Короткие осетинские записки
Короткие осетинские заметки
По приезде Устин спросил: ну как там осетины - плавают на своих пирОгах? И я задумалась - и правда, как там осетины?
**
Осетины там хорошо, кажется. Или не очень? Осетия - какая-то очень небольшая республика среди гор, четверо ворот открывают оттуда выход в широкий мир - Эльхотово в Кабарду, Ларс - в Грузию, Чермен - в Чечню и Моздок - в Ставрополье. В горах пасутся овцы и небольшие табуны, в долинах растут яблоки и кукуруза. Почти все равнины - плантации, почти все доминанты на равнинах - высоченные бани спиртовых заводов, по большей части закрытых теперь. После кончины этого нелегального бизнеса работы вроде бы в республике мало, ценится она низко; сезонники на полях получают примерно 800 р за день работы от темна до темна. При это магазины ломятся от всяческой еды, в том числе готовой, и не то чтобы сильно задешево. В общем, политический эконом никудышный из меня, лучше просто репортер.
**
Ехали по трассе Дон, М4, потом по трассе «Кавказ». 1800 с лишним километров. Похоже, у кого-то и автодора родня работает на производстве ограничительных-в-связи-с-ремонтом дорожных знаков. Полпути (по платной трассе) мы прогнали, нервно нарушая предписание ехать со скоростью 40 километров в час, причем реальные ремонтные работы были замечены лишь на пятикилометровом участке где-то под Ростовом. Теперь у меня аллергия на желто-красную гамму.
Заправок много, правда, на обратном пути, когда к концу дареных праздников все устремились на север, на Лукойлах скапливалась очередь минут на двадцать.
Слушали вперемежку подкасты «Шум и яркость», «Суть еды», «Здесь был фольклор», а также рассказы про Беню Крика для Тани и «1984» (по Дининому запросу).
Останавливались в гестах «Парнас», «Садко» и «Антей», сплошная мифология.
**
Ехать туда долго, вот что. Особенно если хочется посмотреть что-то по дороге. Первая остановка у нас была в Ельце. Оказалось, великий город был Елец, столетия сдерживал натиск Дикого поля с юга. Потом сменил мечи на кассовые аппараты, стал торговым узлом с промышленными притязаниями, табак и пиво в нем производили в большом количестве. А сейчас остался не у дел, даже трасса М4 идет мимо, и кто слышал о том Ельце, а зря.
Стоит он на берегах реки Сосны, такой прекрасный. Старый город - одно - и двух этажные дома, деревянные с резными наличниками или каменные купеческие с лепниной и рустовкой. И какой там модерн - крошечный, кукольный, красный кирпич с великолепными майоликовыми панно, башенки, куполочки, стрельчатые окошки.. Дом призрения в честь 300-летия дома Романовых Елецкого общества Хоругвеносцев состоящего под августейшим покровительством светлейшего князя, а рядом - храм, как будто Васнецовым рисованный; ясли для детей работниц табачной фабрики, ныне - художественный музей.. А сама табачная фабрика, заброшенная ныне - образец высокой промышленной архитектуры, очень ей по стилю подходит высоченная часовая башня, стоящая неподалеку, и краснокирпичный полузаброшенный храм с великой колокольней. И еще очень много храмов в городе: головастый золотоглавый молоденький - на крутом спуске к Сосне, и титанический кафедрал - чуть ниже бара LENIN. Главный этот городской храм строил архитектор Тон, задав высоту центрального купола в 71 метр. Почти делийский Кутб-Минар! Что называется, Сова не посчиталась с расходом графита.
Мы зашли в этот собор вечером, перед пасхальной службой. Тихо там было, пусто и темно-темно; несколько слабых лампочек подсвечивали только одинокого священника, который перед аналоем монотонно читал какое-то правило, только золото окладов нижних икон и резьбу царских врат, а дальше вверх, к космическому этому куполу устремлялся взгляд, но не доносилось ни звука, ни луча, и даже время, кажется, там, в этой черной пустоте, переставало существовать. И можно бы было там оставаться часами, в завороженности этим тихим голосом и тусклым сиянием.
А на страже границы между космосом и обыденностью стоял в тени зацветающей сирени памятник Бунину; за ним уже плескались в эфире децибеллы тачек на главной площади.
Главная площадь - огромное пустое прямоугольное плитчато-клетчатое пространство, как будто паркетный пол гигантской бальной залы; с северной стороны ее окаймляет сравнительно новое здание с пиццерией Томато и гранитная полуразваленная лестница, почти что модный амфитеатр - места проведения досуга елецкой молодежи. С юга - ряд пряничных одноэтажных домиков, полускрытых за обширной доской почета с «людьми будущего» - победителями всероссийских школьных олимпиад и юношеских спартакиад. Из небольшого черного ельника на восточной стороне прямоугольника выходит, голосуя, чугунный Ильич; он указывает рукою на западный берег площади, где у скопища машинок с открытыми багажниками толчется не-олимпиадный молодняк, и из динамиков на всю площадь несется: мы ебашим макароны, макароны очень вкусно, мы ебашим макароны, это мясо по-французски, и ветви черных елей содрогаются в такт.
