блокада, но не Ленинграда (чёрные доски) + запрет торговли, изгнание из городов
Довольно трудно нормальному человеку понять, читая с листа, как может запрет торговли и передвижения повлиять на развитие голода. "Ну, подумаешь - запретили торговлю, пока не сдали план", "ну, подумаешь - лавки с промтоварами вывезли". Только это "подумаешь" выливались для людей в то, что в отсутствии еды они не могли её нигде купить. И "продать с рук" тоже мало, кто хотел, т.к. это "спекуляция" - за это посадят надолго или расстреляют. Так мало того - в "чёрных досках" не ограничивалось вывозом лавок, а усиливали репрессии "до победного конца" - до выдачи плана, а если нечем выдавать - до смерти. Всего-то для этого нужно было - заблокировать селение постами - и всё. Как в блокаду Ленинграда. Только не от немецкого окружения, а от советского.
http://sovetskaya-derevnya-glazami-vchk-3-2.blogspot.com/2008/09/3-2-11.html
Советская деревня глазами ВЧК Том 3 Книга 2 стр. 293-301
№ 81
Сводка выдержек из сообщений, идущих из СКК в части Красной Армии, за вторую половину февраля 1933 г.
1 марта 1933 г
Нач. 2 отд. оперода ПП ОГПУ СКК Чечельницкий ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 56. Л. 51-64. Подлинник.
БЛОКАДА
18. Ставрополь, п/я 75, С.Г. Бойко
«...Хлеба нет, не давали, люди мрут от голода. Снабжение очень плохое, люди пухнут и умирают по 15 человек в день. Кооперация не торгует, спичек и керосину нет. Поехать купить нельзя, из станицы никуда не пускают, стоят везде посты, так что жизнь очень и очень плохая...» СКК - от товарища.
Что такое спички и керосин? Попробуйте проверить это ЗИМОЙ - когда холодно и световой день короткий, когда уж десятилетия лучинами не пользовались и не запасали.
22. Химкурсы, Барадулину
«...Большое горе у меня и печаль. Приходится бросать учение через то, что нечего есть. Вот уже ровно два месяца, как у нас кончился хлеб. Забыли, какой он есть. Картошка тоже вся вышла, ну а от капусты да от воды голова не работает. Мама день работает, а неделю в постели лежит, придется нам пухнуть. ГПУ до сих пор сидит в станице, и не только никому не разрешают никуда выехать, а даже по улицам ходить не разрешают. Народу арестованного сидит очень много - 1248 чел. Многие пухнут, многие умирают с голоду. Ходили мы со справками несколько раз в сельсовет, но нам сказали: «Пусть вас колхоз обеспечивает». В колхозе Жеребенко ответил: «Не знаю, что делать, не то вас посадить, не то самому садиться», - и направил нас к буху, ну а тот и вовсе говорит, что нет такого распоряжения и фонда, чтобы нас обеспечивать. Теперь не знаю, куда идти, вот как нас здесь снабжают и помогают. Жаль, что маме на старости лет такая жизнь выпала, а мне на мою юность такая доля досталась, что даже учиться бросила...» Ст. Незамаевская Павловского района СКК - от сестры.
24. [В Красную Армию]
«Мы находимся на краю гибели, на краю голодной смерти. Живем три месяца без хлеба, питаемся картошкой, гарбузом, буряками, капустой и другим, ни кукурузы, ни пшеницы мы не видим. Как прожить до нового урожая, как спастись от голода, нет выхода. На работу нас не пускают никуда, уехать из станицы нельзя, везде посты, мы погибли, нас голод положит в могилу. Больше писать не буду, а напишу тогда, когда будем умирать. В нашей станице весь хлеб забрали под метелку. Много сейчас поумирало с голода народу, не просто народ, а народ трудящийся, народ - колхозники...»
48. Новочеркасск, ККУКС, Кузнецову И.Е.
