Перпендикулярное 6
Напомню уважаемым читателям, в прошлый раз я постулировал, что Российская империя, в отличие от всех прочих участников ПМВ, не прошла испытания тотальной войной. Хотя, по моему убеждению, уровень ее военной подготовки был достаточно высок, боевые действия велись, в целом, с креном в ее пользу, а по количеству потерь (как в абсолютных, так и в относительных цифрах) она явно уступала лидерам. Т.е. к 1917 году уже можно было рассчитывать (скажем так - сверхосторожно), что на будущих мирных переговорах Российская империя будет сидеть за той стороной стола, где победители. Однако - упс!
А теперь сравним положение, в котором оказалась Россия в 1917-1918 годах с положением даже не победителей (с ними и так все ясно: несварение желудка - крайне неприятное приобретение), а побежденных. Война ведь штука такая - кто-то обязательно проигрывает.
Итак, начнем с Германии. Немцы дисциплинированно додрались до явного поражения и дисциплинированно совершили ноябрьскую рокировку. Правда, потом Антанта поступила с ними не по-джентльменски (с немецкой точки зрения). Но, учитывая довоенные амбиции, потеря Намибии и Новой Гвинеи - не такая уж и большая цена. Впрочем, как Мальмеди, Познань и даже (доннерветтер!) Эльзас с Лотарингией. Да я помню, помню про условия Версальского мира! Но в данный момент я смотрю на все со специфической колокольни.
Административно-территориальное устройство Второго Райха позволяло раскатать его по кирпичику без шуму и пыли, но Антанта на это пойтить не смогла. А ведь Deutsches Kaiserreich - это даже не Российское царство Ивана Грозного, это прямо-таки наследство его дедушки
Как и пресловутая «Австро-Венгрия», которая таки раскатилась. Но, положа руку на сердце, шуму, грохоту, жертв и разрушений при этом было меньше, чем при первом взятии Екатеринослава хлопцами батьки Махно.
А «больному человеку Европы» именно поражение открыло путь к национальному процветанию. Благодаря Ататюрку, конечно. Но должно ж было туркам хоть в чем-то повезти.
И с чем это сравнить?! Мгновенное, не «по историческим меркам мгновенное», а по вполне человеческим, рассыпание огромного государства на атомы. С последующей пятилетней борьбой различных банд политических сил за право сотворить из кровавого варева НЕЧТО. Причем, сначала нужно собрать из этих самых человеческих атомов эти самые политические силы. И все это стоило около двадцати миллионов трупов. Из которых хорошо если пара-тройка миллионов хоть как-то понимала, за что они гибнут. А остальные умирали от голода, холода, тифа и просто очутившись не в то время не в том месте.
Подавляющему большинству из нас, ведь, и сравнить ЭТО не с чем. 1991-й? Советский Союз аккуратно разошелся на национальные квартиры. Тут даже и «по историческим меркам» добавлять не нужно. Кроме как на отдельных диких окраинах.
Вот только что был экономический подъем, модернизация, немножко архаичные на ее фоне политический режим и общественный порядок, цензовое гражданское общество. Военные тяготы, куда без них (но по словам сведущим людей: "Блестяще организованный голод царил в Германии").
И, вдруг, бам! Фаллоут и зомби-апокалипсис! В одном флаконе.
Почему?! Зачем?!
Для меня именно этот мгновенный переход - главная русская загадка XX века.
Причем, пытаясь говорить о его причинах, я и сам не очень-то верю в то, что произношу. Какие-то общие фразы. Но должно же быть хоть какое-то рациональное объяснение?!
Раз уж назвался груздем, пищи да бежи. Вот и буду охмурять читателя в выбранном направлении.
А пока пространная цитата из мемуаров не просто участника, а одного из творцов 1917 года. Она должна навести на кой-какие (нужные автору) размышления, а самые проницательные из читателей догадаются, куда я буду дальше гнуть.
«… Еще хуже была у нас подготовка умов народа к войне. Она была вполне отрицательная.
Ни для кого не было секретом, что после франко-прусской войны 1870-1871 гг. Германия, в опьянении от своих побед, стала стремиться к всемирной гегемонии. В этом отношении Россия, ее стирая союзница и пособница, мешала ее планам на Ближнем Востоке, так же как и Франция с ее идеей о реванше и стремлением вернуть Эльзас и Лотарингию. Еще в большей степени мешала Германии Англия с ее флотом и твердо установившейся мировой торговлей.
