Отчет по РИ "Новый день". На игре (часть 1)
Не получается написать все разом. Прям какое-то удивительное количество событий со мной на игре произошло. Так что представим, что это роман и буду выкладывать вторую часть по главам.
Вечер пятницы
Вечер в Капризе шел своим чередом. Посетители самые разношерстные, от пожилой аристократки до компании веселых студентов, обсуждающих политику. Конечно же ее, сейчас нет более насущных тем. Я бы с радостью присоединилась, тем более что среди спорщиков вижу господ разделяющих мои убеждения. Очевидно же, что самый здравый выбор при нынешней ситуации это Луи Бонапарт. Странно, что не всем очевидно, даже и у нас дома…
От размышлений меня отвлекает художник, Эжен. Принес заказанную ранее вывеску. Поймала на ходу какого-то парня и наняла повесить наше название в новом, красочном оформлении.
- Голос правды, всего 1 франк! - это мальчишка разносчик из редакции.
Привычно покупаю номер, для клиентов. Мельком просматриваю - нахожу свою рекламу.
Интересно, есть ли в этом номере статья Стефана? Ох, некогда, позже прочту.
Да вот и сам он, собирается на работу. Один номер только вышел, а за следующий уже пора браться.
- Стефан! - никогда не зову его племянником, при прямом обращении, маленький подарок себе, - Стефан, ты опять уходишь не поужинав?
- Тетя, я обещаю, поем позже.
- Стефан, ну возьми хотя бы с собой.
Заворачиваю в салфетку маковый рулет. Он покорно берет выпечку. Подозреваю, накормит кого-нибудь из коллег. Но все что я могу, на что имею право, только предложить.
В зале начинается какая-то суета, это графине де Шатобриан становится плохо. Не удивительно, с ее-то хрупким здоровьем. Жаль только что дурно ей стало ровно в тот момент, когда пора было достать кошелек. Впрочем, зря я так нехорошо думаю о бедняжке. Счет она оплачивает, как только предъявили.
Все как обычно, Орели и Бернадетт работают в зале, на ходу делаю последней замечания. Весьма неотесанная девчонка, но добрая и честная.
А Орели… Сидит за столиком, смущенно хихикает над шутками месье Эжена! С них глаз спускать нельзя! Отсылаю ее мыть посуду и выговариваю месье художнику, чтоб поискал девиц в других местах. Он смеется и отпускает пару комплиментов уже в мою сторону.
И тут мне становится не до шуток, в кафе появляется месье Ковальски, поддерживающий раненого месье Дюбуа.
- Клод-Виктор!
Я бросаюсь к любимому. Помогаю его помощнику устроить метра поудобней и расспрашиваю, что же случилось.
Рассказывают, как они инспектировали катакомбы свод не выдержал и месье Дюбуа чуть не засыпало..
Дела плохи и необходимо звать доктора. И конечно, появляется месье Лескар. Мне не хочется покидать Клода-Виктора в такой трудный момент, но стоять там, рядом с этим человеком, выше моих сил. Оставляю общение с врачом на Ковальски, кафе на Орели, а сама сбегаю из дому.
Брожу по вечернему Парижу, возвращаюсь через некоторое время. Месье Дюбуа перевязан, ему очевидно лучше. Доктор Лескар же, как не в чем не бывало, устроился за угловым столиком в ожидании заказа. Расположился со всем комфортом, сразу видно, надолго.
И что теперь? Мне так и сбегать из собственного дома?
«Не очень-то это гостеприимно, выгонять клиента из заведения»- пытается вразумить меня внутренний голос, но я не обращаю внимания, решительно направляюсь к столику доктора Лескара:
- Месье, позвольте сообщить вам, что я не рада видеть вас в своей кондитерской и буду признательна, если вы станете обходить ее стороной.
Он молча берет шляпу и выходит. Вот и хорошо. Не знаю, что бы я стала делать, если б ему взбрело в голову затеять разговор.
Время уже позднее, сообщаем клиентам, что кафе закрывается. Пора спать. Завтра новый, тяжелый день. Бернадетт уже убежала домой, к приемной маменьке, моей старинной приятельнице, Эмилии Готье. Орели отправляется в кровать. А Стефан все еще работает. Эта газета, словно какие-то галеры, сотрудники и днем и ночью прикованы к очередному номеру.
