Три основных отличия русского политического стиля
Олег Матвейчев, профессор НИУ-ВШЭ
За 30 лет выборной практики в России разного уровня и участия наших пиарщиков и политиков в международной жизни постепенно начинаешь понимать, что сложился некий русский стиль выборов, который, как ни ломали, как ни пытались превратить в американский, так и не удалось сломить. И, видимо, менталитет наш такой, что и не получится.
Сам я был в значительной степени поклонником американского стиля выборов, его пропагандировал, говорил: почему наши политики, чиновники не используют огромный американский опыт и тот опыт, который был накоплен в России в 90-е, и что мы можем сделать, как они, и даже более эффективно.
Но власть как-то не очень к этому прислушивалась. Власть не такая дурная, и не надо думать, что ты умнее власти и всего российского государства.
Суть всего противоречия наглядно иллюстрируется анекдотом, который давно ходит в Сети: Нью-Йорк, развалины Манхеттена, статуя Свободы лежит в руинах. Рядом стоит русский танк и два солдатика сидят на броне. Один закуривает и, оглядывая все вокруг, говорит: «Да-а, информационную-то мы проиграли!» Этот анекдот как нельзя лучше демонстрирует способы ведения войны, выборов, как русских, так и американских.
Что такое американские выборы? Я бы этот стиль назвал женским или, как говорит известный футуролог Сергей Переслегин, это война в стиле Афины Паллады. Это война мягкая, информационная.
Почему это можно назвать женским стилем? Что делает женщина, когда конфликтует? Она устраивает шоу, истерику, она колет тебя булавкой, треплет нервы, взвинчивает эмоции. Это как раз то, что мы сейчас наблюдаем в сфере внешней политики.
На Западе идет гигантская истерия, когда всевозможные прибалты говорят, что Россия завтра на них нападет, шведы рассказывают о мифической русской подводной лодке у их берегов. Америка кричит о многочисленном русском вмешательстве во внутренние дела, про русских хакеров. Англия постоянно ищет яд «Новичок» и Скрипалей. И так далее.
Это непрекращающийся поток новостей, доводящий до исступления, до истерии. Вот это и есть женский стиль.
Что такое «мужской стиль»? Когда конфликтует мужчина, то он может долго и угрюмо молчать, выслушивать всевозможные провокации, истерики и тому подобное, а потом, когда его довели до исступления, он просто одним ударом решает все дело. Жестким, серьезным ударом, но уже бьет, как говорится, «не по паспорту, а по морде».
Так, собственно, было в войне десятилетней давности 08.08.08., когда грузины над нами постоянно издевались, обстреливали Осетию, вели обстрел в сторону наших миротворцев, когда ловили якобы русских пограничных шпионов.
Саакашвили делал точно то же самое, что сейчас делает Порошенко в Донбассе, на Черном и Азовском морях, нанося такие мелкие уколы в сторону медведя. Кончилось все это плачевно для Саакашвили. Точно так же плачевно кончится и для Порошенко. И это есть мужской стиль.
Но то, что мы видим во внешней политике, постепенно становится нормой и во внутренней политике.
Когда мы переходим к нашим всевозможным губернаторским выборам, то выходим к тому, что кампании истеричного плана, скандалы, шоу с яркими событиями, с болтовней, обещаниями и выносом мозга постепенно утратили интерес со стороны населения, и социологические опросы говорят, что такого запроса со стороны граждан нет.
О том, что нужна яркость на выборах, шоу, истерика, заявляет, как правило, небольшая часть определенного класса, в основном это оппозиция, которой хочется движухи, перемен, истерик и информационных поводов, чтобы все было свежо и интересно. В основном же среди населения такого запроса нет.
Населению нужно, чтобы губернаторы были серьезные, весомые, отвечали за свои слова, чтобы, прежде всего, делали реальное дело. То есть народу надо, чтобы губернаторы делали что-то в мужском стиле - не сочувствовали и утирали слезы всему электорату, а чтобы реально решали проблемы, как это обычно делают мужчины.
