов. Генерал Ермолов
Слово о полку Игореве
Западноевропейский эпос: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. Песнь о Роланде. Песнь о Сиде
Евгений Тарле. Нашествие Наполеона на Россию
Рафаэль Сабатини. Одиссея капитана Блада
Пушкин. История Петра
Пушкин. Разговоры княгини Загряжской
Пушкин. Эпиграммы
А.К. Толстой. Князь Серебрянный
Лажечников. Басурман
Ладинский. Анна Ярославна - королева Франции
Илья Ильф. Записные книжки
Ильф и Петров. 12 стульев
Артур Конан-Дойль. Записки о Шерлоке Холмсе
Гилберт Кийт Честертон. Рассказы
Френсис Карсак. Бегство Земли
Клиффорд Саймак. Заповедник Гоблинов
Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления
Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей
Маргарет Митчелл. Унесенные ветром
Сэндберг. Линкольн
Владимир Набоков. Защита Лужина
Владимир Набоков. Пнин
Владимир Набоков. Другие берега
акад. Сахаров. Воспоминания
Замятин. Мы
Олдос Хаксли. О дивный новый мир
Орруэл. Скотный двор. 1984
Бунин. Темные аллеи
Булгаков. Записки на манжетах
Булгаков. Мастер и Маргарита
Булгаков. Белая гвардия
Эдуард Лимонов. У нас была великая эпоха
Анатолий Найман. Рассказы об Анне Ахматовой
Волкогонов. Сталин: Триумф и трагедия
Белади, Краус. Сталин
Яковлев. Франклин Рузвельт. Человек и политик
Горовиц. Кольер. Клан Кеннеди. Американская драма
Уткин. Теодор Рузвельт
Уткин. Дипломатия Франклина Рузвельта
Трухановский. Антони Иден
Кертман. Дж. Чемберлен и сыновья
Гершов. Вудро Вильсон
Яковлев.Джордж Вашингтон
Иванян. Рональд Рейган: хроника жизни и времени
Рональд Рейган. Жизнь по-американски. Мемуары
Джордж Буш. Глядя в будущее
Кобрин. Иван Грозный
Скрынников. Борис Годунов
Алексеев. Государь Всея Руси
БИБЛИЯ. Священное писание Ветхого и Нового Завета
Аристотель. Политика
Ницше. Рождение трагедии из духа музыки
Аврелий Августин. Исповедь
Мережковский. Юлиан Отступник
Токарев. Религия в истории народов мира
Басовская. Столетняя война 1337-1453
Черкасов. Кардинал Ришелье
Малов. Кольбер: абсолютистская бюрократия и французское общество
Борисов. Дипломатия Людовика XIV
Черкасов. Лафайет
Манфред. Три портрета эпохи Великой Французской Революции
Манфред. Великая французская революция
Евгений Тарле. Наполеон
Манфред. Наполеон Бонапарт
Евгений Тарле. Талейран
Борисов. Талейран
Прицкер. Клемансо
Малафеев. Луи Барту
Глинкин. Дипломатия Симона Боливара
Марк Блок. Апология Истории
История США тт.1-4
История дипломатии
Арцзаканян. Де Голль и голлисты на пути к власти
Шарль де Голль. Военные мемуары
Кузнецов, Назлицкая, Сырицын. История Японии
Луис Фишер. Ленин
Дэвид Ллойд Джордж. Правда о мирных договорах
Архив полковника Хауза
Роберт Шервуд. Рузвельт и Гопкинс
Эллиот Рузвельт. Его глазами
Отто фон Бисмарк. Мысли и воспоминания
Чубинский. Бисмарк. Политическая биография
Вильгельм II. Мемуары
Игнатьев. С.Ю. Витте - дипломат
Волкогонов. Троцкий
Арский. Перикл
Кравчук. Перикл и Аспазия
Уткин. Цицерон и его время
Уткин. Юлий Цезарь
Машкин. История Рима
Щеголев. Очерки из истории Западной Европы
Маккьявелли. История Флоренции
Джилас. Лицо Тоталитаризма (Новый класс; Беседы со Сталиным)
Воронцов. Судьба китайского Бонапарта
Гумилев. Древняя Русь и великая степь
Гумилев. В поисках вымышленного царства
Робер де Клари. Завоевание Константинополя
Березкин. Инки. Исторический опыт империи
Ясперс. Смысл и назначение истории
Авторханов. Технология власти
Попов. Меняется страна традиций
Севостьянов, Уткин. Томас Джефферсон
Усачев. Джон Фостер Даллес
Лемин. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно
История дипломатии. тт.1-3
Э.Х. Карр. История советской России т.1
Наленч. Пилсудский. Легенды и факты
Левандовский. Дантон
