Иностранная военная интервенция в России. Часть 2. Мятеж чехословацких легионеров. Вып 10 Иркутск-2: humus

humus

Иностранная военная интервенция в России. Часть 2. Мятеж чехословацких легионеров. Вып 10 Иркутск-2

Nov 10, 2011 23:12

Чарльз Рассел и группа русских солдат в Иркутске

Штаб Чехословацкого корпуса в Иркутске. Генерал Шокоров со своим штабом. 1918 год

Владимир Николаевич Шокоров (15 июля 1868 - 11 июля 1940), командир Чехословацкого корпуса в России.
Окончил 3-й Московский кадетский корпус (1886), Военное Алексеевское училище (1888), Николаевскую академию Генерального штаба, с 28 ноября 1914 - генерал-майор, в Первую мировую войны был начальником штаба 12-й пехотной дивизии. С 15 октября 1917 года по август 1918 года - командир Чехословацкого корпуса, затем назначен инспектором чехословацких войск с производством в генерал-лейтенанты. Генерал Шокоров, используя свое новое положение, чтобы оправдать свой пост и придать ему высокий авторитет, игнорируя командование других Белых войск на Урале и в Сибире, стал издавать собственные приказы русским командующим частями, дивизиями, корпусами, армиями и фронтами, что вносило путаницу в проведении боевых операций.
После окончания гражданской войны эмигрировал в Чехословакию, где занимал должность генерала для особых поручений Министерства национальной обороны. С 1925 года - в отставке. Умер в Праге в 1940.
Основной задачей чехов, которую им поставили белые, была охрана Транссибирской магистрали в целом и участок железной дороги от Иркутска до Омска в частности. Ну а задачей самих чехов являлось продвижение к Владивостоку и возвращение на родину. Если случались набеги красных партизан на железную дорогу, чехи отвечали карательно-полицейскими операциями.
Чехословаки в иркутской деревне

Церковь на Байкале. 1919.

Лагерь за Ангарой

Полковая разведка на Ангаре

Вид на Байкал со стороны Транссибирской магистрали. /b>

Разрушенный партизанами туннель на Кругобайкальской железной дороге

Охрана тоннеля

Похороны чехословацких легионеров погибших в боях на озере Байкал

Генерал-лейтенант К. В. Сахаров в своей книге "Чешские легионы в Сибири" пишет:
"Все чехи были одеты щеголями, - новая форма, сшитая из русских наворованных сукон, форсистые сапоги бураками, иногда лаковые, на руках перчатки. Нельзя не повторить, что многострадальная русская армия в то же время сражалась на Уральском фронте против большевиков и терпела во всем недостаток"

Группа чехословацких легионеров в новой униформе (Иркутск, 10.12.1919 год)

Чехословаки в Иркутске

Чешский бронепоезд следует из Енисейской губернии в Иркутск 1919

1 рота 1 стрелкового полка. Иркутск. 1919

Жизнь чехословацкого легиона в городе
Чехословацкий полк на празднике святого Вацлава - покровителя Чехии (Иркутск, Глазковское предместье, 28 сентября 1918 год)

Седьмой Полк на празднике святого Вацлава - покровителя Чехии, Иркутск, 28 сентября 1918

Тихвинская площадь и Кафедральный собор Иркутска. Март 1919 года.

Главнокомандующий союзных войск в Сибири, генерал французской армии Морис Жанен вручает награды бойцам 1 стрелкового полка на смотре в Иркутске (Красные казармы, 1919 год)

Награждение 1 стрелкового полка в Иркутске 25 мая1919

Парад Чешских войск 25 мая 1919

Празднование второй годовщины битвы у Зборова (Иркутск, 2 июля 1919 год)

27 августа 1919 года в город прибыла делегация чехословацкого национального собрания к чехословацким войскам в Сибири

Генерал Сыровы приветствует делегацию от имени войска в Иркутске

Делегация делает смотр войск.

