Шебанов
из армейских дневников
начало здесь
Витька Шебанов был на пару лет старше меня, но выглядел, будто преждевременно состарившийся подросток. У него была эмоциональная жестикуляция, и он умел увлекательно рассказывать. За два года отсрочки он успел поучиться в Челябинском политехе, жениться, заразиться от супруги триппером, развестись, бросить институт и угодить в армию.
В графе образование он неизменно писал «незаконченное высшее». Я тогда только смутно догадывался, что не существует такой вещи, как законченное высшее образование. Настоящее образование может быть только незаконченным. Но Витька гордился своей принадлежностью к былому студенчеству до такой степени, что с удовольствием не раз пересказывал забавную историю собственной оплошности, случившуюся с ним в штабе. После того, как он прикрутил на дверь командира полка табличку с его должностью и фамилией, на внутренней стороне кабинета вылезли два огромных шурупа. Надо было знать кэпа, и его любовь к порядку. Если в письменном наборе на его столе утром не оказывалось дюжины остро отточенных карандашей, жди беды. Полковник Карпачев разыскивал Шибанова, громыхая по штабным коридорам раскатами поставленного командирского голоса:
- Где этот мудак с незаконченным высшим образованием?!
Витька для меня был одним из последних романтиков Советского Союза. Его идеалы были связаны с инженерно-конструкторской деятельностью. Его восхищали изобретатели, создатели технических новинок и первооткрыватели. Это был заблудившийся во времени образец итээровца шестидесятых годов. Он удивлялся и посмеивался моим планам, связанным с карьерой обслуживающего персонала. Меня в то время устраивала любая работа, приносящая деньги. Я был готов выживать любой ценой. Он - нет. Ему важна была творческая составляющая. Ему нужно было самоутвердиться, реализоваться в качестве личности и творца. На меня он сильно повлиял. Очень важно для этого было иметь чувство юмора. Шебанов им обладал в известной степени. Это был сарказм технаря, со свойственным ему нигилизмом и цинизмом. Мой юмор с ростовским акцентом им воспринимался снисходительно, но оценивался, как любопытный экзотический случай.
В чертежке, которая была выгорожена между кабинетами начальника и его зама, мы устроили с ним огромную антресоль. Как раз над проходом в их кабинеты. Там по задумке должны были храниться рулоны ватмана, всякие крупноформатные таблицы и плакаты. Витька со временем обустроил там лежанку, где днем можно было прятаться от начальства и спать. Очень удобно: если ты кому-то нужен, узнаешь об этом первым. Приводишь себя в порядок, и появляешься перед начальством, как ни в чем не бывало. Ну, мало ли где был - в туалет отлучался.
Витька со смехом рассказывал, как его срочно разыскивал начальник штаба. Майор Таев периодически заглядывал в чертежку и не найдя никого хлопал дверью, и орал на весь штаб: «Где этот, блядь, Шебанов?!». Витька в это время лежал на антресоли и все слышал. От головы начальника штаба его отделяла довольно тонкая фанерная перегородка. Он делал несколько попыток тихо выбраться из своего логова, но всякий раз в это время из кабинета выскакивал все более разъяренный начальник, распахивал дверь в чертежку, и никого не обнаружив, хлопал все сильнее. В какой-то момент Витьке даже показалось, что каркас из бруса под ним треснул и фанера немного отошла. Он представил, как он падает на голову майору со всеми своими подушечками и простыночками.
- Это еще что за херня?!
А он такой:
- Товарищ майор, ефрейтор Шебанов по вашему приказанию прибыл!
Другое место, где можно было скрыться от начальства, был штабной подвал. Зимой там было особенно хорошо. Тепло. В свое время там скрывался от начальства замкомвзвода Ямов, когда его отправили на «губу». Начальнику доложили, что Ямов на гауптвахте, а ему пришлось пару дней сидеть в подвале. Еду ему солдатики приносили исправно. Потом ему надоело там отсиживаться, и он уехал домой. Такой непредвиденный получился отпуск. Когда он вернулся якобы с гауптвахты, и появился перед начальником с раскаявшимся видом, тот не преминул его лягнуть:
- Ну, что сержант? Осознал, что такое дисциплина? Будешь знать в следующий раз, как нарушать воинский устав. Это вам не санаторий, мерзавцы…
Прапорщик Селютин от задавленного смеха начал икать.
Как-то Витька устроил в подвале штаба душ, подсоединив к центрально системе отопления шланг и какие-то грабли с полой рукояткой. Все приговаривал:
- Нет, какова глубина инженерной мысли. Ей нет предела!
Потом мы голые плескались под теплой водой, и со смехом представляли ситуацию, что если в этот момент зашел бы командир полка. Мы немного поленились выкопать глубокую сливную яму, и изрядно затопили подвал.
У нас с Витькой были трения, но в целом мы подружились. После дембеля он написал мне ностальгическое письмо. Спустя восемь лет Витька даже приезжал ко мне в Ростов, и мы с женой возили его в Кумженскую рощу. А он критиковал мою только что приобретенную Ниву и манеру ей управлять. И с удовольствием вспоминал армию, как забавный эпизод в жизни.
