Крапивиноведение
Обработка примеров из 31 произведения (UPD: уже тридцати пяти произведений) В.П. Крапивина дает мне звание кандидата крапивиноведения.
"Мальчик со шпагой" - перечитывала недавно, но вот незадача: забыла, в чем там дело. :( Хорошо помню только несколько эпизодов, и они, конечно, душевные и конфликтные чисто по-крапивински. Забавно, что это предыстория "Бронзового мальчика". В детстве у меня инета не было, внимательности при чтении и сейчас маловато, поэтому без Википедии я бы, может, и заметила, что это предыстория, но явно не сразу.
"Бронзовый мальчик" - замечательная вещь. Очень люблю. В том числе и из-за нетипичного для Крапивина Кинтеля, который балансирует на грани между не слишком благополучным ребенком (но все же с семьей) и беспризорником. Атмосфера книги почти осязаема. Немножко о нем здесь.
" Рыжее знамя упрямства". Взялась за книгу на волне после "Бронзового мальчика", вдогонку за взрослым Кинтелем.
"Колыбельная для брата" - кажется, самое первое, что я прочитала у Командора. Усердно писала подражания; купила два года назад у уезжающего из Москвы дядечки и с удовольствием перечитываю до сих пор. После работы в школе Кирилл, конечно, стал меня слегка злить как ученик, но все равно он симпатичный борец за справедливость. Очень нравится их дружная компания. В моем личном рейтинге это лучшее произведение Командора о корабельной ребячьей компании.
"Трое с площади Карронад" - ну, это море, Севастополь... Тоже детское мореплавание, но здесь и без него хватает захватывающих сюжетных линий. Атмосферно и близко по ощущениям.
"Журавлёнок и молнии" - лучшее о театральном детском коллективе. Тоже любимое, близкое (ужас как похожи журкины психозы на мои закидоны в отрочестве), многогранное: восприятие ребенком, подростком и взрослым накладываются одно на другое.
"Бабушкин внук и его братья" - покорившее наукообразностью произведение, после которого я слегка разобралась в хитросплетениях крапивинских миров. Повторюсь, но "атмосферно и близко по ощущениям", потому что мне при первом прочтении было лет двенадцать-тринадцать, как и главному герою. А Дорога меня околдовала бесповоротно.
"Дело о ртутной бомбе" - из серии "перечитывается с удовольствием". Компьютер у Мити, помню, меня тогда впечатлил. Как и его авантюра с картошкой. Ледяные пальцы напугали до дрожи, а Нукаригва притягивала своей неразгаданной жизнью...
" Дагги-Тиц"
"Тополята" - пролистала за несколько приемов в книжном. На покупку не вдохновилась.
"Оруженосец Кашка", последнее из свежепрочитанного на осень 2015 г.
"Я иду встречать брата" - читала давно, но слушала ее пересказ в таком живом изложении, что будто сама бежала глазами по строчкам.
"В ночь большого прилива" - произведение-сон. Кому как, а мне нравится в том числе и именно этим. Из разряда любимых, что уж врать.
UPD: " Та сторона, где ветер".
"Голубятня на жёлтой поляне" - просто триллер, с привкусом кошмара и с несколькими ложными ходами. Но главное - ощущение бездушного ужаса. Не самое светлое произведение Командора. Впрочем, его ветерками и замкнутым временем я смутно болела до
тех пор, пока, будучи расхворавшейся училкой, не нашла ее на Либрусеке... и не заболела по второму разу. Вагон, умчавшийся в ночи сквозь пространства, заворожил совершенно. Равно как и тетрадка, которая оказалась в двух экземплярах (в уехавшем вагоне и в нем же, что остался на месте) и по которой можно было переписываться в режиме "он-лайн". А уж отданная на искорку капелька жизни, которой не хватило всем героям... Сильно.
"Оранжевый портрет с крапинками" - люблю Марс, которому посвятила многобукф. Врубилась во все тонкости Фаддейкиного рыжего коня, башен с колоколами и временных завихрений после десятого прочтения. Мозг, что тут скажешь. Главное - все прозрачно настолько, что дальше просто некуда.
"В глубине Великого Кристалла". Цикл, объединяющий несколько повестей, любимый за целостность и перетекаемость событий из книги в книгу, а так же за некоторые неувязочки в глобальном сюжете.
