Лоялистское 7
С 1641 по 1646 годы князь Вишневецкий при дворе не показывался. Чем же он занимался?! Неужели хозяйственными делами? Увы! Утомлять читателей скучным перечислением основанных селений, вникать в уставы ремесленных цехов, тонкости налогообложения и судебные крючкотворства вокруг земельных наследований? Нет! Жан Марэ - наш компас земной!
Иеремия Михайлович бил татар. Начал с обороны своих владений, в 1643 году отбил набег Омер-аги и, в ходе ответного рейда, догнав у Мокрой Суры, крепко поколотил.
Вот тут необходимо отметить один нюанс (о котором уже писалось, но повторение - мать учения).
Когда несколько десятков реальных пацанов из аилов собирались поймать нескольких зазевавшихся ясырей - это именовалось ильгар (наезд). И на такие мелочи никто внимания вообще не обращал. Особенно, если несколько десятков реальных пацанов с казацких хуторов перехватывали джигитов на степу.
Вот когда несколько тысяч профессионалов собирались в чапул (набег), чтобы поискать себе чести, а мурзе - славы, это было серьезное предприятие. А количество ясыря служило основным показателем эффективности.
И лишь когда хан вздымал семихвостый бунчук Гиреев - это именовалось войной. В юруш (поход), если верить цифрам количества татарских войск, перекочевавшим из реляций в монографии, мобилизовывали вообще всё мужское население Крымского ханства поголовно.
Очень удобно. В случае неудачи всё можно списать на частную инициативу. С другой стороны, не будем преувеличивать степень зависимости крупных феодалов от ханской власти.
Вот именно один из таких феодалов - Тугай-бей - и был разгромлен 30 января 1644 года под Ахматовым (это на Правобережье). Князь Вишневецкий и его надворное войско сыграло, отметим скромно, значительную роль в этом событии.
Сразу после Ахматовской битвы Владислав IV воспылал воинственным энтузиазмом и на южном направлении. На северном - балтийском - уже вовсю шло строительство флота. Владислав мог бы стать чем-то вроде нашего Питера ди Ээрсте, если бы Речь Посполитая напоминала Российское царство. К сожалению или к счастью - это как (и кому) посмотреть.
Уже 29 февраля 1644 года тайное совещание Сената постановило прекратить выплату ежегодных «поминков» хану. В голове великого коронного гетмана Станислава Конецпольского начинает вызревать план масштабной антитатарской кампании.
Но тут подножку поставила злота вольносць шляхетска - Сейм с прохладцой отнесся к прожектам Владислава.
Но нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики. Возникает новая идея - казаки! Агентура доносила, что казачество о чем-то шушукалось с татарами. Следовало попытаться в очередной раз «волками пахать», пока геополитические конкуренты не запрягли. Собственно, этот очередной украинный детектив имеет к нашей теме косвенное отношение, но, тем не менее, обозначим фабулу.
В августе 1645 года великий визирь получил уведомление, что если татары нападут, то Черное море опять увидит чайки. Турки вняли голосу разума и зимой 1645-1646 годов татары пошли в набег на московские украйны и дошли до Путивля и Рыльска. Возвращавшиеся чамбулы Ярэма, в рамках заключенного российско-речьпосполитского соглашения, перехватил на реке Мерли (это территория Московского царства) и отбил ясырь.
Именно в момент, когда в трескучий мороз хоругви Вишневецкого рубились на Мерли, коронный гетман выступил перед Сенатом с планом войны. Предлагалось совместным ударом занять Крым и отдать его московитам на освоение, а свои протори компенсировать Молдавией и Валахией. В отличии от соавторов плана - короля и канцлера (им уже был Ежи Оссолинский) - коронный гетман был легалистом и хотел действовать через Сейм, рассчитывая (возможно, и справедливо) на свой авторитет полководца и политика.
Однако, в марте 1646 года Станислав Конецпольский умирает (в объятьях юной Софии Опалинской всего через два месяца после свадьбы) и уже в апреле Владислав IV проводит тайное совещание с казацкими авторитетами (присутствовал и сотник чигиринский Богдан Хмельницкий). Король призвал казачество держать порох сухим, обещал денег (проект спонсировала Венеция) и велел готовиться к морскому походу. Казаки клятвенно обещали постоять за землю речьпосполитскую. Расчувствовавшийся Владислав, в свою очередь, посулил возвращение давних привилегий, отмену «Ординации» 1638 года и реестр в 12 тысяч. Даже не пытаясь анализировать, насколько были реалистичными обещания сторон (королевские, во всяком случае, находились в прерогативах исключительно Сейма), отметим, что Речь Посполитая в очередной раз попыталась наступить на грабли, неоднократно описанные в сериале «Сечевое».
