Первый блин, который комом. Трое святых.
Продолжение
Начало здесь
Часть 3. Каманы. Кровавые камни.
Побиваемые крупными каплями, несущимися с небес, то и дело поскальзываясь на размокшей глине давно заброшенной дороги, мы медленно сползли к реке.
За спиною у нас возвышалась Шромская гора. Перед нами рвался к небу следующий хребет, но на него мы собирались попасть лишь на следующий день. Сейчас нам надо было дойти до развилки и повернуть налево, вдоль реки, разрубившей наш путь своим мутным ревущим потоком.
Над рекой парило. Туман клубился над грохочущей тёмно-коричневой струёй, создавая фантастическую, неземную картину.
Сергей, как всегда, от плеча, повёл камерой вправо-влево. Это, вроде как, должно было обозначать съёмку мизансцены «Над Восточной Гумистой».
- Может остановимся, да поснимаем? - предложил я.
- Да зачем? Там, дальше, будут, наверное, такие классные места! Зачем тратить плёнку на мутную воду?
Ну нет, так нет… Идём дальше.
В Каманах свернули с основной дороги, что бы посетить могилу Святого мученика Василиска.
Сколько лет моей жизни связано с этими местами, а в этом месте, святом для христиан, я ни разу не был. Поэтому, даже зная, что к месту упокоения святого ведёт тяжёлый подъём, не представлял себе, что это в реальности такое. Особенно в дождь.
Свернули под указатель. Прошли пару десятков метров по вполне приличной дороге, покрытой белым щебнем, и вот мы у поляны, служащей для разворота экскурсионного транспорта - дальше автомобиль не проедет - там резко уходит налево и в горку набухшая от дождевой воды, сгоняющая с себя мутные потоки узенькая тропка.
Полянку-разворот по периметру окружают деревянные колышки, окрашенные в красный цвет с белыми полосами. Несмотря на то, что в единственном уцелевшем, помимо монастыря, доме в Каманах располагался штаб Halo Trust - организации, занимавшейся разминированием - окрестности признаны небезопасными. Колышки обозначают возможное присутствие мин. Об этом же вещают многочисленные плакаты, установленные на каждом из перекрёстков села.
Скинули рюкзаки. Передышка.
Я даю на камеру короткое интервью. Сергей продолжает снимать. И тут из-под дождевого полога, с той стороны, откуда мы пришли, выплыл микроавтобус.
Дождь, как по мановению волшебной палочки, начал стихать. И к тому моменту, когда из автобуса грузно вылез последний пассажир, небо успело перекрыть свой душ.
Мгновенно вода, излитая на землю, начала обращаться в туман, заклубилась, закудрявилась сединой дымки над камнями дороги, над травами, покрытыми мхом камнями. Казалось, сам мир обращается в иллюзорный, видимый, но не ощутимый пар.
Бойкий экскурсовод пробежал мимо нас к началу тропы: «Добрый день! Приятного вам отдыха!» - и потом к группе: «Так, внимание! С дороги не сходим! В целом, места признаны разминированными, но здесь шли очень жестокие бои и ради вашей безопасности я прошу вас не уходить за пределы тех мест, которые я укажу. Очень прошу отнестись к этому с пониманием!»
Но туристам было, явно, не до шастания по кустам. Их лица излучали неподдельные любопытство и восторг.
- Молодые люди! А вы там уже были? - полный мужчина в шортах и цветастой рубахе с коротким рукавом махнул рукою в сторону тропы.
- Нет. Сейчас передохнём, и пойдём.
- А на чём вы приехали? - молодая женщина с интересом озиралась по сторонам, ища взглядом наш транспорт.
- Мы пешком пришли.
- От самого Сухума?!
- Ну да…
- Ничего себе! - подхватил разговор молодой человек спортивного телосложения - И, можно поинтересоваться, долго шли?
- Ну где-то с 8 утра…
Однако экскурсовод уже быстро и ловко - видно, это было ему уже привычно - взбегал вверх по крутой тропке, на ходу подзывая своих подопечных: «Так, идём за мною! Осторожно, тут очень скользко!»
