Декаданс
2014 год, на который я мудро напророчествовал Франции избежать традиционных для неё больших несчастий и позора, "прискорбных и страшных событий" ( "Радотаж каторз"), скоро закончится. Неожиданно получилось, что я теперь как раз в ней, ненадолго. Попробуем поискать тут несчастия и позор.
Может быть, главным позором державы в 2014 году стали 25% голосов (ну хорошо, 24.86%), которые получила на европейских выборах неприятно пахнущая партия Национальный Фронт. Никогда ещё она столько не получала - теперь это самая большая партия в стране (скорее всего, ненадолго). А её лидер Марин Ле Пен в опросе заняла уверенное первое место среди кандидатов в президенты (но вряд ли выиграет выборы). Правда, она пытается улучшить впечатление от своей партии и даже публично ругала своего папочку, бывшего лидера Жана-Мари, за его антисемитизм. Ну-ну. Какой-то комментатор, уже не помню какой, тогда ядовито назвал эту партию "недостаточно обезвреженной" (“incompletely detoxified”).
Зато теперешний президент бьёт рекорды по самому быстрому падению популярности. Видите - розовенькая линия его популярности спустилась за первые 18 месяцев до 21%. В попытке исправить дело он в январе 2014 года сознался в связи с одной актрисой, отчего его популярность подскочила на 4 пункта ("Only in France"), а его постоянная подруга слегла в больницу, а потом объявила, что бросает президента. Если вы, вслед за корреспондентом AFP, думаете, что четыре процентных пункта - немного, то это вы зря. Ведь сегодня его одобряют, ха-ха, 13%. Лишние 4 пункта тут очень помогают. Ему только нужно подружиться ещё с десятью актрисами, и дело будет в шляпе. Его карьера воспрянет, а Франция обретёт популярного лидера. Чем не план по спасению державы?
Актрисы ведь явно больше достойны его дружбы, чем идеологические соратники. Ругань Пола Кругмана, например, вынудила Франсуа Олланда уволить в августе своё правительство ("The French Government Has Collapsed, And It's Partly Paul Krugman's Fault”) - в прошлый раз, ха-ха, он уволил правительство в марте 2014. Такое предательство, очевидно, вызвано чёрной завистью Кругмана к нашему комическому романтическому герою.
Хотя, если верить всемирным социалистам, это президент Олланд, многолетний лидер французских социалистов, предаёт дело социализма, упорствуя в своей реакционной, крайне правой политике. Какие-то все эти социалисты ненадёжные получаются. В смысле, ненадёжные друзья.
Кругман, конечно, продолжил ругаться и после падения правительства ( "The Fall of France”). Если кто из вас доверяет Кругману, мою болтовню мой радотаж он может дальше не смотреть - окончательный вердикт на Францию-2014 - у Кругмана прямо в заголовке.
Логика его ругани мне очень нравится. Как теперь говорят, "следите за руками". Оказывается, широкое осуждение Франции мировой прессой за безобразное положение в экономике, будто бы вызванное чрезмерной государственной регуляцией и высокими налогами, совершенно несправедливо. На самом деле экономика Франции в очень неплохой форме. Следовательно, осуждение - сознательное враньё и международный заговор жидо-масонов сторонников свободного рынка. Они чисто идеологически убеждены, что французский высокий уровень государственного вмешательства вреден, вот и поливают грязью положение во Франции вопреки фактам.
Это лживое осуждение иностранцами как раз и убедило бесхребетного французского президента предательски отказаться от своих высоких идеалов социализма планов окончательно удушить богачей новыми налогами и расширить государственные расходы. Ведь если бы он, смело противостоя своим капиталистическим критикам, выполнил бы обещанное, он мог бы вытащить французскую экономику (а с ней и всю Европу) из того печального положения, в котором она теперь находится. Э, обратили внимание? Не знаю как вы, но я от этого финта просто в восторге. Всё-таки нобелевки людям не просто так дают.