На амфитеатре вспыхивает какой-то мат и мордобой, вдали показывается полиция, толпа разваливается, и кучка подростков бодрым пружинистом шагом начинает удаляться, громким бравурным матом обсуждая прошлые победы. Прям гопники, настоящие, а.
А во двориках уютных, тьфу, оскомина, но как скажешь иначе? аа, скажешь - таких алдашинских, значит, двориках - зацветают вишни, сохнет белье, соловьи поют, притаились лавочки и столики под ветвями, и лишь иногда теплый свет окон бросает блик на крышку настольной жестянки из-под шпрот, как приглашение задумчиво покурить перед сном. Но во двориках - никого; вся молодежь на площади, остальные - у телевизоров.
Особенность Ельца - разнообразие памятников; вот Ильич на площади, вот крошечный Бунин у стены дома, где он жил, учась в здешней гимназии, вот напротив - многофигурная композиция борцунов в честь 850-летия Ельца, вот на пустом бульваре - вовсе даже Пришвин, который тоже учился в здешней гимназии, как сговорились, надо же, а вот поперек улицы - бронзовый Николай Жуков, художник, к работе которого с интересом приглядывается бронзовый же мальчик в шапочке. Оказывается, мальчик этот - как бы будущий наш Бесогон, потому что Жуков дружил с его отцом и гостил в семействе Михалковых. Надо сказать, Жуков, который до этого никак не попадался мне на пути, теперь появляется в волнах фейсбука с завидной регулярностью; например, оказывается, он был штатным репортером на Нюренбергском процессе, и вообще, графика у него великолепная.
Что еще? Совершенно нечего сказать про елецкие кружева; это, конечно, бренд, тут много магазинов и даже Музей кружев, но в ночь на Пасху они были закрыты
Ростов-на Дону
Форшлаги
**
Едем-то мы в гости к замдиректора по развитию Дарвиновского музея, великому путешественнику, благодаря которому в наших послужных списках - Непал, Индия, Замбия, Зимбабве, Индонезия, Готланд и река Сережа, ныне - знатному спаржеводу. Прикольно.
Спаржу я вдумчиво пробовала единожды, 17 лет назад, в Германии, под яичном соусом. Никогда она не занимала много места в моем рационе и сердце. А тут поди-ка.
Первое, что мы слышим, выскочив с визитом на елецкий проспект Мира: двое юношей неторопливо идут по улице, и один говорит: а та спаржа, которую продают везде - такая белая, дырчатая, на рынке, знаешь - она вовсе не спаржа, прикинь?
Вот части ли вы на улицах слышите разговоры про спаржу?
**
В пять утра выкатываемся с Танькой на проспект Мира в Ельце, а по нему льет река, от тротуара до тротуара. И торжественно плывет по реке мусорный мешок, его просто смывает вниз, к реке. А сверху торжественно и неторопливо надвигаются на нас две поливальные машины, и скоро мы оказываемся под сенью струй. Да, это вот настоящая влажная уборка!
Думаем, не заехать ли позавтракать в Грай-Воронец; три улицы есть там - Московская, Ракетная и Веселый переулок. Нет, не поедем.
**
После Ельца растягиваются вокруг бескрайние горизонты и перспективы, поля и просторы, микрорельефы и агрокультуры. Хорошо, что так много живых сельхозугодий, плохо, что так монотонен ландшафт. Катишь эдак механически, как в тоннеле, не отвлекаясь на окрестности.
Хотелось бы, конечно, в Двиногорье, где меловые останцы, и в Таганрог - туда, где море и анти-Чехов, а еще в Танаис, туда, где Жуков и Калашников, но времени хватило только на Ростов-на-Дону.
Ростов-на-Дону.
Перед въездом в Ростов выключаем «1984», как раз на сладострастном описании обеда в столовой Министерства Правды (черт, зачем же все так злободневно!). И втягиваемся в центр города постепенно, мимо длинных улиц кирпичных одноэтажных домов неясной стилевой принадлежности, мимо пирамидельнейших тополей и цветущих вишен; Таня говорит с сомнением - что-то я про город пока ничего не понимаю. А мы все ближе к центру и все ближе к Дону (где присмотрели мы для обеда кафе Сметана). А дома все выше, и модерна все больше, и расцветки все нарядней, и лепнина подоспела, и люди - много, студенческих таких, прикольных. Настоящий город прямо! Летний, южный, еще не пыльный.
Выгружаемся среди красоты и полуобрушенных балконов; прямо за углом нас встречает крошечный барчик под вывеской «1984» (вот правда!), а еще паб «Гагарин», а еще керамическая мастерская «Круг» в одноэтажном домике внутри большого проходного двора; все там вокруг украшено мозаикой из черепков, а это же прямой путь к нашему сердцу!