«...Есть у нас нечего, бураков - и то не хватает. Давыдишна съела уже кошку и собаку, много у нас в селе пухлых людей. Народ никуда не выпускают, на базаре ничего нет...» Михайловская Армавирского района СКК - из дома.
ЗАПРЕТ НА ПЕРЕМЕЩЕНИЕ
28. В Красную Армию
«...Мы все время проработали в колхозе, трудодней выработали много, а толку от этого мало, хлеб не дают, а наоборот последний отбирают, мы сейчас питаемся половой и бураками, вот до чего нас тут довели. Колхозники от такой жизни разбегаются, кто куда попало, многие устроились в разных местах, а теперь их назад туда возвратили, делается такое, что и понять нельзя...» Из Титаровской, СКК.
ЗАПРЕТ НА ТОРГОВЛЮ
51. Ростов н/Д, пункт ПВО, Горохову В.П.
«...По Саратову сильное воровство днем и ночью - коров, лошадей, свиней со двора уводят и режут. Погреба у всех разломаны, все это заставляет голод, решаются люди на все. Народ по округу пухнет с голоду, смертность усиливается, в колхозах едят дохлых лошадей. Здесь еще не выплачен налог и свободная торговля запрещена. Жалованья у нас за декабрь и январь не дают во всем городе...» Саратов, отец Кутырев.
МОТИВАЦИЯ ДЛЯ СЛУЖБЫ В АРМИИ - где угодно, где еду дают, только не в колхозе, не с голода пухнут и дохнут.
54. Ставрополь, п/я 75, В.И. Рябуха
«...В колхозе не давали ничего и не дадут, потому что и в колхозе нет ничего. Одна надежда на корову, но, наверное, отнимут и ее, потому что приказано найти посевной фонд на местах и этот фонд доведут до двора, а в дворах нету - не то что зерна, а и бурака. Если бы ты видел, что у нас сейчас делается, и что люди кушают дохлых лошадей, но конина - это еще первое мясо, но трудно его достать, потому что возле кладбища всегда люди стоят в очереди и даже рубятся секирами, а берут те, кто сильней, а то едят люди собак, но собак уже нет, теперь уже начали ловить крыс, и едят их, это точно и верно. Люди сейчас полоумные, а работать заставляют, за невыход на работу выкидывают из колхоза и сажают в тюрьму, и забирают все мертвое и живое. А что делают в тюрьме - расстреливают и от голода умирают. Если тебе дают кусок хлеба, то служи, а в колхоз не ходи, потому что в колхозах жизни нет, все равно умрем голодной смертью...» Белковская, СКК - от родных.
По поводу запрета торговли. Ничего особо с ленинских времён не изменилось. Ленинская проддиктатура (включающая в себя запрет на торговлю и репрессии к "спекулянтам" и "мешочникам") и планировалась как искусственный голод для порабощения людей, ломки их воли
Напоминаю про сравнение с апокалипсом этого большевицкого рая:
http://man-with-dogs.livejournal.com/662308.html
http://d-v-sokolov.livejournal.com/1387.html
С.Н.Сергеев-Ценский. ЛИНИЯ УБИЙЦЫ (Из серии «Крымские рассказы»)
Крым. Алушта. Март 1922 года. Опубликовано: Крымский архив, № 2. - Симферополь: 1996. - с. 113-116
Настали апокалипсические времена. Есть такая фраза в апокалипсисе: «И нельзя будет ни купить, ни продать»... Признаюсь, я совершенно не понимал ее раньше. Главное, я не представлял ясно; почему именно нельзя будет ни купить, ни продать? И в пламенной книге патмосца это казалось мне каким-то бессмысленным местом.