Понятное дело - часто предатели из числа своих огорчают больше, чем убеждённые противники. Как говорят мафиозные доны в фильмах перед тем, как кого-нибудь утопить, "ты меня очень разочаровал". Ведь когда-то Франсуа Олланд, человек, который "не любит богачей" настолько, что кто-то из них даже бежит от него в Мордовию, был лучом надежды всего прогрессивного человечества. Именно 2014 год стал годом, когда французы, свински зарабатывающие больше миллиона, платят 75% налога - президент так-таки добился исполнения своих угроз, пусть всего на год. А чёрт, этот бежавший богач - тоже прогрессивное человечество. Ох и не любят они друг друга, прогрессивные-то.
Но конец Франции объявляют не только кругманы, но и свиньи-капиталисты. Главный начальник британской сети магазинов дорогой одежды, Энди Стрит, посетив Францию, заявил, что она "склеротическая, безнадёжная и мрачная" ("sclerotic, hopeless and downbeat"), что он никогда не был в более сконфуженной стране ("ill at ease"), что там "ничто не работает и, хуже того, всем плевать" ("nothing works and worse, nobody cares about it"). Правда, это он потому был таким злым, что у него вышла задержка во французском поезде по пути обратно. А ещё медаль, которую ему вручили французы, оказалась пластмассовой, отвратительной. "Это лучшее доказательство того, что страна в в упадке. Каждый раз, глядя на неё, я думаю - Господи, помоги Франции. Если вы вложили деньги во французские фирмы, забирайте их оттуда скорее."
В любой уважающей себя державе власть справедливо обиделась бы на такую ругань и наложила бы ответные санкции - например, прогнала бы всех этих невежливых иностранных инвесторов. Или, скажем, запретила бы у себя английский язык. Но не во Франции! Французский новый-старый премьер-министр сказал в ответ, что "его правительство - за бизнес". Причём, представляете, по-английски сказал. А министр экономики даже поехал в Англию, чтобы убедить их там притушить их забавный "le French-bashing" (ругань французов). Он объяснил "хотим мы того или нет, но англо-саксонская пресса формирует европейское общественное мнение, если эти англо-саксы и дальше будут говорит, что Франция не проводит реформ, все так и будут думать". Раньше ругать Францию было не только модно и смешно, но и правильно, соглашается он, но теперь это уже не совсем так. Теперь это преувеличение. Правда, он и сам капиталист, так что, может быть, это он сам чуточку преувеличивает, выдаёт желаемое за действительное.
В одном министр прав несомненно - англо-саксы и к ним примкнувшие, вроде нас, действительно получают огромное удовольствие, ругая Францию за всякую ерунду. Помните, например, Нормана Шварцкопфа "Идти на войну без Франции, это как идти на охоту без аккордеона”? Наше отвратительное злорадство явно проявилось, например, когда французский бюрократ по ошибке заказал 1800 поездов, которые оказались слишком широкими для французских железных дорог ( "A Beaucoup Snafu: France’s 68 Million Train Mistake”).
Конечно, работа бюрократа очень сложная, да и вообще всё в мире сложно. Но ведь это для простого человека сложно, а бюрократы как раз и есть для того, чтобы справляться со сложностью, отечески оберегая от неё простой люд. Неправильные поезда стоили 20 миллиардов. Правда, подпилить платформы, чтоб поезда влезали, стоит только 68 миллионов. Французский министр транспорта назвал эту историю "трагикомедией". Ошибка произошла на фоне реформы, которую он затеял, чтобы, ха-ха, сделать французские железные дороги более эффективными. Он всё-таки защищает реформу: "каждому, кто видел теперешнее расстройство, царящее на наших железных дорогах, понятно, насколько реформа необходима". Неужели наш "le French-bashing" настолько убедителен даже для французских социалистических министров?
Правда, я вот только что пользовался этими железными дорогами, всё было просто отлично, никакого расстройства. Тут, видно, как повезёт. В общем, издеваться над этой ошибкой и вправду ужасно приятно, но, если честно, на французский национальный позор и символ упадка державы она всё-таки никак не тянет.
