Высший уровень мифологии
Всё время возвращаюсь к той же теме, поскольку нет ощущения, что последняя формулировка окончательна. Моё предположение об изначальной туповатости украинцев (на, так сказать, физиологическом уровне) не вполне устраивает.
Как представляется, в центре украинского менталитета стоит Майдан. Он есть высшая инстанция, под него подгоняется всё остальное. То есть, как я уже писал, бунт для украинца есть высшее божество, то, чему он реально поклоняется. В многочисленных дискуссиях в Сети было хорошо заметно: когда русские аргументировано приводили доводы о бесплодности Майдана, то украинцы либо бесились от злости, либо, опустив руки, бессильно и горестно спрашивали: "во что же нам тогда верить?"
Украинцы верят в Майдан. Для них бунт есть решение проблемы. А сюда, к обоснованию этой веры, уже начинает подгоняться рациональная аргументация. В ЖЖ одного майдановца читаем (буду разбирать по пунктам):
"Майдан стремится контролировать власть, которая уже тянется к привычным коррупционным схемам"
Это неверно. Основная цель Майдана - смена власти силовым путём. Если уж говорить о демократии, то следовало делать то, о чём повторяет Путин: провести всенародный референдум (причём в подсчитывании голосов должны участвовать представители народа), затем процедура импичмента президента...
Справедливое общество невозможно построить, если начинать с бунта. Об этом, кстати, не догадывались большевики. Уже сам факт захвата власти бунтовщиками повлечёт за собою возрождение коррупционной власти.Расписать этот механизм не могу, я так чувствую.
"И эта власть очень хочет избавиться от Майдана."
Безусловно. Сила стремится проявлять себя в насилии. Власть стремится стать бесконтрольной.
Никто не отменял изначальный человеческий эгоизм.
"Майдан поднял старую тему вечевой демократии, которая многие столетия была привычно формой государственного устройства на Руси".
Демократия в современном обществе осуществляется совершенно иными средствами, прежде всего самоуправлением на местах. Комитеты местного самоуправления, гражданское сознание, постоянное информирование населения, средний класс и всё такое. Самое же главное - низовая политическая активность населения, причём не эпизодическая, когда беспредел власти всех достал, а постоянная, в режиме ежедневной нудной работы. Еженедельное собрание местного актива, отчёт избранной власти перед ним о проделанной работе. Народная комиссия, которая имеет право анализировать финансовые дела, то есть допуск ко всем документам...
Майдан лишь камуфлировался в демократические лозунги, это был самый обычный бунт против власти. Не нужно обманывать себя: к вечевой демократии он не имеет никакого отношения - но лишь к старинному славянскому бунту. Точнее, бунтующие на майдане, вероятно, искренне верили, что проводят демократические процедуры. Но это уж к вопросу их способности трезво анализировать происходящее. Хочется надеяться, что Майдан (вообще смена власти путём народного бунта) в условиях славянского менталитета и образа жизни в целом достигнет поставленной цели, но посмотрим. Слишком много соображений говорит о том, что всё вернётся на круги своя.
"Эта форма позволяла каждому участнику общины почувствовать себя хозяином на своей земле, а князь был всего лишь "наемным менеджером"
Обратите внимание: от центрального пункта украинского мышления - Майдана - начинается построение мифологии, которая его обосновывает. Князь - именно он - и был на Руси реальной властью. И что такое "хозяин на своей земле"? Крестьянин на своём наделе? Что за абстрактная формулировка? Это такая форма, в которой я участвую во власти? Контролирую её? Каким путём? Каков механизм? А если я не хочу контролировать власть, а люблю писать тексты, валяясь на диване, или гонять по лесу на горном велике, а до власти мне дела нет - я хозяин на своей земле? Всё зависит от моих намерений? Из чего следует, что вышедший на Народное вече человек является "хозяином на своей земле"? А майдановец? Любой бунтовщик = "хозяин"? Коли бунтует, то уже и "хозяин"? Это необходимое и достаточно условие?
Красивая придумка призвана обосновать майдановские притязания, а на самом деле - даёт полное право на бунт, то есть силовое разрушение существующего порядка, а не строительство нового. Однако хочу заверить читателя: потребность в бунте здесь первична. Именно от неё, потребности, идёт идеологическое обоснование. Не наоборот.
"В отличие от представительской демократии европейского типа Народное вече было исконно славянской формой устройства государства. На территории современной России эта форма угасла в начале XVI века, когда в 1510 году Псковская республика была присоединена к Московии. Однако на территории современной Украины данная форма оказалась более живучей и в той или иной форме просуществовала практически до конца XVIII века, когда была отменена Гетьманщина."