И однако жизнь оправдала и это бессмысленное как будто место: ни купить, ни продать ничего нельзя было просто потому что то и другое воспрещалось. Открытым оставался вопрос: как же должно было существовать население? Подсказывался прямой и ясный ответ: оно должно было умереть, - но в такой ответ все-таки не хотелось верить. Можно было оставить голого человека на голой земле, но совершенно оголить от человека землю - из цветущего края делать пустыню во имя скорейшего счастья того же человека - это уж казалось непостижимой абракадаброй.
После этого говорить, что преднамеренное морение голодом миллионов людей - это не геноцид?
http://holmogor.livejournal.com/3200112.html
И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Откр 13, 15-17
http://sovetskaya-derevnya-glazami-vchk-3-2.blogspot.com/2008/09/3-2-11.html
Советская деревня глазами ВЧК Том 3 Книга 2 стр. 293-301
№ 81
Сводка выдержек из сообщений, идущих из СКК в части Красной Армии, за вторую половину февраля 1933 г.
1 марта 1933 г
Нач. 2 отд. оперода ПП ОГПУ СКК Чечельницкий ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 56. Л. 51-64. Подлинник.
БЛОКАДА
18. Ставрополь, п/я 75, С.Г. Бойко
«...Хлеба нет, не давали, люди мрут от голода. Снабжение очень плохое, люди пухнут и умирают по 15 человек в день. Кооперация не торгует, спичек и керосину нет. Поехать купить нельзя, из станицы никуда не пускают, стоят везде посты, так что жизнь очень и очень плохая...» СКК - от товарища.
Что такое спички и керосин? Попробуйте проверить это ЗИМОЙ - когда холодно и световой день короткий, когда уж десятилетия лучинами не пользовались и не запасали.
22. Химкурсы, Барадулину
«...Большое горе у меня и печаль. Приходится бросать учение через то, что нечего есть. Вот уже ровно два месяца, как у нас кончился хлеб. Забыли, какой он есть. Картошка тоже вся вышла, ну а от капусты да от воды голова не работает. Мама день работает, а неделю в постели лежит, придется нам пухнуть. ГПУ до сих пор сидит в станице, и не только никому не разрешают никуда выехать, а даже по улицам ходить не разрешают. Народу арестованного сидит очень много - 1248 чел. Многие пухнут, многие умирают с голоду. Ходили мы со справками несколько раз в сельсовет, но нам сказали: «Пусть вас колхоз обеспечивает». В колхозе Жеребенко ответил: «Не знаю, что делать, не то вас посадить, не то самому садиться», - и направил нас к буху, ну а тот и вовсе говорит, что нет такого распоряжения и фонда, чтобы нас обеспечивать. Теперь не знаю, куда идти, вот как нас здесь снабжают и помогают. Жаль, что маме на старости лет такая жизнь выпала, а мне на мою юность такая доля досталась, что даже учиться бросила...» Ст. Незамаевская Павловского района СКК - от сестры.
24. [В Красную Армию]
«Мы находимся на краю гибели, на краю голодной смерти. Живем три месяца без хлеба, питаемся картошкой, гарбузом, буряками, капустой и другим, ни кукурузы, ни пшеницы мы не видим. Как прожить до нового урожая, как спастись от голода, нет выхода. На работу нас не пускают никуда, уехать из станицы нельзя, везде посты, мы погибли, нас голод положит в могилу. Больше писать не буду, а напишу тогда, когда будем умирать. В нашей станице весь хлеб забрали под метелку. Много сейчас поумирало с голода народу, не просто народ, а народ трудящийся, народ - колхозники...»
48. Новочеркасск, ККУКС, Кузнецову И.Е.
«...Есть у нас нечего, бураков - и то не хватает. Давыдишна съела уже кошку и собаку, много у нас в селе пухлых людей. Народ никуда не выпускают, на базаре ничего нет...» Михайловская Армавирского района СКК - из дома.