К раздражению своих прогрессивных друзей, президент Олланд обещал год назад "шок упрощения" (Le choc de simplification). Ведь умные прогрессивные знают, что всё в мире сложно и радуются сложности. А глупым реакционным подавай разрушительную простоту, сложностей мы не любим, потому что мы не в состоянии их понять. Президентское Упрощение должно было, э-э, упростить частным фирмам вести дела (неужели на самом деле прогрессивные любят сложное, потому что не любят частников?).
Но Франция - оплот разума, сложность тут непобедима, недаром словарь считает "что французу - элегантность (la élégance), англичану - sophistication". Вместо обещанного "шока упрощения" ввели, например, правило, по которому частное такси, получив заказ, должно подождать 15 минут, прежде чем ехать к клиенту. Несправедливо ведь, что оно такое быстрое. А если француз хочет сдать комнату или квартиру туристу, вроде как через Airbnb, он теперь должен проходить через новые государственные разрешительные сложности, так что он скорее всего не будет. Видно, туристов во Франции и так слишком много. Вот так благородные бюрократы и учат простой люд, что всё в мире очень сложно ( "France crony capitalism in action”).
Но надо признать, что та самая власть, которая обычно идёт на любую сложность, чтобы помочь фирмам сохранить рабочие места, в том числе сама платит многим из них огромные дотации, иногда всё-таки выбирает простоту, хоть и убыточную. Президент, кажется, решил всё-таки не поставлять в Россию эти самые верто-лёто-носцы. Реши он наоборот, я бы записал это в позор. Значит, теперь надо отметить это, как предмет для гордости. Мои французские коллеги говорят, что он очень колебался, что на него давили англо-саксы, что всем понятно, какой это удар по промышленности, но что это всё-таки правильно. С большим чувством говорят - ещё бы, им очень легко поставить себя на место пострадавших фирм.
Мои собственные впечатления от французской экономики, к сожалению, слишком похожи на впечатления свиньи Энди Стрита. Правда, мои гораздо умереннее. Наверняка это потому, что мне, в отличие от него, повезло с французским поездом, легко и просто привезшим меня куда надо точно в срок. Мой прилив благодушия ещё усилился тем, что коллеги, выбравшие другой маршрут, застряли на целый день (по вине немцев и американцев, а не французов). Я же говорю, мелкое злорадство очень приятно, и оно обязательно влияет на выводы.
Громадная фирма, которую мы навещаем, может похвастаться чёртовой уймой работников, среди которых много вполне адекватных специалистов, но, увы, слишком мало блестящих. Технологии у неё, возможно, лучшие в мире, хоромы они себе отгрохали - ух!, оборудование - дорогущее, самое что ни на есть современное. Но вот беда - работает оно не на полную мощность, заказов почему-то не хватает. А работу высшего руководства отлично описывает замечательно франкофоноподобное русское слово "сумбур".
Фирма давно убыточная, но увольнять людей нельзя. Лучшие уходят сами, а остальные пребывают в печали. Люди носятся с названиями своих должностей - всяких директоров тут, как собак. Директор по вопросам о третьей запятой на пятой странице противопожарной инструкции - отличный парень. Фирму удерживает от издыхания колоссальная государственная субсидия, так что фирма шумно гордится не только своими действительно замечательными технологиями, но и числом людей, которым она прямо и косвенно обеспечивает работу. Знает кошка, чьё мясо съела. Только вот у самого государства дела теперь тоже неважные (ещё бы, кто угодно разорится, если будет так дотировать направо и налево). Что будет дальше, никто не знает.