Левандовский. Робеспьер
Карлейль. Французская революция. История
Левандовский. Жанна д Арк
Райцес. Жанна д Арк
Томсинов. Светило русской бюрократии: М.М. Сперанский
Эйдельман. Грань веков
Эйдельман. Ищу предка
Лощиц. Дмитрий Донской
Татьяна Павлова. Кромвель
Барг. Великая английская революция в портретах её деятелей
Греков. Киевская Русь
Павленко. Петр Первый
Анисимов. Время петровских реформ
Ширер. Взлет и падение Третьего Рейха
Черчилль. Вторая мировая война тт.1-3
Суханов. Записки о революции
Витте. Воспоминания тт.1-3
Продолжение: 100 книг (26-50)
1. Митяев. Книга будущих командиров
Прививает сразу лошадиную дозу любви к истории, через самое уязвимое у мальчиков место - войнушку. Самое фантастическое там - это, конечно, цитаты из стратегем Фронтина. Вообще, весь античный раздел исключительно хорош. Ну и конечно только с иллюстрациями Громана. Они чудо как хороши. Любые другие ее портят. Очень люблю и "Книгу будущих адмиралов", но в силу того, что там слишком много уделено внимания периферийным действиям советского флота во 2МВ, командиры, все-таки, будут получше. Еще "Ветры Куликова поля" отличные.
2. Воронкова. Герой Саламина
Детская книжка о великом афинском политике. После нее хочется быть именно демократическим политиком, а не придворным. Если "Бей, но выслушай!" запомнилось еще из Митяева, то из Воронковой прекрасная история о том, как Фемистокл обманул спартанцев, дав Афинам время отстроить Длинные стены. Воронковой принадлежат и другие прекрасные детские исторические книги: "Сын Зевса" и "В глуби веков" об Александре Македонском,"След огненной жизни" о Кире Великом и "Мессенские войны".
3. Толстой. Петр Первый
Мощная, сочная книга. Я ею подростком бредил и все мечтал жениться на Саньке Бровкиной. Там удивительно переплетались политические интриги, борьба за Азов, а потом Нарву, роман с Монсихой, не очень мне тогда понятный, история "селфмейдменов" Бровкиных, прикольный Меньшиков, глубоко позитивный Шереметев, и мощная физиология русского быта, затягивающая и сочная как всегда у Толстого. Я читал в детстве немало исторических романов - "Степан Разин" Злобина, "Емельян Пугачев" Шишкова, "Дмитрий Донской" Бородина и много чего еще. А вот кстати Дмитрий Балашов мне в детстве не попался. Попался тогда, когда уже поздно было что-то менять в консерватории. Может жаль, а может и нет - евразийства там многовато.
4. Волков. Желтый туман
Не знаю почему, но из всей серии меня захватила именно она. Наверное потому что там химоружие и боевые человекоподобные роботы. А может быть просто потому, что в СССР имелось такое явление, как книжный дефицит. Многих книг реально было не достать. Волкова приходилось выклянчивать у содноклассников и знакомых. Но не все давали. Поэтому Урфин Джюс - объективно самая сильная книга, мне попался очень поздно.
5. Джанни Родари. Планета новогодних елок
Джельсомино это ладно, а вот планета... Если бы коммунизм был возможен он бы выглядел так. Особенно мне в детстве нравилась идея памятников из снега и движущихся дорожек разных скоростей. Я даже придумал более масштабную версию этой идеи - Потоки. То есть охватывающие страну механические-железнодорожные магистрали, на которые "вскакиваешь", как опускаешься в реку, "доплываешь-доезжаешь до нужного места, а потом сходишь.
6. Шарль де Костер. Легенда об Уленшпигеле
Ядерная книга. На мое несчастье кроме детского издания у нас было взрослое... Из Уленшпигеля я узнал как обжираться, сколько стоят деньги, много про политику и религию. Как всякий порядочный мальчик я узнал про Пепел Клааса. Как всякий непорядочный - про каплунов. С год назад я каплуна наконец попробовал - он и в самом деле вкусный.