"Выстрел с монитора" - образ мальчика, путешествующего в одиночку на пароходике, преследовал меня с детского прочтения до преддипломных времен, когда я глотала в талмуде "В глубине Великого Кристалла" по повести в день, забив на две недели до защиты.
"Гуси-гуси, га-га-га…" - сильно впечатлили приговоренный Корнелий и безрадостность казенного детского дома. Да и вообще весь благополучный и по-брэдберевски жуткий мир, где все идет по накатанной. В детстве очень понравились индексы; сейчас прониклась их тоталитарностью Псевдорелигиозная линия с Петром-Аликом вызывает сдержанное отторжение, но из песни слов не выкинешь; да и писал человек, как умел. Спасибо за честность, которая вызывает уважение.
"Застава на Якорном Поле" - противником хэппи-эндов подростоком Кс упорно не воспринимался счастливый конец, но повесть, как и весь "Кристалл" - любимая. Яркая, затягивающая, напряженная.
"Крик петуха" - ну, так это вообще любовь вплоть до графомании. Сильно повлияла на мои мозги, от рождения клонящиеся в фантастику. Весьма ценю наукообразные вставки.
"Белый шарик матроса Вильсона" - возможно, одна из самых автобиографичных повестей Владислава Петровича о послевоенном детстве, поэтому колорит в ней особенный. Приключения Белого шарика на грани между жизнью звезд и людей привлекательны необъяснимо. А белый кокон Юлия Генриховича - один из детских кошмаров.
"Лоцман" - первая моя собственная книга Крапивина, подаренная на день рождения (до этого были чужие или библиотечные). Линия про апокрифы - см. мыслю о Петре-Алике, но собственно Лоцман имеет последствия почти как "Крик петуха". Да, наверное, знаю книжку наизусть (близко к тексту).
"Сказки о рыбаках и рыбках" - не самое светлое творение, но оно внесло свою лепту в формирование моего крапивинского мира. Политический подтекст я по малолетству пропускала, но оценила его, купив талмуд "Командоры русской фантастики". В общем, хоть и не светлая штука, но любимая.
"Кораблики или помоги мне в пути" - "смеркалось". Еще напряженней, драматичней, темнее. Финальный финт ушами всех времен и пространств эстетически зацепил, но и запутал вконец. Мораль: одна неповторимая жизнь лучше всяких камбэков однозначно.
"Синий треугольник" - не хочется ругать почитаемого автора, но, по-моему, полная мутотень.
Про очередное перечитывание всего цикла
"Самолет по имени Серёжка" - каждый раз вспоминается мерзкий страх, что нас обворуют; школьницей я вообще боялась любого шороха за дверью, а все благодаря первой сцене книги. Книги, которая - при энном прочтении - поразила меня неоднозначностью и грустью, сквозящей за попытками убедить, что "никто не разбился" и "дальше все было хорошо". Все же люблю я этот горьковатый привкус крапивинских снов...
"Взрыв Генерального штаба" - щеголеватые юные гвардейцы с их воинской выправкой очаровали меня порядком, и было жаль, что Лена выгнали из школы. А вообще здесь та же тема зла от войны и тот же вектор решения проблемы, по которому зло можно убрать, устранив его носителей. Впрочем, несмотря на несогласие с позицией автора, заключительный эпизод со слепнями и босым невидимкой берет за душу.
"Ковёр-самолёт" - с удовольствием перечитала бы, хоть это и из разряда сказок, которые мне особо не нравились.
UPD: перечитала - к слову, с удовольствием. И еще перечитаю. Что-то со временем я оценила крапивинские сказки.
"Дети Синего Фламинго" - кажется, читала вместе с "Ковром-самолетом", но это было в таком глубоком седьмом классе, что ничегошеньки не помню.
UPD: подробно.
"Дырчатая Луна" - читала рекордно мало: один раз книжку и один раз в интернете, но нравится сильно: атмосферой приморского города и Безлюдными пространствами, спрятавшимися в щелке между скал, и интеллигентным Лесем с подружкой, спасенной им от утопления...
"Лето кончится не скоро" - повесть, завораживающая горечью полыни и цветущим иван-чаем.
"Полосатый жираф Алик" - в подростковом возрасте меня очень впечатлил вариант крапивинского посмертия. Ну классно написано, что бы ты по этому поводу не думал.
"Лужайки, где пляшут скворечники"
UPD: " Ампула Грина".
UPD: " Топот шахматных лошадок":
UPD: "Переулок капитана Лухманова".