Фирма - единственный в своём роде работодатель во всей (прелестнейшей) округе, так что её разорение означало бы переезд многих тысяч людей чёрт знает куда из горячо любимого (а для многих - родного) места. Ну, или смену образа жизни. Подавляющее большинство работников - молодые (ох, я теперь называю молодыми тех, кто моложе 40). Уж не знаю, что они тут делают с людьми в их сороковой день рождения. Старше 40 - в основном директора начальники. Эти, видно, просто хотят как-то дотянуть до пенсии россыпью временных заплаток на рвущемся теле фирмы. Дорогой le déluge, пожалуйста, подожди ещё вот чуть-чуть, приходи хоть немного après moi. Стоит ли удивляться, что они устраивают сумбур?
И мой восторг от их технологий тоже своеобразный, потому что они неотвратимо напоминают о замечательном мистере Эйвери из книжки "Убить пересмешника". "Мистер Эйвери изводил по полену в неделю: он выстругивал из полена зубочистку и потом жевал её." Если у людей слишком много свободного времени, а государственные гранты надо тратить, то понятно, что они купят лучшее в мире полено, и любовно и обстоятельно выстругают из него лучшую в мире зубочистку.
Конечно, эти люди заслуживают лучшего, чем нервы, склоки и печаль на работе. Ну, зато они живут в чудесном месте. И делают, в общем, очень хорошую работу (тут исключим большинство начальников, но уж их-то жалеть точно ни к чему). Так что не знаю, кто из нас кому больше завидует. По большому счёту никак нельзя сказать, что они ужасно страдают. Такое приятное и комфортабельное медленное увядание бывшей индустриальной сверхдержавы. Живая и героическая La Belle Époque закончилась сто лет назад вдруг. А то безымянное, что, видимо, кончается теперь, кончается постепенно и осторожно.
Так что ничего ужасного в этом году не произошло. Как и раньше, Франция - замечательная, красивая, благоустроенная, культурная, интересная большая страна. Есть всякие недостатки, над некоторыми из них мне издеваться приятнее, чем над другими. Но ничего катастрофического среди них нет, что бы там ни говорили социалисты да капиталисты. Самый главный недостаток, как мне показалось, это недостаток живого энергичного оптимизма. Но это долговременная история, а не беда этого года. И потом, может, оно даже и лучше так. Вот в прошлый раз, сто лет назад, когда Франция ещё была великой державой, оптимизма, этого их élan vital, было много, но ничего хорошего из этого не вышло.
Может быть, главным позором державы в 2014 году стали 25% голосов (ну хорошо, 24.86%), которые получила на европейских выборах неприятно пахнущая партия Национальный Фронт. Никогда ещё она столько не получала - теперь это самая большая партия в стране (скорее всего, ненадолго). А её лидер Марин Ле Пен в опросе заняла уверенное первое место среди кандидатов в президенты (но вряд ли выиграет выборы). Правда, она пытается улучшить впечатление от своей партии и даже публично ругала своего папочку, бывшего лидера Жана-Мари, за его антисемитизм. Ну-ну. Какой-то комментатор, уже не помню какой, тогда ядовито назвал эту партию "недостаточно обезвреженной" (“incompletely detoxified”).
Зато теперешний президент бьёт рекорды по самому быстрому падению популярности. Видите - розовенькая линия его популярности спустилась за первые 18 месяцев до 21%. В попытке исправить дело он в январе 2014 года сознался в связи с одной актрисой, отчего его популярность подскочила на 4 пункта ("Only in France"), а его постоянная подруга слегла в больницу, а потом объявила, что бросает президента. Если вы, вслед за корреспондентом AFP, думаете, что четыре процентных пункта - немного, то это вы зря. Ведь сегодня его одобряют, ха-ха, 13%. Лишние 4 пункта тут очень помогают. Ему только нужно подружиться ещё с десятью актрисами, и дело будет в шляпе. Его карьера воспрянет, а Франция обретёт популярного лидера. Чем не план по спасению державы?
Актрисы ведь явно больше достойны его дружбы, чем идеологические соратники. Ругань Пола Кругмана, например, вынудила Франсуа Олланда уволить в августе своё правительство ("The French Government Has Collapsed, And It's Partly Paul Krugman's Fault”) - в прошлый раз, ха-ха, он уволил правительство в марте 2014. Такое предательство, очевидно, вызвано чёрной завистью Кругмана к нашему комическому романтическому герою.