И вот, в особенности с воцарением императора Вильгельма 11, начинается упорное планомерное развитие военных сухопутных и морских сил Германии во главе нового тройственного союза - Австро-Венгрии и Италии. При этом нравственная подготовка всех слоев германского народа к этой гомерической войне не только не была забыта, но была выдвинута на первый план и народу, столь же упорно, как и успешно, всеми мерами внушалось, что Германия должна завоевать себе достойное место под солнцем, иначе она за¬чахнет и пропадет, и что великий германский народ, при помощи своего доброго немецкого бога, как избранное племя, должен разбить Францию и Англию, а низшую расу славян с Россией во главе обратить в удобрение для развития и величия высшей германской расы. Пришлось и всем остальным народам Европы волей-неволей напрягать свои силы для подготовки борьбы за свою свободу и интересы. Из этого ясно, что императору Александру III не оставалось другого решения, как сойтись с Францией, усердно подготовлять свой западный театр военных действий и развивать свои вооруженные силы.
При Николае II, как раньше уже было сказано, начались бестолковые колебания, которые расстроили нашу армию, а всю предыдущую подготовку западного театра свели почти к нулю за это время.
Поощряемые Германией, мы устроили себе дальневосточную авантюру, во время которой немцы наложили на нас крупную контрибуцию в виде постыдного для нашего самолюбия и разорительного для нашего кармана торгового договора. Мы позорно проиграли войну с Японией и такими деяниями, нужно по справедливости признать, само правительство устроило революцию 1905-1906 гг. Приходится с болью в сердце признать, что за это время наше правительство ясно подчеркнуло и указало народу, что оно само не знает, чего хочет и куда идет. Спохватились мы в своей ошибке довольно поздно, после аннексии Боснии и Герцеговины, но нравственную подготовку народа к неизбежной европейской войне не то что упустили, а скорее не допустили.
Если бы в войсках какой-нибудь начальник вздумал объяснять своим подчиненным, что наш главный враг - немец, что он собирается напасть на нас и что мы должны всеми силами готовиться отразить его, то этот господин был бы немедленно выгнан со службы, если бы не был предан суду. Еше в меньшей степени мог бы школьный учитель проповедовать своим питомцам любовь к славянам и ненависть к немцам. Он был бы сочтен опасным панславистом, ярым революционером и сослан в Туруханский или Нарымский край. Очевидно, немец, внешний и внутренний, был у нас всесилен, он занимал самые высшие государственные посты, был регsona grata при дворе. Кроме того, была еще в Петербурге могущественная русско-немецкая партия, которая требовала во что бы то ни стало, ценою каких бы то ни было унижений крепкого союза с Германией, которая демонстративно в то время плевала на нас.
Какая же при таких условиях могла быть подготовка умов народа к этой заведомо неминуемой войне, которая должна была решить участь России? Очевидно, никакой или скорее отрицательная, ибо во всей необозримой России, а не только в Петербурге, немей царил во всех отраслях народной жизни. Даже после объявления войны прибывшие из внутренних областей России пополнения совершенно не понимали, какая это война стряслась им на голову, как будто бы ни с того ни с сего. Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-пери с женой были кем-то убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто такие сербы, не знал почти никто. Что такое славяне - было им также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать - было совершенно неизвестно. Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя.
Что сказать про такое пренебрежение к умственному развитию русского народа! Очевидно, немцы оставались всесильными, и это им было на руку. И в эту последнюю минуту, вступая в такую войну, правительству необходимо было покончить пикировку с Государственной Думой и привлечь, поскольку это еще было возможно, общественные народные силы к общей работе на пользу родины, без чего победоносной войны такого масштаба не могло быть. Невозможно было продолжать сидеть на двух стульях и одновременно сохранять и самодержавие и конституцию в лице законодательной Думы.
<…>
Можно ли было при такой нравственной подготовке к войне ожидать подъема духа и вызвать сильный патриотизм в народных массах. Чем был виноват наш простолюдин, что не только ничего не слыхал о замыслах Германии, но и совсем не знал, что такая страна существует, зная лишь, что существуют немцы, которые обезьяну выдумали, и что зачастую сам губернатор из этих умных и хитрых людей. Он не только не знал, что такое Германия и тем более Австрия, но и понятия не имел о своей матушке России. Он знал свой уезд и, пожалуй, губернию, знал, что есть Петербург и Москва, и на этом заканчивалось его знакомство со своим отечеством. Откуда же было взяться тут патриотизму, сознательной любви к великой родине! Не само ли самодержавное правительство, сознательно державшее народ в темноте, могущественно подготовляло успех революции и уничтожение того строя, который хотело поддержать, невзирая на то, что оно уже отжило свой.век, но подготовляло также исчезновение самой России, ввергнув ее народы в неизмеримые бедствия бесконечной гражданской войны и внутренних раздоров, которым трудно было предвидеть конец.
Первый акт революции 1905-1906 гг. ничему правительство не научил, и оно начало войну вслепую, само подготовляя бессознательно ее второй акт.