Как это обычно и происходит в жизни: женщина жалуется мужчине, а он начинает решать ее проблемы. Она, может, хотела только, чтобы он ее выслушал, погладил и посочувствовал, а мужчина устроен иначе, он думает: «А что там ходить сочувствовать, ерундой какой-то заниматься, пойду и куплю что надо» или «Пойду и морду кому-нибудь набью» или «Сделаю какое-то там дело, которое вызывает негативные эмоции».
Таким образом, эта реальность политики, а не шоу, стала визитной карточкой России. Да, она в чем-то тяжеловата, в чем-то скучновата, в чем-то она не такая яркая, как американский стиль, зато она действительно фундаментальная и зрит, что называется, в корень.
Вторая черта русского стиля заключается в том, что нормой политики считается согласие, а не конфликт.
В Америке - наоборот. Там конкуренция, там каждый сам за себя, каждый доказывает, что он самый красивый и самый умный. Во всевозможных южных странах это вообще норма. Там на индивидуализме строилась вся политика.
Но русский менталитет заключается совершенно в другом. Это северный, тяжелый менталитет, здесь зона рискованного земледелия и много других сложностей. В одиночку здесь никогда нельзя было выжить, за исключением, может, самых южных областей. Поэтому менталитет формировался основной частью русского народа, прежде всего северной частью. И этот менталитет всегда был коллективистский.
Здесь свое «я», свои амбиции принято глубоко прятать и соглашаться с мнением коллективного разума, с мнением так называемого мира. Этот мир - это не только люди и община, но и согласие и отсутствие конфликта. То есть в нашей политике принято договариваться. И наши политики считают, что они сделали свое дело там, где они избежали открытого конфликта, договорились обо всех интересах и учли все воззрения.
Точно так же как и во внешней политике. Американский стиль состоит в том, что любые мирные договоры, меморандумы, перезагрузки - это всего лишь способ обмана, способ втереть очки конкурентам, а потом, воспользовавшись паузой, нанести некий коварный удар в спину конкуренту.
Для России мирные переговоры - это не средство выиграть войну, а самоценный процесс и необходимый результат любой войны.
Для них мир - это средство ведения войны, для нас - война, если ее не удалось избежать, - это средство достичь мира, который и является самоценной вещью.
Поэтому существует совершенно разная оценка договоренностей, которые случаются во внутренней политике.
Например, в Новосибирской области «Единая Россия» и КПРФ договорились, что в этом сезоне КПРФ поддерживает ЕР, а в будущем сезоне ЕР поддержит кандидата от КПРФ.
Отлично, что договорились, отлично, что не будут тратить деньги на всю эту предвыборную шумиху, отлично, что удалось избежать конфликта элит, в котором были бы потеряны огромные ресурсы и который бы повысил градус общественного протеста, противопоставив друг другу различные социальные группы.
А когда люди договорились, то каждый занимается своим делом: губернатор - губернаторским, а мэр - мэрским, и все прекрасно.
Но нет, откуда ни возьмись, вылезают сторонники американской технологии и заявляют, что им нужен конфликт, им нужна драка. Говорят, что без драки они никак не могут, потому что хотят, чтобы была «кровь», экстрим, адреналин и так далее.
Но, как говорится, если не хватает кровищи, экстрима и адреналина, то идите на боксерские бои. Чего вы в политику боксерские правила вносите?
Политика для нас в России - это арена договоренностей, арена переговоров. Только там, где политики не справились со своей задачей, возникает конфликт. Из-за отсутствия конкуренции, из-за ориентированности на мир, на реальную жизнь, а не на истерику и шоу, вытекает третий запрос нашего общества.
Это запрос на чистоту и вежливость выборов. Вежливость и с точки зрения взаимоотношения партнеров. Недаром у нас Владимир Владимирович Путин говорит об американских коллегах как о партнерах. Точно так же мы и в обществе должны друг к другу относиться.
И вежливость с точки зрения законности всех процедур. И на это у нас есть большой запрос.