Хотя, если верить всемирным социалистам, это президент Олланд, многолетний лидер французских социалистов, предаёт дело социализма, упорствуя в своей реакционной, крайне правой политике. Какие-то все эти социалисты ненадёжные получаются. В смысле, ненадёжные друзья.
Кругман, конечно, продолжил ругаться и после падения правительства ( "The Fall of France”). Если кто из вас доверяет Кругману, мою болтовню мой радотаж он может дальше не смотреть - окончательный вердикт на Францию-2014 - у Кругмана прямо в заголовке.
Логика его ругани мне очень нравится. Как теперь говорят, "следите за руками". Оказывается, широкое осуждение Франции мировой прессой за безобразное положение в экономике, будто бы вызванное чрезмерной государственной регуляцией и высокими налогами, совершенно несправедливо. На самом деле экономика Франции в очень неплохой форме. Следовательно, осуждение - сознательное враньё и международный заговор жидо-масонов сторонников свободного рынка. Они чисто идеологически убеждены, что французский высокий уровень государственного вмешательства вреден, вот и поливают грязью положение во Франции вопреки фактам.
Это лживое осуждение иностранцами как раз и убедило бесхребетного французского президента предательски отказаться от своих высоких идеалов социализма планов окончательно удушить богачей новыми налогами и расширить государственные расходы. Ведь если бы он, смело противостоя своим капиталистическим критикам, выполнил бы обещанное, он мог бы вытащить французскую экономику (а с ней и всю Европу) из того печального положения, в котором она теперь находится. Э, обратили внимание? Не знаю как вы, но я от этого финта просто в восторге. Всё-таки нобелевки людям не просто так дают.
Понятное дело - часто предатели из числа своих огорчают больше, чем убеждённые противники. Как говорят мафиозные доны в фильмах перед тем, как кого-нибудь утопить, "ты меня очень разочаровал". Ведь когда-то Франсуа Олланд, человек, который "не любит богачей" настолько, что кто-то из них даже бежит от него в Мордовию, был лучом надежды всего прогрессивного человечества. Именно 2014 год стал годом, когда французы, свински зарабатывающие больше миллиона, платят 75% налога - президент так-таки добился исполнения своих угроз, пусть всего на год. А чёрт, этот бежавший богач - тоже прогрессивное человечество. Ох и не любят они друг друга, прогрессивные-то.
Но конец Франции объявляют не только кругманы, но и свиньи-капиталисты. Главный начальник британской сети магазинов дорогой одежды, Энди Стрит, посетив Францию, заявил, что она "склеротическая, безнадёжная и мрачная" ("sclerotic, hopeless and downbeat"), что он никогда не был в более сконфуженной стране ("ill at ease"), что там "ничто не работает и, хуже того, всем плевать" ("nothing works and worse, nobody cares about it"). Правда, это он потому был таким злым, что у него вышла задержка во французском поезде по пути обратно. А ещё медаль, которую ему вручили французы, оказалась пластмассовой, отвратительной. "Это лучшее доказательство того, что страна в в упадке. Каждый раз, глядя на неё, я думаю - Господи, помоги Франции. Если вы вложили деньги во французские фирмы, забирайте их оттуда скорее."
В любой уважающей себя державе власть справедливо обиделась бы на такую ругань и наложила бы ответные санкции - например, прогнала бы всех этих невежливых иностранных инвесторов. Или, скажем, запретила бы у себя английский язык. Но не во Франции! Французский новый-старый премьер-министр сказал в ответ, что "его правительство - за бизнес". Причём, представляете, по-английски сказал. А министр экономики даже поехал в Англию, чтобы убедить их там притушить их забавный "le French-bashing" (ругань французов). Он объяснил "хотим мы того или нет, но англо-саксонская пресса формирует европейское общественное мнение, если эти англо-саксы и дальше будут говорит, что Франция не проводит реформ, все так и будут думать". Раньше ругать Францию было не только модно и смешно, но и правильно, соглашается он, но теперь это уже не совсем так. Теперь это преувеличение. Правда, он и сам капиталист, так что, может быть, это он сам чуточку преувеличивает, выдаёт желаемое за действительное.