7. Морис Дрюон. Проклятые короли
Тут я погиб насовсем. Там развратничали, предавали, занимались политикой и им за это ничего не было. Это была "Игра престолов нашего времени". Но у Дрюона сюжет сходится концы с концами. Мы переживали за Робера, ненавидели Маго, с ужасом читали про квалифицированные казни, а убийство Эдуарда II пробуждало скорее насмешливую гомофобию. У Дрюона кстати отличный пример антигейпропаганды. Еще, когда чуть подрастешь выясняешь, что самая крутая там книга - это "Когда король губит Францию".
8. Марк Твен. Янки из Коннектикута при дворе короля Артура
В отличие от "Принца и нищего", вызвавшего у меня интерес, но, не более того, от этой первой книги про попаданца я был в полном восторге. Особенно нравилась сцена употребления рыцарей как кондукторов в трамвае и расстрела рыцарей из пулемета. Причем мне до сих пор кажется, что на самом деле это была не книга о темноте средневековья, а напротив, книга об ограниченности помешанного на эффектах просвещенческого разума.
9. Трухановский. Уинстон Черчилль
Закрепление впечатления от Фемистокла. Быть политиком не скучно. Это безумно интересно. Можно лезть В авантюры, писать исторические труды, пить много виски, быть всем неудобным. И стать премьером в критический момент. Главное дожить. Кстати, потом я прочел и "Вторую мировую войну" Черчилля и "Историю англоязычных народов" (великолепная книга, особенно первый том, образцовая для жанра патриотической историографии). А у Трухановского я потом читал и скучноватого "Идена" и весьма занимательного"Нельсона".
10. Плутарх. Сравнительные жизнеописания
У меня в детстве было сокращенное позднесоветское издание. Такое серое с "профилями" персонажей в начале каждой пары. Иногда эти профили были поразительно неадекватны. Например Красс изображался длиннбородым старцем. Сильнее всего запомнились: Солон, Алкивиад, Камилл, Марий, Цезарь. Еще очень запомнилась мрачная судьба Красса. А больше всего, как ни странно, Лукулл. Причем отнюдь не своими пирами, а действиями против Митридата. В частности - впечатляющей битвой при Тигранокерте, когда горстка римских легионеров разогнала огромное войско царя Тиграна. Потом у меня конечно появилось нормальное липамятниковское издание. А там и книга Аверинцева подоспела.
11. Молчанов. Генерал де Голль
Еще одна политическая биография, увлекательно написанная, определившая мои воззрения. Образ генерала убежденного националиста, сторонника величия Франции, восстановившего престиж страны из руин впечатлил меня так, что одно время я себя иначе чем "русским голлистом" не воображал. Было мне 16 лет. Я всерьез подумывал идти на истфаке на Францию. С тех пор я всегда был уверен, что национализм - это естественнои хорошо. Хотя сейчас в споре об Алжире был бы скорее всего на стороне ОАС.
12. Платон. Государство
У нас в школе философия преподавалась и Платон был обязателен. Я с удовольствием прочел все 3 тома... Не только Государство и Апологию, но и Федон, Федр и Пир, насилил тогда кажется только Парменида и Теэтета. Государство - это, конечно, очень мощно. Особенно спор с Фрасимахом, миф о пещере и исследование души тирана... Дожив до седых волос я сам иногда пишу платоновские диалоги вроде такого. Кстати, Платон, говорят, был никакой оратор. Обычно его диалоги и наставления зачитывал ученик. Однажды Платон решил сам - его обсмеяли. Я был кстати настолько невинен в свои 16, что гомосексуальных образов не понимал вообще ни в Пире, ни даже в Федре, где все совсем
13. Сен-Симон. Мемуары
Мелкий французский герцог описывает нравы Версаля позднего Людовика 14 и регентства. Увлекательно и скабрезно. Один из лучших образцов европейской мемуаристики. Я читал в сокращенном советском переводе 1930-х, в 1990 вышло еще одно издание. А сейчас Литпамятники начали издание полного перевода. Вышла 1 часть. Надеюсь и остальные выйдут. Лучше всего из этой книжки помню описание похождений герцога же Лозена с дамами, и визит Петра 1 в Париж. Государь хотел посмотреть на мадам Ментенон, как на некую диковину, но та сказалась больной, тогда Петр вперся к ней в спальню... Подошел к кровати, отдернул полог, посмотрел, повернулся и ушел. Наверняка в недоумении, ибо мадам была стара и страшна.