Отдыхающие медленно двинулись вслед за своим гидом. Большинству из них это давалось очень тяжело. Многие были в сланцах, которые мгновенно покрылись слоем жирной и ужасно скользкой глины. Видно было, что глина эта мешает идти, она намертво приклеивает обувь к дороге и заставляет ноги скользить, выталкивает их из тапочек, заставляет тела колыхаться и балансировать.
Мы постояли ещё немного, уложили рюкзаки на обочину, дождавшись, пока туристы минуют самую узкую часть тропы, а затем я и Дамей бросились бегом вдогонку за экскурсоводом.
- Ничего себе, бегают! Да что им, они же тут выросли! Ребята, помогите! - раздались со всех сторон удивлённые возгласы.
Дамей кинулся кому-то помогать. А я, уверенный в том, что снизу меня снимает Сергей, сайгаком скакал между стволами деревьев, отталкиваясь, словно обезьяна, от них - скользкой, словно банное мыло, тропке я как-то не доверял.
Так вот, комментируя на ходу подъём, стараясь при этом держать ровное дыхание, я, прилагая какие-то идиотско-ирреальные усилия, взлетел на поляну, которой оканчивалась наша тропка.
Оглянулся. Сергей идёт где-то сзади. Тоже очень бодро. Даже больше. Он, можно сказать, порхал по склону, не касаясь земли. Раз-два-три - и уже пронёсся мимо удивлённых лиц наших случайных попутчиков. Но… Но камера его в это время снимает землю! Ну что ты будешь делать!
Я понял, что дальше интервью можно не вести и «отпустил» дыхание. Отдышка навалилась с какой-то неземной силой - да уж, десятки килограммов жира, скопленные за годы работы в офисе дают о себе знать. Я присел прямо на мокрую траву, изобразил довольную мину - что бы никто не догадался о том, как мне хреново, и принялся глотать воздух, словно рыба, извлечённая из проруби, жадно открывая рот и раздув ноздри.
К счастью, пока первый турист, пыхтя и краснея, взполз на кручу, мой организм успел привести себя в порядок и пред удивлёнными очами попутчиков я предстал вполне себе бодрячком. И только Дамей, да экскурсовод были свидетелями последствий моего «сдувания формы».
Ну вот все и в сборе.
Я потихонечку спросил разрешения экскурсовода заснять его выступление.
Народ собирается полукругом, вот-вот должно начаться интервью… И тут я осознаю, что кардиомный микрофон остался внизу, в рюкзаке.
Бежать за ним некогда, а на просьбу повесить себе «петличку» ведущий экскурсии отвечает вежливым и стеснительным отказом… Ну что же, как всегда, импровизируем!
Я прячусь где-то в толпе народа, протягивая вперёд руку с крохотным «одуванчиком» всенаправленной "петлички". А Сергей в это время становится за спинами отдыхающих и, пользуясь экраном камеры, ловит в кадр нашего невольного эксперта.
Рассказ экскурсовода был великолепен! Вот уж где проявилось знание материала и готовность к ответам на любые вопросы!
Если позволите, я вкратце перескажу, о чём шла речь, дав вольную компиляцию того, что рассказал нам экскурсовод и того, что я знал сам.
Первым в этих местах очутился Святой Василиск Команский (он же Каманский).
Так как дело было очень давним (святой мученик погиб в этих местах в 308 (по другим данным в 304) году), сведения о тех днях довольно противоречивы.
Святой Василиск проповедовал христианство на севере Турции. В то время в тех местах царило язычество и, естественно, местным правителям не понравилась новая смута.
Василиска доставили к руководству, которое возглавлялось человеком со странным именем Асклепиодот.
Естественно, хорошего человека Асклепиодотом не назовут. Поэтому после того, как Василиск, совместно с ещё двумя мучениками опрокинул силой молитвы статую Артемиды, их ждала незавидная участь, после которой двое сподвижников Василиска умерли, а сам Василиск был отправлен в Каманы.
Тут история немного путается. По одним сведениям, некий человек с нехорошим именем Агриппа вдруг затребовал Василиска к себе. Но по пути Василиск отпросился к родным, стражники его отпустили (вот бардак был в армии тех лет!), потом стражников наказали… В итоге, после пары головокружительных изворотов сюжета, Василиск опять оказался в Каманах. И здесь он вновь проявил чудеса.
Во-первых, как сейчас сказали бы, он жёстко потроллил язычников, когда те в очередной раз решили поиздеваться над святым.
