Дельта
Добрый мой земляк напомнил своей рассказкой о том, что в нашей прошлой Стране дельтапланы появились на памяти того поколения, которое мы еще и по сию пору представляем,- и еще кое о чем...
Жили-были в нашем общем когда-то Городе две очаровательных личности. Очаровательны они были прежде всего феерическим сочетанием талантливости и раздолбайства, каковое, впрочем, в нашем поколении встречалось, по счастию, нередко. Оба этих добрых человека сменили, полагаю, по доброй дюжине профессий, и если один из них был бы ныне, полагаю, достаточно известным писателем, кабы дожил до благосклонных к пишущему времен,- то второй в те времена отличался изумительным даром читателя. Такой... камертон. В миру же он был летчиком - инструктором школы ДОСААФ.
Двое друзей снимали комнату в частном секторе. Чтобы не мутить повествования чересполосицей "первый-второй", осторожно поименуем его героев. Летчик по какой-то дружеской прихоти нажил кличку Карл, а потому его напарника станем звать Фридрих. Тем более, что речь пойдет, в основном, о Карле.
Как уже было сказано, натура его была тонкая, но хулиганская. Ввиду доброупотребления теми напитками, которые тонким натурам порою служат топливом вдохновения, Карла периодически вышибали с работы... и с тою же периодичностью звали обратно, ибо с его легкой руки небом заболело немало молодого народу, и учил он преотменно.
...Во время одного из "увольнительных" периодов, пришедшегося на середину лета, Карл возвращался из гостей изрядно под шафе. Пешком через полгорода на свою окраину. И, очевидно, поскольку школу ДОСААФ он полагал своим домом уж никак не менее, чем съемную квартиру,- в какой-то момент свернул вот именно что не к дому, а к школе,- благо меж ними было всего несколько кварталов.
А надобно Вам знать, что - как во многих городах - в нашем Города перед зданием ДОСААФ установлен был самолет. На довольно-таки высоком бетонном постаменте, символизирующем, вероятно, воздушный поток, возносящий ввысь серебристую птицу со звездами на крыльях. И надо же было такому случиться, что именно этот постамент сердечно обнял Карл, остановившись отдохнуть близ школы, по которой, похоже, отчаянно соскучился. Идея отдохнуть окрепла в нем и сформировалась окончательно. И, несомый, верно, под микитки тем лукавым божеством, которое на Руси споспешествует беззлобным пьяным,- Карл оторвался от бетона... отошел подалее... разбежался... и во мгновение ока оказался в самолете. Привычной рукою мигом открыв кабину, которую ввиду изрядной высоты постамента никто не потрудился задраить наглухо. Вскоре окрестности огласил негромкий храп инструктора, бережно подхваченный и усиленный практически пустым корпусом самолета.
...Около шести утра сквером ДОСААФ проходил милицейский патруль. Лица усталых полусонных дежурных, уловивших в пустом парке сладостные звуки чьего-то храпа, мы с вами представим, но никогда не увидим, ибо такое не повторяется.
Пошарив некоторе время по окрестным кустам в поисках источника звука, милиционеры догадались таки ненадолго притихнуть и поняли, что раскаты храпа транслирует самолет-памятник. Дальнейшие попытки разбудить содержимое серебряной птицы были безнадежны: начальственного ора Карл в своей жизни слышал немало, и просыпаться по столь ничтожному поводу и не думал. Дежурные еще немного посрывали глотки, и лишь потом сообразили поискать камушков. Несколько удачных попаданий окончательно разбудили нарушителя памятникового пространства. Он свесил из кабины встрепанную голову и вежливо поздоровался (надобно вам знать, что Карл был почти всегда отменно вежлив).
- Слезай! - заорали невежливые милиционеры.