Но наконец, все собрались дома и разошлись по спальням.
Утренние заботы
Утро следует начинать с аромата свежего кофе. Сделать первый глоток сразу, как выбрался из постели, это ли не счастье?
Позавтракав, мы принялись за дела.
Стефан, ну конечно, отправился в редакцию. Дюбуа, в катакомбы. Девочки принялись за работу, а я встречала месье финансового инспектора.
Согласно собранному налогу, мы процветающее заведение, так что, уплатив налоги, я отправилась в редакцию потолковать с месье Вратьеном, нашим добрым соседом и главным редактором газеты, о рекламе.
Однако месье встретил меня новостью о том, что цены поднялись. И теперь, моя реклама будет стоить мне…
- Сколько?! - Боюсь, меня слышит весь квартал, но я не намерена терпеть грабеж среди бела дня молча. - Да вы с ума сошли! По вашему я что, деньги рисую? Где я возьму эту сумму! Да вся моя выручка меньше, чем…
- Мадам, не стоит так нервничать, - голос главного редактора не уступает моему, а возможно даже превосходит его по громкости и проникновенности, - вы же постоянная наша клиентка, я сделаю вам скидку!
Иногда мне кажется, что это дань некой традиции. Мы оба получаем удовольствие от подобных препирательств. И что особенно приятно, компромисс всегда находится.
Возвращаюсь в кафе, и почти следом за мной вваливаются раненый Ковальски и раненый же Клод-Виктор. Слава небесам, теперь помощь им оказывает месье Робер. Он хоть пока и студент медик, зато наш товарищ, бонапартист и в любом случае, гораздо лучше, чем вновь наблюдать Лескара под своей крышей.
Работа любовника очень заботит меня. Вот уже полтора года мы вместе и импозантный инженер нравится мне все сильнее. В катакомбах же регулярно случались аварии и обвалы и оставалось только взывать к всевышнему, чтобы очередная травма не оказалась фатальной.
Полагаю, легко понять мои чувства, когда я застала некоторое время спустя моего дорогого Стефана за беседой с месье инженером относительно катакомб. Они уже почти условились об экскурсии! Ну, уж нет!
- Господа, послушайте меня, забудьте об этой идее и даже не думайте ее осуществить!
Здесь оба единодушно начинают меня убеждать, что и не думали, ну почти… и это совсем безопасно…. и вообще.
- Значит так, - упираю палец в грудь Стефану, - ты знаешь, я редко что-то тебе запрещаю. Но в этом случае я категорически против. Даже не пытайся меня уговорить, я буду непреклонна. Забудь об этом. Я требую.
Перенаправляю палец на грудь месье Дюбуа, которому происходящее кажется забавным, судя по выражению лица.
- А вы, месье, имейте в виду. Если вы возьмете Стефана с собой в катакомбы или еще как-нибудь будете способствовать, чтоб он прошел туда, между нами все кончено. Клянусь, я не шучу!
Уверяю, так оно и было бы.
Кажется, по выражению моего лица мужчины поняли, что я настроена действительно серьезно, так как Дюбуа развел руками и сказал: «Извини, но не хочу рисковать личной жизнью».
Стефан же подтвердил, что услышал меня. Надеюсь, теперь он ограничится сбором информации снаружи катакомб.
Листовки
Встретила на улице Беатрис Арно. Вот это удача. Договариваюсь о том, что она даст концерт в Капризе. Дивная возможность зазвать в кондитерскую больше посетителей. Мне выручка, а ей публика и процент с продаж.
Договариваемся к общему удовольствию.
В кафе набивается толпа народа. Мадемуазель Беатрис начинает петь. Жаль, мне некогда ее слушать. Есть срочное дело, пока почти весь квартал наслаждается дивным вокалом, за чашечкой кофе в нашем заведении.
Выскальзываю из дверей и захожу в редакцию газеты. Мадемуазель Клер-Мари, племянница месье Вратьена тоже сочувствует делу бонапартизма и согласилась отпечатать листовки «Да здравствует Бонапарт!». Самое время их забрать.
Мадемуазель чем-то смущена.
- Понимаете, Полин, дядя застал меня за печатью и заломил за изготовление пятьдесят франков. Вы же знаете его отношение к политике?