Исключительно потому, что Украина отстала в своём развитии. Вообще, славянское вече - это признак местного самоуправления, а не государства в целом. Община управляет только собой. Однако государство в принципе шире и больше любой общины. В Псковском и Новгородском вече участвовали почти одни бояре. В Москве вече сохранялось до 1378 г., пока Дмитрий Донской не придавил представителя этого самого вече - тысяцкого Вельяминова. А Сечь - вообще не государство, а обычная община грабителей и прочих уголовных элементов.
Однако здесь дело даже не в извращении исторических реалий. Главное - мы наблюдаем новый виток построения мифологии. Россия уклонилась от правильного пути первой, а потом грубой силой навязала свои репрессивные методы правления Украине, которая в изначальной первозданности хранила аутентичное Народное вече. Читай: украинцы - хорошие парни, русские - плохие. Вот он, корень украинской русофобии. "Мы более правильные, чем русские". Национальная идентичность, выстраиваемая не за счёт позитивных ценностей (форм развития, образа будущего) но за счёт негативных. Мы в целом хорошие, но русские нам оставаться такими не дают, портят всячески, мешают правильно жить. Теперь мы делаем новый виток построений: если у нас что-то плохо, то виноваты наверняка русские.
Отсюда уже идёт вполне логичный вывод: если русские - "плохие парни", то надо дружить с теми, кто считает себя врагами русских. То есть - с Европой. Вот он, корень европеизма украинцев. Начинаем мы с того, что считаем себя самыми правильными, а кончаем западничеством, то есть отрицанием своей идентичности, в конечном счёте - самих себя. Это тупик самоанализа, даже больше скажу - разума. В этом случае разум изменяет человеку (или человек разуму, это всё равно). Именно здесь, в этом смысловом зазоре, начинает проявляться мелкотравчатость украинского мышления. А проще говоря - провинциально-деревенской туповатости.
В последние дни вынашивал текст о соотношении веры и разума. Так вот, разум без веры (в высшее) - бесплоден и сух. А вера - в то самое высшее, разумное, доброе и вечное - без разума становится фанатичной и тупой. Она не понимает действительность, не умеет преображать её. Для человека с такой верой реальности нет, есть абстракции, в которых он живёт. И эти абстракции, как правило, бесплодны. Человек не видит реальных проблем (в том числе общественных), для него есть лишь индивид и Высшее. Индивид воспринимается как чистая доска, "tabula rasa", обладающий свободной волей в любой момент произвольно менять любые сознательные установки. Подобно компьютеру - какой софт загрузил, так и работает. Никаких реальных факторов - как внутренних, так и внешних, - влияющих на человека, и делающих его несвободным, не существует. Наглядный пример общения с таким человеком здесь. Это классический ПГМ в наиболее чистом его виде. А ещё есть вера в абстрактный гуманизм, который отличает либералов ("Крым присоединять было нельзя, потому что Украина намного слабее, а нехорошо обижать слабых"). Сюда же относится коммунистические идеалы, вообще вера в то, что общество может быть построено на разумных началах (то есть что разум выше всех человеческих потребностей, вообще всего в человеке). Украинцы верят в свой Майдан. Каждый что-то абсолютизирует. У всех свои тараканы, у кого к чему сердце лежит.
Франциско Гойя. "Сон разума рождает чудовищ"
Вера и разум должны в правильных пропорциях соотноситься друг с другом. Именно поэтому государства, в которых вера доминирует, где провозглашается примат идеологии, начинает не просто отставать в развитии - чёрт бы с ним, с отставанием - но развивается кривобоко. Типичный пример - Советский Союз. Он многому научил человечество. Кроме его приверженцев, разумеется...
Именно в этом пункте, в западничестве украинцев, мифология выходит на высший уровень, где она предельно далека от реальности: украинец начитает считать себя полноценным европейцем, не хуже француза, англичанина или немца. Видимо, смутно чувствует, что в дружбе с Европой Украина будет даже не на вторых местах, но в качестве пассива, а дружба обернётся примитивным использованием.
"Украина станет маяком общественного развития, предпосылки для этого есть и проявляются уже сейчас. Пока Европа только лишь на словах заявляет о толерастии и мультикультурастии, держащейся на полицейских дубинках, в Украине на глазах рождается тот самый новый человек, о котором грезили коммунисты. Сначала на Майдане, а потом и в совместной борьбе и деятельности за построение новой Украины реально объединились люди разных национальностей и религий. Добавьте к этому мощный украинский экономический потенциал, и через пару десятков лет Германия и Франция будут с завистью смотреть на Украину..."