И тут Карл понял, что не только не имеет представления, каким святым духом его вознесло в самолет,- но и как теперь вернуться на землю. Ибо прыгать... эге... высоковато. А слезать попросту не по чему: гладкая бетонная стела. Выяснилось и еще одно пренеприятнейшее обстоятельство: к утру корпус самолета настыл, и Карл, соответственно, крепко замерз. И если спящего это не беспокоило, то разбуженный и похмельный инструктор вскоре начал отчетливо и крупно дрожать, передавая вибрацию крылатой машине. Хуже того - стала напоминать о себе еще одна настоятельная утренняя потребность.
- Гм... снимите меня, пожалуйста,- негромко и озадаченно ответил людям в форме Карл.
Милиционеры, обеспокоенные предположением "какбычегоневышло", разделились: один остался караулить поднебесного храпельца, двое других отправились искать сторожа или кого еще - добыть стремянку. Тут Карл почуял, что милицейская помощь может завершиться неуютными посиделками в ближайшем отделении. Собрался с духом и прыгнул. Божество пьяных еще не покинуло летчика, и Карл не только не ушибся, но и благополучно, пусть и на полуонемевших ногах, сбежал от дежурного, пока тот решал - догонять ли потенциального задерживаемого или оставаться, где велено.
- А причем тут дельтаплан? - спросите вы. А при том, что через некоторое время после этого летного происшествия Карл и Фридрих приобрели у какого-то гражданина подержанный дельтаплан, и даже не самодельный. Степень подержанности его была, однако же, такова, что ремонтировать его приходилось регулярно: несущие части, видимо, были уже на пределе прочности. Тем не менее, синтетическое крыло успело доставить друзьям немало радостей вольного полета,- тем более, что холмы и плато Полуострова позволяли разнообразить характер старта и экспериментировать, опираясь на еще немногочисленные тогда публикации. Результаты экспериментов скрупулезно заносились в заведенный Карлом журнал. Увы, воздушный ветеран сдавал все основательней, и все чаще полеты завершались знакомством со сторожами разнообразной государственной и коллективной собственности, на территорию которой заносило летуна. Как результат одной из последних попыток, в полетном журнале появилась емкая запись: "Вследствие лопнутия шпангоута дельтаплан приземлился на колхозном поле".
О других летателях...
UPD: Тему развивает леди Shepet.
Жили-были в нашем общем когда-то Городе две очаровательных личности. Очаровательны они были прежде всего феерическим сочетанием талантливости и раздолбайства, каковое, впрочем, в нашем поколении встречалось, по счастию, нередко. Оба этих добрых человека сменили, полагаю, по доброй дюжине профессий, и если один из них был бы ныне, полагаю, достаточно известным писателем, кабы дожил до благосклонных к пишущему времен,- то второй в те времена отличался изумительным даром читателя. Такой... камертон. В миру же он был летчиком - инструктором школы ДОСААФ.
Двое друзей снимали комнату в частном секторе. Чтобы не мутить повествования чересполосицей "первый-второй", осторожно поименуем его героев. Летчик по какой-то дружеской прихоти нажил кличку Карл, а потому его напарника станем звать Фридрих. Тем более, что речь пойдет, в основном, о Карле.
Как уже было сказано, натура его была тонкая, но хулиганская. Ввиду доброупотребления теми напитками, которые тонким натурам порою служат топливом вдохновения, Карла периодически вышибали с работы... и с тою же периодичностью звали обратно, ибо с его легкой руки небом заболело немало молодого народу, и учил он преотменно.
...Во время одного из "увольнительных" периодов, пришедшегося на середину лета, Карл возвращался из гостей изрядно под шафе. Пешком через полгорода на свою окраину. И, очевидно, поскольку школу ДОСААФ он полагал своим домом уж никак не менее, чем съемную квартиру,- в какой-то момент свернул вот именно что не к дому, а к школе,- благо меж ними было всего несколько кварталов.