Я знала. Главный редактор «Голоса правды» и по совместительству капитан национальной гвардии в нашем квартале, был чудовищно аполитичен. Совершенно непредставимо, в наше время. Он не одобрял не одной из партий. Потому и заломил такую сумму.
Но печатный станок поблизости есть только у него! Пришлось срочно думать, где взять деньги.
После очередной уплаты налогов, наша касса была пуста. Да и дело это не лично мое, а общее и важное.
Я обошла всех знакомых бонапартистов и довольно скоро собрала необходимые деньги.
Забрав у Клэр-Мари листовки, я раскидала их по всему Пале-Руаялю. Подсунула под вывеску редакции, разложила на лавочках в саду, наклеила на стены домов и увлекшись, даже положила одну на алтарь в церкви.
Покидая храм, я слышала с другой стороны квартала зычный голос месье Вратьена, выражающий негодование. «Увидел листовку под своей вывеской», догадалась я.
Вскоре меня нашел Стефан. В его руке была листовка.
- Тетя, это сделали вы?
Понимания от него было явно не дождаться. Стефан придерживался идей республиканцев.
- А если и я, то что?
Но врать ему я в любом случае не стала бы.
- Тетя, вы не понимаете что творите! Это опасно. Вас разыскивает капитан.
- Ах, месье Вратьен ищет меня? - решительно подбираю юбки, - так идем же! Я и сама желаю с ним побеседовать.
Добрый сосед в ипостаси капитана гвардейцев был грозен и суров. Мне и впрямь стало не по себе. Но виду я не подала, а отвечала уверенно.
Оказывается, существовал указ, запрещающий расклейку листовок на домах и в организациях чьи хозяева возражают против этого. Если кто-то подаст жалобу, то мне грозят неприятности.
Однако лекции своей Вратьен не окончил, его срочно вызвали в церковь.
«Отчее нашел листовку на алтаре».
Разумеется, капитан привел кюре ко мне, как к весьма возможному источнику неприятности.
Глядя как расстроен отец Себастьян, мне стало стыдно. Пожалуй, я все же несколько перестаралась. Отче негодовал и требовал, чтоб виновный в этом действе принес покаяние.
- И пожертвование, - добавил практичный месье Вратьен.
Я немедленно пожертвовала десять франков церкви и обещала, что обязательно направлю на покаяние того, кто это сделал, как только найду виновника.
Холера?
Возвращаюсь в кондитерскую и застаю там переполох. Девчонка-цветочница, которая иногда лакомится у нас пирожными лежит на стульях в бреду. Возле нее доктор Лескар: «Простите, мадам, пришлось вторгнуться ради профессиональных обязанностей», и месье Рауль.
Больной оказывают первую помощь, а потом уводят для обследования. На прощанье месье Лескар делает предположение, что это холера. И советует обработать помещение специальным составом.
Матерь божья! Только холеры и не хватало. Если Лескар прав, это гарантированное разорение. Запираю кафе, посылаю в аптеку. Проветриваем зал, моем полы, перемываем посуду. Через некоторое время вновь открываемся. Позже узнаем, что диагноз не подтвердился.
Девица позже явилась сама и рассказывала какую-то странную историю про то, что наша Бернадетт, якобы крутилась рядом и отравила ее. Не поверила не слову, но пообещала разобраться.
Бернадетт, Орели, сейф и Луи-Филипп
Бернадетт непростая девушка. То почему я взяла ее на работу, история долгая.
Я знаю, что у нее есть выход на черный рынок, она может раздобыть почитай все что угодно. А еще она лазает в катакомбы. Маленькая и шустрая, она проникнет там, куда не добраться моему дорогому Дюбуа и его помощнику. Так что иногда они просят отпустить ее в помощь им.
Мне не больно-то это нравится, но девочка сама не возражает, да и возможность подзаработать никогда не лишняя. Ее безопасность не моя забота, я не могу запретить эти вылазки в недра Парижа.
Сейчас Бернадетт нет, она как раз в катакомбах.
Народу в кафе не то чтобы много, мы с Орели справляемся.
- Мадам,- подходит ко мне Орели, - я видела нечто странное.
- Что именно, дорогая?
- Бернадетт. Она открыла сейф, чтоб положить сдачу. Сама. Разве у нее есть ключ?