14. Фернан Бродель. Структуры повседневности. Игры обмена. Время мира
Суперкнига моей жизни, готов читать до бесконечности... Бродель в себя просто затягивает и при этом умеет перемежать многостраничные описания без комментариев... Короткими резкими теоретическими вставками ,которые придают всему этому смысл. На этой книге покоится изрядная часть более поздних. Без преувеличения можно сказать, что это самое значительное произведение исторической мысли второй половины ХХ века. Особенно удачно написан второй том - Игры Обмена. Характистики рыночков и ярмарок захватывают. Начинаешь ощущать их вкус и запах .Я видел такой настоящий броделевский рынок в Оранже в Провансе и поразился тому как историк точно передал дух таких рынков Книга мне попалась при таких обстоятельствах. У нас в школе был семинар по истории мировой культуры, вел искусствовед Расторгуев. Он помахал перед нами Броделем и моя одноклассница Маша Ботнева взяла почитать в библиотеке Игры Обмена. Я у нее выпросил.. На одну ночь и вместо подготовки к урокам читал, пока не начал падать с кресла. Дочитал до этой страницы pic.twitter.com/UJcMzefs Это дубы, которые в 17 веке велел посадить Кольбер, чтобы они снабжали французский флот лесом в 19 веке Он учел все кроме парохода. Кстати издавать эту книгу без иллюстраций, как сейчас делают, это просто безумие и преступление.там треть смысла в картинках
15. Филипп де Коммин. Мемуары
Первоисточник Квентина Дорварда и всех историй про Тайны Бургундского двора. Автор был на службе у Карла Смелого но решил что Людовик 11 перспективнее и перешел к нему. Не ошибся. Вместе они Карла погубили. Людовик 11 умер когда Коммину было 36 лет и из первого советника он превратился в отставника. Развлекался 1-ми в Европе мемуарами Книга фантастически увлекательная и политические советы там неглупые. Как и о Броделе узнал на семинаре по культурологии в школе.
16. Йохан Хейзинга. Осень средневековья
И еще одна книга с школьной культурологии. И тоже про Бургундию. Автор - известный нидерландский историк описал позднесредневековую культуру на примере как раз Бургундии, последней страны рыцарей. особенно удались первые главы про то как в средневековье ярко и эмоционально переживались любые явления жизни. Вино, теплый очаг. Весьма запоминается и разбор средневекового пессимизма и тревоги на примере Пляски Смерти. Также заслуживает большого внимания книга Хейзинги "Homo Ludens".
17. А.Ф. Лосев. Диалектика мифа
Великолепная книга, стоившая автору Беломорканала и потери зрения. Лосев решил вставить в издание... Запрещенные цензурой антисоветские фрагменты и, что еще было хуже, замечания о Розанове и евреях. Лагерем еще дешево отделался. Для меня эта книга была прежде всего учебником диалектики, искусства рассуждать и интеллектуальной иронии. Там масса забавных стебных историй о мифологическом восприятии действительности Например о лекторе у которого развязывался галстук И из-за галстука ему никто не верил. Или стеб над Бердяевым, у которого вываливался язык. Со всем пафосом рассуждал Николай Бердяев об Эре Святого Духа и вдруг опс, показывает язык... Очень хорош был протест против ньютоновской вселенной за которой не видно теплого небушка, или насмешки над электричек твои которое никогда не достигнет тепла свечи... В общем Диалектика мифа - это ярчайшая, провокативная, будоражащая книга. Всем очень советую. Лучше всего вот это издание в серии "философское наследие", где представлен максимально полный текст. Заслуживают значительного внимания лосевские "Очерки античного символизма и мифологии" - если даже ничего не смыслите в философии, прочтите главу "Социальная природа платонизма". И, разумеется, фундаментальная "История античной эстетики". Кроме того, заслуживает внимания "Античная философия истории".