В жаркий день Василиска приковали в сухому дубу. А на просьбу о воде ему ответили: «Вот пусть твой бог тебя и напоит!»
Издевательство «не прокатило», ибо в тот же миг дуб начал покрываться зелёной листвой, а в его корнях раскололся камень и из него начал бить родник.
Ещё один вариант описываемых событий менее жесток. В соответствии с ним, стражники просто зашли перекусить, а своего пленника привязали к сухому дереву на солнцепёке. Василиск начал молиться с тем, что бы Господь облегчил его страдания, тут случилось землетрясение и в итоге из корня дерева начал бить родник.
Как бы то ни было, в обоих вариантах стражники сразу же обратились в христианство, за что были позже казнены.
Далее жизнь Василиска развивалась одновременно чудесно и трагически.
Человек с нехорошим именем Агриппа сам приехал к святому в надежде обратить его в языческую веру. С этой целью он потребовал от Василиска принести жертву на капище для языческих богов. На это Василиск ответил: «Я всякий час приношу Богу жертву хвалы и благодарения» - и тотчас же на святого сошёл с неба огонь, который уничтожил капище.
По другой версии, после слов Василиска в одном из языческих храмов раздался грохот и внутри здания раскололись все идолы.
Как бы там ни было, итог для земной жизни святого был печален. Его обезглавили, а тело бросили в реку.
Христиане втайне выловили тело погибшего Василиска из реки и выкупили за какие-то огромные деньги у язычников его отсечённую голову. В принципе, в те времена продажа как частей, так и тел казнённых целиком была прибыльным бизнесом. Поэтому не стоит удивляться необычной для нашего цивилизованного мира сделке. Затем тело и отсечённую голову втайне захоронили в тех же самых Каманах.
С одной стороны, место захоронения находится практически на территории древнего поселения. Но с другой, учитывая то, что даже по пробитой и протоптанной дороге добираться сюда - удовольствие явно на любителя - понятно, отчего место захоронения долго оставалось известным исключительно узкому кругу лиц.
В Каманах есть святой родник. По одним сведениям, это тот самый родник, который начал бить, когда Василиска приковали к дубу. По другим сведениям, этот родник начал бить в тот момент, когда святого обезглавили. Но к роднику мы ещё раз вернёмся. Чуть позже. Причём, в прямом смысле.
А пока…
Пока мы стоим у могилы Василиска и слушаем экскурсовода.
Я пытаюсь «подхватить» второй рукой уже изрядно подуставшую «микрофонную», Сергей пытается с вытянутой руки поснимать поверх голов, а Дамей в третий раз бежит вверх по склону. В первый раз я отправлял его за новой батареей - камера начала сигналить о снижении заряда текущей. А во второй раз его попросили сбегать за кассетой - текущая подходит к концу.
Учитывая то, что склон очень крутой и крайне скользкий, Дамею не позавидуешь. Но и нам было не весело - экскурсовод завершил только треть рассказа, а руки уже затекли так, что было не до внимательного слушания - я только и успевал крутиться, перехватывая «петличку» то в одну, то в другую руку.
А рассказ, тем временем, продолжался.
После Василиска в Каманах оказался другой почитаемый христианский святитель и Вселенский учитель - Иоанн Златоуст. И не просто оказался, а тоже - ну что за место-то такое?! - закончил в этих местах свой земной путь.
Судьба Иоанна Златоуста тоже довольно интересна.
Будучи Константинопольским Архиепископом, получивший великолепное образование, Иоанн был весьма почитаем при дворе и в народе. Но, увы, довелось ему влезть в политику. Причём, влез по-крупному, резко критикуя и прилюдно обличая в своих речах проступки и злоупотребления как духовенства, так и двора. Кроме того, будучи епископом, он направил значительную часть средств на строительство больниц и гостиниц для паломников. А на средства, совсем не резиновые, была масса иных претендентов.
Естественно, за этим последовала опала. С ней связана целая история, в которой сплелось всё: политика, страсти, вера и её трактовки.
Иоанна несколько раз собирались казнить, на чём настаивала жена императора Константинополя Евдоксия. Но сам император, Аркадий, очень почитал Иоанна, поэтому попытки казни завершались для святого ссылками. По-первой, не особо далеко и не особо надолго. Потом наподольше и подальше…
Но подобные «внушения» не действовали на Иоанна, и он продолжал обличать знать и падшее духовенство.