Чехословацкая делегация на выступлении легионеров

Чехословацкая делегация на спортивном состязании

Гимнастические упражнения в честь прибытия чехословацкой делегации. 29 августа 1919 года

Возле Красных казарм

Группа солдат 2-го стрелкового полка. Третий слева легионер Джозеф Крулих. Сентябрь 1919

Еще с осени 1918 г. в Иркутске действовала большевистская подпольная организация. Подпольные группы сторонников Советов были оставлены в городе еще при отступлении Советов. Осенью 1918 г. в Иркутске был образован подпольный комитет РКП (б). В него вошли три человека - A.M. Винокамень, А.С. Маясмин и А.С. Скундрик. Однако успешная деятельность большевистского подполья была затруднена по объективным причинам, о которых уже говорилось выше.
Несколько оживилось большевистское подполье к осени 1919 г. В ноябре в Иркутске состоялась нелегальная Сибирская конференция РКП(б). В ее работе участвовали представители большевиков Владивостока, Новониколаевска, Томска и Иркутска. На конференции был создан Общесибирский комитет РКП(б). Его возглавил приморский большевик А. А. Ширямов. Комитет разместился в Иркутске.
Александр Александрович Ширямов (21 января 1883, Иркутск - 23 июня 1955, Москва) - революционный, социал-демократический, партийный и хозяйственный деятель. Активный участник революции и Гражданской войны, один из руководителей сибирских большевиков и красных партизан Сибири. Причастен к расстрелу адмирала А.В. Колчака.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Антракт № 1 "Эсеровский мятеж"
Основным политическим противником колчаковского режима в Иркутске стали эсеры, к которым присоединились меньшевики и многие земские деятели. В апреле 1919 г. Урало-Сибирская конференция эсеров выступила за борьбу на два фронта: и против большевиков, и против колчаковской власти.
Во исполнение этого решения управляющий губернией Яковлев в мае 1919 г. сформировал из пленных красноармейцев Иркутский отряд особого назначения (750 человек) под командой офицеров-эсеров. Предполагалось, что этот отряд составит ядро будущего восстания в Иркутске. Антиправительственную пропаганду эсеры вели через газету «Новая Сибирь», пользовавшуюся большой популярностью по всей Сибири. Власти не раз пытались ее закрыть, но при поддержке Яковлева ее издание возобновлялось.
Подготовку восстания значительно ускорила эвакуация в Иркутск из Омска колчаковского правительства. 14 ноября 1919 г. оно прибыло в Иркутск и разместилось в здании Русско-Азиатского банка. Город встретил его враждебно. Городской голова Зицерман, руководство думы, городского и уездного земств демонстративно отказались участвовать во встрече правительства, которое ответило на это арестами городских и земских деятелей.
8 декабря 1919 г. в Иркутске на основе Земского политического бюро был сформирован Политический центр как орган руководства будущим восстанием. В его состав вошли 7 эсеров и 1 меньшевик. Возглавил Политцентр Федорович. Предварительная политическая программа Политцентра сводилась к следующему: «1. Создание в Сибири демократической буферной государственности с однородным социалистическим правительством (то есть из эсеров, меньшевиков и большевиков). 2. Полный отказ от союзнической и вообще военной интервенции. 3. Мирные договорные отношения с Советской Россией и ликвидация Западно-Сибирского фронта. 4. Созыв Сибирского народного собрания».
Для непосредственной подготовки восстания при Политцентре был создан военный штаб, который возглавили штабс-капитан Калашников (бывший руководитель иркутского антисоветского подполья) и председатель военной комиссии ЦК ПСР капитан В.В. Соколов
Антиколчаковское восстание началось в ночь с 20 на 21 декабря 1919 г. в Черемхово. Им руководил уполномоченный Политцентра В.Н. Устю¬жанин. В нем принял участие весь гарнизон города - 400 человек, и оно победило бескровно. На следующий день антиколчаковские восстания победили в Нижнеудинске и Балаганске, где местные гарнизоны также перешли на сторону Политцентра. Это создало благоприятную обстановку для восстания в Иркутске.
В самый канун восстания колчаковское правительство попыталось его предотвратить. 23 декабря Колчак назначил Забайкальского атамана Г.М. Семенова главнокомандующим вооруженными силами на Дальнем Во¬стоке. Ему был подчинен и Иркутский военный округ.
Атаман Семенов