У Бернадетт нет ключа. Их всего два. Один у меня, другой у Стефана.
- Нет, Орели, ключа у нее нет. Спасибо, что сказала.
- А еще, мадам, сегодня в половине пятого в «Роге изобилия» будет политический диспут. В четыре концерт. Можно я пойду? Мне очень хочется. Я только на диспут.
Девочка очень хорошо работала, и заслужила отдых. Правда ее Орлеанистские настроения я вовсе не поддерживаю, а идет она наверняка поддержать свою партию.
- Лучше бы ты сходила и послушала концерт. Но если уж желаешь транжирить время на болтовню, так и быть, я не возражаю.
- Ура!, Спасибо, мадам. Луи-Филипп - душка.
Лицо Орели светится от счастья. Будто новую шляпку ей подарили.
Из катакомб возвращаются Клод-Виктор с помощником. На руках у них раненая Бернадетт.
- Быстрее, уложите ее. Да пошлите за док… за месье Раулем.
Когда помощь оказана, все друзья и близкие пострадавшей заглянули выразить свое участие, и девушка пошла на поправку, я нахожу момент и остаюсь с ней наедине.
- Бернадетт, кое-кто видел, как ты открывала сейф. Разве я давала тебе ключ?
- Простите тетенька. Я нечаянно, задумалась просто. Понимаете, когда что-то умеешь делать, то оно как-то само получается. Но я ничего не брала, я только положила сдачу.
- Сколько раз просила, не называй меня тетенька! Я верю тебе, Бернадетт, но пожалуйста, подумай. Если когда-нибудь в сейфе будет недоставать денег, а такое может случиться, я сама могу обсчитаться, например. Ты же понимаешь, что первым делом я подумаю на тебя? Даже не захочу, а подумаю.
- Понимаю, тетенька.
- Очень прошу, постарайся лучше себя контролировать.
- Хорошо.
До игры https://lesia-incolore.livejournal.com/110765.html
На игре (1 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111033.html
На игре (2 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111221.html
На игре (3 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111599.html
На игре (4 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111625.html
На игре (5 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/112120.html
На игре (6 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/112247.html
После игры https://lesia-incolore.livejournal.com/112611.html
Вечер пятницы
Вечер в Капризе шел своим чередом. Посетители самые разношерстные, от пожилой аристократки до компании веселых студентов, обсуждающих политику. Конечно же ее, сейчас нет более насущных тем. Я бы с радостью присоединилась, тем более что среди спорщиков вижу господ разделяющих мои убеждения. Очевидно же, что самый здравый выбор при нынешней ситуации это Луи Бонапарт. Странно, что не всем очевидно, даже и у нас дома…
От размышлений меня отвлекает художник, Эжен. Принес заказанную ранее вывеску. Поймала на ходу какого-то парня и наняла повесить наше название в новом, красочном оформлении.
- Голос правды, всего 1 франк! - это мальчишка разносчик из редакции.
Привычно покупаю номер, для клиентов. Мельком просматриваю - нахожу свою рекламу.
Интересно, есть ли в этом номере статья Стефана? Ох, некогда, позже прочту.
Да вот и сам он, собирается на работу. Один номер только вышел, а за следующий уже пора браться.
- Стефан! - никогда не зову его племянником, при прямом обращении, маленький подарок себе, - Стефан, ты опять уходишь не поужинав?
- Тетя, я обещаю, поем позже.
- Стефан, ну возьми хотя бы с собой.
Заворачиваю в салфетку маковый рулет. Он покорно берет выпечку. Подозреваю, накормит кого-нибудь из коллег. Но все что я могу, на что имею право, только предложить.
В зале начинается какая-то суета, это графине де Шатобриан становится плохо. Не удивительно, с ее-то хрупким здоровьем. Жаль только что дурно ей стало ровно в тот момент, когда пора было достать кошелек. Впрочем, зря я так нехорошо думаю о бедняжке. Счет она оплачивает, как только предъявили.
Все как обычно, Орели и Бернадетт работают в зале, на ходу делаю последней замечания. Весьма неотесанная девчонка, но добрая и честная.