А потом мы находим Сметану, она прохладна и нетороплива, и убегаем с Танькой скорее гулять по Газетному переулку, и там такие кофейни с уличными террасами, где парочки играют в шахматы, и фантастические балконы, и ироничные граффити, и барахолка - ясно же, что мы везде найдем Сухой мост, где бы ни оказались; и мы бежим и бежим, в Дон все убегает от нас, заманивая.. В общем, Танька сказала, что в таком городе она бы пожила немного. Ну, зиму. Потому что он хороший, и его надо изучить. Ну, правда, такой чудесный кусок несовременного расхристанного нарядного печального залихватского южного города нам достался.
Потом-то мы и до Дона добрались, но лучше бы не - там как раз все очень современно, глянцево, многолюдно, шашлычно, развлекательно и громкоговорительно. И окраины, говорят, страшные, но мы их не видели, что ли..
Форшлаги
В Газетном мимо нас проезжает тачка-с-музоном, от которого подпрыгивают дома, только это не кромешный рэпчик, а Paolo Conte, Via con me.
На Тургеневской застреваем возле мемориальной доски, на которой написано, что здесь обитало семейство Гнесиных- Михаил, Елена, Мария, Евгения, Елизавета, Ольга, Григорий. Долго читаем имена под дремучий шансон из автосервиса напротив. Сотрудник сервиса рядом с нами переходит дорогу: треники, шлепанцы, майка, полторашка жигулей и пузырь водки. С его прибытием песня начинает литься звонче. Гнесины, ну.
А еще это Юлькин город; хожу и смотрю - как, интересно, ей тут жилось?
На спуске к Дону - полуразрушенный (или недостроенный?) дом, кое-как перекрытый поликарбонатом, под которым разноцветыми флагами развивается белье. Похоже, так остановился какой-то табор; тетки в платках и длинных юбках распекают толпу детишек на улице перед входом, детишки порскают в разные стороны, чумазые и свободные. В бурьяне на склоне под домом валяется перевернутая детская педальная машинка - черный мерс. И правильно, какой цыган без мерседеса.
Кропоткин
Стремительная темнота, внезапный гест для дальнобойщиков с сауной; у стойки регистрации толкутся выпивший мужик и игривая полуседая дама; она называет его «котик» и сипло смеется, говоря, что их устроит двойная кровать и да, пишите под одной какой-нибудь фамилией; он попутно пытается выяснить, как ее зовут.
Темнота; по дороге к центру города глаза нам слепят встречники; на Дининых словах - а вы уверены, что мы в ту сторону едем, нас останавливает машина с мигалками. Таки да, это односторонняя дорога. Ну, Яндекс, ну, удружил. Юный сотрудник ППС пытается вызвать кого-нибудь из ГИБДД по рации, желающих не находит, так что направляет нас на истинный путь - и отпускает. Спасибо тебе, молодой кропоткинец, анархия - мать порядка, да.
Центральная улица города озеленена елками, и это так здорово отчего-то. Перед вокзалом - некоторый симбиоз площади и парка: клумбы, аллеи, лавочки и фонтаны, гуляющие горожане и музон. Поднебесный купол его расходится сначала от одной тачки с торчащим в багажнике сабвуфером. А потом вокруг площади начинает мееедленно ездить газель. Тоже с музоном, но другим. Кто кого. Такой полночный кропоткинский баттл.
Бермамыт
На следующий день решаем заглянуть на Бермамыт в районе МинВод, про который в сети находится мало слов, но много восклицательных знаков. И вот после Невинки сворачиваем на Черкесск, и как-то потихоньку, без фанфар, бескрайние равнины сменяются горами. Какие-то сперва неровности, холмы невнятные, песчаники, известняки, травы, барашки, ой, серпантинчик, ого, глыбы, останцы, но ладно, так, ничего экстремального - и вдруг бац! - на повороте вдали Эльбрус. Великий и надмирный, как облако.
А потом в Учкекене - поворот с трассы, полтора часа раздолбанной грунтовки, а вокруг табуны и бараньи стада, ветер и полноприводные джипы, мы тащимся в пыли за прицепом, в котором улеглась корова, так что Таня включает Бреговича для колориту; сгущаются тучи, и не факт, что обратно после дождя мы выберемся вообще из этой клякли, которая осталась от недавнего снежника.. Бросаем машину на Алебастровой и дальше идем пешком - среди асфоделей и ветра, туда, вперед, к обрывам и выветрам, к головокружительным видам на долину. Эльбрус замаскирован облаками, ну и что. Есть же все равно обрывы и ветер, бодрость и пустота! Захватывающий восторг, одним словом. Вот интересно, это мой рептильный мозг так работает, да? - как залезешь высоко, чтоб кругом горизонт, так сразу счастье.
И какие отличные, какие полосатые, осадочные какие стенки, вертикальные до жути; такой контраст созидательного осадконакопления, разрушительной эрозии и диктаторской тектоники.
Здорово, в общем! Но небыстро. Но дождя мы так и не дождались.