Как итог, в 404 году состоялся собор, принявший решение гнать Иоанна. А чуть позже противники святого выгадали момент, когда опальный архиепископ был тяжело болен, и отправили его на верную смерть - пешим порядком в ссылку в Пифиунд (нынешнюю Пицунду).
Нет, сейчас Пицунда - этакий рай на Земле. Реликтовые рощи, омываемые тёплыми волнами Чёрного моря, чистый воздух, вечное лето…
В те времена всё было несколько не так. Например Сухум стал Сухумом в том виде, в каком мы его знаем, только при Советской власти. А ещё в XIX веке здесь случались регулярные эпидемии малярии, а часть города тонула в болотах, о чём свидетельствуют многочисленные эвкалипты. Эти деревья обладают способностью вытягивать из почвы и испарять огромные объёмы влаги и их специально высаживали на Черноморском побережье в мелиарационных целях.
Кроме того, нынешняя Абхазия была для Константинополя чем-то навроде сегодняшнего… ну даже не знаю… Биробиджана, что ли… Далеко, болотно, дико. Плюс, не так просто Иоанн Златоуст шёл в Пицунду через горы. У побережья совершенно вольготно чувствовали себя пираты.
Короче говоря, для больного человека подобная ссылка была равносильна отсроченной казни. Что, в принципе, и получилось.
По пришествии в Каманы Иоанн Златоуст остался без сил. Три месяца пешего перехода, фактически, убили его.
По местному преданию, в ночь перед смертью к Иоанну явился святой Василиск и объявил: «Не переживай, брат, скоро ты будешь со мною!»
По более официальной версии, Иоанн Святитель причастился и тут же умер.
Изначально святой был похоронен тут же - в каменной раке. Но в 438 году константинопольский патриарх Прокл потребовал перенести мощи святого в столицу империи. Сама же рака осталась в Каманах, но и о ней разговор пойдёт чуть позже.
Затем в истории Каман установилось некоторое затишье.
Являясь задворками империи, это место было позабыто-позаброшено. И лишь древние храмы, да пара постепенно разрушающихся крепостей, построенных ещё римлянами, напоминали о бурном прошлом этого тихого уголка.
Но ещё во время гонений на Иоанна Златоуста голова Иоанна Крестителя была вынесена из Константинополя в город Емессу. До этого момента уже произошло 2 обретения отсечной головы Предтечи. И храниться бы реликвии спокойно, но в IX веке начались иконоборческие гонения. Посему сторонники почитания реликвий решили укрыть артефакт. Ну и не нашли места лучше, чем окрестности Каман.
Надо заметить, что мусульмане, несмотря на то, что ислам выступает против поклонения каким бы то ни было реликвиям, претендуют на то, что голова Иоанна Предтечи сегодня хранится именно у них - в мечете Омейядов в Дамаске. А христиане заявляют, что голова хранится то ли в римской церкви Сан-Сильвестро-ин-Капите, то ли распределена по частям между несколькими монастырями на пространстве от Франции до Армении.
Но вернёмся в Каманы.
Итак, в IX веке христиане - иконопочитатели спрятали голову в лесном гроте в районе Каман.
В принципе, стоит один раз побывать у того грота, что бы понять, что найти там голову было очень нелегко. Правда, почему она не пострадала от диких животных, которые в тех местах в изобилии встречаются даже в наши дни, история умалчивает. Но вот что касается людей… Сегодня к тому гроту ведёт металлическая лестница. Большая. Очень большая. Длинная, имею в виду. И далеко не у всех хватает здоровья для того, что бы добраться до места-артефакта по этому, благоустроенному, в общем-то, пути. Когда же представляешь себе, что кому-то взбредёт в голову лезть в эти места по неприступным кручам… Ну в общем, понятно…
В общем, пересказывать текстом большую часть этой истории, наверное, бесполезно. Эти места надо увидеть. Поэтому в наших ближайших планах съёмки отдельного фильма. Но это в перспективе… А сейчас…
Сейчас я обессиленно опустил руку… Рассказ, казалось, закончился… Но, как выяснилось, не совсем.
