Как прошла моя смена в лагере
Эта запись продолжает историю о том, как я проходила практику в ДОЛ. Итак, по долгу учёбы я должна была отработать одну смену в лагере Ж. Вожатой, к большому счастью, меня не взяли, зато взяли руководителем студии. Это я узнала за неделю до поездки, когда позвонил отдел кадров и спросил, что я вообще руками делать умею. Я предлагала вокал или хотя бы вязание, потому что всё остальное рукоделие у меня не из того места, но женщина в трубке не впечатлилась и предложила, в свою очередь, всякие квиллинги-шмыллинги или «что-нибудь по спорту». Так мы ничего не решили, и вплоть до приезда в лагерь я не знала, что буду вести и к чему готовиться.
А достались мне настольные игры. Куратором моим оказалась женщина, которая до этого работала воспитателем, а теперь вот на одну смену заменяла начальницу всех пдо, многое не знала и жутко боялась не выполнить свои обязанности. Оказывается, она и не знала, кто конкретно из студийцев проходит практику, и спросить об этом решила в середине смены. Поэтому позже на меня были жалобы, почему я такой кружок взяла. Я же в первый день была в стрессе неизвестности и тоже соображала плохо.
В общем-то, халявный кружок, дети берут игры и сами играют, ни проводить ничё не надо, ни тебе выставки в конце смены, ни проекта, который все делают. Но мне это моментально надоело. Много имущества, которое постоянно теряется-ломается. Много шума от детей, иногда приходилось разнимать драки, пока вожатый спит в телефоне. Или прогонять липнущих к дверям и лезущих не по расписанию. Дети тебя практически не помнят и ты не помнишь детей, потому что все играют, и максимум, что нужно делать - объяснять правила игры. Так что проверка на педагогические способности оказалась фиговая.
Обязательного проекта по настольным играм нет, поэтому меня «прицепили» к девочке, которая занимается бумажным моделированием. Попытки склеить игрушки из бумаги были мне развлечением, сам проект - объёмная фигура дельфина - я только вырезала и сгибала. Проекты должны были делаться вместе с детьми, но большинство ПДОшников быстро сдались и делали всё сами. Одной из причин этого стало то, что на проект отбирались не способные дети, как должно это быть, а из «обязательных» отрядов, которые для каждого кружка свои. Очень удобно для составителя расписания, но ненормально для всех остальных. То же относится и к обычным занятиям - должно быть около 12 человек, а если кто-то не хочет, «пусть сидит». Вот так вот у нас «раскрывают потенциал» и «делают каждого ребёнка счастливым».
Был и общий проект ПДО - «Фотозона» из трёх слоёв картона и раскрашенного ватмана. По выражению одной ПДОшницы-старушки, все поделки для директора делаются «дендрально-фекальным методом».
Это была профессиональная часть. Расскажу теперь про лагерь и условия проживания. Поселили нас, пдошников, пять девочек и одного мальчика, в общагу персонала. Оказалось, что там гораздо хуже, чем в детских корпусах, и уборщицы посещают эту общагу раз за смену в лучшем случае. Многие у нас были в ужасе, мне было пофиг. Хорошо, что есть кровать и ванна с горячей водой через раз, а грибок - это уже мелочи. Да здравствует общажная жизнь с ежедневными чаепитиями, ссорами из-за грязных носков и не выжатых в ванне тряпок, и, конечно же, рассказами о том, что сегодня ребятки вытворяли на кружке. Хорошо жить не в отряде, потому что к третьей неделе дети начинают раздражать одним присутствием своим. Зато с нами в одном подъезде соседствовали директор лагеря и К (руководитель школы вожатых, он же старший вожатый, гаркающий на сотрудников).
Первые три дня мы гуляли по территории лагеря и за его пределами, помогали на общелагерных мероприятиях (если не идёшь работать в пресс-центр, то он тебя сам захватит в свои сети), готовили кабинеты. Кажется, хорошая работа: свежий воздух, сосновый бор, регулярная кормёжка, детей видишь не так много, какие-то деньги дадут. Но всё быстро надоело. Прогулки превратились в ходьбу от здания к зданию. Строгий режим дня, ограниченное пространство, однообразные занятия, один и тот же тухлый дискач играет сутками на улице, часто повторяющиеся блюда в столовке...
