Самым жутким было то, что этот страшный перфоратор не разбирал, где лоб, где щека, где грудь, где ладонь - он везде оставил свои следы с одинаковой яростью. Дырок на теле Кукера было больше, чем живого места, и я узнал поверженного петуха только по гребню.
Оператор прошел дальше, и я увидел у стены Дарью Троедыркину. Она лежала, свернувшись
(
Read more... )