Продолжение
На главную страницу
Начало здесь
Часть 3. Каманы. Кровавые камни.
Побиваемые крупными каплями, несущимися с небес, то и дело поскальзываясь на размокшей глине давно заброшенной дороги, мы медленно сползли к реке.
За спиною у нас возвышалась Шромская гора. Перед нами рвался к небу следующий хребет, но на него мы собирались попасть лишь на следующий день. Сейчас нам надо было дойти до развилки и повернуть налево, вдоль реки, разрубившей наш путь своим мутным ревущим потоком.
Над рекой парило. Туман клубился над грохочущей тёмно-коричневой струёй, создавая фантастическую, неземную картину.
Сергей, как всегда, от плеча, повёл камерой вправо-влево. Это, вроде как, должно было обозначать съёмку мизансцены «Над Восточной Гумистой».
- Может остановимся, да поснимаем? - предложил я.
- Да зачем? Там, дальше, будут, наверное, такие классные места! Зачем тратить плёнку на мутную воду?
Ну нет, так нет… Идём дальше.
В Каманах свернули с основной дороги, что бы посетить могилу Святого мученика Василиска.
Сколько лет моей жизни связано с этими местами, а в этом месте, святом для христиан, я ни разу не был. Поэтому, даже зная, что к месту упокоения святого ведёт тяжёлый подъём, не представлял себе, что это в реальности такое. Особенно в дождь.
Свернули под указатель. Прошли пару десятков метров по вполне приличной дороге, покрытой белым щебнем, и вот мы у поляны, служащей для разворота экскурсионного транспорта - дальше автомобиль не проедет - там резко уходит налево и в горку набухшая от дождевой воды, сгоняющая с себя мутные потоки узенькая тропка.
Полянку-разворот по периметру окружают деревянные колышки, окрашенные в красный цвет с белыми полосами. Несмотря на то, что в единственном уцелевшем, помимо монастыря, доме в Каманах располагался штаб Halo Trust - организации, занимавшейся разминированием - окрестности признаны небезопасными. Колышки обозначают возможное присутствие мин. Об этом же вещают многочисленные плакаты, установленные на каждом из перекрёстков села.
Скинули рюкзаки. Передышка.
Я даю на камеру короткое интервью. Сергей продолжает снимать. И тут из-под дождевого полога, с той стороны, откуда мы пришли, выплыл микроавтобус.
Дождь, как по мановению волшебной палочки, начал стихать. И к тому моменту, когда из автобуса грузно вылез последний пассажир, небо успело перекрыть свой душ.
Мгновенно вода, излитая на землю, начала обращаться в туман, заклубилась, закудрявилась сединой дымки над камнями дороги, над травами, покрытыми мхом камнями. Казалось, сам мир обращается в иллюзорный, видимый, но не ощутимый пар.
Бойкий экскурсовод пробежал мимо нас к началу тропы: «Добрый день! Приятного вам отдыха!» - и потом к группе: «Так, внимание! С дороги не сходим! В целом, места признаны разминированными, но здесь шли очень жестокие бои и ради вашей безопасности я прошу вас не уходить за пределы тех мест, которые я укажу. Очень прошу отнестись к этому с пониманием!»
Но туристам было, явно, не до шастания по кустам. Их лица излучали неподдельные любопытство и восторг.
- Молодые люди! А вы там уже были? - полный мужчина в шортах и цветастой рубахе с коротким рукавом махнул рукою в сторону тропы.
- Нет. Сейчас передохнём, и пойдём.
- А на чём вы приехали? - молодая женщина с интересом озиралась по сторонам, ища взглядом наш транспорт.
- Мы пешком пришли.
- От самого Сухума?!
- Ну да…
- Ничего себе! - подхватил разговор молодой человек спортивного телосложения - И, можно поинтересоваться, долго шли?
- Ну где-то с 8 утра…
Однако экскурсовод уже быстро и ловко - видно, это было ему уже привычно - взбегал вверх по крутой тропке, на ходу подзывая своих подопечных: «Так, идём за мною! Осторожно, тут очень скользко!»
Отдыхающие медленно двинулись вслед за своим гидом. Большинству из них это давалось очень тяжело. Многие были в сланцах, которые мгновенно покрылись слоем жирной и ужасно скользкой глины. Видно было, что глина эта мешает идти, она намертво приклеивает обувь к дороге и заставляет ноги скользить, выталкивает их из тапочек, заставляет тела колыхаться и балансировать.