Американец жаждет крови, компромата и относится к компромату и грязи на выборах как к совершенно естественной вещи и, более того, необходимой и даже желанной, требуя, чтобы политики вели себя максимально грязным способом, потрясая чьим-то грязным бельем.
А у нас в России к обнародованию любого компромата общество относится крайне негативно, реагирует на это низкой явкой, потому что не хочет участвовать в аморальных, а тем более в незаконных делах.
И даже власть, когда у нее есть потребность вывести на чистую воду какого-то жулика, негодяя, популиста, с большим нежеланием это делает, весьма неохотно обнародует какой-то компромат и реализует имеющуюся информацию об уголовных делах, потому что понимает, что это не понравится обществу.
Борьба с криминалом, с нарушением закона должна производиться силовиками, без перевода в политическую плоскость.
Но мы видим существование определенных привычек у тех наших политиков, которые ориентированы на американский стиль ведения политики. Они, наоборот, стремятся все политизировать.
Если против кого-то возбуждено уголовное дело, если кто-то превысил полномочия, не платил налоги, то он не ведет работу вокруг данного дела, привлекая адвокатов, приводя аргументы в свою пользу, а моментально политизирует это. Хоть Ходорковский, хоть Грудинин, хоть Шестун. Они быстро начинают политизировать ситуацию и говорить, что если их за что-то привлекли к уголовной ответственности, то сделано это исключительно по политическим мотивам.
Это является ложью, потому что наша власть как раз максимально всё делает для того, чтобы не смешивать политику, которая является сферой мира, согласия, чистой нравственности и торжества законности, с уголовными, хозяйственными и прочими спорами, которые реализуются силовиками. Но задача оппонентов - это всегда политизировать любой вопрос.
Вот, собственно, три основных отличия русского стиля ведения политики.
И здесь еще нужно сказать об одной важной вещи, которая должна реализовываться на выборах.
Любые попытки изменить русский менталитет, который выковывался тысячелетиями, на американский, попытки изменить мужской менталитет на женский, попытки превратить суровых сибирских мужиков в истеричек всегда будут искусственными. Эти попытки будут придавать искусственность нашей политике.
Вот почему у нас так тяжело всегда приходится совершать процедуры, связанные с внедрением в России этого самого американского стиля. Все это выглядит как неестественные и незаконные, по большому счету, вещи.
Простой пример. «Единая Россия» собирала подписи коммунистам, навальновцам и многим другим. Те не участвовали в местных выборах, у них не было своих кандидатов, и «Единая Россия» хоть Навальному в Москве, хоть Левченко в Иркутске на блюдечке приносила подписи только для того, чтобы противоестественным образом обеспечить какую-то конкурентность на выборах.
Естественно, это выглядело очень глупо, потому что получается, что сами себе рисовали врага, сами с ним боролись - в общем, какая-то борьба нанайских мальчиков. И, конечно, такие искусственные процедуры вводят в недоумение людей, дискредитируют всю политическую систему.
Я понимаю, что когда людям объявили, что будет действовать муниципальный фильтр, несколько лет такие вещи можно допускать, потому что партии еще не успели перестроиться, не успели на муниципальном уровне избрать достаточное количество депутатов.
Но когда уже прошло 2-5 политических сезонов, а они продолжают не выбирать муниципальных депутатов и желают, чтобы им собирали подписи единороссы, то все это выглядит противоестественно. И такая практика должна быть отменена. Не работаешь на земле, значит, не имеешь права подняться в небо. Не избираешь муниципальных депутатов - значит, не имеешь права участвовать в выборах губернатора, в заксобрание и уж тем более в выборах президента.
Хватит внедрять искусственные конструкции в наш российский менталитет. Мы такие, какие мы есть. Таким менталитетом мы не просто выжили в течение нескольких тысячелетий, но и создали один из крупнейших мировых центров силы - и в плане военной мощи, и в плане экономики, и в плане политического и культурного влияния. И нам нечего что-то перенимать. Мы вполне самодостаточны.