продолжение следует
начало здесь
Витька Шебанов был на пару лет старше меня, но выглядел, будто преждевременно состарившийся подросток. У него была эмоциональная жестикуляция, и он умел увлекательно рассказывать. За два года отсрочки он успел поучиться в Челябинском политехе, жениться, заразиться от супруги триппером, развестись, бросить институт и угодить в армию.
В графе образование он неизменно писал «незаконченное высшее». Я тогда только смутно догадывался, что не существует такой вещи, как законченное высшее образование. Настоящее образование может быть только незаконченным. Но Витька гордился своей принадлежностью к былому студенчеству до такой степени, что с удовольствием не раз пересказывал забавную историю собственной оплошности, случившуюся с ним в штабе. После того, как он прикрутил на дверь командира полка табличку с его должностью и фамилией, на внутренней стороне кабинета вылезли два огромных шурупа. Надо было знать кэпа, и его любовь к порядку. Если в письменном наборе на его столе утром не оказывалось дюжины остро отточенных карандашей, жди беды. Полковник Карпачев разыскивал Шибанова, громыхая по штабным коридорам раскатами поставленного командирского голоса:
- Где этот мудак с незаконченным высшим образованием?!
Витька для меня был одним из последних романтиков Советского Союза. Его идеалы были связаны с инженерно-конструкторской деятельностью. Его восхищали изобретатели, создатели технических новинок и первооткрыватели. Это был заблудившийся во времени образец итээровца шестидесятых годов. Он удивлялся и посмеивался моим планам, связанным с карьерой обслуживающего персонала. Меня в то время устраивала любая работа, приносящая деньги. Я был готов выживать любой ценой. Он - нет. Ему важна была творческая составляющая. Ему нужно было самоутвердиться, реализоваться в качестве личности и творца. На меня он сильно повлиял. Очень важно для этого было иметь чувство юмора. Шебанов им обладал в известной степени. Это был сарказм технаря, со свойственным ему нигилизмом и цинизмом. Мой юмор с ростовским акцентом им воспринимался снисходительно, но оценивался, как любопытный экзотический случай.
В чертежке, которая была выгорожена между кабинетами начальника и его зама, мы устроили с ним огромную антресоль. Как раз над проходом в их кабинеты. Там по задумке должны были храниться рулоны ватмана, всякие крупноформатные таблицы и плакаты. Витька со временем обустроил там лежанку, где днем можно было прятаться от начальства и спать. Очень удобно: если ты кому-то нужен, узнаешь об этом первым. Приводишь себя в порядок, и появляешься перед начальством, как ни в чем не бывало. Ну, мало ли где был - в туалет отлучался.
Витька со смехом рассказывал, как его срочно разыскивал начальник штаба. Майор Таев периодически заглядывал в чертежку и не найдя никого хлопал дверью, и орал на весь штаб: «Где этот, блядь, Шебанов?!». Витька в это время лежал на антресоли и все слышал. От головы начальника штаба его отделяла довольно тонкая фанерная перегородка. Он делал несколько попыток тихо выбраться из своего логова, но всякий раз в это время из кабинета выскакивал все более разъяренный начальник, распахивал дверь в чертежку, и никого не обнаружив, хлопал все сильнее. В какой-то момент Витьке даже показалось, что каркас из бруса под ним треснул и фанера немного отошла. Он представил, как он падает на голову майору со всеми своими подушечками и простыночками.
- Это еще что за херня?!
А он такой:
- Товарищ майор, ефрейтор Шебанов по вашему приказанию прибыл!
Другое место, где можно было скрыться от начальства, был штабной подвал. Зимой там было особенно хорошо. Тепло. В свое время там скрывался от начальства замкомвзвода Ямов, когда его отправили на «губу». Начальнику доложили, что Ямов на гауптвахте, а ему пришлось пару дней сидеть в подвале. Еду ему солдатики приносили исправно. Потом ему надоело там отсиживаться, и он уехал домой. Такой непредвиденный получился отпуск. Когда он вернулся якобы с гауптвахты, и появился перед начальником с раскаявшимся видом, тот не преминул его лягнуть:
- Ну, что сержант? Осознал, что такое дисциплина? Будешь знать в следующий раз, как нарушать воинский устав. Это вам не санаторий, мерзавцы…
Прапорщик Селютин от задавленного смеха начал икать.
Как-то Витька устроил в подвале штаба душ, подсоединив к центрально системе отопления шланг и какие-то грабли с полой рукояткой. Все приговаривал:
- Нет, какова глубина инженерной мысли. Ей нет предела!
Потом мы голые плескались под теплой водой, и со смехом представляли ситуацию, что если в этот момент зашел бы командир полка. Мы немного поленились выкопать глубокую сливную яму, и изрядно затопили подвал.
У нас с Витькой были трения, но в целом мы подружились. После дембеля он написал мне ностальгическое письмо. Спустя восемь лет Витька даже приезжал ко мне в Ростов, и мы с женой возили его в Кумженскую рощу. А он критиковал мою только что приобретенную Ниву и манеру ей управлять. И с удовольствием вспоминал армию, как забавный эпизод в жизни.
продолжение следует