Мы постояли ещё немного, уложили рюкзаки на обочину, дождавшись, пока туристы минуют самую узкую часть тропы, а затем я и Дамей бросились бегом вдогонку за экскурсоводом.
- Ничего себе, бегают! Да что им, они же тут выросли! Ребята, помогите! - раздались со всех сторон удивлённые возгласы.
Дамей кинулся кому-то помогать. А я, уверенный в том, что снизу меня снимает Сергей, сайгаком скакал между стволами деревьев, отталкиваясь, словно обезьяна, от них - скользкой, словно банное мыло, тропке я как-то не доверял.
Так вот, комментируя на ходу подъём, стараясь при этом держать ровное дыхание, я, прилагая какие-то идиотско-ирреальные усилия, взлетел на поляну, которой оканчивалась наша тропка.
Оглянулся. Сергей идёт где-то сзади. Тоже очень бодро. Даже больше. Он, можно сказать, порхал по склону, не касаясь земли. Раз-два-три - и уже пронёсся мимо удивлённых лиц наших случайных попутчиков. Но… Но камера его в это время снимает землю! Ну что ты будешь делать!
Я понял, что дальше интервью можно не вести и «отпустил» дыхание. Отдышка навалилась с какой-то неземной силой - да уж, десятки килограммов жира, скопленные за годы работы в офисе дают о себе знать. Я присел прямо на мокрую траву, изобразил довольную мину - что бы никто не догадался о том, как мне хреново, и принялся глотать воздух, словно рыба, извлечённая из проруби, жадно открывая рот и раздув ноздри.
К счастью, пока первый турист, пыхтя и краснея, взполз на кручу, мой организм успел привести себя в порядок и пред удивлёнными очами попутчиков я предстал вполне себе бодрячком. И только Дамей, да экскурсовод были свидетелями последствий моего «сдувания формы».
Ну вот все и в сборе.
Я потихонечку спросил разрешения экскурсовода заснять его выступление.
Народ собирается полукругом, вот-вот должно начаться интервью… И тут я осознаю, что кардиомный микрофон остался внизу, в рюкзаке.
Бежать за ним некогда, а на просьбу повесить себе «петличку» ведущий экскурсии отвечает вежливым и стеснительным отказом… Ну что же, как всегда, импровизируем!
Я прячусь где-то в толпе народа, протягивая вперёд руку с крохотным «одуванчиком» всенаправленной "петлички". А Сергей в это время становится за спинами отдыхающих и, пользуясь экраном камеры, ловит в кадр нашего невольного эксперта.
Рассказ экскурсовода был великолепен! Вот уж где проявилось знание материала и готовность к ответам на любые вопросы!
Если позволите, я вкратце перескажу, о чём шла речь, дав вольную компиляцию того, что рассказал нам экскурсовод и того, что я знал сам.
Первым в этих местах очутился Святой Василиск Команский (он же Каманский).
Так как дело было очень давним (святой мученик погиб в этих местах в 308 (по другим данным в 304) году), сведения о тех днях довольно противоречивы.
Святой Василиск проповедовал христианство на севере Турции. В то время в тех местах царило язычество и, естественно, местным правителям не понравилась новая смута.
Василиска доставили к руководству, которое возглавлялось человеком со странным именем Асклепиодот.
Естественно, хорошего человека Асклепиодотом не назовут. Поэтому после того, как Василиск, совместно с ещё двумя мучениками опрокинул силой молитвы статую Артемиды, их ждала незавидная участь, после которой двое сподвижников Василиска умерли, а сам Василиск был отправлен в Каманы.
Тут история немного путается. По одним сведениям, некий человек с нехорошим именем Агриппа вдруг затребовал Василиска к себе. Но по пути Василиск отпросился к родным, стражники его отпустили (вот бардак был в армии тех лет!), потом стражников наказали… В итоге, после пары головокружительных изворотов сюжета, Василиск опять оказался в Каманах. И здесь он вновь проявил чудеса.
Во-первых, как сейчас сказали бы, он жёстко потроллил язычников, когда те в очередной раз решили поиздеваться над святым.