Олег Матвейчев
Источник
За 30 лет выборной практики в России разного уровня и участия наших пиарщиков и политиков в международной жизни постепенно начинаешь понимать, что сложился некий русский стиль выборов, который, как ни ломали, как ни пытались превратить в американский, так и не удалось сломить. И, видимо, менталитет наш такой, что и не получится.
Сам я был в значительной степени поклонником американского стиля выборов, его пропагандировал, говорил: почему наши политики, чиновники не используют огромный американский опыт и тот опыт, который был накоплен в России в 90-е, и что мы можем сделать, как они, и даже более эффективно.
Но власть как-то не очень к этому прислушивалась. Власть не такая дурная, и не надо думать, что ты умнее власти и всего российского государства.
Суть всего противоречия наглядно иллюстрируется анекдотом, который давно ходит в Сети: Нью-Йорк, развалины Манхеттена, статуя Свободы лежит в руинах. Рядом стоит русский танк и два солдатика сидят на броне. Один закуривает и, оглядывая все вокруг, говорит: «Да-а, информационную-то мы проиграли!» Этот анекдот как нельзя лучше демонстрирует способы ведения войны, выборов, как русских, так и американских.
Что такое американские выборы? Я бы этот стиль назвал женским или, как говорит известный футуролог Сергей Переслегин, это война в стиле Афины Паллады. Это война мягкая, информационная.
Почему это можно назвать женским стилем? Что делает женщина, когда конфликтует? Она устраивает шоу, истерику, она колет тебя булавкой, треплет нервы, взвинчивает эмоции. Это как раз то, что мы сейчас наблюдаем в сфере внешней политики.
На Западе идет гигантская истерия, когда всевозможные прибалты говорят, что Россия завтра на них нападет, шведы рассказывают о мифической русской подводной лодке у их берегов. Америка кричит о многочисленном русском вмешательстве во внутренние дела, про русских хакеров. Англия постоянно ищет яд «Новичок» и Скрипалей. И так далее.
Это непрекращающийся поток новостей, доводящий до исступления, до истерии. Вот это и есть женский стиль.
Что такое «мужской стиль»? Когда конфликтует мужчина, то он может долго и угрюмо молчать, выслушивать всевозможные провокации, истерики и тому подобное, а потом, когда его довели до исступления, он просто одним ударом решает все дело. Жестким, серьезным ударом, но уже бьет, как говорится, «не по паспорту, а по морде».
Так, собственно, было в войне десятилетней давности 08.08.08., когда грузины над нами постоянно издевались, обстреливали Осетию, вели обстрел в сторону наших миротворцев, когда ловили якобы русских пограничных шпионов.
Саакашвили делал точно то же самое, что сейчас делает Порошенко в Донбассе, на Черном и Азовском морях, нанося такие мелкие уколы в сторону медведя. Кончилось все это плачевно для Саакашвили. Точно так же плачевно кончится и для Порошенко. И это есть мужской стиль.
Но то, что мы видим во внешней политике, постепенно становится нормой и во внутренней политике.
Когда мы переходим к нашим всевозможным губернаторским выборам, то выходим к тому, что кампании истеричного плана, скандалы, шоу с яркими событиями, с болтовней, обещаниями и выносом мозга постепенно утратили интерес со стороны населения, и социологические опросы говорят, что такого запроса со стороны граждан нет.
О том, что нужна яркость на выборах, шоу, истерика, заявляет, как правило, небольшая часть определенного класса, в основном это оппозиция, которой хочется движухи, перемен, истерик и информационных поводов, чтобы все было свежо и интересно. В основном же среди населения такого запроса нет.
Населению нужно, чтобы губернаторы были серьезные, весомые, отвечали за свои слова, чтобы, прежде всего, делали реальное дело. То есть народу надо, чтобы губернаторы делали что-то в мужском стиле - не сочувствовали и утирали слезы всему электорату, а чтобы реально решали проблемы, как это обычно делают мужчины.