На следующий день Семенов отправил в Иркутск так называемую «дикую дивизию» (около 1 тыс. человек) с тремя бронепоездами под командованием генерала Л.Н. Скипетрова. В этот же день военная контрразведка начала массовые обыски и аресты лиц, подозреваемых в подготовке восстания. В частности, вечером в Глазково почти в полном составе был арестован штаб повстан¬цев (18 человек). Но было уже поздно.
Вечером 24 декабря восстал 53-й Сибирский полк в Глазково. В течение ночи повстанцы заняли все Глазково, включая вокзал. 25 декабря по¬встанцы заняли станции Иннокентьевская и Батарейная, где располага¬лись склады с большим количеством вооружения, боеприпасов и снаряжения.
После начала восстания колчаковское правительство объявило Иркутск на осадном положении. Сохранившие ему верность воинские части под руководством начальника гарнизона генерала Е.Г. Сычева заняли оборону в центре города, ожидая подхода семеновских и японских войск. Их ядро составляли около 700 юнкеров Иркутского и Оренбургского военных училищ
26 декабря при посредничестве управляющего губернией Яковлева на¬чались переговоры между представителями Политцентра и колчаковского правительства. Они проходили в гостинице «Модерн», однако вскоре были прерваны, поскольку правительство получило сведения, что к Иркутску приближаются семеновские и японские войска.
29 декабря повстанцы повторили попытку пробиться в центр города, продвинувшись до Ланинской улицы на участке от Ангары до Преобра¬женской улицы, но вновь были отбиты и отошли за Ушаковку.
На следующий день центр боев переместился в Глазково. Утром сюда подошли 3 семеновских бронепоезда и эшелоны с войсками.
Семеновский бронепоезд "Беспощадный"

Повстанцам удалось испортить путь, и семеновские войска, развернувшись в цепь, на¬чали наступление в сторону вокзала. Часть их войск переправилась в город и атаковала Знаменское предместье, но была отбита повстанцами. Во вто¬рой половине дня в Глазково повстанцы, получив подкрепление со станции Иннокентьевская и с Военного городка, нанесли контрудар с обход¬ным маневром по Кайской горе во фланг и тыл противника. Семеновские войска не выдержали удар и отступили к Кузьмихе.
Прибывший в Иркутск батальон японских войск не смог оказать семеновцам содействия, поскольку был блокирован батальоном американских интервентов, сочувствовавших повстанцам.
После этих боев наступила пауза, когда ни одна из сторон не решалась на активные действия. Робкая попытка повстанцев проникнуть в город из-за Ушаковки через Иерусалимскую гору по Ланинской улице 1 января 1920 г. была отбита.
Неожиданно в события вмешались интервенты. 2 января консульский дипломатический корпус Иркутска в ультимативной форме потребовал отвода от города семеновских войск и переговоров между правительством и Политцентром при своем посредничестве. Этому требованию предшествовал вооруженный инцидент 1 января на станции Байкал между семеновскими и чехословацкими войсками, в результате которого имелись уби¬тые и раненые, а Иркутск на некоторое время лишился телеграфной связи с внешним миром. Повлияли на позицию интервентов и угрозы партизан вывести из строя железную дорогу в случае помощи колчаковскому прави¬тельству в Иркутске.
В тот же день, 2 января, между противоборствующими сторонами было заключено перемирие на 24 часа, которое затем несколько раз продлевалось.
Разрушения, причиненные Тихвинской церкви во время мятежа

