Василий Аксенов, "Московская сага"
До апреля 2020 "Московская сага" ассоциировалась для меня с несколькими кадрами из российского сериала, а сериал как многая продукция девяностых-нулевых ассоциировался с туфтой. Поэтому я очень удивилась, обнаружив, что "Сага" - это роман писателя, которого, наверное, уже можно назвать классиком. Хотя в этом посте я утверждала, что даже после материнских заметок Евгении Гинзбург Аксенов как автор меня не заинтересовал, видимо, все же что-то в голове отложилось, и когда я вдруг наткнулась на упоминание "Саги", то решила ее прочитать - хотя бы потому, что мне нравятся саги.
Полноценную сагу с историей семьи Градовых, потомственных врачей и непотомственных военных, я и получила. По моим личным критериям роман становится сагой тогда, когда фокус незаметно и естественно съезжает с главных героев на их детей (а если повезет, то и внуков). С Аксеновым повезло: даже намеки на правнуков были. Так и хочется сказать о патриархе Градовых словами Книги Иова: И видѣ иовъ сыны своя и сыны сыновъ своихъ, даже до четвертаго рода. И скончася иовъ старъ и исполнь дній.
Если коротко, то "Московская сага" просто о жизни, о человеческих судьбах и об их переплетении. Безумием этих встреч и переплетений она очень напомнила "Доктора Живаго". Лирические нотки эпилога для меня прозвучали в унисон с "Интерлюдей" "Последнего лета Форсайта". Ахаха, а еще в "Саге" есть антракты - (как бы) вырезки из газет того времени и поэтические пассажи о каких-то животных, которые, как внезапно оказалось, являются инкарнациями исторических лиц из разных стран и эпох. Наткнувшись на первый такой антракт, я офигела и подумала "что курил автор?". Во втором антракте поняла фишку, а потом и вовсе вошла во вкус и ждала этих антрактов как праздника: вот интересно, какое у нас теперь будет животное и кто же будет заключен в его теле? Уж что-что, а интригу Аксенов поддерживать умеет, поэтому все это было весьма занимательно.
Да и вообще, по-моему, Василий Аксенов в принципе умеет. Мне очень понравилась художественная сторона "Саги": ее цельность, сплетение всех ниточек, промыслительность всего, если вы понимаете, о чем я. Понравилась и манера Аксенова подмигивать между строк, иногда проявляясь в амплуа автора-рассказчика: позволю себе, дорогой читатель... а теперь мы с вами... Как-то органично и ненавязчиво у него это получается, одно сплошное удовольствие. Откровенное появление автора в шкуре эпизодического персонажа умилило. Без "Крутого маршрута", конечно, я бы это появление не расшифоровала, сочтя юного Василия просто одним из многих персонажей "Саги", но после книги Гинзбург очевидно, что Вася - он Вася и есть: и автор, и герой в своем романе. Просто головокружительно! И страшно понравилось, как Аксенов ведет повествование: неравномерными скачками, словно касаясь полотна кисточкой то тут, то там, и от каждого штриха то, что было упомянуто раньше, начинает играть новыми красками, и хочется пролистать назад много страниц, перечитать эпизод и воскликнуть "ах, так это было оно! а ведь и правда, есть намеки!". Это дар, я считаю: такому способу рассказывать научиться нельзя; можно только пользоваться тем, что дано, если оно дано. Единственное, что пришлось не ко двору, - это обилие мата. Так его много, что он не производит никакого впечатления - в отличие от редких и хлестких отточий у того же Солженицына, который первым пришел мне на ум в качестве (почти) матерящегося автора.
З.Ы. Почитала описание сериала. По-моему, если сравнивать с книжкой, все-таки клюквенно все это выглядит. Понятно, что невозможно без потерь и без слияний нескольких героев в одного перенести книгу на экран, но тут прямо ваще какое-то, мнэээ, такое. Ну или, может, это статья про сериал в Википедии неудачная.
З.З.Ы. Забавно, что эпилог подписан датой завершения работы, 19-ым апреля 1992 года, и я дочитала книгу ровно через 28 лет после создания.
ИМХИ по книжкам
Полноценную сагу с историей семьи Градовых, потомственных врачей и непотомственных военных, я и получила. По моим личным критериям роман становится сагой тогда, когда фокус незаметно и естественно съезжает с главных героев на их детей (а если повезет, то и внуков). С Аксеновым повезло: даже намеки на правнуков были. Так и хочется сказать о патриархе Градовых словами Книги Иова: И видѣ иовъ сыны своя и сыны сыновъ своихъ, даже до четвертаго рода. И скончася иовъ старъ и исполнь дній.
Если коротко, то "Московская сага" просто о жизни, о человеческих судьбах и об их переплетении. Безумием этих встреч и переплетений она очень напомнила "Доктора Живаго". Лирические нотки эпилога для меня прозвучали в унисон с "Интерлюдей" "Последнего лета Форсайта". Ахаха, а еще в "Саге" есть антракты - (как бы) вырезки из газет того времени и поэтические пассажи о каких-то животных, которые, как внезапно оказалось, являются инкарнациями исторических лиц из разных стран и эпох. Наткнувшись на первый такой антракт, я офигела и подумала "что курил автор?". Во втором антракте поняла фишку, а потом и вовсе вошла во вкус и ждала этих антрактов как праздника: вот интересно, какое у нас теперь будет животное и кто же будет заключен в его теле? Уж что-что, а интригу Аксенов поддерживать умеет, поэтому все это было весьма занимательно.
Да и вообще, по-моему, Василий Аксенов в принципе умеет. Мне очень понравилась художественная сторона "Саги": ее цельность, сплетение всех ниточек, промыслительность всего, если вы понимаете, о чем я. Понравилась и манера Аксенова подмигивать между строк, иногда проявляясь в амплуа автора-рассказчика: позволю себе, дорогой читатель... а теперь мы с вами... Как-то органично и ненавязчиво у него это получается, одно сплошное удовольствие. Откровенное появление автора в шкуре эпизодического персонажа умилило. Без "Крутого маршрута", конечно, я бы это появление не расшифоровала, сочтя юного Василия просто одним из многих персонажей "Саги", но после книги Гинзбург очевидно, что Вася - он Вася и есть: и автор, и герой в своем романе. Просто головокружительно! И страшно понравилось, как Аксенов ведет повествование: неравномерными скачками, словно касаясь полотна кисточкой то тут, то там, и от каждого штриха то, что было упомянуто раньше, начинает играть новыми красками, и хочется пролистать назад много страниц, перечитать эпизод и воскликнуть "ах, так это было оно! а ведь и правда, есть намеки!". Это дар, я считаю: такому способу рассказывать научиться нельзя; можно только пользоваться тем, что дано, если оно дано. Единственное, что пришлось не ко двору, - это обилие мата. Так его много, что он не производит никакого впечатления - в отличие от редких и хлестких отточий у того же Солженицына, который первым пришел мне на ум в качестве (почти) матерящегося автора.
З.Ы. Почитала описание сериала. По-моему, если сравнивать с книжкой, все-таки клюквенно все это выглядит. Понятно, что невозможно без потерь и без слияний нескольких героев в одного перенести книгу на экран, но тут прямо ваще какое-то, мнэээ, такое. Ну или, может, это статья про сериал в Википедии неудачная.
З.З.Ы. Забавно, что эпилог подписан датой завершения работы, 19-ым апреля 1992 года, и я дочитала книгу ровно через 28 лет после создания.
ИМХИ по книжкам