Король и канцлер решили действовать через голову Сейма. Но со шляхтой все равно нужно было как-то договариваться. И внезапно - в апреле 1646 года - Иеремия Вишневецкий получает уряд воеводы руського. Чтобы убедить шляхту, нужна была фигура не менее популярная, чем покойный коронный гетман? Ярэма такой фигурой был!
Не будем разглашать все подробности королевского плана, который уже плавно перерос в план антитурецкой войны. С завалинки в тени стен Лубенского замка нам интересно то, что ди эрсте колонне должен был возглавить Вишневецкий в ранге ни много, ни мало польного гетмана. И марширт она должна была нах Крым.
Не будем сбрасывать со счетов и шесть тысяч лучшего в Речи Посполитой надворного войска - непобедимого и легендарного, в боях познавшего радость побед. Приватным армиям магнатов вообще отводилось значительное место в планах Владислава.
На совещании в местечке Уяздове 19 июня 1646 года, когда король начал излагать свой План, между ним и Иеремией вспыхнула перебранка. Все предложения Владислава встретили контраргументы Вишневецкого. Высказав в лицо королю всё, что он думает по этому поводу, Ярэма покинул монаршую резиденцию громко грюкнув дверью.
Это означало, что князь Вишневецкий, которому ранее не везло с придворной карьерой, отныне и навсегда ставит на ней крест.
А, ведь, должность польного гетмана торила дорогу Вишневецкому не просто поближе к трону. Ян Собесский стартовал в короли именно с гетманства. Но разве мелкопоместный Собесский мог сравниться с Ярэмой, про которого тот же Владислав как-то сказал московским послам: «Князь Иеремия имеет больше прав на Москву, чем московский царь на Ромны».
Слава полководца с солидным послужным списком, бешеная популярность в шляхетской среде, гигантское богатство, железная воля, организаторские способности. Всё то, чего не было у Владислава.
И веротерпимость. Учитывая, что Иеремия - родной племянник митрополита Петра Могилы, который в это время вынашивал идею Киевского патриархата, перспективы для Руси в составе Речи Посполитой вырисовываются интересные. Во всяком случае, достаточные для написания очередной альтернативки.
Тем временем, Владислав IV, встретив сопротивление магнатов, отыграл назад и заявил, что его неправильно поняли и никаких иных планов, окромя антитатарских, он и не вынашивал. Без согласия res publica он делать ничего не будет, а вопрос войны вынесет на рассмотрение Сената. Паны сенаторы сказали: Vox pоpuli vox Dеi . А вокс попули в Речи Посполитой - это Сейм.
Осенний 1646 года Сейм обвинил короля в попытке государственного переворота с целью установления absolutum dominium. Угрожая рокошем, шляхта поставила условия: навербованные войска распустить, казакам выход в море запретить, королевскую гвардию уменьшить до 600 человек.
Делегаты прямо говорили, что война невыгодна со всех сторон. В случае неудачи Речи Посполитой угрожает турецкая неволя, в случае победы - укрепление королевской власти и умаление злотой вольносци шляхетской, в случае ничьи - разграбление собственными жолнерами.
Король оказался один против всей страны.
Последней попыткой Владислава привлечь Иеремию на свою сторону стал визит в резиденцию князя Белый Камень (на Правобережье) за два месяца до сейма в августе 1646 года.
Иеремия устроил пышный банкет и одарил гостей. Возможно, с подтекстом - королю он подарил усыпанную драгоценными каменьями булаву.
Однако, пятитысячный военный эскорт, выстроенный для встречи Владислава, как ничто лучше демонстрировал, чего стоит королевская власть да и сам король в Речи Посполитой.
Вишенкой на тортике изысканного унижения королевской семьи на следующий день стала попытка горничных королевы, сраженных княжеской роскошью, перейти в свиту княгини Гризельды.
Булава ж польного гетмана досталась свату коронного канцлера Ежи Оссолинского воеводе черниговскому Мартину Калиновскому, чьим наивысшим военным достижением стало сокрушительное поражение отборных войск Речи Посполитой в сражении с Богданом Хмельницким под Батогом в 1652 году, сопровождаемое безжалостной резней многочисленных пленных.
To be continued
To go back