Мукачево
Дачи у моих родителей не было, а отпуска были, правда у отца редкие.
Мне было лет одиннадцать, когда в очередной раз встал вопрос об отпуске и тут всплыло слово "Мукачево".
Оказалось, что у нас там
родственники, или не родственники, кто его знает и теперь уже не узнает, не у кого узнавать.
Короче, мы туда выдвинулись, мы и подружка с родителями.
Мы жили у своих, они снимали.
Закарпатье всех покорило.
Мукачево, Ужгород, Беригово. Западные города с еще западным образом жизни - они долго оставались закрытой пограничной зоной.
Брусчатка на мостовой, подогнанная лучше, чем на Красной площади под сомкнутыми огромными липами. Улица Ленина:)
Закрытые, как сейфы дома, я потом видела это в Кельне и в Бонне, только по воскресеньям открывающиеся ворота и нарядные семьи с невиданно нарядными детьми, крохи девочки, как невесты, утопающие в белом нейлоне и мальчики в костюмах и галстуках под звон колоколов старинного костела шли к воскресной мессе.
Местные жили на посылках от отрезанных родственников в Венгрии, Польше, Румынии,Чехословакии. В основном родня у них была в Венгрии.
Ресторан с двориком все под такими же сомкнутыми в жару липами, ежедневные окрошка и у нас с мамой блинчики с черносмородиновым джемом.
Река Латорица с плакучими ивами, я с удочкой.
А напротив поросшие виноградниками Карпаты и дивной красоты и лаконичной архитектуры монастырь, как белый цветок, утопающий в зелени и омытый виноградным соком.
Католические монахини, в те времена тоже невиданные, в своих белоснежных чепцах и рясах на велосипедах с корзинами, как теперь у меня, в смысле велосипед с корзиной, не ряса:)
Иногда сверкающий ЗИЛ с монахиней водителем и настоятельницей на заднем сидении.
Хозяева моей подруги были знакомы с ней и однажды нас повели на экскурсию по монастырским садам и по монастырю.
Помню только белые стены, высоченные потолки и потрясающе красивое темное дерево - балки, люстры и мебель.
Потом нас пригласили в огромную, так во всяком случае мне показалось,трапезную с длинным темным дубовым столом и поперечным возвышением для настоятельницы.
Нас было шестеро взрослых и шестеро детей примерно ровесников.
Видимо родителей предупредили, чтобы взяли с собой еду, откуда-то появились помидоры, огурцы, колбаса и откуда-то:) в торце стола возник подарок гостям - бочонок со свежим виноградным вином, положенный на бок и катящийся по длиннющему столу прямо к нам.
Видимо наши партийные родители и примкнувшие к ним жены слегка прибалдели от всего происходящего, потому как руку с пульса убрали.
Молодое вино:)
На обратном пути отец подруги перебирал ногами, опираясь на плечи моего отца с одной стороны и на плечи бывшего венгерскоподданного с другой:)
Мой отец шел, но не уверена, что поступь его была бы столь же тверда, если бы его не пригвоздили к земле могучей дланью.
А мы, дети, были просто пьяны и веселы безмерно:)
Дивный был в те времена край.
А теперь, если кто дочитал, о родственниках-неродственниках.
У отца был двоюродный брат, очень он его любил и я его очень любила, я писала о нем вот здесь.
Высокий, худой, тихий, стеснительный, некрасивый, один профиль, энциклопедически образованный и храбрости безмерной.
Не было на его веку войны, которую бы он не прошел фронтовым хирургом.
Но начинал он свой бой с болезнями со Средней Азии в конце двадцатых, с Бухары.
В советские времена был какой-то сериал про них, врачей, боровшихся с неведанными инфекционными болезнями без современных лекарств, антибиотиков и сегодняшних средств защиты.
Небольшая бухарская колония врачей практически состояла из смертников.
Жили одним днем.
И была там у них красавица-врач.
Даже на моей памяти она была красавица, когда шла по улице Горького, идущие навстречу провожали ее глазами.
Она была из киевского дворянства, дочь белогвардейского генерала и поехала в Бухару отчасти для того, чтобы спрятаться.
Внешне типаж был ахматовский, только брюнетка, лицо тоньше, еще горделивее и глаза огромные угольные.
К бухарскому периоду она была замужем, но нравы в тот момент были вольные, муж сбрасывал стресс с имеющимися в наличии медсестрами, а она с моим дядькой.
Уж что такая красавица в нем нашла, не мог понять никто, в том числе и он.
Чей родился ребенок, мужчины не поняли. Муж ушел, хотя и в сомнениях, ребенка назвал в честь матери и фамилию свою дал.
Видимо она любила моего дядьку, во всяком случае очень хотела уехать с ним, но у него не хватило храбрости для женитьбы на такой огненной.
Снарядов не боялся, а баб боялся, а уж красивых тем более.
Любил ее всю жизнь.
Деньги на ребенка всегда посылал. Когда сестра? закончила школу и поступила в институт в Москве, поселил ее в своей семье, вернее у своей сестры.
По окончании она уехала с мужем в Южно-Сахалинск.
Сына назвала в его честь - Львом.
Никто и никогда не озвучил отцовство, а внешне она оказалась похожа на всех сразу, пойди разбери.
Папой она звала отчима.
Отчимом ее стал солдат, водитель бухарской санитарной машины, украинец, высокий красивый блондин.
Он влюбился в ее мать и оказался в нужное время в нужном месте, когда она осталась одна с годовалым ребенком. Они прожили долгую и хорошую жизнь, он любил, она, пройдя все свои горести, умела это ценить.
При чем тут Мукачево?
В 1944г. их госпиталь остановился в Мукачево в прифронтовой полосе и они там осели на всю оставшуюся жизнь.