Форшлаги
Здоровские там, на лысом плато, ориентиры - пара каменных менгиров, большая вечная двухсторонняя черная лужа и закрытое кафе «У дороги» - жестяной вагончик в окружении баранов.
Дальше
А потоом, потом начинается Минераловодческая наколонная равнина с группой островных гор (поэзия же, а?).
В детстве (а оно ведь было, надо же) я пару раз ездила на месяц в санаторий в Железноводск, и знала тогда все эти островные (отдельно, в смысле, торчащие) горы по абрису: Змейка и Развалка, Машук и Бештау, Железная и Медовая. Тогда об их происхождении мы не задумывались. В универе нам их рекламировали как лакколиты не помню какого состава. А сейчас, решив почитать, чем же сложены эти лакколиты, обнаружила, что из лакколитов их перевели то ли в штокообразные диапиры, то ли вообще в экструзии, сложенные бештаунитами:) В общем, всем же все понятно, да? Кислая магма, короче. А уж где там она назастывала, в недрах или на поверхности - это же лишние детали, правда?
Главное же - пейзаж: вот горизонт в дымке, линейчато-ровный, и вдруг - лаконичный горб, а потом - опять горизонт. Множество удавов с проглоченными слониками. Правда, в детстве большая часть и гор, и горизонта была кудряво-лесная, ну, или парковая, так что выделялись несколько скал на зеленых склонах, немножко домиков, пустое небо - и все. Эдакий графический минимализм. Сейчас, показалось мне, стало гораздо меньше кудрей и гораздо больше всяческих лысых конструкций. Так что лучше всего пейзаж удался с обочины у какой-то заправки за Пятигорском, когда все детали растворились в предвечерней дымке - только вспаханное поле, и трактор, и двое работяг на перекуре, и Бештау, и закат.
Приехали
Друг наш построил себе дом возле спаржевых полей. На небольшом непаханом островке, среди соседских спаржи и малины, рядом с прудом на речке Черная, с «античными хорами» лягушек и утренним дирижером-цаплей, среди чудом сохранившихся зарослей алычи поставил он фуру-холодильник. Без тягача, но на колесах. Прорезал дверь и несколько окон, пристроил откидные террасу и навес, провел воду и свет, встроил кухню, выделил санузел, навесил датчиков для регуляции освещенности и температуры - и часть времени там живет, во время страды. И мы пожили в холодильнике тоже. А друг - он попросту гений, кажется мне.
Долина спаржи
Ну, как я ситуацию понимаю. Спаржу отродясь тут не выращивали, это они придумал тут ее растить. Приехал с кой-какими финансами и контрагентом, который спаржу эту где-то растил. И начали дело. Трудоспособность, интернет, очные и заочные консультации с турецкими и голландскими спаржеводами, российскими агрономамии. И здравый смысл. И авантюризм. И немного удачи. И подтянувшийся авторитет из местных. Теперь это самая большая (кажется) по площади плантация спаржи в России.
170 человек на сборе урожая: бригадиры, полевые станы, соревнование; агрономы: пробы почв, подкормка, борьба с вредителями (главный вредитель там - махнатая олёнка), самый большой дрон-разбрызгиватель химикатов, сделанный в Китае чуть ли не по спецзаказу; машинный парк: трактора, дисковые бороны, фрезы, культиваторы, сеялки, чизельный плуг, картофельный измельчитель, тунелеукладчик, и техники-механизаторы; цех: отмывка, обрезка, сортировка стеблей, шоковое охлаждение для прекращения роста, развеска, упаковка, маркировка, укладчицы, сортировщицы, инженеры, собравшие конвейер по образцу и обслуживающие его.
А еще доставка в столицу в холодильных фурах с датчиками температуры, чтоб в пути не отключали охлаждение из экономии горючего, и договора поставок, и строительство стационарного здания для охраны и агрономов, и обслуживание гигантской теплицы с новыми сортами спаржи, и изобретение нагревательных элементов из камней или параболических отражающих листов, потому что солнца в Осетии уж очень много.. И это далеко не все, что крутится в одной единственной голове. Великий же человек, ну. Придумал, захотел, построил - и работает.
Форшлаги
Моду на спаржу тут вводят любопытным образом. Переросшую спаржу забирает хозяин одного из местных рынков, он монополист. И продает ее дешевле закупочной цены, зато только по 1 кг в одни руки. И сразу - ажиотаж. А раз приехали за дешевой спаржей - то и еще всякого недешевого у него на рынке купят, мимо не пройдут. Так что спаржа - двигатель торговли.
Дина поднималась в 7 утра и шла наломать снопик спаржи на завтрак (сборщики-то ходят со специально для них сконструированными корзинами и резаками). Если ее почистить снизу слегка, слегка же обжарить на сковородке и залить яйцом - отличная получается вещь. И без яйца тоже ничего, с лимончиком.
Продолжение:
https://mashtol.livejournal.com/153630.html
Картинки, надеюсь, тут:
https://photos.google.com/album/AF1QipM53AXN7g4RkBFi4Z-G8YyuW0xwyA-on8NqmEQ
По приезде Устин спросил: ну как там осетины - плавают на своих пирОгах? И я задумалась - и правда, как там осетины?