Это такое ментальное усилие, которое делает над своим разумом украинец - ради того, чтобы спасти всё остальное ветхое строение. Приставка "Евро" к Майдану венчает всё идеологическое сооружение. Как красивая макушка на новогодней ёлке. Ибо без неё идеологическая концепция не имеет эффектной точки фиксации, то есть не получает эстетической завершённости, стало быть - рискует рассыпаться в прах.
Самое же главное - эта система взглядов, в которой европеизм украинцев оказывается на самом видном месте, выступает первым при знакомстве с нею - никак не может работать в реальной жизни. Поскольку слишком сильно от неё оторвана.
Мы все - украинцы, русские, европейцы, негры, индусы и евреи - нуждаемся в самовозвышении, в "нас возвышающем обмане". Но этот обман должен быть умеренным, чтобы позволять совершать реально добрые поступки, корректировать своё ежедневное поведение. Если я верю, что я хороший (пусть даже чуточку лучше, чем есть на самом деле), то в конкретной ситуации могу сделать над собою усилие в сторону добра, и повести себя иначе, нежели бы знал все глубины своей мерзости. Усилие прежде всего волевое, душевное. Разве не душа управляет телом? Разве не через неё реализуется наша свобода, делает нас людьми, а не животными?
В нас всегда борются силы добра и зла, эгоизма и самоотверженности. Где гарантия, что, зная о своей греховности, я не сказал бы себе: "а гори оно всё огнём! Если я такой плохой, то пусть другому будет ещё хуже. Умри сначала ты, потом я".
Для защиты от этого и существует такая "подпорка", как высокая самооценка. Она должна быть приподнята над реальностью - но лишь на немного, условно выражаясь, процентов на 5. Максимум на 10. Если больше, то у нас появится корона на голове, а вместо самооценки будет уже Чувство Собственного Величия.Здесь мы снова впадаем в неадекватность, считая, что все нам обязаны. Если я абсолютно, эталонно хорош, то могу делать с другими всё что угодно. Ведь они гораздо хуже! Они вообще мусор. "Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех".
Крайности, таким образом, сходятся: объективное знание о всех своих недостатках и самообольщение в чувстве превосходства приводят к почти одинаковым результатам. Поэтому самовозвышение должно быть умеренным. Коротко: человек должен верить в себя, что он хороший, и у него всё получится. Но не верить слишком много.
То же самое касается и народов. Они точно так же нуждаются в несколько завышенной самооценке. К слову, это было бы неплохо учитывать тем, кто не оставляет мысль провести "десоветизацию" и "десталинизацию" нашей истории. Если уж проводить, то так, чтобы не поколебать народную самооценку. Но вернёмся к нашим баранам.
Мифология, признающая украинцев принадлежащими к Европе врёт минимум процентов на 50, если не больше. Она не имеет отношения к действительности. Украинец (как, кстати, и русский) смутно чует, что европейская высота уважения к закону для него недостижима в принципе. Мы другим живём. Глубоким сознанием, что "человек выше закона", непосредственно вытекающей из максимы "Сын Человеческий есть господин и субботы" (Мф. 12:8). Это означает, что в конкретной жизненной ситуации украинский майдановец будет вести себя точно так же, как раньше. То есть, например, давать взятки. А дорвавшись до власти, их брать. Продолжать беспредельничать. И никакой Майдан тут не поможет. Вера в свой европеизм возвышает лишь тех, кто отличается на 5-10% от Европы по развитию. Остальным она гарантированно идёт во вред.
Основная причина, почему я занимаюсь "женской темой", почему вообще занялся ею в далёком 1996 году - чтобы иметь возможность аргументированно утверждать: украинский менталитет в точности воспроизводит мировоззрение женщины. Именно она является высшим для самого себя, а все остальные у неё заведомо плохие... Ну и типичный бабский бунт, про которого Оскар Уайльд хорошо высказался: женщина - бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя самой. Украинский бунт является саморазрушительным. Лишь в бредовом украинском сознании он предстаёт как форма строительства нового, более совершенного общества. Каждый следующий президент оказывается хуже предыдущего, а беспредел чиновников на всех уровнях нарастает.
Теперь пару слов о русских. У нас менталитет мужской. Мы не ставим себя в центр всех вещей. Для нас существует высшее, перед которым мы, русские, можем и умеем склониться. Здесь может быть Бог, могут быть идеалы высшей справедливости, может быть Государь, который их (в какой-то степени) выражает. Для нас своё "я" не находится на первом месте, не является сутью нашего мировосприятия. Русские умеют быть самоотверженными, думать о других больше, чем о себе. Поэтому русские могут позволить себе роскошь как не бунтовать против властей, при этом осознавая их недостатки, и мыслить здраво. Все, кто хотят научиться тому же, могут присоединяться к нам. Но русским следует любить тех, кто к ним присоединился. Слабый нуждается в любви, а не в уважении.
03.10.2015