А Орели… Сидит за столиком, смущенно хихикает над шутками месье Эжена! С них глаз спускать нельзя! Отсылаю ее мыть посуду и выговариваю месье художнику, чтоб поискал девиц в других местах. Он смеется и отпускает пару комплиментов уже в мою сторону.
И тут мне становится не до шуток, в кафе появляется месье Ковальски, поддерживающий раненого месье Дюбуа.
- Клод-Виктор!
Я бросаюсь к любимому. Помогаю его помощнику устроить метра поудобней и расспрашиваю, что же случилось.
Рассказывают, как они инспектировали катакомбы свод не выдержал и месье Дюбуа чуть не засыпало..
Дела плохи и необходимо звать доктора. И конечно, появляется месье Лескар. Мне не хочется покидать Клода-Виктора в такой трудный момент, но стоять там, рядом с этим человеком, выше моих сил. Оставляю общение с врачом на Ковальски, кафе на Орели, а сама сбегаю из дому.
Брожу по вечернему Парижу, возвращаюсь через некоторое время. Месье Дюбуа перевязан, ему очевидно лучше. Доктор Лескар же, как не в чем не бывало, устроился за угловым столиком в ожидании заказа. Расположился со всем комфортом, сразу видно, надолго.
И что теперь? Мне так и сбегать из собственного дома?
«Не очень-то это гостеприимно, выгонять клиента из заведения»- пытается вразумить меня внутренний голос, но я не обращаю внимания, решительно направляюсь к столику доктора Лескара:
- Месье, позвольте сообщить вам, что я не рада видеть вас в своей кондитерской и буду признательна, если вы станете обходить ее стороной.
Он молча берет шляпу и выходит. Вот и хорошо. Не знаю, что бы я стала делать, если б ему взбрело в голову затеять разговор.
Время уже позднее, сообщаем клиентам, что кафе закрывается. Пора спать. Завтра новый, тяжелый день. Бернадетт уже убежала домой, к приемной маменьке, моей старинной приятельнице, Эмилии Готье. Орели отправляется в кровать. А Стефан все еще работает. Эта газета, словно какие-то галеры, сотрудники и днем и ночью прикованы к очередному номеру.
Но наконец, все собрались дома и разошлись по спальням.
Утренние заботы
Утро следует начинать с аромата свежего кофе. Сделать первый глоток сразу, как выбрался из постели, это ли не счастье?
Позавтракав, мы принялись за дела.
Стефан, ну конечно, отправился в редакцию. Дюбуа, в катакомбы. Девочки принялись за работу, а я встречала месье финансового инспектора.
Согласно собранному налогу, мы процветающее заведение, так что, уплатив налоги, я отправилась в редакцию потолковать с месье Вратьеном, нашим добрым соседом и главным редактором газеты, о рекламе.
Однако месье встретил меня новостью о том, что цены поднялись. И теперь, моя реклама будет стоить мне…
- Сколько?! - Боюсь, меня слышит весь квартал, но я не намерена терпеть грабеж среди бела дня молча. - Да вы с ума сошли! По вашему я что, деньги рисую? Где я возьму эту сумму! Да вся моя выручка меньше, чем…
- Мадам, не стоит так нервничать, - голос главного редактора не уступает моему, а возможно даже превосходит его по громкости и проникновенности, - вы же постоянная наша клиентка, я сделаю вам скидку!
Иногда мне кажется, что это дань некой традиции. Мы оба получаем удовольствие от подобных препирательств. И что особенно приятно, компромисс всегда находится.
Возвращаюсь в кафе, и почти следом за мной вваливаются раненый Ковальски и раненый же Клод-Виктор. Слава небесам, теперь помощь им оказывает месье Робер. Он хоть пока и студент медик, зато наш товарищ, бонапартист и в любом случае, гораздо лучше, чем вновь наблюдать Лескара под своей крышей.
Работа любовника очень заботит меня. Вот уже полтора года мы вместе и импозантный инженер нравится мне все сильнее. В катакомбах же регулярно случались аварии и обвалы и оставалось только взывать к всевышнему, чтобы очередная травма не оказалась фатальной.
Полагаю, легко понять мои чувства, когда я застала некоторое время спустя моего дорогого Стефана за беседой с месье инженером относительно катакомб. Они уже почти условились об экскурсии! Ну, уж нет!
- Господа, послушайте меня, забудьте об этой идее и даже не думайте ее осуществить!