18. Аристофан. Комедии
Мой любимый драматург, а может и вообще автор. Искрометный, интеллектуальный и грубый юмор, политическая острота Аристофан, наряду со Свифтом доказал, что сатиру придумали консерваторы, а либералы лишь ее украли и ни разу не улучшили. Первый раз читал его еще в школе, только второй том 50-х годов издания и не в переводе Пиотровского (расстрелянного). С тех пор собрал множество изданий (лучшее, конечно, первое издание Пиотровского и издание Литпамятников) и помню разные варианты переводов наизусть. Этим летом нашел себе греческое и в меру знания языка - сравниваю. Любимые мои комедии Ахарняне и Лягушки. Ахарняне это искрометный хулиганский дебют. Боевая антивоенная политсатира "Нет злота вам ионай рихлозадие!" Лягушки - литературная критика. Сравнение Эсхила и Еврипида с предпочтением Эсхилу. Дионис спускается в Аид. Чтобы вернуть в Афины одного из великих трагиков и устраивает состязание. Мне всегда очень нравилось как Эсхил затыкает все Прологи Еврипида фразой "потерял бутылочку". Сейчас покажу как. "Могучий Кадм, великий сын Агенора, Сидон покинув - Потерял бутылочку". "Пелоп, дитя Тантала, на лихих конях примчавшись в Пизу - Потерял бутылочку". Я потом специально перечитал все прологи Еврипида, они правда почти все убиваются бутылочкой.. Так я полюбил Эсхила, а не Еврипида. А вот порнографический феминистский пацифизм Лисистраты меня не очень тронул. Отлично ставят Аристофана в Севастополе, в античном театре на Херсонесе. Передан аристофановский грубоватый интеллектуализм. И они своей постановкой открыли для меня Облака. Подробней написал об этом в статье "Рождение комедии из духа трагедии". В Севастополе в сезоны 2006-2010 из Аристофана шли Лягушки, Женщины в народном собрании и Облака. Облака просто исключительный спектакль.
19. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли
Книга понравилась мне более формой, чем содержанием. Гумилева тогда показывали по Ленингр ТВ И слушая его увлекательные рассказы невозможно было не увлечься и не заинтересовался. Да и у нас преподавал один из его учеников. С.Г. Смирнов, преподававший историю математикам как раз по Гумилеву. Он меня привечал и все сравнивал со своим другом Махначом. При таких данных я был обречен на Гумилева. Раздобыл "трактат" в единственном тогдашнем издании "Гидрометеоиздата" и штудировал. Ездил на метро в Коломенское, там садился на камешек у ручья и читал. Частности мне нравились больше целого. То есть конкретные. Образы, риторические ходы, места нравились, а вот концепция в целом была довольно натянутой. Подробнее: http://holmogor.livejournal.com/3502008.html Самая ценная информация которую я почерпнул из этой книги: факт существования выдающегося русского исторка Н.И. Болтина. Гумилеву в моих глазах повезло, что я начал не с евразийских его книг. Хотя потом прочел и "Древнюю Русь и Великую Степь" и "В поисках вымышленного царства". На 1 курсе истфака тюркологи сказали как отрезали: он не знал языков и подделывал ссылки. Но для репутации ЛНГ в моих глазах Это было не страшно поскольку я воспринимал его прежде всего литературно. Как стиль. Как имидж. Не как теорию. Когда мне сейчас тычут: Великий Гумилев доказал, что Евразия бла-бла, я страшно злюсь, как на заголение неприличного Мне, кстати, очень интересно, как бы Гумилев отнесся к пляскам на своей могиле. Включению в предки Дугина, памятникам в Казани. Думаю - не очень. Тогда гумилевмкое евразийство казалось формой _русского_ сопротивления (не случайно им увлекся Кожинов) Теперь это инструмент _подавления_ русских. Уничтожения русских как биосферного феномена. И думаю Гумилев бы это отверг.