**
Осетины там хорошо, кажется. Или не очень? Осетия - какая-то очень небольшая республика среди гор, четверо ворот открывают оттуда выход в широкий мир - Эльхотово в Кабарду, Ларс - в Грузию, Чермен - в Чечню и Моздок - в Ставрополье. В горах пасутся овцы и небольшие табуны, в долинах растут яблоки и кукуруза. Почти все равнины - плантации, почти все доминанты на равнинах - высоченные бани спиртовых заводов, по большей части закрытых теперь. После кончины этого нелегального бизнеса работы вроде бы в республике мало, ценится она низко; сезонники на полях получают примерно 800 р за день работы от темна до темна. При это магазины ломятся от всяческой еды, в том числе готовой, и не то чтобы сильно задешево. В общем, политический эконом никудышный из меня, лучше просто репортер.
**
Ехали по трассе Дон, М4, потом по трассе «Кавказ». 1800 с лишним километров. Похоже, у кого-то и автодора родня работает на производстве ограничительных-в-связи-с-ремонтом дорожных знаков. Полпути (по платной трассе) мы прогнали, нервно нарушая предписание ехать со скоростью 40 километров в час, причем реальные ремонтные работы были замечены лишь на пятикилометровом участке где-то под Ростовом. Теперь у меня аллергия на желто-красную гамму.
Заправок много, правда, на обратном пути, когда к концу дареных праздников все устремились на север, на Лукойлах скапливалась очередь минут на двадцать.
Слушали вперемежку подкасты «Шум и яркость», «Суть еды», «Здесь был фольклор», а также рассказы про Беню Крика для Тани и «1984» (по Дининому запросу).
Останавливались в гестах «Парнас», «Садко» и «Антей», сплошная мифология.
**
Ехать туда долго, вот что. Особенно если хочется посмотреть что-то по дороге. Первая остановка у нас была в Ельце. Оказалось, великий город был Елец, столетия сдерживал натиск Дикого поля с юга. Потом сменил мечи на кассовые аппараты, стал торговым узлом с промышленными притязаниями, табак и пиво в нем производили в большом количестве. А сейчас остался не у дел, даже трасса М4 идет мимо, и кто слышал о том Ельце, а зря.
Стоит он на берегах реки Сосны, такой прекрасный. Старый город - одно - и двух этажные дома, деревянные с резными наличниками или каменные купеческие с лепниной и рустовкой. И какой там модерн - крошечный, кукольный, красный кирпич с великолепными майоликовыми панно, башенки, куполочки, стрельчатые окошки.. Дом призрения в честь 300-летия дома Романовых Елецкого общества Хоругвеносцев состоящего под августейшим покровительством светлейшего князя, а рядом - храм, как будто Васнецовым рисованный; ясли для детей работниц табачной фабрики, ныне - художественный музей.. А сама табачная фабрика, заброшенная ныне - образец высокой промышленной архитектуры, очень ей по стилю подходит высоченная часовая башня, стоящая неподалеку, и краснокирпичный полузаброшенный храм с великой колокольней. И еще очень много храмов в городе: головастый золотоглавый молоденький - на крутом спуске к Сосне, и титанический кафедрал - чуть ниже бара LENIN. Главный этот городской храм строил архитектор Тон, задав высоту центрального купола в 71 метр. Почти делийский Кутб-Минар! Что называется, Сова не посчиталась с расходом графита.
Мы зашли в этот собор вечером, перед пасхальной службой. Тихо там было, пусто и темно-темно; несколько слабых лампочек подсвечивали только одинокого священника, который перед аналоем монотонно читал какое-то правило, только золото окладов нижних икон и резьбу царских врат, а дальше вверх, к космическому этому куполу устремлялся взгляд, но не доносилось ни звука, ни луча, и даже время, кажется, там, в этой черной пустоте, переставало существовать. И можно бы было там оставаться часами, в завороженности этим тихим голосом и тусклым сиянием.
А на страже границы между космосом и обыденностью стоял в тени зацветающей сирени памятник Бунину; за ним уже плескались в эфире децибеллы тачек на главной площади.
Главная площадь - огромное пустое прямоугольное плитчато-клетчатое пространство, как будто паркетный пол гигантской бальной залы; с северной стороны ее окаймляет сравнительно новое здание с пиццерией Томато и гранитная полуразваленная лестница, почти что модный амфитеатр - места проведения досуга елецкой молодежи. С юга - ряд пряничных одноэтажных домиков, полускрытых за обширной доской почета с «людьми будущего» - победителями всероссийских школьных олимпиад и юношеских спартакиад. Из небольшого черного ельника на восточной стороне прямоугольника выходит, голосуя, чугунный Ильич; он указывает рукою на западный берег площади, где у скопища машинок с открытыми багажниками толчется не-олимпиадный молодняк, и из динамиков на всю площадь несется: мы ебашим макароны, макароны очень вкусно, мы ебашим макароны, это мясо по-французски, и ветви черных елей содрогаются в такт.