Здесь оба единодушно начинают меня убеждать, что и не думали, ну почти… и это совсем безопасно…. и вообще.
- Значит так, - упираю палец в грудь Стефану, - ты знаешь, я редко что-то тебе запрещаю. Но в этом случае я категорически против. Даже не пытайся меня уговорить, я буду непреклонна. Забудь об этом. Я требую.
Перенаправляю палец на грудь месье Дюбуа, которому происходящее кажется забавным, судя по выражению лица.
- А вы, месье, имейте в виду. Если вы возьмете Стефана с собой в катакомбы или еще как-нибудь будете способствовать, чтоб он прошел туда, между нами все кончено. Клянусь, я не шучу!
Уверяю, так оно и было бы.
Кажется, по выражению моего лица мужчины поняли, что я настроена действительно серьезно, так как Дюбуа развел руками и сказал: «Извини, но не хочу рисковать личной жизнью».
Стефан же подтвердил, что услышал меня. Надеюсь, теперь он ограничится сбором информации снаружи катакомб.
Листовки
Встретила на улице Беатрис Арно. Вот это удача. Договариваюсь о том, что она даст концерт в Капризе. Дивная возможность зазвать в кондитерскую больше посетителей. Мне выручка, а ей публика и процент с продаж.
Договариваемся к общему удовольствию.
В кафе набивается толпа народа. Мадемуазель Беатрис начинает петь. Жаль, мне некогда ее слушать. Есть срочное дело, пока почти весь квартал наслаждается дивным вокалом, за чашечкой кофе в нашем заведении.
Выскальзываю из дверей и захожу в редакцию газеты. Мадемуазель Клер-Мари, племянница месье Вратьена тоже сочувствует делу бонапартизма и согласилась отпечатать листовки «Да здравствует Бонапарт!». Самое время их забрать.
Мадемуазель чем-то смущена.
- Понимаете, Полин, дядя застал меня за печатью и заломил за изготовление пятьдесят франков. Вы же знаете его отношение к политике?
Я знала. Главный редактор «Голоса правды» и по совместительству капитан национальной гвардии в нашем квартале, был чудовищно аполитичен. Совершенно непредставимо, в наше время. Он не одобрял не одной из партий. Потому и заломил такую сумму.
Но печатный станок поблизости есть только у него! Пришлось срочно думать, где взять деньги.
После очередной уплаты налогов, наша касса была пуста. Да и дело это не лично мое, а общее и важное.
Я обошла всех знакомых бонапартистов и довольно скоро собрала необходимые деньги.
Забрав у Клэр-Мари листовки, я раскидала их по всему Пале-Руаялю. Подсунула под вывеску редакции, разложила на лавочках в саду, наклеила на стены домов и увлекшись, даже положила одну на алтарь в церкви.
Покидая храм, я слышала с другой стороны квартала зычный голос месье Вратьена, выражающий негодование. «Увидел листовку под своей вывеской», догадалась я.
Вскоре меня нашел Стефан. В его руке была листовка.
- Тетя, это сделали вы?
Понимания от него было явно не дождаться. Стефан придерживался идей республиканцев.
- А если и я, то что?
Но врать ему я в любом случае не стала бы.
- Тетя, вы не понимаете что творите! Это опасно. Вас разыскивает капитан.
- Ах, месье Вратьен ищет меня? - решительно подбираю юбки, - так идем же! Я и сама желаю с ним побеседовать.
Добрый сосед в ипостаси капитана гвардейцев был грозен и суров. Мне и впрямь стало не по себе. Но виду я не подала, а отвечала уверенно.
Оказывается, существовал указ, запрещающий расклейку листовок на домах и в организациях чьи хозяева возражают против этого. Если кто-то подаст жалобу, то мне грозят неприятности.
Однако лекции своей Вратьен не окончил, его срочно вызвали в церковь.
«Отчее нашел листовку на алтаре».
Разумеется, капитан привел кюре ко мне, как к весьма возможному источнику неприятности.
Глядя как расстроен отец Себастьян, мне стало стыдно. Пожалуй, я все же несколько перестаралась. Отче негодовал и требовал, чтоб виновный в этом действе принес покаяние.
- И пожертвование, - добавил практичный месье Вратьен.
