Москва. История одного здания
В прошлом году здание, о котором пойдёт речь, отметило свой очередной юбилей. Ему исполнилось 130 лет. Возраст солидный по человеческим меркам и сравнительно молодой в сопоставлении с солидным возрастом самого города. Здание не простое, со своей историей и своим образовательным процессом, - второй дом для мальчишек и девчонок. А, так как именно люди наполняют жизнью стены домов, то мы сегодня будем говорить и о людях. Побывало же в том заведении людей маленьких и больших за 130 лет не мало. Бегали по коридорам, сидели в классных комнатах, отвечали у доски, волновались, радовались, огорчались, влюблялись, учились дружить, глядели в окна на изменяющийся день ото дня мир по ту сторону стекла, но никогда не были просто созерцателями, жили историей города и страны. Многие из них... но всё по порядку.
Вид на Леонтьевский переулок через арку дома с Тверской улицы
Для меня непривычно и нетипично посвящать пост одному какому-то зданию, тем более, что в переулке, выбранном для рассказа, исторических зданий очень много. Если бы не стечение обстоятельств, то так и не решилась бы описать дом, что стоит напротив двух посольств: Азербайджана и Украины. Но всякий раз, когда вижу чужие посты в Живом Журнале про Леонтьевский переулок, удивляюсь, что пишут о многом, но никогда про «капцовку». А ведь здание нельзя назвать незаметным ни по объёму, ни по историческому значению, ни по архитектуре. Мне сложно про него писать, т.к. для нас это четырёхэтажное строение - не просто красивые холодные стены, и слово «капцовка» не пустой звук. Всё же постараюсь не переходить к глубоко личному, хотя полностью избежать данный процесс вряд ли получится.
Вид на Леонтьевский переулок. Здание гимназии (розовое), о которой пойдёт речь, выступает в глубине.
Если при наведении на фотографию появляется значок «рука», жмите, чтобы раскрыть в большом размере.
Мы были молодые, ребёнку всего пять, нам всё было интересно. Ходили по городу, выбирали для сына школу. Это была своего рода игра. Условия и задачи стояли такие: на первом месте - исторический центр города, на втором - традиции хорошего старого образования, на третьем - красивое здание. Не буду перечислять весь список школ из которых мы выбирали, хотя он не большой, т.к. критерии, все три, должны были выполняться безусловно.
Когда мы подошли к зданию в Леонтьевском, муж остановил меня за руку со словами: «Это здесь».
Представьте, я, «московский муравей» этого огромного мегаполиса, прошла через высокую арку дома, который отгораживает переулок от шумной Тверской улицы, стою теперь перед гладко оштукатуренными стенами и смотрю на вычурную лепнину входной группы, а потом начинаю поднимать голову, запрокидывать выше, выше, при этом будто уменьшаясь в росте, пока не добираюсь взглядом до барельефов верхнего этажа. Мои ощущения? Благоговейный страх. Кстати, несколькими днями позже, разговаривая с директором прогимназии, нам, вернее сыну, было предложено, не откладывая решения в долгий ящик, походить годик в школу на занятия, чтобы маленький человек не испытывал тот же страх, что и я, перед стенами помпезного здания. Такой подход и чуткость растопили моё сердце. А через год, вполне достигший школьного возраста, сын пришёл сюда уже официально в качестве ученика первого класса.
Что же это за место такое? В книге Сергея Романюка «Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты» читаем: «Мы подошли к пересечению Леонтьевского переулка с Елисеевским и Шведским тупиком. Название последнего происходит от подворья, принадлежавшего Швеции, которое находилось как раз на месте этого тупика. В силу договора 1617 г., определившего отношения между Россией и Швецией на сто лет, до Северной войны 1700-1721 гг., шведским купцам предоставлялось право «в городех на Москве, во Пскове торговые дворы имети», и вот в 1618 г. здесь было «взято по государеву указу под свейский (то есть шведский. - Авт.) купетцкий двор у Николы в Гнезниках место пустое гостиной сотни Истоминское мылника поперег по улице 20 сажень с полусаженью». Позднее «свейский» двор стал называться более пышно: «посольский дом Его Королевского Величества шведского и норвежского короля». В 1874 г. земля этого подворья была обменена на землю, принадлежавшую Российскому государству в Стокгольме, где находились «магазины, дарованные Королевским правительством, на основании древних трактатов, под склады товаров, приезжавших в Швецию Русских торговцев».