20. Лотман. Культура и взрыв
Лотман и семиотика были еще одной перестроечной интеллектуальной модой. Ах! Тартусская школа! В отличие от унылых французских структуралистов, семиотики были веселые. Сам Лотман, блистательный Успенский, Иванов и Топоров, Гаспаров и прочие... Они могли все на свете объяснить изящной формалистичной схемой. К тому же Лотман на тв вел беседы о русской культуре и выглядел Этаким мудрецом про декабристов и Пушкина. Лотмана я прочел тогда немало, но КиВ была хороша лаконичностью и неожиданным финалом. Почти уже влюбив тебя в структурализм и симметрию, Лотман вводил точку бифуркации, заимствованную у Пригожина, в которой все непре Непредсказуемо может двинуться в неожиданном направлении. Мне эта книга очень помогла именно антиструктурализмом. Кстати, раз уж зашло об интеллектуальных кумирах эпохи. Кого я совсем не воспринял, так это Эйдельмана. Хотя читал его немало. Я уже тогда был бессознательный националист, то что Эйдельман ругался с Астафьевым по русскому вопросу ему в моих глазах повредило.
21. Константин Случевский. Стихотворения
Очень неожиданная вещь. Почти забытый поэт отпечатался очень глубоко. Слчевский был предшественник символистов, которого ОЧЕНЬ не любила прогрессивная общественность. И он платил ей тем же, тем более Что сам был высокопоставленный и приблмженный к особам чиновник. На фотографиях - 1:1 Джуд Лоу в роли Каренина. Его стихи полны Антинекрасовского, антиутилитарного пафоса. Но при этом его абсолютный шедевр именно за счет этого совершенно гражданский. «Ты не гонись за рифмой своенравной» стихи о том, что слово, дух, культура - это то чего убить нельзя. Два года назад мы с проф. Соловьем дискутировали о русском национализме перед студентами ВШЭ. Он приветствовал новых варваров... У которых русская только кровь, а от культуры и традиции они свободны. Варвары очень радовались, мечтая о "квадратном ватнике". А я им прочел это стихотворение Случевского. Они ничего не поняли. Зато я понял, как глубоко он у меня сидит. Вообще я очень многим обязан Игорю Вишневецкому, который у нас в школе вел теорию литературы. У него отличный снобский вкус. Благодаря этому мы читали Случевского, символистов, разбирали подробно Блока. Он обьяснил почему Мандельштам это нереально круто, А вот Пастернак невероятно пошло Воспитанная им Пастернакофобия была одним из экзистенциальных выборов который мне помогли сделать Она раз и навсегда на уровне каких-то бионических локаторов меня поделила с нашей творческой интеллигенцией. Причем у меня это где-то рефлекторно. Быть знаменитым некрасиво - я это иначе как с тяжелым кавказским акцентом прочесть не могу
22. Честертон. Вечный человек
Христианство как парадоксальное здравомыслие этим подходом ГКЧ очень серьезно повлиял на мое мировоззрение. Я еще ребенком зачитывался рассказами о патере Брауне, но еще не понимал их христианского смысла. А ВЧ меня захватил... как и вторая книга - Ортодоксия с ее образом человека который уехал искать неведомые земли и... Открыл свой дом. Если кто и был Капитан Очевидность в хорошем смысле слова, так это именно Честертон. Парадоксальное заострение здравого смысла. Я потом прочел все романы, доступные эссе. роман любимый - Наполеон, эссе - "Хор". «А я буду верен любимой своей если не бросит меня». А вот чисто католические книги меня как-то не впечатлили. Наверное для любви к св. Франциску нужно быть более западным человеком
23. Неру. Взгляд на всемирную историю
Письма которые основатель индийского национализма писал дочери Индире, ей было лет 12 из тюрьмы. Оттуда я узнал впервые многое про историю Востока - Гупты, Кушаны, Танский Китай, Индонезия, Камбоджа и тд Да и сама картина всемирной истории написанной в тюрьме борцом за национальную независимость была мощной. Я вообще Ганди-Неру-Ганди уважаю - из ничто каким была Индия до них сделать внушительное нечто. Правда там и джанатисты вложились. Небось из наших тюрем такое не напишешь. Книг не дадут. Проверять правда не хотелось бы.