ЗАПРЕТ НА ПЕРЕМЕЩЕНИЕ
28. В Красную Армию
«...Мы все время проработали в колхозе, трудодней выработали много, а толку от этого мало, хлеб не дают, а наоборот последний отбирают, мы сейчас питаемся половой и бураками, вот до чего нас тут довели. Колхозники от такой жизни разбегаются, кто куда попало, многие устроились в разных местах, а теперь их назад туда возвратили, делается такое, что и понять нельзя...» Из Титаровской, СКК.
ЗАПРЕТ НА ТОРГОВЛЮ
51. Ростов н/Д, пункт ПВО, Горохову В.П.
«...По Саратову сильное воровство днем и ночью - коров, лошадей, свиней со двора уводят и режут. Погреба у всех разломаны, все это заставляет голод, решаются люди на все. Народ по округу пухнет с голоду, смертность усиливается, в колхозах едят дохлых лошадей. Здесь еще не выплачен налог и свободная торговля запрещена. Жалованья у нас за декабрь и январь не дают во всем городе...» Саратов, отец Кутырев.
МОТИВАЦИЯ ДЛЯ СЛУЖБЫ В АРМИИ - где угодно, где еду дают, только не в колхозе, не с голода пухнут и дохнут.
54. Ставрополь, п/я 75, В.И. Рябуха
«...В колхозе не давали ничего и не дадут, потому что и в колхозе нет ничего. Одна надежда на корову, но, наверное, отнимут и ее, потому что приказано найти посевной фонд на местах и этот фонд доведут до двора, а в дворах нету - не то что зерна, а и бурака. Если бы ты видел, что у нас сейчас делается, и что люди кушают дохлых лошадей, но конина - это еще первое мясо, но трудно его достать, потому что возле кладбища всегда люди стоят в очереди и даже рубятся секирами, а берут те, кто сильней, а то едят люди собак, но собак уже нет, теперь уже начали ловить крыс, и едят их, это точно и верно. Люди сейчас полоумные, а работать заставляют, за невыход на работу выкидывают из колхоза и сажают в тюрьму, и забирают все мертвое и живое. А что делают в тюрьме - расстреливают и от голода умирают. Если тебе дают кусок хлеба, то служи, а в колхоз не ходи, потому что в колхозах жизни нет, все равно умрем голодной смертью...» Белковская, СКК - от родных.
По поводу запрета торговли. Ничего особо с ленинских времён не изменилось. Ленинская проддиктатура (включающая в себя запрет на торговлю и репрессии к "спекулянтам" и "мешочникам") и планировалась как искусственный голод для порабощения людей, ломки их воли
Напоминаю про сравнение с апокалипсом этого большевицкого рая:
http://man-with-dogs.livejournal.com/662308.html
http://d-v-sokolov.livejournal.com/1387.html
С.Н.Сергеев-Ценский. ЛИНИЯ УБИЙЦЫ (Из серии «Крымские рассказы»)
Крым. Алушта. Март 1922 года. Опубликовано: Крымский архив, № 2. - Симферополь: 1996. - с. 113-116
Настали апокалипсические времена. Есть такая фраза в апокалипсисе: «И нельзя будет ни купить, ни продать»... Признаюсь, я совершенно не понимал ее раньше. Главное, я не представлял ясно; почему именно нельзя будет ни купить, ни продать? И в пламенной книге патмосца это казалось мне каким-то бессмысленным местом.
И однако жизнь оправдала и это бессмысленное как будто место: ни купить, ни продать ничего нельзя было просто потому что то и другое воспрещалось. Открытым оставался вопрос: как же должно было существовать население? Подсказывался прямой и ясный ответ: оно должно было умереть, - но в такой ответ все-таки не хотелось верить. Можно было оставить голого человека на голой земле, но совершенно оголить от человека землю - из цветущего края делать пустыню во имя скорейшего счастья того же человека - это уж казалось непостижимой абракадаброй.
После этого говорить, что преднамеренное морение голодом миллионов людей - это не геноцид?
http://holmogor.livejournal.com/3200112.html
И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Откр 13, 15-17