А надобно Вам знать, что - как во многих городах - в нашем Города перед зданием ДОСААФ установлен был самолет. На довольно-таки высоком бетонном постаменте, символизирующем, вероятно, воздушный поток, возносящий ввысь серебристую птицу со звездами на крыльях. И надо же было такому случиться, что именно этот постамент сердечно обнял Карл, остановившись отдохнуть близ школы, по которой, похоже, отчаянно соскучился. Идея отдохнуть окрепла в нем и сформировалась окончательно. И, несомый, верно, под микитки тем лукавым божеством, которое на Руси споспешествует беззлобным пьяным,- Карл оторвался от бетона... отошел подалее... разбежался... и во мгновение ока оказался в самолете. Привычной рукою мигом открыв кабину, которую ввиду изрядной высоты постамента никто не потрудился задраить наглухо. Вскоре окрестности огласил негромкий храп инструктора, бережно подхваченный и усиленный практически пустым корпусом самолета.
...Около шести утра сквером ДОСААФ проходил милицейский патруль. Лица усталых полусонных дежурных, уловивших в пустом парке сладостные звуки чьего-то храпа, мы с вами представим, но никогда не увидим, ибо такое не повторяется.
Пошарив некоторе время по окрестным кустам в поисках источника звука, милиционеры догадались таки ненадолго притихнуть и поняли, что раскаты храпа транслирует самолет-памятник. Дальнейшие попытки разбудить содержимое серебряной птицы были безнадежны: начальственного ора Карл в своей жизни слышал немало, и просыпаться по столь ничтожному поводу и не думал. Дежурные еще немного посрывали глотки, и лишь потом сообразили поискать камушков. Несколько удачных попаданий окончательно разбудили нарушителя памятникового пространства. Он свесил из кабины встрепанную голову и вежливо поздоровался (надобно вам знать, что Карл был почти всегда отменно вежлив).
- Слезай! - заорали невежливые милиционеры.
И тут Карл понял, что не только не имеет представления, каким святым духом его вознесло в самолет,- но и как теперь вернуться на землю. Ибо прыгать... эге... высоковато. А слезать попросту не по чему: гладкая бетонная стела. Выяснилось и еще одно пренеприятнейшее обстоятельство: к утру корпус самолета настыл, и Карл, соответственно, крепко замерз. И если спящего это не беспокоило, то разбуженный и похмельный инструктор вскоре начал отчетливо и крупно дрожать, передавая вибрацию крылатой машине. Хуже того - стала напоминать о себе еще одна настоятельная утренняя потребность.
- Гм... снимите меня, пожалуйста,- негромко и озадаченно ответил людям в форме Карл.
Милиционеры, обеспокоенные предположением "какбычегоневышло", разделились: один остался караулить поднебесного храпельца, двое других отправились искать сторожа или кого еще - добыть стремянку. Тут Карл почуял, что милицейская помощь может завершиться неуютными посиделками в ближайшем отделении. Собрался с духом и прыгнул. Божество пьяных еще не покинуло летчика, и Карл не только не ушибся, но и благополучно, пусть и на полуонемевших ногах, сбежал от дежурного, пока тот решал - догонять ли потенциального задерживаемого или оставаться, где велено.
- А причем тут дельтаплан? - спросите вы. А при том, что через некоторое время после этого летного происшествия Карл и Фридрих приобрели у какого-то гражданина подержанный дельтаплан, и даже не самодельный. Степень подержанности его была, однако же, такова, что ремонтировать его приходилось регулярно: несущие части, видимо, были уже на пределе прочности. Тем не менее, синтетическое крыло успело доставить друзьям немало радостей вольного полета,- тем более, что холмы и плато Полуострова позволяли разнообразить характер старта и экспериментировать, опираясь на еще немногочисленные тогда публикации. Результаты экспериментов скрупулезно заносились в заведенный Карлом журнал. Увы, воздушный ветеран сдавал все основательней, и все чаще полеты завершались знакомством со сторожами разнообразной государственной и коллективной собственности, на территорию которой заносило летуна. Как результат одной из последних попыток, в полетном журнале появилась емкая запись: "Вследствие лопнутия шпангоута дельтаплан приземлился на колхозном поле".
О других летателях...
UPD: Тему развивает леди Shepet.