На амфитеатре вспыхивает какой-то мат и мордобой, вдали показывается полиция, толпа разваливается, и кучка подростков бодрым пружинистом шагом начинает удаляться, громким бравурным матом обсуждая прошлые победы. Прям гопники, настоящие, а.
А во двориках уютных, тьфу, оскомина, но как скажешь иначе? аа, скажешь - таких алдашинских, значит, двориках - зацветают вишни, сохнет белье, соловьи поют, притаились лавочки и столики под ветвями, и лишь иногда теплый свет окон бросает блик на крышку настольной жестянки из-под шпрот, как приглашение задумчиво покурить перед сном. Но во двориках - никого; вся молодежь на площади, остальные - у телевизоров.
Особенность Ельца - разнообразие памятников; вот Ильич на площади, вот крошечный Бунин у стены дома, где он жил, учась в здешней гимназии, вот напротив - многофигурная композиция борцунов в честь 850-летия Ельца, вот на пустом бульваре - вовсе даже Пришвин, который тоже учился в здешней гимназии, как сговорились, надо же, а вот поперек улицы - бронзовый Николай Жуков, художник, к работе которого с интересом приглядывается бронзовый же мальчик в шапочке. Оказывается, мальчик этот - как бы будущий наш Бесогон, потому что Жуков дружил с его отцом и гостил в семействе Михалковых. Надо сказать, Жуков, который до этого никак не попадался мне на пути, теперь появляется в волнах фейсбука с завидной регулярностью; например, оказывается, он был штатным репортером на Нюренбергском процессе, и вообще, графика у него великолепная.
Что еще? Совершенно нечего сказать про елецкие кружева; это, конечно, бренд, тут много магазинов и даже Музей кружев, но в ночь на Пасху они были закрыты
Ростов-на Дону
Форшлаги
**
Едем-то мы в гости к замдиректора по развитию Дарвиновского музея, великому путешественнику, благодаря которому в наших послужных списках - Непал, Индия, Замбия, Зимбабве, Индонезия, Готланд и река Сережа, ныне - знатному спаржеводу. Прикольно.
Спаржу я вдумчиво пробовала единожды, 17 лет назад, в Германии, под яичном соусом. Никогда она не занимала много места в моем рационе и сердце. А тут поди-ка.
Первое, что мы слышим, выскочив с визитом на елецкий проспект Мира: двое юношей неторопливо идут по улице, и один говорит: а та спаржа, которую продают везде - такая белая, дырчатая, на рынке, знаешь - она вовсе не спаржа, прикинь?
Вот части ли вы на улицах слышите разговоры про спаржу?
**
В пять утра выкатываемся с Танькой на проспект Мира в Ельце, а по нему льет река, от тротуара до тротуара. И торжественно плывет по реке мусорный мешок, его просто смывает вниз, к реке. А сверху торжественно и неторопливо надвигаются на нас две поливальные машины, и скоро мы оказываемся под сенью струй. Да, это вот настоящая влажная уборка!
Думаем, не заехать ли позавтракать в Грай-Воронец; три улицы есть там - Московская, Ракетная и Веселый переулок. Нет, не поедем.
**
После Ельца растягиваются вокруг бескрайние горизонты и перспективы, поля и просторы, микрорельефы и агрокультуры. Хорошо, что так много живых сельхозугодий, плохо, что так монотонен ландшафт. Катишь эдак механически, как в тоннеле, не отвлекаясь на окрестности.
Хотелось бы, конечно, в Двиногорье, где меловые останцы, и в Таганрог - туда, где море и анти-Чехов, а еще в Танаис, туда, где Жуков и Калашников, но времени хватило только на Ростов-на-Дону.
Ростов-на-Дону.
Перед въездом в Ростов выключаем «1984», как раз на сладострастном описании обеда в столовой Министерства Правды (черт, зачем же все так злободневно!). И втягиваемся в центр города постепенно, мимо длинных улиц кирпичных одноэтажных домов неясной стилевой принадлежности, мимо пирамидельнейших тополей и цветущих вишен; Таня говорит с сомнением - что-то я про город пока ничего не понимаю. А мы все ближе к центру и все ближе к Дону (где присмотрели мы для обеда кафе Сметана). А дома все выше, и модерна все больше, и расцветки все нарядней, и лепнина подоспела, и люди - много, студенческих таких, прикольных. Настоящий город прямо! Летний, южный, еще не пыльный.
Выгружаемся среди красоты и полуобрушенных балконов; прямо за углом нас встречает крошечный барчик под вывеской «1984» (вот правда!), а еще паб «Гагарин», а еще керамическая мастерская «Круг» в одноэтажном домике внутри большого проходного двора; все там вокруг украшено мозаикой из черепков, а это же прямой путь к нашему сердцу!