В 1892 г. здесь заложено здание городского училища (дом № 19, проект Д.Н. Чичагова).
Оно называлось капцовским - по фамилии купца A. С. Капцова, пожертвовавшего на его постройку 190 тысяч рублей в память своего отца. Оно совсем не походило на современное здание - было причудливым, с огромными декоративными, несколько утрированными фронтонами и двухцветной раскраской. Автор его, памятуя о месте постройки, старался придерживаться образцов скандинавской архитектуры времени ее расцвета, так называемого стиля Христина IV, ярко воплотившегося в архитектуре датского замка Розенборг и в особенности торговой биржи в Копенгагене с характерной раскраской в два цвета - кирпича и белого камня - и с несколькими высокими фигурными фронтонами. В 1895 году дошла очередь и до девочек: попечитель подарил городу женское училище. Это была не просто пристройка. Архитектор М.К. Геппенер сумел сохранить общий стиль здания с характерным фасадом из кирпича белого и красного цветов.
Фасад гимназии по Леонтьевскому переулку в наши дни. Аттик
Главным делом Александра Сергеевича Капцова стали организация, полное содержание и попечительство этих двух городских начальных училищ. Так продолжалось до ноября 1917 года. Причём Александр Сергеевич Капцов умер достаточно рано в 1897 году, в возрасте 48 лет. После смерти супруга семейным делом управляла его вдова Анна Михайловна.
После революции 1917 года гимназия им. А.С. и К.В. Капцовых была преобразована в общеобразовательную школу № 31. По сути тут находилось две школы: № 131 в помещении мужской гимназии со входом с Леонтьевского переулка и № 119 в помещении женской гимназии со входом со Шведского тупика. Во время Великой Отечественной войны в помещениях 119-й школы был устроен госпиталь и разведшкола СМЕРШа.
В 1952 г. бывшее училище увеличилось на два этажа и приобрело новый, значительно менее живописный вид. Особенно это коснулось фасада по Леонтьевскому переулку, т.е. творение Чичагова пострадало более всего. Убрали очень красивые высокие фигурные фронтоны, пристроили еще два этажа и новый фасад.
Лучше сохранилось, правда тоже надстроенное, здание Геппенера, угол Шведского тупика и малого Гнездниковского переулка. Сейчас здесь, в стороне от парадного подъезда, вход в гимназию для воспитанников младших классов (прогимназия).
В здании есть музей, посвящённый истории гимназии и его благотворителям, семье Капцовых. Будучи гимназистом уже средних классов в 2006-2008 гг. сын тесно занимался развитием этого музея и вместе с одноклассницей проводил экскурсии для бесконечных делегаций из департамента образования. Можно было разбудить Влада ночью и попросить начать рассказ с любого места, текст отскакивал от зубов. «Имею честь заявить городской Думе, что я желаю пожертвовать городу в память моего покойного отца Сергея Алексеевича Капцова капитал в сто девяносто тысяч рублей для устройства городского начального училища имени С.А. Капцова на 200 мальчиков». В 2007 году гимназия отмечала 115-тую годовщину своего процветания. Перебирая на днях дома старые бумаги, нашла журнал, подаренный нам на ту годовщину.
Журнал к юбилею гимназии
Перелистываю страницы, рассматриваю фотографии. На глаза попадается текст выступления сына.
Но, конечно, невероятно волнительно читать, а если была возможность, то и слушать на общих встречах воспоминания выпускников давних лет; людей, буквально поцелованных судьбой за талант и способности.
В школе учились поэтесса Юлия Друнина, актриса Людмила Васильевна Целиковская, главный режиссёр театра им. Маяковского Андрей Александрович Гончаров; писатель, драматург, сценарист Эмиль Брагинский; учитель истории этой же школы Леонид Исидорович Мильграм, Никита Сергеевич Хрущёв (внук), писатель Виктор Олегович Пелевин, пресс-секретарь Президента России Дмитрий Сергеевич Песков, настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке Фёдор Александрович Бородин; Юлия Рутберг, Елена и Фёдор Бондарчук, Степан Михалков, Наталья Селезнёва, Антон Табаков, Михаил Ефремов, режиссёр Константин Юрьевич Богомолов, Александр Лазарев (младший), Анна и Филипп Тараторкины, Георгий Никитич Каптелин (журналист-международник, ведущий программы Вести)...