Сама впечатлилась размахом списка, а это еще не предел ведь. Но лично для меня - уже предел, наверное (к перечитыванию это не относится).
"Мальчик со шпагой" - перечитывала недавно, но вот незадача: забыла, в чем там дело. :( Хорошо помню только несколько эпизодов, и они, конечно, душевные и конфликтные чисто по-крапивински. Забавно, что это предыстория "Бронзового мальчика". В детстве у меня инета не было, внимательности при чтении и сейчас маловато, поэтому без Википедии я бы, может, и заметила, что это предыстория, но явно не сразу.
"Бронзовый мальчик" - замечательная вещь. Очень люблю. В том числе и из-за нетипичного для Крапивина Кинтеля, который балансирует на грани между не слишком благополучным ребенком (но все же с семьей) и беспризорником. Атмосфера книги почти осязаема. Немножко о нем здесь.
" Рыжее знамя упрямства". Взялась за книгу на волне после "Бронзового мальчика", вдогонку за взрослым Кинтелем.
"Колыбельная для брата" - кажется, самое первое, что я прочитала у Командора. Усердно писала подражания; купила два года назад у уезжающего из Москвы дядечки и с удовольствием перечитываю до сих пор. После работы в школе Кирилл, конечно, стал меня слегка злить как ученик, но все равно он симпатичный борец за справедливость. Очень нравится их дружная компания. В моем личном рейтинге это лучшее произведение Командора о корабельной ребячьей компании.
"Трое с площади Карронад" - ну, это море, Севастополь... Тоже детское мореплавание, но здесь и без него хватает захватывающих сюжетных линий. Атмосферно и близко по ощущениям.
"Журавлёнок и молнии" - лучшее о театральном детском коллективе. Тоже любимое, близкое (ужас как похожи журкины психозы на мои закидоны в отрочестве), многогранное: восприятие ребенком, подростком и взрослым накладываются одно на другое.
"Бабушкин внук и его братья" - покорившее наукообразностью произведение, после которого я слегка разобралась в хитросплетениях крапивинских миров. Повторюсь, но "атмосферно и близко по ощущениям", потому что мне при первом прочтении было лет двенадцать-тринадцать, как и главному герою. А Дорога меня околдовала бесповоротно.
"Дело о ртутной бомбе" - из серии "перечитывается с удовольствием". Компьютер у Мити, помню, меня тогда впечатлил. Как и его авантюра с картошкой. Ледяные пальцы напугали до дрожи, а Нукаригва притягивала своей неразгаданной жизнью...
" Дагги-Тиц"
"Тополята" - пролистала за несколько приемов в книжном. На покупку не вдохновилась.
"Оруженосец Кашка", последнее из свежепрочитанного на осень 2015 г.
"Я иду встречать брата" - читала давно, но слушала ее пересказ в таком живом изложении, что будто сама бежала глазами по строчкам.
"В ночь большого прилива" - произведение-сон. Кому как, а мне нравится в том числе и именно этим. Из разряда любимых, что уж врать.
UPD: " Та сторона, где ветер".
"Голубятня на жёлтой поляне" - просто триллер, с привкусом кошмара и с несколькими ложными ходами. Но главное - ощущение бездушного ужаса. Не самое светлое произведение Командора. Впрочем, его ветерками и замкнутым временем я смутно болела до
тех пор, пока, будучи расхворавшейся училкой, не нашла ее на Либрусеке... и не заболела по второму разу. Вагон, умчавшийся в ночи сквозь пространства, заворожил совершенно. Равно как и тетрадка, которая оказалась в двух экземплярах (в уехавшем вагоне и в нем же, что остался на месте) и по которой можно было переписываться в режиме "он-лайн". А уж отданная на искорку капелька жизни, которой не хватило всем героям... Сильно.
"Оранжевый портрет с крапинками" - люблю Марс, которому посвятила многобукф. Врубилась во все тонкости Фаддейкиного рыжего коня, башен с колоколами и временных завихрений после десятого прочтения. Мозг, что тут скажешь. Главное - все прозрачно настолько, что дальше просто некуда.
"В глубине Великого Кристалла". Цикл, объединяющий несколько повестей, любимый за целостность и перетекаемость событий из книги в книгу, а так же за некоторые неувязочки в глобальном сюжете.
"Выстрел с монитора" - образ мальчика, путешествующего в одиночку на пароходике, преследовал меня с детского прочтения до преддипломных времен, когда я глотала в талмуде "В глубине Великого Кристалла" по повести в день, забив на две недели до защиты.