Еда здесь не полезная и не диетическая: всякие булки с маслом на завтрак, дешёвое мясо на обед, стабильно недоваренная картошка на ужин. Есть это вполне можно, только порции дают детские и надолго не наешься, а перерывы достаточно большие. Мне нравятся молочные каши по утрам и творожная запеканка, которую дают только детям на полдник, лишь однажды случайно получилось забрать кусок из поданных остатков. К середине смены мы поняли, что можно забирать коробки с оставшимся кефиром из детских корпусов.
Что касается магазина в соседней деревне, то выбор там не велик, а чтобы дойти до него, нужно спросить разрешения директора и подписать бумажку. На второй день пребывания мы ушли без разрешения, вероятно, громко это обсуждали, потому что К пронюхал и решил нас «спалить», приехал на машине другой дорогой к магазину. Дело кончилось предупреждением, разговором с директором и штрафом одной несовершеннолетней участницы похода.
Не обрадованные моими рассказами, родители прислали не слабенькую такую посылочку, которой можно кормить себя и товарищей до конца смены.
Кроме того, что некоторые соседи по комнате жаловались на больные желудки, по лагерю на раз-два разнеслась простуда. Болели и дети, и наша общага. У меня дело ограничилось лёгкой формой без температуры, а некоторые ходили в медпункт, где бабульки прыскали всеми средствами во все щели и советовали лечиться соснами и подорожником. Такая вот лагерная медицина.
Всего из лагеря уехал 81 ребёнок. Были и несчастные случаи с детьми по недосмотру вожатых, были травмы, был и укус клеща (вероятно, всё-таки за территорией). Бывали и аварийные ситуации. На третий день после грозы с 16ч и до глубокой ночи не было ни электричества, ни связи, ни воды, ни, соответственно, ужина. Детям выдали сухой паёк, работники же довольствовались личными запасами. Как раз на следующий день должен был приехать Роспотребнадзор с плановой проверкой. Уже думала, что нас увезут нафиг, лагерь закроют и останемся без базы практики. Позже за смену ещё раз ненадолго выключали свет и ещё раз воду, неоднократно приезжал СЭС.
По словам однокурсницы-вожатой, перед приездом проверки в корпусах начинается большой напряг по переклеиванию табличек на дверях, перекладыванию детских вещей, перестановки мебели. Даже прячут «лишних» детей. Потом всё, естественно, возвращают на место.
Всяческие проверки и генеральные директора приезжают сюда едва ли не каждый день, а мы, с внушённым нам страхом, должны организовывать красивую картинку для них. В целом лагерь представляет собой искусственно созданный замкнутый мирок со своими традициями, иерархией, правилами и штрафами за их нарушение, проверками и режимом дня. Я здесь практиковала безделие в разных формах, торчала то в столовой, то в общаге, то в досуговом центре. Двумя словами, отбывала срок.
Картину дополняли рвущиеся штаны и разваливающиеся тапки. Да, не связано с пребыванием в лагере, но красивый же рассказ получается.
Не знаю, чем здесь делают детей счастливыми и сомневаюсь, что делают. Не понимаю людей, которые могут работать в лагере всё лето, да ещё каждый год. Меня эта история не впечатлила.
Есть моменты, за которые хочется поставить плюс: это вода из электрического колодца, приглашённый на бал орекстр и аромат сосен. Скучаешь по свежему воздуху, когда приезжаешь в город. Ещё парочка новых товарищей. Всё.
Нет, не всё. Приехав домой и почитав сообщения однокурсников про то, как чей-то ребёнок обкакался, что-нибудь разбил (из мебели или себе), был снят с поезда вместе с вожатым с подозрением на аппендицит, или сами вожатые бухали и орали матом на детей, понимаю, как же хорошо быть ПДО. Слава богу, что я не вожатый. Слава богу, что подписи собраны, печати поставлены, практика (большая часть) закрыта. И наконец-то можно дышать.