В одном министр прав несомненно - англо-саксы и к ним примкнувшие, вроде нас, действительно получают огромное удовольствие, ругая Францию за всякую ерунду. Помните, например, Нормана Шварцкопфа "Идти на войну без Франции, это как идти на охоту без аккордеона”? Наше отвратительное злорадство явно проявилось, например, когда французский бюрократ по ошибке заказал 1800 поездов, которые оказались слишком широкими для французских железных дорог ( "A Beaucoup Snafu: France’s 68 Million Train Mistake”).
Конечно, работа бюрократа очень сложная, да и вообще всё в мире сложно. Но ведь это для простого человека сложно, а бюрократы как раз и есть для того, чтобы справляться со сложностью, отечески оберегая от неё простой люд. Неправильные поезда стоили 20 миллиардов. Правда, подпилить платформы, чтоб поезда влезали, стоит только 68 миллионов. Французский министр транспорта назвал эту историю "трагикомедией". Ошибка произошла на фоне реформы, которую он затеял, чтобы, ха-ха, сделать французские железные дороги более эффективными. Он всё-таки защищает реформу: "каждому, кто видел теперешнее расстройство, царящее на наших железных дорогах, понятно, насколько реформа необходима". Неужели наш "le French-bashing" настолько убедителен даже для французских социалистических министров?
Правда, я вот только что пользовался этими железными дорогами, всё было просто отлично, никакого расстройства. Тут, видно, как повезёт. В общем, издеваться над этой ошибкой и вправду ужасно приятно, но, если честно, на французский национальный позор и символ упадка державы она всё-таки никак не тянет.
К раздражению своих прогрессивных друзей, президент Олланд обещал год назад "шок упрощения" (Le choc de simplification). Ведь умные прогрессивные знают, что всё в мире сложно и радуются сложности. А глупым реакционным подавай разрушительную простоту, сложностей мы не любим, потому что мы не в состоянии их понять. Президентское Упрощение должно было, э-э, упростить частным фирмам вести дела (неужели на самом деле прогрессивные любят сложное, потому что не любят частников?).
Но Франция - оплот разума, сложность тут непобедима, недаром словарь считает "что французу - элегантность (la élégance), англичану - sophistication". Вместо обещанного "шока упрощения" ввели, например, правило, по которому частное такси, получив заказ, должно подождать 15 минут, прежде чем ехать к клиенту. Несправедливо ведь, что оно такое быстрое. А если француз хочет сдать комнату или квартиру туристу, вроде как через Airbnb, он теперь должен проходить через новые государственные разрешительные сложности, так что он скорее всего не будет. Видно, туристов во Франции и так слишком много. Вот так благородные бюрократы и учат простой люд, что всё в мире очень сложно ( "France crony capitalism in action”).
Но надо признать, что та самая власть, которая обычно идёт на любую сложность, чтобы помочь фирмам сохранить рабочие места, в том числе сама платит многим из них огромные дотации, иногда всё-таки выбирает простоту, хоть и убыточную. Президент, кажется, решил всё-таки не поставлять в Россию эти самые верто-лёто-носцы. Реши он наоборот, я бы записал это в позор. Значит, теперь надо отметить это, как предмет для гордости. Мои французские коллеги говорят, что он очень колебался, что на него давили англо-саксы, что всем понятно, какой это удар по промышленности, но что это всё-таки правильно. С большим чувством говорят - ещё бы, им очень легко поставить себя на место пострадавших фирм.