В жаркий день Василиска приковали в сухому дубу. А на просьбу о воде ему ответили: «Вот пусть твой бог тебя и напоит!»
Издевательство «не прокатило», ибо в тот же миг дуб начал покрываться зелёной листвой, а в его корнях раскололся камень и из него начал бить родник.
Ещё один вариант описываемых событий менее жесток. В соответствии с ним, стражники просто зашли перекусить, а своего пленника привязали к сухому дереву на солнцепёке. Василиск начал молиться с тем, что бы Господь облегчил его страдания, тут случилось землетрясение и в итоге из корня дерева начал бить родник.
Как бы то ни было, в обоих вариантах стражники сразу же обратились в христианство, за что были позже казнены.
Далее жизнь Василиска развивалась одновременно чудесно и трагически.
Человек с нехорошим именем Агриппа сам приехал к святому в надежде обратить его в языческую веру. С этой целью он потребовал от Василиска принести жертву на капище для языческих богов. На это Василиск ответил: «Я всякий час приношу Богу жертву хвалы и благодарения» - и тотчас же на святого сошёл с неба огонь, который уничтожил капище.
По другой версии, после слов Василиска в одном из языческих храмов раздался грохот и внутри здания раскололись все идолы.
Как бы там ни было, итог для земной жизни святого был печален. Его обезглавили, а тело бросили в реку.
Христиане втайне выловили тело погибшего Василиска из реки и выкупили за какие-то огромные деньги у язычников его отсечённую голову. В принципе, в те времена продажа как частей, так и тел казнённых целиком была прибыльным бизнесом. Поэтому не стоит удивляться необычной для нашего цивилизованного мира сделке. Затем тело и отсечённую голову втайне захоронили в тех же самых Каманах.
С одной стороны, место захоронения находится практически на территории древнего поселения. Но с другой, учитывая то, что даже по пробитой и протоптанной дороге добираться сюда - удовольствие явно на любителя - понятно, отчего место захоронения долго оставалось известным исключительно узкому кругу лиц.
В Каманах есть святой родник. По одним сведениям, это тот самый родник, который начал бить, когда Василиска приковали к дубу. По другим сведениям, этот родник начал бить в тот момент, когда святого обезглавили. Но к роднику мы ещё раз вернёмся. Чуть позже. Причём, в прямом смысле.
А пока…
Пока мы стоим у могилы Василиска и слушаем экскурсовода.
Я пытаюсь «подхватить» второй рукой уже изрядно подуставшую «микрофонную», Сергей пытается с вытянутой руки поснимать поверх голов, а Дамей в третий раз бежит вверх по склону. В первый раз я отправлял его за новой батареей - камера начала сигналить о снижении заряда текущей. А во второй раз его попросили сбегать за кассетой - текущая подходит к концу.
Учитывая то, что склон очень крутой и крайне скользкий, Дамею не позавидуешь. Но и нам было не весело - экскурсовод завершил только треть рассказа, а руки уже затекли так, что было не до внимательного слушания - я только и успевал крутиться, перехватывая «петличку» то в одну, то в другую руку.
А рассказ, тем временем, продолжался.
После Василиска в Каманах оказался другой почитаемый христианский святитель и Вселенский учитель - Иоанн Златоуст. И не просто оказался, а тоже - ну что за место-то такое?! - закончил в этих местах свой земной путь.
Судьба Иоанна Златоуста тоже довольно интересна.
Будучи Константинопольским Архиепископом, получивший великолепное образование, Иоанн был весьма почитаем при дворе и в народе. Но, увы, довелось ему влезть в политику. Причём, влез по-крупному, резко критикуя и прилюдно обличая в своих речах проступки и злоупотребления как духовенства, так и двора. Кроме того, будучи епископом, он направил значительную часть средств на строительство больниц и гостиниц для паломников. А на средства, совсем не резиновые, была масса иных претендентов.
Естественно, за этим последовала опала. С ней связана целая история, в которой сплелось всё: политика, страсти, вера и её трактовки.
Иоанна несколько раз собирались казнить, на чём настаивала жена императора Константинополя Евдоксия. Но сам император, Аркадий, очень почитал Иоанна, поэтому попытки казни завершались для святого ссылками. По-первой, не особо далеко и не особо надолго. Потом наподольше и подальше…
Но подобные «внушения» не действовали на Иоанна, и он продолжал обличать знать и падшее духовенство.