Войска были обучены, дисциплинированы и послушно пошли в бой, но подъема духа не было никакого, и понятие о том, что представляла из себя эта война, отсутствовало полностью, а между тем какая была благодарная минута царю сделаться популярнейшим вождем народа, привлечь к себе всю будировавшую интеллигенцию и поднять в народе патриотический дух…»
{C}{C}{C}
{C}{C}{C}{C}{C}{C}
To be continued
To go back
А теперь сравним положение, в котором оказалась Россия в 1917-1918 годах с положением даже не победителей (с ними и так все ясно: несварение желудка - крайне неприятное приобретение), а побежденных. Война ведь штука такая - кто-то обязательно проигрывает.
Итак, начнем с Германии. Немцы дисциплинированно додрались до явного поражения и дисциплинированно совершили ноябрьскую рокировку. Правда, потом Антанта поступила с ними не по-джентльменски (с немецкой точки зрения). Но, учитывая довоенные амбиции, потеря Намибии и Новой Гвинеи - не такая уж и большая цена. Впрочем, как Мальмеди, Познань и даже (доннерветтер!) Эльзас с Лотарингией. Да я помню, помню про условия Версальского мира! Но в данный момент я смотрю на все со специфической колокольни.
Административно-территориальное устройство Второго Райха позволяло раскатать его по кирпичику без шуму и пыли, но Антанта на это пойтить не смогла. А ведь Deutsches Kaiserreich - это даже не Российское царство Ивана Грозного, это прямо-таки наследство его дедушки
Как и пресловутая «Австро-Венгрия», которая таки раскатилась. Но, положа руку на сердце, шуму, грохоту, жертв и разрушений при этом было меньше, чем при первом взятии Екатеринослава хлопцами батьки Махно.
А «больному человеку Европы» именно поражение открыло путь к национальному процветанию. Благодаря Ататюрку, конечно. Но должно ж было туркам хоть в чем-то повезти.
И с чем это сравнить?! Мгновенное, не «по историческим меркам мгновенное», а по вполне человеческим, рассыпание огромного государства на атомы. С последующей пятилетней борьбой различных банд политических сил за право сотворить из кровавого варева НЕЧТО. Причем, сначала нужно собрать из этих самых человеческих атомов эти самые политические силы. И все это стоило около двадцати миллионов трупов. Из которых хорошо если пара-тройка миллионов хоть как-то понимала, за что они гибнут. А остальные умирали от голода, холода, тифа и просто очутившись не в то время не в том месте.
Подавляющему большинству из нас, ведь, и сравнить ЭТО не с чем. 1991-й? Советский Союз аккуратно разошелся на национальные квартиры. Тут даже и «по историческим меркам» добавлять не нужно. Кроме как на отдельных диких окраинах.
Вот только что был экономический подъем, модернизация, немножко архаичные на ее фоне политический режим и общественный порядок, цензовое гражданское общество. Военные тяготы, куда без них (но по словам сведущим людей: "Блестяще организованный голод царил в Германии").
И, вдруг, бам! Фаллоут и зомби-апокалипсис! В одном флаконе.
Почему?! Зачем?!
Для меня именно этот мгновенный переход - главная русская загадка XX века.
Причем, пытаясь говорить о его причинах, я и сам не очень-то верю в то, что произношу. Какие-то общие фразы. Но должно же быть хоть какое-то рациональное объяснение?!
Раз уж назвался груздем, пищи да бежи. Вот и буду охмурять читателя в выбранном направлении.
А пока пространная цитата из мемуаров не просто участника, а одного из творцов 1917 года. Она должна навести на кой-какие (нужные автору) размышления, а самые проницательные из читателей догадаются, куда я буду дальше гнуть.
«… Еще хуже была у нас подготовка умов народа к войне. Она была вполне отрицательная.
Ни для кого не было секретом, что после франко-прусской войны 1870-1871 гг. Германия, в опьянении от своих побед, стала стремиться к всемирной гегемонии. В этом отношении Россия, ее стирая союзница и пособница, мешала ее планам на Ближнем Востоке, так же как и Франция с ее идеей о реванше и стремлением вернуть Эльзас и Лотарингию. Еще в большей степени мешала Германии Англия с ее флотом и твердо установившейся мировой торговлей.
И вот, в особенности с воцарением императора Вильгельма 11, начинается упорное планомерное развитие военных сухопутных и морских сил Германии во главе нового тройственного союза - Австро-Венгрии и Италии. При этом нравственная подготовка всех слоев германского народа к этой гомерической войне не только не была забыта, но была выдвинута на первый план и народу, столь же упорно, как и успешно, всеми мерами внушалось, что Германия должна завоевать себе достойное место под солнцем, иначе она за¬чахнет и пропадет, и что великий германский народ, при помощи своего доброго немецкого бога, как избранное племя, должен разбить Францию и Англию, а низшую расу славян с Россией во главе обратить в удобрение для развития и величия высшей германской расы. Пришлось и всем остальным народам Европы волей-неволей напрягать свои силы для подготовки борьбы за свою свободу и интересы. Из этого ясно, что императору Александру III не оставалось другого решения, как сойтись с Францией, усердно подготовлять свой западный театр военных действий и развивать свои вооруженные силы.