Чтобы узнать о гимназии больше, искали специально, заказывали через Alib (букинистические книги) книгу Елены Ржевской (настоящая фамилия Каган). Выпускница гимназии 1937 года. Писательница, военная переводчица. Во время штурма Берлина в звании лейтенанта участвовала в поисках Гитлера, в проведении опознания и расследовании обстоятельств его самоубийства.
Среди рассказов в книге были воспоминания о «капцовке». «Когда пришла пора собирать меня в школу... сборы были недолги. «Родная речь», тетрадь, карандаш, ручка с пером № 86, промокашка - сложены в изящный чемоданчик, и мы с мамой спешим к трамваю. Окрестные школы, та, например, что в церкви у железнодорожного моста... и та, что подальше - на Большой Грузинской, - все они не вызывали доверия у мамы, и мне предстояло учиться неподалёку от Тверского бульвара, от нашего прежнего дома - в 1-ой опытно-показательной школе в Леонтьевском переулке, где заведующая - седовласая, почтенная Волынская, бывшая начальница женской гимназии. Где мой брат перешёл уже в третий класс, так что место, можно сказать, проверенное. Сюда я была водворена». (из книги «Знаки препинания»)
А вот ещё. Юлия Друнина, выпускница 1941 года. «Семья наша жила весьма бедно. Правда, тогда я как-то не замечала этого. К примеру, я вечно прогуливала физкультуру, только потому, что на уроки не пускали без тапочек. А как я могла заикнуться про эти тапочки дома, если последние три-четыре дня до получки у нас не оставалось ни рубля и мы сидели на пшённой каше? Запасы этой крупы сохранились у родителей, по-моему, ещё со времён Гражданской войны. У отца не было никакого костюма... Я тоже ни разу не имела больше двух дешёвых платьишек. И это казалось мне нормальным: так же одевались и мои одноклассники. Быт как-то не замечался - царило Бытие. Спасение челюскинцев, тревога за плутающую в тайге Марину Раскову, покорение полюса, Испания - вот чем жили мы в детстве. И огорчались, что родились очень поздно... Удивительное поколение! Вполне закономерно, что в трагическом сорок первом оно стало поколением добровольцев...»
Мирра Евсеевна Аспиз, доктор биологических наук, выпускница 1939 года. «1938 год. Наш классный руководитель - учитель истории Исаак Львович Винц просит поднять руки, у кого арестованы родители. Он говорит, чтобы ребята не отказывались от родителей, не думали, что они враги народа. История, он уверен, докажет это. Мужественный поступок в то время.
Учитель по литературе Паушкин Михаил Михайлович читал нам вслух произведения многих авторов, не входящих в школьную программу. Не то в 9-ом, не то в 10-ом классе он читал И. Северянина, где были строки "а потом отдавалась, отдавалась грозово...". Наша лучшая ученица спросила, что такое "отдавалась"? Учитель сказал: "Подойди ко мне на перемене, я объясню". Никакого раздражения. Нормальная реакция взрослого умного человека».
Отвлекусь на минуту. У Влада была такая же ситуация в 5-ом классе на уроке русского языка, когда ребята не поняли фразу: «Тучные облака разрешились от бремени обильным дождём». И так же от нашей учительницы по литературе Ирины Людвиговны последовало простое и понятное объяснение. После таких уроков сын восхищённо говорил: «Оказывается русский - это так интересно!» Правда потом всё равно выбрал математику.
Кстати, про математику. Ещё из воспоминаний выпускницы 1939 года Мирры Евсеевны Аспиз. «Когда в 8-ом классе пришёл новый преподаватель математики Николай Васильевич Мурашкин, он быстро понял возможности каждого ученика. Эмику Брагинскому он сказал, что его никто не сможет научить математическим предметам и предложил ему: "Я даю тебе все решения, а ты мне - свои стихи и рассказы". Так и было.»
Что ж, здание гимназии не раз меняло архитектурное лицо, статус, номера (131-я, 31-я, 1242-я, 1520-я); но неизменны остаются идеи, заложенные в него Капцовыми с момента основания; а затем развитые талантливыми учителями, ставшими, как и многие их ученики, легендами.