А потом мы находим Сметану, она прохладна и нетороплива, и убегаем с Танькой скорее гулять по Газетному переулку, и там такие кофейни с уличными террасами, где парочки играют в шахматы, и фантастические балконы, и ироничные граффити, и барахолка - ясно же, что мы везде найдем Сухой мост, где бы ни оказались; и мы бежим и бежим, в Дон все убегает от нас, заманивая.. В общем, Танька сказала, что в таком городе она бы пожила немного. Ну, зиму. Потому что он хороший, и его надо изучить. Ну, правда, такой чудесный кусок несовременного расхристанного нарядного печального залихватского южного города нам достался.
Потом-то мы и до Дона добрались, но лучше бы не - там как раз все очень современно, глянцево, многолюдно, шашлычно, развлекательно и громкоговорительно. И окраины, говорят, страшные, но мы их не видели, что ли..
Форшлаги
В Газетном мимо нас проезжает тачка-с-музоном, от которого подпрыгивают дома, только это не кромешный рэпчик, а Paolo Conte, Via con me.
На Тургеневской застреваем возле мемориальной доски, на которой написано, что здесь обитало семейство Гнесиных- Михаил, Елена, Мария, Евгения, Елизавета, Ольга, Григорий. Долго читаем имена под дремучий шансон из автосервиса напротив. Сотрудник сервиса рядом с нами переходит дорогу: треники, шлепанцы, майка, полторашка жигулей и пузырь водки. С его прибытием песня начинает литься звонче. Гнесины, ну.
А еще это Юлькин город; хожу и смотрю - как, интересно, ей тут жилось?
На спуске к Дону - полуразрушенный (или недостроенный?) дом, кое-как перекрытый поликарбонатом, под которым разноцветыми флагами развивается белье. Похоже, так остановился какой-то табор; тетки в платках и длинных юбках распекают толпу детишек на улице перед входом, детишки порскают в разные стороны, чумазые и свободные. В бурьяне на склоне под домом валяется перевернутая детская педальная машинка - черный мерс. И правильно, какой цыган без мерседеса.
Кропоткин
Стремительная темнота, внезапный гест для дальнобойщиков с сауной; у стойки регистрации толкутся выпивший мужик и игривая полуседая дама; она называет его «котик» и сипло смеется, говоря, что их устроит двойная кровать и да, пишите под одной какой-нибудь фамилией; он попутно пытается выяснить, как ее зовут.
Темнота; по дороге к центру города глаза нам слепят встречники; на Дининых словах - а вы уверены, что мы в ту сторону едем, нас останавливает машина с мигалками. Таки да, это односторонняя дорога. Ну, Яндекс, ну, удружил. Юный сотрудник ППС пытается вызвать кого-нибудь из ГИБДД по рации, желающих не находит, так что направляет нас на истинный путь - и отпускает. Спасибо тебе, молодой кропоткинец, анархия - мать порядка, да.
Центральная улица города озеленена елками, и это так здорово отчего-то. Перед вокзалом - некоторый симбиоз площади и парка: клумбы, аллеи, лавочки и фонтаны, гуляющие горожане и музон. Поднебесный купол его расходится сначала от одной тачки с торчащим в багажнике сабвуфером. А потом вокруг площади начинает мееедленно ездить газель. Тоже с музоном, но другим. Кто кого. Такой полночный кропоткинский баттл.
Бермамыт
На следующий день решаем заглянуть на Бермамыт в районе МинВод, про который в сети находится мало слов, но много восклицательных знаков. И вот после Невинки сворачиваем на Черкесск, и как-то потихоньку, без фанфар, бескрайние равнины сменяются горами. Какие-то сперва неровности, холмы невнятные, песчаники, известняки, травы, барашки, ой, серпантинчик, ого, глыбы, останцы, но ладно, так, ничего экстремального - и вдруг бац! - на повороте вдали Эльбрус. Великий и надмирный, как облако.
А потом в Учкекене - поворот с трассы, полтора часа раздолбанной грунтовки, а вокруг табуны и бараньи стада, ветер и полноприводные джипы, мы тащимся в пыли за прицепом, в котором улеглась корова, так что Таня включает Бреговича для колориту; сгущаются тучи, и не факт, что обратно после дождя мы выберемся вообще из этой клякли, которая осталась от недавнего снежника.. Бросаем машину на Алебастровой и дальше идем пешком - среди асфоделей и ветра, туда, вперед, к обрывам и выветрам, к головокружительным видам на долину. Эльбрус замаскирован облаками, ну и что. Есть же все равно обрывы и ветер, бодрость и пустота! Захватывающий восторг, одним словом. Вот интересно, это мой рептильный мозг так работает, да? - как залезешь высоко, чтоб кругом горизонт, так сразу счастье.
И какие отличные, какие полосатые, осадочные какие стенки, вертикальные до жути; такой контраст созидательного осадконакопления, разрушительной эрозии и диктаторской тектоники.
Здорово, в общем! Но небыстро. Но дождя мы так и не дождались.
