Снова книжки
Крапивинское (обновленные "Дети Синего фламинго" и впервые прочитанная "Ампула Грина") внесено в список с пометкой "UPD" с целью поражать собственное фанатское воображение.
"Дети Синего Фламинго": в крапивинской группе "вконтакте" есть традиция каждый день постить небольшой отрывок из какого-нибудь произведения, и как-то в ленте новостей всплыл кусок, который я явно читала, но кроме него, ничего больше не вспомнилось. Это был почти финал "Синего фламинго", и я, конечно же, его перечитала, с удовольствием окунувшись в чуть горчащую, но в целом легкую и воздушную (а главное - насыщенную тем самым крапивинским духом) атмосферу сказки - именно сказки, а не разных совмещенных пространств. И неважно, что "Фламинго" имеет много общего с "Ночью большого прилива".
Кроме того, моей шизоидной части личности очень по душе пришлась идея полупризрачного бытия сказки, которое зависит только от того, веришь ли ты в нее или сдаешься перед доводами разума и, если принимаешь рациональные доводы, то и прошлое твое неприметно меняется - вместо приключений и битв ты потихоньку припоминаешь свое блуждание по болоту недалеко от дома... А если ты верен себе вопреки всему и не соглашаешься с прозаической правдой жизни, то в один прекрасный момент над тобой начнет кружиться тень Синего фламинго. Да здравствуют фламинго!
"Ампула Грина": прочитана тоже благодаря цитате в контактерской группе. Ясное дело, что при чтении я уже заранее знала, где какой будет поворот, где зло прибьют, да недобьют, где кто-то погибнет, да не погибнет, но, право, было бы странно скорее, если бы я этого не знала. Ничего нового в плане образов, сюжета и идей, но просто люблю здесь Крапивина, и все. Люблю его мирные дворы, с которых попадешь в разные места в зависимости от того, проходишь через ворота или перелезаешь через них же; люблю безмятежность пространств, которые сами защищают себя от зла; люблю безлюдный летний полдень, который висит над городом и прямо-таки символизирует собой вершину бытия; люблю противопоставление Ново-Заторска и Инска, которые представляют собой вроде бы один и тот же город, а вроде бы и нет. Прелесть.
Еще в "Ампуле" замечательно соединение линий, разбросанных ранее по разным произведениям. Безлюдные пространства, выросший город Шурки из "Лето кончится не скоро", лучемет Леся из "Дырчатой луны", тоталитарное государство (немного - из "Фламинго", немного - из "Гусей"...), детские воспитательные учреждения из "Корабликов" и "Взрыва Генерального штаба", звенящие пустыри из "Лужаек", взаимное наслоение городов из "Лоцмана", Красные пески из "Рыбаков и рыбок" и "Оранжевого портрета" и триллер "Голубятни" в одном переплете прекрасны. Дайте мне уже официальное звание кандидата по крапивиноведению наконец!
До Крапивина галопом по европам, ибо о процессах выплавки серы и мыловарения я читать не могу, уж извините, господин Жюль Верн, был закончен "Таинственный остров". Кусок сюжета про пиратов был начисто забыт, поэтому я даже поволновалась немного, но вообще читала без особых эмоций, хотя образы главных героев не могут не вызывать симпатий. Бывший разбойник Айртон, конечно же, пленил мое воображение больше, чем хорошие люди колонисты, а про неукротимого индуса, носившего когда-то имя "Даккар", я вообще молчу. Лучшего завершения его пути Жюль Верн придумать не мог, хотя в пятнадцать лет мне это не особо нравилось с идейной точки зрения - тогда бы я предпочла чего-нибудь позабористей.
"Дети Синего Фламинго": в крапивинской группе "вконтакте" есть традиция каждый день постить небольшой отрывок из какого-нибудь произведения, и как-то в ленте новостей всплыл кусок, который я явно читала, но кроме него, ничего больше не вспомнилось. Это был почти финал "Синего фламинго", и я, конечно же, его перечитала, с удовольствием окунувшись в чуть горчащую, но в целом легкую и воздушную (а главное - насыщенную тем самым крапивинским духом) атмосферу сказки - именно сказки, а не разных совмещенных пространств. И неважно, что "Фламинго" имеет много общего с "Ночью большого прилива".
Кроме того, моей шизоидной части личности очень по душе пришлась идея полупризрачного бытия сказки, которое зависит только от того, веришь ли ты в нее или сдаешься перед доводами разума и, если принимаешь рациональные доводы, то и прошлое твое неприметно меняется - вместо приключений и битв ты потихоньку припоминаешь свое блуждание по болоту недалеко от дома... А если ты верен себе вопреки всему и не соглашаешься с прозаической правдой жизни, то в один прекрасный момент над тобой начнет кружиться тень Синего фламинго. Да здравствуют фламинго!
"Ампула Грина": прочитана тоже благодаря цитате в контактерской группе. Ясное дело, что при чтении я уже заранее знала, где какой будет поворот, где зло прибьют, да недобьют, где кто-то погибнет, да не погибнет, но, право, было бы странно скорее, если бы я этого не знала. Ничего нового в плане образов, сюжета и идей, но просто люблю здесь Крапивина, и все. Люблю его мирные дворы, с которых попадешь в разные места в зависимости от того, проходишь через ворота или перелезаешь через них же; люблю безмятежность пространств, которые сами защищают себя от зла; люблю безлюдный летний полдень, который висит над городом и прямо-таки символизирует собой вершину бытия; люблю противопоставление Ново-Заторска и Инска, которые представляют собой вроде бы один и тот же город, а вроде бы и нет. Прелесть.
Еще в "Ампуле" замечательно соединение линий, разбросанных ранее по разным произведениям. Безлюдные пространства, выросший город Шурки из "Лето кончится не скоро", лучемет Леся из "Дырчатой луны", тоталитарное государство (немного - из "Фламинго", немного - из "Гусей"...), детские воспитательные учреждения из "Корабликов" и "Взрыва Генерального штаба", звенящие пустыри из "Лужаек", взаимное наслоение городов из "Лоцмана", Красные пески из "Рыбаков и рыбок" и "Оранжевого портрета" и триллер "Голубятни" в одном переплете прекрасны. Дайте мне уже официальное звание кандидата по крапивиноведению наконец!
До Крапивина галопом по европам, ибо о процессах выплавки серы и мыловарения я читать не могу, уж извините, господин Жюль Верн, был закончен "Таинственный остров". Кусок сюжета про пиратов был начисто забыт, поэтому я даже поволновалась немного, но вообще читала без особых эмоций, хотя образы главных героев не могут не вызывать симпатий. Бывший разбойник Айртон, конечно же, пленил мое воображение больше, чем хорошие люди колонисты, а про неукротимого индуса, носившего когда-то имя "Даккар", я вообще молчу. Лучшего завершения его пути Жюль Верн придумать не мог, хотя в пятнадцать лет мне это не особо нравилось с идейной точки зрения - тогда бы я предпочла чего-нибудь позабористей.