Как итог, в 404 году состоялся собор, принявший решение гнать Иоанна. А чуть позже противники святого выгадали момент, когда опальный архиепископ был тяжело болен, и отправили его на верную смерть - пешим порядком в ссылку в Пифиунд (нынешнюю Пицунду).
Нет, сейчас Пицунда - этакий рай на Земле. Реликтовые рощи, омываемые тёплыми волнами Чёрного моря, чистый воздух, вечное лето…
В те времена всё было несколько не так. Например Сухум стал Сухумом в том виде, в каком мы его знаем, только при Советской власти. А ещё в XIX веке здесь случались регулярные эпидемии малярии, а часть города тонула в болотах, о чём свидетельствуют многочисленные эвкалипты. Эти деревья обладают способностью вытягивать из почвы и испарять огромные объёмы влаги и их специально высаживали на Черноморском побережье в мелиарационных целях.
Кроме того, нынешняя Абхазия была для Константинополя чем-то навроде сегодняшнего… ну даже не знаю… Биробиджана, что ли… Далеко, болотно, дико. Плюс, не так просто Иоанн Златоуст шёл в Пицунду через горы. У побережья совершенно вольготно чувствовали себя пираты.
Короче говоря, для больного человека подобная ссылка была равносильна отсроченной казни. Что, в принципе, и получилось.
По пришествии в Каманы Иоанн Златоуст остался без сил. Три месяца пешего перехода, фактически, убили его.
По местному преданию, в ночь перед смертью к Иоанну явился святой Василиск и объявил: «Не переживай, брат, скоро ты будешь со мною!»
По более официальной версии, Иоанн Святитель причастился и тут же умер.
Изначально святой был похоронен тут же - в каменной раке. Но в 438 году константинопольский патриарх Прокл потребовал перенести мощи святого в столицу империи. Сама же рака осталась в Каманах, но и о ней разговор пойдёт чуть позже.
Затем в истории Каман установилось некоторое затишье.
Являясь задворками империи, это место было позабыто-позаброшено. И лишь древние храмы, да пара постепенно разрушающихся крепостей, построенных ещё римлянами, напоминали о бурном прошлом этого тихого уголка.
Но ещё во время гонений на Иоанна Златоуста голова Иоанна Крестителя была вынесена из Константинополя в город Емессу. До этого момента уже произошло 2 обретения отсечной головы Предтечи. И храниться бы реликвии спокойно, но в IX веке начались иконоборческие гонения. Посему сторонники почитания реликвий решили укрыть артефакт. Ну и не нашли места лучше, чем окрестности Каман.
Надо заметить, что мусульмане, несмотря на то, что ислам выступает против поклонения каким бы то ни было реликвиям, претендуют на то, что голова Иоанна Предтечи сегодня хранится именно у них - в мечете Омейядов в Дамаске. А христиане заявляют, что голова хранится то ли в римской церкви Сан-Сильвестро-ин-Капите, то ли распределена по частям между несколькими монастырями на пространстве от Франции до Армении.
Но вернёмся в Каманы.
Итак, в IX веке христиане - иконопочитатели спрятали голову в лесном гроте в районе Каман.
В принципе, стоит один раз побывать у того грота, что бы понять, что найти там голову было очень нелегко. Правда, почему она не пострадала от диких животных, которые в тех местах в изобилии встречаются даже в наши дни, история умалчивает. Но вот что касается людей… Сегодня к тому гроту ведёт металлическая лестница. Большая. Очень большая. Длинная, имею в виду. И далеко не у всех хватает здоровья для того, что бы добраться до места-артефакта по этому, благоустроенному, в общем-то, пути. Когда же представляешь себе, что кому-то взбредёт в голову лезть в эти места по неприступным кручам… Ну в общем, понятно…
В общем, пересказывать текстом большую часть этой истории, наверное, бесполезно. Эти места надо увидеть. Поэтому в наших ближайших планах съёмки отдельного фильма. Но это в перспективе… А сейчас…
Сейчас я обессиленно опустил руку… Рассказ, казалось, закончился… Но, как выяснилось, не совсем.
Продолжение
На главную страницу