24. Жискар дЭстен. Власть и жизнь
Политмемуаров я в свое время прочел немало, но у президента Франции в 74-81 самые увлекательные. Поскольку франция не такая гранддержава как США - можно не писать от человека функции, а поскольку президентство там авторитарное То пишет человек от которого реально многое зависело. А Жискар очень яркий и интересный и умный и культурный. Недавно он еще раз Это доказал устроив настоящую порку эховцам, приставшим к нему насчет Депардье. В мемуарах масса интересных моментов. Мне почемуто Запомнилась историю как он менял бравурный темп Марсельезы на более плавный, гимновый. Очень интересно про Брежнева и СССР. Там очень интересная вещь - 70-е были уникальным моментом, когда советские лидеры лично попали в мировую элиту. Брежнев реально Брежнев реально был на равных в компании Никсона, Форда, Жискара, Брандта, Шмидта. Потом Рейган и Мэгги резко это сломали
25. Мандельштам. Стихотворения
Ассоциируется у меня с тонкой машинописной папкой, которая была в семейной библиотеке наряду с Приглашением на казнь Набокова, очень полный сборник Высоцкого и почему-то Кастанеда. Там были За гремучую доблесть, мастерица виноватых, Декабрист От руки было заботливо вписано: мы живем под собою... Наверное эта подшивка сформировала у меня предрасположенность к Мандельштаму поэтому в то время как публика постарще любила Пастернака, ровесники - Бродского, школьницы Ахматову, а романтики Гумилева... Я фанател от: здравствуй мой давний бред - башни стрельчатой рост; бессонница, гомер, тугие паруса; Россия, Лета, Лорелея... Ламарк, а больше всего безумно сложные Стихи о неизвестном солдате. Тут впрочем опять же виноват Вишневецкий, разобравший их с нами до строчки. Собственно именно он и объяснил мне чем мне так нравится М. Своей смыслописью. У Мандельштама очень плотные пучки культурных ассоциаций на единицу текста. После него про игру в бисер читаешь с усмешкой. Как не большой любитель худла - я не знаю зачем еще поэзия кроме как паковать смыслы с максимальной плотностью. Еще если говорит о поэзии я бы конечно поговорил о Киплинге, но если учесть, что на _школьный_ период ушло 25 пунктов...
Заслуживают упоминания читаные в этот период (1975-1992) книги (в той степени в которой они не стерлись в памяти и их удалось припомнить):
Анатолий Митяев. Книга будущих адмиралов
Сказки народов Анголы
Сказки и легенды Португалии
Аполлодор. Мифологическая библиотека
Книга для чтения по истории Древнего мира
Мифы древней Индии
Леонид Репин. Сквозь ярость бурь
Миклухо-Маклай. Путешествия
ЕремейПарнов. Боги лотоса
Владимир Ян. Батый. К последнему морю. Юность полководца.
Стивенсон. Черная стрела
Александр Аронов. Цирк приехал
Драгунский. Денискины рассказы
Гиляровский. Москва и москвичи
Александр Кравчук. Закат Птолемеев
Пашуто. Александр Невский
Редьярд Киплинг. Книга Джунглей
Джанни Родари. Джельсомино в стране лжецов
Бовин. Мир семидесятых
Александр Дюма. Три мушкетера. Двадцать лет спустя. Виконт де Баржелон
Майн Рид. Всадник без головы
Иван Ефремов. На краю ойкумены
Гюстав Флобер. Саламбо
Проспер Мериме. Хроника времен короля Карла IX
Бородин. Дмитрий Донской
Степан Злобин. Степан Разин
Шишков. Емельян Пугачев
Михайлов. Генерал Ермолов
Слово о полку Игореве
Западноевропейский эпос: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. Песнь о Роланде. Песнь о Сиде
Евгений Тарле. Нашествие Наполеона на Россию
Рафаэль Сабатини. Одиссея капитана Блада
Пушкин. История Петра
Пушкин. Разговоры княгини Загряжской
Пушкин. Эпиграммы
А.К. Толстой. Князь Серебрянный
Лажечников. Басурман
Ладинский. Анна Ярославна - королева Франции
Илья Ильф. Записные книжки
Ильф и Петров. 12 стульев
Артур Конан-Дойль. Записки о Шерлоке Холмсе