Форшлаги
Здоровские там, на лысом плато, ориентиры - пара каменных менгиров, большая вечная двухсторонняя черная лужа и закрытое кафе «У дороги» - жестяной вагончик в окружении баранов.
Дальше
А потоом, потом начинается Минераловодческая наколонная равнина с группой островных гор (поэзия же, а?).
В детстве (а оно ведь было, надо же) я пару раз ездила на месяц в санаторий в Железноводск, и знала тогда все эти островные (отдельно, в смысле, торчащие) горы по абрису: Змейка и Развалка, Машук и Бештау, Железная и Медовая. Тогда об их происхождении мы не задумывались. В универе нам их рекламировали как лакколиты не помню какого состава. А сейчас, решив почитать, чем же сложены эти лакколиты, обнаружила, что из лакколитов их перевели то ли в штокообразные диапиры, то ли вообще в экструзии, сложенные бештаунитами:) В общем, всем же все понятно, да? Кислая магма, короче. А уж где там она назастывала, в недрах или на поверхности - это же лишние детали, правда?
Главное же - пейзаж: вот горизонт в дымке, линейчато-ровный, и вдруг - лаконичный горб, а потом - опять горизонт. Множество удавов с проглоченными слониками. Правда, в детстве большая часть и гор, и горизонта была кудряво-лесная, ну, или парковая, так что выделялись несколько скал на зеленых склонах, немножко домиков, пустое небо - и все. Эдакий графический минимализм. Сейчас, показалось мне, стало гораздо меньше кудрей и гораздо больше всяческих лысых конструкций. Так что лучше всего пейзаж удался с обочины у какой-то заправки за Пятигорском, когда все детали растворились в предвечерней дымке - только вспаханное поле, и трактор, и двое работяг на перекуре, и Бештау, и закат.
Приехали
Друг наш построил себе дом возле спаржевых полей. На небольшом непаханом островке, среди соседских спаржи и малины, рядом с прудом на речке Черная, с «античными хорами» лягушек и утренним дирижером-цаплей, среди чудом сохранившихся зарослей алычи поставил он фуру-холодильник. Без тягача, но на колесах. Прорезал дверь и несколько окон, пристроил откидные террасу и навес, провел воду и свет, встроил кухню, выделил санузел, навесил датчиков для регуляции освещенности и температуры - и часть времени там живет, во время страды. И мы пожили в холодильнике тоже. А друг - он попросту гений, кажется мне.
Долина спаржи
Ну, как я ситуацию понимаю. Спаржу отродясь тут не выращивали, это они придумал тут ее растить. Приехал с кой-какими финансами и контрагентом, который спаржу эту где-то растил. И начали дело. Трудоспособность, интернет, очные и заочные консультации с турецкими и голландскими спаржеводами, российскими агрономамии. И здравый смысл. И авантюризм. И немного удачи. И подтянувшийся авторитет из местных. Теперь это самая большая (кажется) по площади плантация спаржи в России.
170 человек на сборе урожая: бригадиры, полевые станы, соревнование; агрономы: пробы почв, подкормка, борьба с вредителями (главный вредитель там - махнатая олёнка), самый большой дрон-разбрызгиватель химикатов, сделанный в Китае чуть ли не по спецзаказу; машинный парк: трактора, дисковые бороны, фрезы, культиваторы, сеялки, чизельный плуг, картофельный измельчитель, тунелеукладчик, и техники-механизаторы; цех: отмывка, обрезка, сортировка стеблей, шоковое охлаждение для прекращения роста, развеска, упаковка, маркировка, укладчицы, сортировщицы, инженеры, собравшие конвейер по образцу и обслуживающие его.
А еще доставка в столицу в холодильных фурах с датчиками температуры, чтоб в пути не отключали охлаждение из экономии горючего, и договора поставок, и строительство стационарного здания для охраны и агрономов, и обслуживание гигантской теплицы с новыми сортами спаржи, и изобретение нагревательных элементов из камней или параболических отражающих листов, потому что солнца в Осетии уж очень много.. И это далеко не все, что крутится в одной единственной голове. Великий же человек, ну. Придумал, захотел, построил - и работает.
Форшлаги
Моду на спаржу тут вводят любопытным образом. Переросшую спаржу забирает хозяин одного из местных рынков, он монополист. И продает ее дешевле закупочной цены, зато только по 1 кг в одни руки. И сразу - ажиотаж. А раз приехали за дешевой спаржей - то и еще всякого недешевого у него на рынке купят, мимо не пройдут. Так что спаржа - двигатель торговли.
Дина поднималась в 7 утра и шла наломать снопик спаржи на завтрак (сборщики-то ходят со специально для них сконструированными корзинами и резаками). Если ее почистить снизу слегка, слегка же обжарить на сковородке и залить яйцом - отличная получается вещь. И без яйца тоже ничего, с лимончиком.
Продолжение:
https://mashtol.livejournal.com/153630.html
Картинки, надеюсь, тут:
https://photos.google.com/album/AF1QipM53AXN7g4RkBFi4Z-G8YyuW0xwyA-on8NqmEQ