Как это обычно и происходит в жизни: женщина жалуется мужчине, а он начинает решать ее проблемы. Она, может, хотела только, чтобы он ее выслушал, погладил и посочувствовал, а мужчина устроен иначе, он думает: «А что там ходить сочувствовать, ерундой какой-то заниматься, пойду и куплю что надо» или «Пойду и морду кому-нибудь набью» или «Сделаю какое-то там дело, которое вызывает негативные эмоции».
Таким образом, эта реальность политики, а не шоу, стала визитной карточкой России. Да, она в чем-то тяжеловата, в чем-то скучновата, в чем-то она не такая яркая, как американский стиль, зато она действительно фундаментальная и зрит, что называется, в корень.
Вторая черта русского стиля заключается в том, что нормой политики считается согласие, а не конфликт.
В Америке - наоборот. Там конкуренция, там каждый сам за себя, каждый доказывает, что он самый красивый и самый умный. Во всевозможных южных странах это вообще норма. Там на индивидуализме строилась вся политика.
Но русский менталитет заключается совершенно в другом. Это северный, тяжелый менталитет, здесь зона рискованного земледелия и много других сложностей. В одиночку здесь никогда нельзя было выжить, за исключением, может, самых южных областей. Поэтому менталитет формировался основной частью русского народа, прежде всего северной частью. И этот менталитет всегда был коллективистский.
Здесь свое «я», свои амбиции принято глубоко прятать и соглашаться с мнением коллективного разума, с мнением так называемого мира. Этот мир - это не только люди и община, но и согласие и отсутствие конфликта. То есть в нашей политике принято договариваться. И наши политики считают, что они сделали свое дело там, где они избежали открытого конфликта, договорились обо всех интересах и учли все воззрения.
Точно так же как и во внешней политике. Американский стиль состоит в том, что любые мирные договоры, меморандумы, перезагрузки - это всего лишь способ обмана, способ втереть очки конкурентам, а потом, воспользовавшись паузой, нанести некий коварный удар в спину конкуренту.
Для России мирные переговоры - это не средство выиграть войну, а самоценный процесс и необходимый результат любой войны.
Для них мир - это средство ведения войны, для нас - война, если ее не удалось избежать, - это средство достичь мира, который и является самоценной вещью.
Поэтому существует совершенно разная оценка договоренностей, которые случаются во внутренней политике.
Например, в Новосибирской области «Единая Россия» и КПРФ договорились, что в этом сезоне КПРФ поддерживает ЕР, а в будущем сезоне ЕР поддержит кандидата от КПРФ.
Отлично, что договорились, отлично, что не будут тратить деньги на всю эту предвыборную шумиху, отлично, что удалось избежать конфликта элит, в котором были бы потеряны огромные ресурсы и который бы повысил градус общественного протеста, противопоставив друг другу различные социальные группы.
А когда люди договорились, то каждый занимается своим делом: губернатор - губернаторским, а мэр - мэрским, и все прекрасно.
Но нет, откуда ни возьмись, вылезают сторонники американской технологии и заявляют, что им нужен конфликт, им нужна драка. Говорят, что без драки они никак не могут, потому что хотят, чтобы была «кровь», экстрим, адреналин и так далее.
Но, как говорится, если не хватает кровищи, экстрима и адреналина, то идите на боксерские бои. Чего вы в политику боксерские правила вносите?
Политика для нас в России - это арена договоренностей, арена переговоров. Только там, где политики не справились со своей задачей, возникает конфликт. Из-за отсутствия конкуренции, из-за ориентированности на мир, на реальную жизнь, а не на истерику и шоу, вытекает третий запрос нашего общества.
Это запрос на чистоту и вежливость выборов. Вежливость и с точки зрения взаимоотношения партнеров. Недаром у нас Владимир Владимирович Путин говорит об американских коллегах как о партнерах. Точно так же мы и в обществе должны друг к другу относиться.
И вежливость с точки зрения законности всех процедур. И на это у нас есть большой запрос.
