( Read more... )

За спиной шуршат люди и шуршание их точно вопль младенца, рожденного с конца - от недели до года на все про все. Я сижу у окна, здесь тепло. Прижимаю коленки к чугунному чуду и смотрю тупо вверх и направо. У меня нет прописки и имени, но я помню, что скоро обед. Мне сегодня 84 и я об этом ничего не знаю, ведь раньше мой день рождения был летом. И ( Read more... )

Я хожу в ожидании того, что внутри зашевелится ( Read more... )

в моей комнате просто - шкаф, кровать, неудачные фотографии

здесь пахнет белым, но не все поймут о чем я

и только две свечи - пурпурная и золотая напоминают

что для белого больше нет места


( Read more... )

( Read more... )

Сегодня в банкете играет особая музыка - на ужин созвали великих. Подобно гусиному пуху, мягкая и теплая, кружит по залу мелодия. Белый от нее воздух немного тяжелее обычного и щекочет в ноздрях. На сцене маэстро царапает щетками барабанную медь ( Read more... )

Click to view

Прошвырнулась по району - сочные бургеры, плохие соседи, половозрелая обстановка. Что то невозможно далекое заставляет на небо взглянуть - в те его места, что так и чешутся от нарывов. Серые стержни растут и набухают и вскоре выстрелят потоком адского умиротворения под названием «конец войне». Но пока все только зреет, кошки как будто не понимают, ( Read more... )

Иногда я представляю себя частью нелепой тантамарески в стиле ампир, что у входа в местный зоопарк. Той его частью, что в платье, рядом с другой -  в фанерном камзоле ( Read more... )

Источники гласят, что во времена марсельской чумы выживали совсем немногие. Европу тошнило трупами то здесь то там, а формула самой болезни оставлась неизменной. Есть некая статистика, указывающая на определенные классы европейцев, потери среди которых были минимальны. Итак, чтобы остаться живым в Марселе 1720-го вам следовало быть ( Read more... )