Переговоры проходили при посредничестве Жанена, причем интервенты явно симпатизировали Политцентру. 4 января на сторону восставших перешел Егерский батальон, 54-й полк и другие части. В колчаковских войсках началось массовое дезертирство, их остатки вместе с генералом Сычевым, забрав заложников, спешно покинули город в направлении Лиственичного. Ушел из города и отряд семеновских войск.
Получив сообщение об этом, представители По¬литцентра расторгли перемирие и прервали переговоры. В течение вечера и ночи на 5 января войска повстанцев, почти не встречая сопротивления, полностью заняли Иркутск. Власть перешла к Политцентру.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Действовать с оглядкой на присутствовавших в Сибири чехов приходилось не только большевикам и умеренным социалистам, но и правительству Колчака. Чехословаки, охранявшие по поручению союзников Транссибирскую железнодорожную магистраль, не только обладали существенно военной силой, но и, по сути, контролировали функционально важную для восточного региона транспортную артерию. В ноябре 1919 г. чехословацкие эшелоны растянулись от Красноярска до Иркутска. Как сообщал министр иностранных дел Чехословакии Э. Бенеш председателю Парижской мирной конференции Ж. Клемансо в сентябре 1919 г.: «Единственное желание у всей этой армии возвратиться на родину».
По мере крушения Восточного фронта Колчака среди чехословаков, удерживаемых союзниками на всякий случай в России, нарастала неприязнь к режиму Верховного правителя. Хотя легионеры и не были непосредственно задействованы в боевых операциях, они опасались, по выражению Б. Павлу, возглавлявшего «Национальный совет», «оказаться в мешке» между «бунтующим тылом» и Красной армией.
Ответственные чехословацкие представители в России живо интересовались «брожением», происходившим в социалистической среде. Судя по переписке Б. Павлу, В. Гирсы и доктора Кржижека, чехи на первых порах придерживались выжидательной тактики в отношении земской оппозиции, среди которой особым влиянием пользовались эсеры: «Даже если мы явно земцам мешать не будем, то все таки, принимая во внимание общую обстановку в районе наших войск, предоставить для себя временное ВЕТО, - информировал из Иркутска Гирсу доктор Кржижек. - Здесь дело не в Колчаке, а в безопасности войска и международной политике». Вместе с тем Б. Павлу в разговоре с членами Земского Политбюро высказал сомнения относительно реальной силы русской демократии, а политический представитель чехословацкого войска д-р Благож отвергал притязания социалистов на власть, заявляя, что «чехи не допустят формирования оппозиционного правительства и подавят в самом зародыше попытку восстания».
В конце октября 1919 г. на чехов неприятно подействовало то, что иркутская городская дума (под председательством меньшевика М. М. Константинова) отклонила празднование годовщины Чехословацкой республики. В ходе прений по этому вопросу эсер А. И. Погребицкий пожелал чехам «пойти по пути, начертанном социализмом» Однако отношения легионеров и местных социалистов не испортились. Чехи заняли сочувственную позицию в отношении социалистической оппозиции, поскольку опасались, что Колчак не справится с политической ситуацией в Сибири и не сможет сдержать продвижение Красной армии. Управляющий делами Совета министров Г. К. Гинс, докладывая в начале декабря 1919 г. адмиралу Колчаку о позиции чехов, мало изменившейся с ноября месяца, определил ее двойственность, свидетельствующую об их «растерянности» и «нервозности» из-за недоверия к власти. Во второй половине октября эсерам удалось наладить связь с чехословаками. Однако еще в начале ноября 1919 г. у омской власти еще имелась возможность уладить отношения с легионерами, но она была упущена из-за «политических разногласий среди самих чехов и препятствий, которые оказывал ген. Жанен». Следует оговориться, что главнокомандующий союзными войсками, хоть и не испытывал симпатий к режиму адмиралу Колчака, вероятнее всего, лишь выражал настроение вверенных его попечению чехословацких легионеров. Как заметил А. П. Будберг: «Чехи его слушаются только тогда, когда им это удобно».
По воспоминаниям хорошо осведомленного о происходившем в конце 1919 г. N: «Д-р Гирса, более дальновидный, чем Павлу, предвидел, какие тяжелые политические осложнения ожидают чехословацкие войска в случае задержки их в Сибири в связи с разгромом сибирской армии на западе. Чехам нужно было более податливое, более дружественное правительство, чем правительство адмирала Колчака. Земское правительство было в сущности самым подходящим для чешских целей; Политический Центр стремится, как будто, к созданию такого именно правительства. Вот откуда у чехов вообще, а у Гирса и ген. Сырового в особенности, интерес к работе сначала бюро, а затем и Центра, интерес настолько сильный, что гарантировалась неприкосновенность съезда на случай отказа в защите или измены со стороны Яковлева и даже некая реальная помощь при восстании». Слухи о том, что чехи обещали оппозиции помощь, вызвали «большой переполох в военных сферах, определенно ожидавших чешско-эсеровского выступления в середине ноября». Главный начальник Иркутского военного округа В. В. Артемьев, получив «сведения о подпольной работе лиц, состоящих на службе по выборам в городском и земском самоуправлении», отдал приказ в ночь на 12-е ноября произвести в городе обыски и аресты. Но, по настоянию уполномоченного чехословацкого командования в Иркутске доктора И. Благожа, выразившего протест по поводу ареста П. Н. Данбинова, Ковальского, эсеров Л. И. Гольдберга, И. М. Бланкова, а также обыска у управляющего народным банком А. И. Погребецкого. В. В. Артемьев был вынужден всех выпустить, за исключением члена Сибкрайкома И. М. Бланкова. Командующему иркутскими войсками пришлось прислушаться к угрозе доктора И. Благожа «остаться нейтральным при могущем быть антигосударственном выступлении», о котором были осведомлены чехи.