При Николае II, как раньше уже было сказано, начались бестолковые колебания, которые расстроили нашу армию, а всю предыдущую подготовку западного театра свели почти к нулю за это время.
Поощряемые Германией, мы устроили себе дальневосточную авантюру, во время которой немцы наложили на нас крупную контрибуцию в виде постыдного для нашего самолюбия и разорительного для нашего кармана торгового договора. Мы позорно проиграли войну с Японией и такими деяниями, нужно по справедливости признать, само правительство устроило революцию 1905-1906 гг. Приходится с болью в сердце признать, что за это время наше правительство ясно подчеркнуло и указало народу, что оно само не знает, чего хочет и куда идет. Спохватились мы в своей ошибке довольно поздно, после аннексии Боснии и Герцеговины, но нравственную подготовку народа к неизбежной европейской войне не то что упустили, а скорее не допустили.
Если бы в войсках какой-нибудь начальник вздумал объяснять своим подчиненным, что наш главный враг - немец, что он собирается напасть на нас и что мы должны всеми силами готовиться отразить его, то этот господин был бы немедленно выгнан со службы, если бы не был предан суду. Еше в меньшей степени мог бы школьный учитель проповедовать своим питомцам любовь к славянам и ненависть к немцам. Он был бы сочтен опасным панславистом, ярым революционером и сослан в Туруханский или Нарымский край. Очевидно, немец, внешний и внутренний, был у нас всесилен, он занимал самые высшие государственные посты, был регsona grata при дворе. Кроме того, была еще в Петербурге могущественная русско-немецкая партия, которая требовала во что бы то ни стало, ценою каких бы то ни было унижений крепкого союза с Германией, которая демонстративно в то время плевала на нас.
Какая же при таких условиях могла быть подготовка умов народа к этой заведомо неминуемой войне, которая должна была решить участь России? Очевидно, никакой или скорее отрицательная, ибо во всей необозримой России, а не только в Петербурге, немей царил во всех отраслях народной жизни. Даже после объявления войны прибывшие из внутренних областей России пополнения совершенно не понимали, какая это война стряслась им на голову, как будто бы ни с того ни с сего. Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-пери с женой были кем-то убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто такие сербы, не знал почти никто. Что такое славяне - было им также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать - было совершенно неизвестно. Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя.
Что сказать про такое пренебрежение к умственному развитию русского народа! Очевидно, немцы оставались всесильными, и это им было на руку. И в эту последнюю минуту, вступая в такую войну, правительству необходимо было покончить пикировку с Государственной Думой и привлечь, поскольку это еще было возможно, общественные народные силы к общей работе на пользу родины, без чего победоносной войны такого масштаба не могло быть. Невозможно было продолжать сидеть на двух стульях и одновременно сохранять и самодержавие и конституцию в лице законодательной Думы.
<…>
Можно ли было при такой нравственной подготовке к войне ожидать подъема духа и вызвать сильный патриотизм в народных массах. Чем был виноват наш простолюдин, что не только ничего не слыхал о замыслах Германии, но и совсем не знал, что такая страна существует, зная лишь, что существуют немцы, которые обезьяну выдумали, и что зачастую сам губернатор из этих умных и хитрых людей. Он не только не знал, что такое Германия и тем более Австрия, но и понятия не имел о своей матушке России. Он знал свой уезд и, пожалуй, губернию, знал, что есть Петербург и Москва, и на этом заканчивалось его знакомство со своим отечеством. Откуда же было взяться тут патриотизму, сознательной любви к великой родине! Не само ли самодержавное правительство, сознательно державшее народ в темноте, могущественно подготовляло успех революции и уничтожение того строя, который хотело поддержать, невзирая на то, что оно уже отжило свой.век, но подготовляло также исчезновение самой России, ввергнув ее народы в неизмеримые бедствия бесконечной гражданской войны и внутренних раздоров, которым трудно было предвидеть конец.
Первый акт революции 1905-1906 гг. ничему правительство не научил, и оно начало войну вслепую, само подготовляя бессознательно ее второй акт.
Войска были обучены, дисциплинированы и послушно пошли в бой, но подъема духа не было никакого, и понятие о том, что представляла из себя эта война, отсутствовало полностью, а между тем какая была благодарная минута царю сделаться популярнейшим вождем народа, привлечь к себе всю будировавшую интеллигенцию и поднять в народе патриотический дух…»
{C}{C}{C}
{C}{C}{C}{C}{C}{C}
To be continued
To go back