Воспоминания моей мамы. Часть 2. Начало войны.
Предыдущая часть здесь
Всего за три дня до начала войны моя бабушка - Евгения Васильевна Кулаженкова - прилетела в Италию. Когда бабушка оказалась в Италии, отец срочно купил билеты на самолет: бабушке, старшему брату Мише (1931 года рождения) и мне. Младшему брату Севе было всего пять месяцев (1941 года рождения), и он остался с мамой.
Мы (двое детей и бабушка) вылетели в Москву по маршруту Рим-Берлин-Москва. В Европе уже шла война. Таким образом, за день до начала Отечественной войны 1941 года мы оказались в Берлине, в аэропорту Темпельхоф.
Несмотря на все сложности этих уже фактически предвоенных дней, мы благополучно успели долететь до Москвы. В 2003 году я оказалась в Берлине и нашла этот аэропорт. В 2008 году, несмотря на протесты жителей Берлина, Темпельхоф был ликвидирован, и на его месте разбили большой парк.
Несколько слов о судьбе отца, мамы и брата Севы. Согласно международным правилам, после объявления войны идет обмен дипкорпусов воюющих стран по сложным маршрутам, противники должны их пропускать и не задерживать. В Советском Союзе был задержан проезжавший через СССР советник итальянского посольства в Манчжурии, поэтому турецкие власти (наша колония, как и другие, следовала через Турцию) задержали моего отца и не выпускали в течение нескольких недель с турецкой территории до тех пор, пока итальянский советник не был доставлен к маньчжурской границе. Мама и младший брат Сева находились рядом с тем местом, где отец находился под арестом. Поэтому в Москву они смогли прибыть в Москву лишь в августе месяце 1941 г.
Несколько слов о том, как мы жили в Москве в августе-сентябре 1941 года. Мне было всего два с половиной года. Мы жили в коммунальной квартире на Земляном Валу с родителями отца - с Евгенией Васильевной и Георгием Ивановичем Кулаженковыми. Я совершенно не помню бомбежек, это почему-то выпало из памяти. Помню только, как я с дедушкой и бабушкой, братом и другими людьми то долго шла куда-то то пешком, то меня несли на чьих-то руках.
Когда я выросла и стала расспрашивать про эти времена, то оказалось, что когда объявляли бомбежки, мы всей семьёй шли пешком от Земляного Вала до метро Маяковского. Там в метро вместе с другими людьми мы пережидали эти бомбежки, а потом возвращались домой.
Часть 3. Эвакуация и Иран.
Всего за три дня до начала войны моя бабушка - Евгения Васильевна Кулаженкова - прилетела в Италию. Когда бабушка оказалась в Италии, отец срочно купил билеты на самолет: бабушке, старшему брату Мише (1931 года рождения) и мне. Младшему брату Севе было всего пять месяцев (1941 года рождения), и он остался с мамой.
Мы (двое детей и бабушка) вылетели в Москву по маршруту Рим-Берлин-Москва. В Европе уже шла война. Таким образом, за день до начала Отечественной войны 1941 года мы оказались в Берлине, в аэропорту Темпельхоф.
Несмотря на все сложности этих уже фактически предвоенных дней, мы благополучно успели долететь до Москвы. В 2003 году я оказалась в Берлине и нашла этот аэропорт. В 2008 году, несмотря на протесты жителей Берлина, Темпельхоф был ликвидирован, и на его месте разбили большой парк.
Несколько слов о судьбе отца, мамы и брата Севы. Согласно международным правилам, после объявления войны идет обмен дипкорпусов воюющих стран по сложным маршрутам, противники должны их пропускать и не задерживать. В Советском Союзе был задержан проезжавший через СССР советник итальянского посольства в Манчжурии, поэтому турецкие власти (наша колония, как и другие, следовала через Турцию) задержали моего отца и не выпускали в течение нескольких недель с турецкой территории до тех пор, пока итальянский советник не был доставлен к маньчжурской границе. Мама и младший брат Сева находились рядом с тем местом, где отец находился под арестом. Поэтому в Москву они смогли прибыть в Москву лишь в августе месяце 1941 г.
Несколько слов о том, как мы жили в Москве в августе-сентябре 1941 года. Мне было всего два с половиной года. Мы жили в коммунальной квартире на Земляном Валу с родителями отца - с Евгенией Васильевной и Георгием Ивановичем Кулаженковыми. Я совершенно не помню бомбежек, это почему-то выпало из памяти. Помню только, как я с дедушкой и бабушкой, братом и другими людьми то долго шла куда-то то пешком, то меня несли на чьих-то руках.
Когда я выросла и стала расспрашивать про эти времена, то оказалось, что когда объявляли бомбежки, мы всей семьёй шли пешком от Земляного Вала до метро Маяковского. Там в метро вместе с другими людьми мы пережидали эти бомбежки, а потом возвращались домой.
Часть 3. Эвакуация и Иран.