Воспоминания моей мамы. Часть 3. Эвакуация и Иран.
Предыдущая часть здесь
В октябре 1941 года я с братьями Севой и Мишей и другой бабушкой Доминикой Федоровной Федоровой (и еще двумя другими внуками возраста 2 года и 11 лет) уехали в эвакуацию в поселок Нижний Услон - в Татарскую ССР.
Первое мое яркое и очень счастливое впечатление раннего детства в конце 1941 года. Я выхожу из избы. Светит яркое солнце, всюду лежит белоснежный сверкающий снег. Подъезжает лошадь с повозкой. А с повозки спрыгивает моя мама - такая родная, такая красивая. Я бегу к ней, меня переполняет ощущение необыкновенного счастья. Оказывается, мама специально приехала за мной, Севой и Мишей. Отец был назначен генеральным консулом СССР в г. Тебриз, Иран. Мы с родителями сели на самолет типа У-2 (или По-2) и полетели на достаточно низкой высоте к Каспийскому морю. Самолет был переполнен. Были там и военные, и люди в штатском, и вся наша семья. На протяжении этого полета немцы расстреливали наш самолёт, но, к счастью для нас, не попали. Мы благополучно долетели до Каспийского моря, пересели на корабль и поплыли.
И тут такое началось - мало того, что сверху немцы нас бомбили опять, но кроме этого на море был шторм, причём достаточно сильный. Почему-то особенно ярко мне запомнилось только одно: как я со своими братьями каталась по палубе. Паника была страшная. Но корабль благополучно доплыл до Ирана.
В Иране я помню, как мы куда-то едем на автомобиле, нас останавливают, но перед этим нам, детям (мы все трое находились на заднем сидении, а впереди за рулем - папа, рядом мама), родители велели все время молчать и не отвечать ни на какие вопросы. Помню, как по каким-то причинам несколько раз нам необходимо было куда-то мчаться, и хорошо отработанными движениями мама брала меня на руки, а Миша - Севу, и они очень быстро шли.
Еще один эпизод. Большая пустая комната, весь пол которой был покрыт ковром. Впереди прямо над ковром на стене - розетка (расположенная как сейчас в Европе - т.е. над полом). Мне было тогда почти 3 года, я решительно иду к розетке, а потом сую два пальца в два отверстия. Меня тогда очень сильно тряхнуло.
Продолжение. Часть 4. Анкара.
В октябре 1941 года я с братьями Севой и Мишей и другой бабушкой Доминикой Федоровной Федоровой (и еще двумя другими внуками возраста 2 года и 11 лет) уехали в эвакуацию в поселок Нижний Услон - в Татарскую ССР.
Первое мое яркое и очень счастливое впечатление раннего детства в конце 1941 года. Я выхожу из избы. Светит яркое солнце, всюду лежит белоснежный сверкающий снег. Подъезжает лошадь с повозкой. А с повозки спрыгивает моя мама - такая родная, такая красивая. Я бегу к ней, меня переполняет ощущение необыкновенного счастья. Оказывается, мама специально приехала за мной, Севой и Мишей. Отец был назначен генеральным консулом СССР в г. Тебриз, Иран. Мы с родителями сели на самолет типа У-2 (или По-2) и полетели на достаточно низкой высоте к Каспийскому морю. Самолет был переполнен. Были там и военные, и люди в штатском, и вся наша семья. На протяжении этого полета немцы расстреливали наш самолёт, но, к счастью для нас, не попали. Мы благополучно долетели до Каспийского моря, пересели на корабль и поплыли.
И тут такое началось - мало того, что сверху немцы нас бомбили опять, но кроме этого на море был шторм, причём достаточно сильный. Почему-то особенно ярко мне запомнилось только одно: как я со своими братьями каталась по палубе. Паника была страшная. Но корабль благополучно доплыл до Ирана.
В Иране я помню, как мы куда-то едем на автомобиле, нас останавливают, но перед этим нам, детям (мы все трое находились на заднем сидении, а впереди за рулем - папа, рядом мама), родители велели все время молчать и не отвечать ни на какие вопросы. Помню, как по каким-то причинам несколько раз нам необходимо было куда-то мчаться, и хорошо отработанными движениями мама брала меня на руки, а Миша - Севу, и они очень быстро шли.
Еще один эпизод. Большая пустая комната, весь пол которой был покрыт ковром. Впереди прямо над ковром на стене - розетка (расположенная как сейчас в Европе - т.е. над полом). Мне было тогда почти 3 года, я решительно иду к розетке, а потом сую два пальца в два отверстия. Меня тогда очень сильно тряхнуло.
Продолжение. Часть 4. Анкара.