"Гуси-гуси, га-га-га…" - сильно впечатлили приговоренный Корнелий и безрадостность казенного детского дома. Да и вообще весь благополучный и по-брэдберевски жуткий мир, где все идет по накатанной. В детстве очень понравились индексы; сейчас прониклась их тоталитарностью Псевдорелигиозная линия с Петром-Аликом вызывает сдержанное отторжение, но из песни слов не выкинешь; да и писал человек, как умел. Спасибо за честность, которая вызывает уважение.
"Застава на Якорном Поле" - противником хэппи-эндов подростоком Кс упорно не воспринимался счастливый конец, но повесть, как и весь "Кристалл" - любимая. Яркая, затягивающая, напряженная.
"Крик петуха" - ну, так это вообще любовь вплоть до графомании. Сильно повлияла на мои мозги, от рождения клонящиеся в фантастику. Весьма ценю наукообразные вставки.
"Белый шарик матроса Вильсона" - возможно, одна из самых автобиографичных повестей Владислава Петровича о послевоенном детстве, поэтому колорит в ней особенный. Приключения Белого шарика на грани между жизнью звезд и людей привлекательны необъяснимо. А белый кокон Юлия Генриховича - один из детских кошмаров.
"Лоцман" - первая моя собственная книга Крапивина, подаренная на день рождения (до этого были чужие или библиотечные). Линия про апокрифы - см. мыслю о Петре-Алике, но собственно Лоцман имеет последствия почти как "Крик петуха". Да, наверное, знаю книжку наизусть (близко к тексту).
"Сказки о рыбаках и рыбках" - не самое светлое творение, но оно внесло свою лепту в формирование моего крапивинского мира. Политический подтекст я по малолетству пропускала, но оценила его, купив талмуд "Командоры русской фантастики". В общем, хоть и не светлая штука, но любимая.
"Кораблики или помоги мне в пути" - "смеркалось". Еще напряженней, драматичней, темнее. Финальный финт ушами всех времен и пространств эстетически зацепил, но и запутал вконец. Мораль: одна неповторимая жизнь лучше всяких камбэков однозначно.
"Синий треугольник" - не хочется ругать почитаемого автора, но, по-моему, полная мутотень.
Про очередное перечитывание всего цикла
"Самолет по имени Серёжка" - каждый раз вспоминается мерзкий страх, что нас обворуют; школьницей я вообще боялась любого шороха за дверью, а все благодаря первой сцене книги. Книги, которая - при энном прочтении - поразила меня неоднозначностью и грустью, сквозящей за попытками убедить, что "никто не разбился" и "дальше все было хорошо". Все же люблю я этот горьковатый привкус крапивинских снов...
"Взрыв Генерального штаба" - щеголеватые юные гвардейцы с их воинской выправкой очаровали меня порядком, и было жаль, что Лена выгнали из школы. А вообще здесь та же тема зла от войны и тот же вектор решения проблемы, по которому зло можно убрать, устранив его носителей. Впрочем, несмотря на несогласие с позицией автора, заключительный эпизод со слепнями и босым невидимкой берет за душу.
"Ковёр-самолёт" - с удовольствием перечитала бы, хоть это и из разряда сказок, которые мне особо не нравились.
UPD: перечитала - к слову, с удовольствием. И еще перечитаю. Что-то со временем я оценила крапивинские сказки.
"Дети Синего Фламинго" - кажется, читала вместе с "Ковром-самолетом", но это было в таком глубоком седьмом классе, что ничегошеньки не помню.
UPD: подробно.
"Дырчатая Луна" - читала рекордно мало: один раз книжку и один раз в интернете, но нравится сильно: атмосферой приморского города и Безлюдными пространствами, спрятавшимися в щелке между скал, и интеллигентным Лесем с подружкой, спасенной им от утопления...
"Лето кончится не скоро" - повесть, завораживающая горечью полыни и цветущим иван-чаем.
"Полосатый жираф Алик" - в подростковом возрасте меня очень впечатлил вариант крапивинского посмертия. Ну классно написано, что бы ты по этому поводу не думал.
"Лужайки, где пляшут скворечники"
UPD: " Ампула Грина".
UPD: " Топот шахматных лошадок":
UPD: "Переулок капитана Лухманова".
Сама впечатлилась размахом списка, а это еще не предел ведь. Но лично для меня - уже предел, наверное (к перечитыванию это не относится).