Мне было лет одиннадцать, когда в очередной раз встал вопрос об отпуске и тут всплыло слово "Мукачево".
Оказалось, что у нас там
родственники, или не родственники, кто его знает и теперь уже не узнает, не у кого узнавать.
Короче, мы туда выдвинулись, мы и подружка с родителями.
Мы жили у своих, они снимали.
Закарпатье всех покорило.
Мукачево, Ужгород, Беригово. Западные города с еще западным образом жизни - они долго оставались закрытой пограничной зоной.
Брусчатка на мостовой, подогнанная лучше, чем на Красной площади под сомкнутыми огромными липами. Улица Ленина:)
Закрытые, как сейфы дома, я потом видела это в Кельне и в Бонне, только по воскресеньям открывающиеся ворота и нарядные семьи с невиданно нарядными детьми, крохи девочки, как невесты, утопающие в белом нейлоне и мальчики в костюмах и галстуках под звон колоколов старинного костела шли к воскресной мессе.
Местные жили на посылках от отрезанных родственников в Венгрии, Польше, Румынии,Чехословакии. В основном родня у них была в Венгрии.
Ресторан с двориком все под такими же сомкнутыми в жару липами, ежедневные окрошка и у нас с мамой блинчики с черносмородиновым джемом.
Река Латорица с плакучими ивами, я с удочкой.
А напротив поросшие виноградниками Карпаты и дивной красоты и лаконичной архитектуры монастырь, как белый цветок, утопающий в зелени и омытый виноградным соком.
Католические монахини, в те времена тоже невиданные, в своих белоснежных чепцах и рясах на велосипедах с корзинами, как теперь у меня, в смысле велосипед с корзиной, не ряса:)
Иногда сверкающий ЗИЛ с монахиней водителем и настоятельницей на заднем сидении.
Хозяева моей подруги были знакомы с ней и однажды нас повели на экскурсию по монастырским садам и по монастырю.
Помню только белые стены, высоченные потолки и потрясающе красивое темное дерево - балки, люстры и мебель.
Потом нас пригласили в огромную, так во всяком случае мне показалось,трапезную с длинным темным дубовым столом и поперечным возвышением для настоятельницы.
Нас было шестеро взрослых и шестеро детей примерно ровесников.
Видимо родителей предупредили, чтобы взяли с собой еду, откуда-то появились помидоры, огурцы, колбаса и откуда-то:) в торце стола возник подарок гостям - бочонок со свежим виноградным вином, положенный на бок и катящийся по длиннющему столу прямо к нам.
Видимо наши партийные родители и примкнувшие к ним жены слегка прибалдели от всего происходящего, потому как руку с пульса убрали.
Молодое вино:)
На обратном пути отец подруги перебирал ногами, опираясь на плечи моего отца с одной стороны и на плечи бывшего венгерскоподданного с другой:)
Мой отец шел, но не уверена, что поступь его была бы столь же тверда, если бы его не пригвоздили к земле могучей дланью.
А мы, дети, были просто пьяны и веселы безмерно:)
Дивный был в те времена край.
А теперь, если кто дочитал, о родственниках-неродственниках.
У отца был двоюродный брат, очень он его любил и я его очень любила, я писала о нем вот здесь.
Высокий, худой, тихий, стеснительный, некрасивый, один профиль, энциклопедически образованный и храбрости безмерной.
Не было на его веку войны, которую бы он не прошел фронтовым хирургом.
Но начинал он свой бой с болезнями со Средней Азии в конце двадцатых, с Бухары.
В советские времена был какой-то сериал про них, врачей, боровшихся с неведанными инфекционными болезнями без современных лекарств, антибиотиков и сегодняшних средств защиты.
Небольшая бухарская колония врачей практически состояла из смертников.
Жили одним днем.
И была там у них красавица-врач.
Даже на моей памяти она была красавица, когда шла по улице Горького, идущие навстречу провожали ее глазами.
Она была из киевского дворянства, дочь белогвардейского генерала и поехала в Бухару отчасти для того, чтобы спрятаться.
Внешне типаж был ахматовский, только брюнетка, лицо тоньше, еще горделивее и глаза огромные угольные.
К бухарскому периоду она была замужем, но нравы в тот момент были вольные, муж сбрасывал стресс с имеющимися в наличии медсестрами, а она с моим дядькой.
Уж что такая красавица в нем нашла, не мог понять никто, в том числе и он.
Чей родился ребенок, мужчины не поняли. Муж ушел, хотя и в сомнениях, ребенка назвал в честь матери и фамилию свою дал.
Видимо она любила моего дядьку, во всяком случае очень хотела уехать с ним, но у него не хватило храбрости для женитьбы на такой огненной.
Снарядов не боялся, а баб боялся, а уж красивых тем более.
Любил ее всю жизнь.
Деньги на ребенка всегда посылал. Когда сестра? закончила школу и поступила в институт в Москве, поселил ее в своей семье, вернее у своей сестры.
По окончании она уехала с мужем в Южно-Сахалинск.
Сына назвала в его честь - Львом.
Никто и никогда не озвучил отцовство, а внешне она оказалась похожа на всех сразу, пойди разбери.
Папой она звала отчима.
Отчимом ее стал солдат, водитель бухарской санитарной машины, украинец, высокий красивый блондин.
Он влюбился в ее мать и оказался в нужное время в нужном месте, когда она осталась одна с годовалым ребенком. Они прожили долгую и хорошую жизнь, он любил, она, пройдя все свои горести, умела это ценить.
При чем тут Мукачево?
В 1944г. их госпиталь остановился в Мукачево в прифронтовой полосе и они там осели на всю оставшуюся жизнь.