Я немедленно пожертвовала десять франков церкви и обещала, что обязательно направлю на покаяние того, кто это сделал, как только найду виновника.
Холера?
Возвращаюсь в кондитерскую и застаю там переполох. Девчонка-цветочница, которая иногда лакомится у нас пирожными лежит на стульях в бреду. Возле нее доктор Лескар: «Простите, мадам, пришлось вторгнуться ради профессиональных обязанностей», и месье Рауль.
Больной оказывают первую помощь, а потом уводят для обследования. На прощанье месье Лескар делает предположение, что это холера. И советует обработать помещение специальным составом.
Матерь божья! Только холеры и не хватало. Если Лескар прав, это гарантированное разорение. Запираю кафе, посылаю в аптеку. Проветриваем зал, моем полы, перемываем посуду. Через некоторое время вновь открываемся. Позже узнаем, что диагноз не подтвердился.
Девица позже явилась сама и рассказывала какую-то странную историю про то, что наша Бернадетт, якобы крутилась рядом и отравила ее. Не поверила не слову, но пообещала разобраться.
Бернадетт, Орели, сейф и Луи-Филипп
Бернадетт непростая девушка. То почему я взяла ее на работу, история долгая.
Я знаю, что у нее есть выход на черный рынок, она может раздобыть почитай все что угодно. А еще она лазает в катакомбы. Маленькая и шустрая, она проникнет там, куда не добраться моему дорогому Дюбуа и его помощнику. Так что иногда они просят отпустить ее в помощь им.
Мне не больно-то это нравится, но девочка сама не возражает, да и возможность подзаработать никогда не лишняя. Ее безопасность не моя забота, я не могу запретить эти вылазки в недра Парижа.
Сейчас Бернадетт нет, она как раз в катакомбах.
Народу в кафе не то чтобы много, мы с Орели справляемся.
- Мадам,- подходит ко мне Орели, - я видела нечто странное.
- Что именно, дорогая?
- Бернадетт. Она открыла сейф, чтоб положить сдачу. Сама. Разве у нее есть ключ?
У Бернадетт нет ключа. Их всего два. Один у меня, другой у Стефана.
- Нет, Орели, ключа у нее нет. Спасибо, что сказала.
- А еще, мадам, сегодня в половине пятого в «Роге изобилия» будет политический диспут. В четыре концерт. Можно я пойду? Мне очень хочется. Я только на диспут.
Девочка очень хорошо работала, и заслужила отдых. Правда ее Орлеанистские настроения я вовсе не поддерживаю, а идет она наверняка поддержать свою партию.
- Лучше бы ты сходила и послушала концерт. Но если уж желаешь транжирить время на болтовню, так и быть, я не возражаю.
- Ура!, Спасибо, мадам. Луи-Филипп - душка.
Лицо Орели светится от счастья. Будто новую шляпку ей подарили.
Из катакомб возвращаются Клод-Виктор с помощником. На руках у них раненая Бернадетт.
- Быстрее, уложите ее. Да пошлите за док… за месье Раулем.
Когда помощь оказана, все друзья и близкие пострадавшей заглянули выразить свое участие, и девушка пошла на поправку, я нахожу момент и остаюсь с ней наедине.
- Бернадетт, кое-кто видел, как ты открывала сейф. Разве я давала тебе ключ?
- Простите тетенька. Я нечаянно, задумалась просто. Понимаете, когда что-то умеешь делать, то оно как-то само получается. Но я ничего не брала, я только положила сдачу.
- Сколько раз просила, не называй меня тетенька! Я верю тебе, Бернадетт, но пожалуйста, подумай. Если когда-нибудь в сейфе будет недоставать денег, а такое может случиться, я сама могу обсчитаться, например. Ты же понимаешь, что первым делом я подумаю на тебя? Даже не захочу, а подумаю.
- Понимаю, тетенька.
- Очень прошу, постарайся лучше себя контролировать.
- Хорошо.
До игры https://lesia-incolore.livejournal.com/110765.html
На игре (1 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111033.html
На игре (2 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111221.html
На игре (3 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111599.html
На игре (4 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/111625.html
На игре (5 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/112120.html
На игре (6 часть) https://lesia-incolore.livejournal.com/112247.html
После игры https://lesia-incolore.livejournal.com/112611.html