Гилберт Кийт Честертон. Рассказы
Френсис Карсак. Бегство Земли
Клиффорд Саймак. Заповедник Гоблинов
Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления
Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей
Маргарет Митчелл. Унесенные ветром
Сэндберг. Линкольн
Владимир Набоков. Защита Лужина
Владимир Набоков. Пнин
Владимир Набоков. Другие берега
акад. Сахаров. Воспоминания
Замятин. Мы
Олдос Хаксли. О дивный новый мир
Орруэл. Скотный двор. 1984
Бунин. Темные аллеи
Булгаков. Записки на манжетах
Булгаков. Мастер и Маргарита
Булгаков. Белая гвардия
Эдуард Лимонов. У нас была великая эпоха
Анатолий Найман. Рассказы об Анне Ахматовой
Волкогонов. Сталин: Триумф и трагедия
Белади, Краус. Сталин
Яковлев. Франклин Рузвельт. Человек и политик
Горовиц. Кольер. Клан Кеннеди. Американская драма
Уткин. Теодор Рузвельт
Уткин. Дипломатия Франклина Рузвельта
Трухановский. Антони Иден
Кертман. Дж. Чемберлен и сыновья
Гершов. Вудро Вильсон
Яковлев.Джордж Вашингтон
Иванян. Рональд Рейган: хроника жизни и времени
Рональд Рейган. Жизнь по-американски. Мемуары
Джордж Буш. Глядя в будущее
Кобрин. Иван Грозный
Скрынников. Борис Годунов
Алексеев. Государь Всея Руси
БИБЛИЯ. Священное писание Ветхого и Нового Завета
Аристотель. Политика
Ницше. Рождение трагедии из духа музыки
Аврелий Августин. Исповедь
Мережковский. Юлиан Отступник
Токарев. Религия в истории народов мира
Басовская. Столетняя война 1337-1453
Черкасов. Кардинал Ришелье
Малов. Кольбер: абсолютистская бюрократия и французское общество
Борисов. Дипломатия Людовика XIV
Черкасов. Лафайет
Манфред. Три портрета эпохи Великой Французской Революции
Манфред. Великая французская революция
Евгений Тарле. Наполеон
Манфред. Наполеон Бонапарт
Евгений Тарле. Талейран
Борисов. Талейран
Прицкер. Клемансо
Малафеев. Луи Барту
Глинкин. Дипломатия Симона Боливара
Марк Блок. Апология Истории
История США тт.1-4
История дипломатии
Арцзаканян. Де Голль и голлисты на пути к власти
Шарль де Голль. Военные мемуары
Кузнецов, Назлицкая, Сырицын. История Японии
Луис Фишер. Ленин
Дэвид Ллойд Джордж. Правда о мирных договорах
Архив полковника Хауза
Роберт Шервуд. Рузвельт и Гопкинс
Эллиот Рузвельт. Его глазами
Отто фон Бисмарк. Мысли и воспоминания
Чубинский. Бисмарк. Политическая биография
Вильгельм II. Мемуары
Игнатьев. С.Ю. Витте - дипломат
Волкогонов. Троцкий
Арский. Перикл
Кравчук. Перикл и Аспазия
Уткин. Цицерон и его время
Уткин. Юлий Цезарь
Машкин. История Рима
Щеголев. Очерки из истории Западной Европы
Маккьявелли. История Флоренции
Джилас. Лицо Тоталитаризма (Новый класс; Беседы со Сталиным)
Воронцов. Судьба китайского Бонапарта
Гумилев. Древняя Русь и великая степь
Гумилев. В поисках вымышленного царства
Робер де Клари. Завоевание Константинополя
Березкин. Инки. Исторический опыт империи
Ясперс. Смысл и назначение истории
Авторханов. Технология власти
Попов. Меняется страна традиций
Севостьянов, Уткин. Томас Джефферсон
Усачев. Джон Фостер Даллес
Лемин. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно
История дипломатии. тт.1-3
Э.Х. Карр. История советской России т.1
Наленч. Пилсудский. Легенды и факты
Левандовский. Дантон
Левандовский. Робеспьер
Карлейль. Французская революция. История
Левандовский. Жанна д Арк
Райцес. Жанна д Арк
Томсинов. Светило русской бюрократии: М.М. Сперанский
Эйдельман. Грань веков
Эйдельман. Ищу предка
Лощиц. Дмитрий Донской
Татьяна Павлова. Кромвель
Барг. Великая английская революция в портретах её деятелей
Греков. Киевская Русь
Павленко. Петр Первый
Анисимов. Время петровских реформ
Ширер. Взлет и падение Третьего Рейха
Черчилль. Вторая мировая война тт.1-3
Суханов. Записки о революции
Витте. Воспоминания тт.1-3
Продолжение: 100 книг (26-50)