Мои собственные впечатления от французской экономики, к сожалению, слишком похожи на впечатления свиньи Энди Стрита. Правда, мои гораздо умереннее. Наверняка это потому, что мне, в отличие от него, повезло с французским поездом, легко и просто привезшим меня куда надо точно в срок. Мой прилив благодушия ещё усилился тем, что коллеги, выбравшие другой маршрут, застряли на целый день (по вине немцев и американцев, а не французов). Я же говорю, мелкое злорадство очень приятно, и оно обязательно влияет на выводы.
Громадная фирма, которую мы навещаем, может похвастаться чёртовой уймой работников, среди которых много вполне адекватных специалистов, но, увы, слишком мало блестящих. Технологии у неё, возможно, лучшие в мире, хоромы они себе отгрохали - ух!, оборудование - дорогущее, самое что ни на есть современное. Но вот беда - работает оно не на полную мощность, заказов почему-то не хватает. А работу высшего руководства отлично описывает замечательно франкофоноподобное русское слово "сумбур".
Фирма давно убыточная, но увольнять людей нельзя. Лучшие уходят сами, а остальные пребывают в печали. Люди носятся с названиями своих должностей - всяких директоров тут, как собак. Директор по вопросам о третьей запятой на пятой странице противопожарной инструкции - отличный парень. Фирму удерживает от издыхания колоссальная государственная субсидия, так что фирма шумно гордится не только своими действительно замечательными технологиями, но и числом людей, которым она прямо и косвенно обеспечивает работу. Знает кошка, чьё мясо съела. Только вот у самого государства дела теперь тоже неважные (ещё бы, кто угодно разорится, если будет так дотировать направо и налево). Что будет дальше, никто не знает.
Фирма - единственный в своём роде работодатель во всей (прелестнейшей) округе, так что её разорение означало бы переезд многих тысяч людей чёрт знает куда из горячо любимого (а для многих - родного) места. Ну, или смену образа жизни. Подавляющее большинство работников - молодые (ох, я теперь называю молодыми тех, кто моложе 40). Уж не знаю, что они тут делают с людьми в их сороковой день рождения. Старше 40 - в основном директора начальники. Эти, видно, просто хотят как-то дотянуть до пенсии россыпью временных заплаток на рвущемся теле фирмы. Дорогой le déluge, пожалуйста, подожди ещё вот чуть-чуть, приходи хоть немного après moi. Стоит ли удивляться, что они устраивают сумбур?
И мой восторг от их технологий тоже своеобразный, потому что они неотвратимо напоминают о замечательном мистере Эйвери из книжки "Убить пересмешника". "Мистер Эйвери изводил по полену в неделю: он выстругивал из полена зубочистку и потом жевал её." Если у людей слишком много свободного времени, а государственные гранты надо тратить, то понятно, что они купят лучшее в мире полено, и любовно и обстоятельно выстругают из него лучшую в мире зубочистку.
Конечно, эти люди заслуживают лучшего, чем нервы, склоки и печаль на работе. Ну, зато они живут в чудесном месте. И делают, в общем, очень хорошую работу (тут исключим большинство начальников, но уж их-то жалеть точно ни к чему). Так что не знаю, кто из нас кому больше завидует. По большому счёту никак нельзя сказать, что они ужасно страдают. Такое приятное и комфортабельное медленное увядание бывшей индустриальной сверхдержавы. Живая и героическая La Belle Époque закончилась сто лет назад вдруг. А то безымянное, что, видимо, кончается теперь, кончается постепенно и осторожно.
Так что ничего ужасного в этом году не произошло. Как и раньше, Франция - замечательная, красивая, благоустроенная, культурная, интересная большая страна. Есть всякие недостатки, над некоторыми из них мне издеваться приятнее, чем над другими. Но ничего катастрофического среди них нет, что бы там ни говорили социалисты да капиталисты. Самый главный недостаток, как мне показалось, это недостаток живого энергичного оптимизма. Но это долговременная история, а не беда этого года. И потом, может, оно даже и лучше так. Вот в прошлый раз, сто лет назад, когда Франция ещё была великой державой, оптимизма, этого их élan vital, было много, но ничего хорошего из этого не вышло.