Иркутск - «цитадель эсеров», по словам С. П. Мельгунова, - неприязненно встретил Совет министров. К моменту его приезда последовала трагическая развязка владивостокских событий 17 (18) ноября 1919 г., приуроченных группой эсера И. А. Якушева, бывшего председателя Сибирской областной думы, и генерала-лейтенанта Р. Гайды, бывшего командующего Сибирской армией, к годовщине Омского переворота адмирала Колчака. Земцы, довольно радушно приветствовавшие Р. Гайду во время его проезда через Иркутск (хотя и не одобрявшие плана подготовки переворота), были потрясены жестокостью, проявленной военными властями при подавлении восстания во Владивостоке (о мятеже Гайды в следующих выпусках).
Чехи, придерживаясь принципа невмешательства в русские дела, реагировали на происходившее довольно пассивно. Они прежде всего были заинтересованы в бесперебойной работе железнодорожного транспорта. Когда же события стали разворачиваться в зоне непосредственного расположения легионеров и союзников - у магистрали, М. Жанен, находившийся на станции «Иркутск», проявил достаточную решительность. Генерал К. И. Сычев, не имевший возможности переправить войска в район Глазково из-за разрушения понтонного моста через реку Ангару (21-го декабря), собирался обстрелять казармы 53-го полка, размещавшиеся близ железнодорожного вокзала. Но командующий союзными силами, опасавшийся за судьбу стоявших там эшелонов, категорически, под угрозой открытия артиллерийского огня, запретил генералу К. И. Сычеву принимать подобные меры [124]. При этом чехи, распоряжавшиеся пароходами на реке Ангаре, отказались их предоставить противоборствующим сторонам, ссылаясь на нейтралитет. Правительственные круги восприняли протест генерала М. Жанена как отказ союзников от дальнейшей поддержки режима Колчака, который был слишком нестабилен.
Легионеры были серьезно обеспокоены тем, что военные действия в районе железной дороги могли нарушить долгожданную эвакуацию из России. Поэтому 26-го декабря, по согласованию с правительством, союзники объявили железнодорожную полосу от Красноярска до станции «Мысовой» нейтральной и передали ее под контроль чехословаков. 28-го декабря решением Комиссии иностранных держав вокзал в Иркутске был также нейтрализован и передан под наблюдение легионеров, которых уполномочили выступать против любой стороны, нарушавшей нейтралитет. Это и другие обстоятельства привели к конфликту с Белыми войсками полковника Каппеля, которые тоже отходили вдоль железной дороги в условиях 50-ти градусного мороза.
Каппель вызвал на дуэль Яна Сырового за поддержку большевиков и выдачу в Иркутске представителями эсеро-меньшевистского Политического центра адмирала Колчака (после смерти Каппеля этот вызов повторил генерал Войцеховский). В то же время чехословацким легионерам по-прежнему приходилось противостоять атакам Красной Армии и других военных группировок, которые действовали на восток от Урала. Более того, нарастали противоречия между командованием и рядовыми солдатами легиона. Делегаты запрещенного Второго съезда сибирского войска, который состоялся 20 мая в Томске, были арестованы и отправлены в Горностай во Владивостоке. В конечном итоге чехословаки помогли падению режима Колчака в Омске.
В это время из Иркутска во Владивосток отправился последний военный эшелон с чехословаками. Последним препятствием была дикая дивизия атамана Семёнова. Победа легионеров стала их заключительной военной операцией в Сибири.
В Иркутске чехи находились довольно долго - до марта 1920 года. Когда чехи покидали Иркутск, дамы и девицы собрались на вокзале для отбытия с чехами. Им предложили два вагона в конце поезда, которые они и заняли. После 3-го свистка поезд с чехами ушел, а вагоны с наивными женщинами остались на пути. Предварительно чехи упросили женщин отдать им на сохранение золотые вещи и деньги.
Памятник чехам в Иркутске

Памятник легионерам в предместье Глазково

Чехословакия, Россия, война, история, Иркутск, фото