Американец жаждет крови, компромата и относится к компромату и грязи на выборах как к совершенно естественной вещи и, более того, необходимой и даже желанной, требуя, чтобы политики вели себя максимально грязным способом, потрясая чьим-то грязным бельем.
А у нас в России к обнародованию любого компромата общество относится крайне негативно, реагирует на это низкой явкой, потому что не хочет участвовать в аморальных, а тем более в незаконных делах.
И даже власть, когда у нее есть потребность вывести на чистую воду какого-то жулика, негодяя, популиста, с большим нежеланием это делает, весьма неохотно обнародует какой-то компромат и реализует имеющуюся информацию об уголовных делах, потому что понимает, что это не понравится обществу.
Борьба с криминалом, с нарушением закона должна производиться силовиками, без перевода в политическую плоскость.
Но мы видим существование определенных привычек у тех наших политиков, которые ориентированы на американский стиль ведения политики. Они, наоборот, стремятся все политизировать.
Если против кого-то возбуждено уголовное дело, если кто-то превысил полномочия, не платил налоги, то он не ведет работу вокруг данного дела, привлекая адвокатов, приводя аргументы в свою пользу, а моментально политизирует это. Хоть Ходорковский, хоть Грудинин, хоть Шестун. Они быстро начинают политизировать ситуацию и говорить, что если их за что-то привлекли к уголовной ответственности, то сделано это исключительно по политическим мотивам.
Это является ложью, потому что наша власть как раз максимально всё делает для того, чтобы не смешивать политику, которая является сферой мира, согласия, чистой нравственности и торжества законности, с уголовными, хозяйственными и прочими спорами, которые реализуются силовиками. Но задача оппонентов - это всегда политизировать любой вопрос.
Вот, собственно, три основных отличия русского стиля ведения политики.
И здесь еще нужно сказать об одной важной вещи, которая должна реализовываться на выборах.
Любые попытки изменить русский менталитет, который выковывался тысячелетиями, на американский, попытки изменить мужской менталитет на женский, попытки превратить суровых сибирских мужиков в истеричек всегда будут искусственными. Эти попытки будут придавать искусственность нашей политике.
Вот почему у нас так тяжело всегда приходится совершать процедуры, связанные с внедрением в России этого самого американского стиля. Все это выглядит как неестественные и незаконные, по большому счету, вещи.
Простой пример. «Единая Россия» собирала подписи коммунистам, навальновцам и многим другим. Те не участвовали в местных выборах, у них не было своих кандидатов, и «Единая Россия» хоть Навальному в Москве, хоть Левченко в Иркутске на блюдечке приносила подписи только для того, чтобы противоестественным образом обеспечить какую-то конкурентность на выборах.
Естественно, это выглядело очень глупо, потому что получается, что сами себе рисовали врага, сами с ним боролись - в общем, какая-то борьба нанайских мальчиков. И, конечно, такие искусственные процедуры вводят в недоумение людей, дискредитируют всю политическую систему.
Я понимаю, что когда людям объявили, что будет действовать муниципальный фильтр, несколько лет такие вещи можно допускать, потому что партии еще не успели перестроиться, не успели на муниципальном уровне избрать достаточное количество депутатов.
Но когда уже прошло 2-5 политических сезонов, а они продолжают не выбирать муниципальных депутатов и желают, чтобы им собирали подписи единороссы, то все это выглядит противоестественно. И такая практика должна быть отменена. Не работаешь на земле, значит, не имеешь права подняться в небо. Не избираешь муниципальных депутатов - значит, не имеешь права участвовать в выборах губернатора, в заксобрание и уж тем более в выборах президента.
Хватит внедрять искусственные конструкции в наш российский менталитет. Мы такие, какие мы есть. Таким менталитетом мы не просто выжили в течение нескольких тысячелетий, но и создали один из крупнейших мировых центров силы - и в плане военной мощи, и в плане экономики, и в плане политического и культурного влияния. И нам нечего что-то перенимать. Мы вполне самодостаточны.
Олег Матвейчев
Источник