Линкоры и мины
Как "Советский Союз" мог помочь на Балтике в 1941 г.
"Простые стратегические решения определяют примерно всё" - такова, наверное, главная идея, которую я хотел бы "продать" почтенной публике. Как любая основополагающая идея, она видится банальной - до перехода к частностям. Ну вот, например, из неё можно вывести, что наличие в составе РККФ сильного линейного ядра могло радикально изменить ход войны на море в 1941-1945 гг. Что, полагаю, тривиальным уже не кажется.
Цепочка рассуждений выглядит примерно так. Одной из причин - и, возможно, главной причин - неудач советского флота, особенно в 1941 г., было "оборонительное мышление". Оно, это мышление, рождалось из самых простых и, одновременно, основополагающих формулировок. В "Боевом уставе Морских сил РККА" 1930 г. (БУМС-30) оборонительная идея была зафиксирована в ст.2:
Военно-морские силы РККА, являясь составной и неразрывной частью Красной армии, защищая на ряду (sic) с ней интересы трудящихся, должны быть готовы к смелому и решительному ведению борьбы с противником на море, направленной к обороне берегов СССР, содействию операциям сухопутных войск Красной армии и обеспечению их как со стороны моря, так и на речных и озёрных системах.
Жирным - выделено в оригинале, а вот подчёркивание моё. Сразу оговорюсь - как эта статья была сформулирована в БУМС-37, я не знаю. Но, так или иначе, обозначенная выше идея была ключевой как минимум в 30-х, она прослеживается и в руководящих документах, и в организации строительства флота, и в организации боевой подготовки.
По-видимому, это играло существенную роль в ходе боевых действий. Ну вот А.В. Платонов отмечает, что советские эсминцы в немногочисленных столкновениях с противником вместо того, чтобы вести бой, наносили короткий удар с немедленным отходом. Отчего и не добивались успеха. Это можно считать прямым следствием установки на участие в "сосредоточенном ударе" по превосходящим силам противника, каковой был центральным элементом боевой подготовки в 30-х.
Можно привести и другие примеры. Набег на Констанцу 26 июня 1941 г., обсуждать который надо с самого первого слова. При сложившемся в июне 1941 г. соотношении сил на Чёрном море наш флот вместо набега мог организовать бомбардировку, с привлечением крупных кораблей и тральщиков. Однако это - вполне возможное - решение не обсуждалось не только командованием ЧФ, но и не обсуждается историками. Можно вспомнить и "нарезку" оборонительных позиций нашим подводным лодкам на том же Чёрном море. Или - опасения по поводу немецких десантов в Крыму, из-за которых была ослаблена оборона Крымского перешейка.
Это - с оперативной точки зрения. Если обратиться к вопросу о судостроении, то мы, опять же, среди наименее удачных решений назовём подводные лодки типа "М" и торпедные катера типа "Г-5". И то, и другое - самые оборонительные из оборонительных средств нашего флота (не считая береговой артиллерии). Можно так же развернуть и вопрос о боевой подготовке - основной темой крупных флотских учений были оборонительные действия. Сила простых стратегических решений именно в том, что они пронизывают абсолютно все сферы деятельности.
Идея, в общем, понятна, тем не менее, остановлюсь подробнее на конкретном примере. Речь пойдёт о минной войне на Балтике в 1941 г., точнее - о минно-артиллерийских позициях, созданных КБФ, и активных минных постановках. Информацию я брал из книги А. А. Чернышёва "1941 год на Балтике: подвиг и трагедия". Не исключено, что в деталях могут быть ошибки, но тезисы в целом, полагаю, не пострадают даже при уточнениях.
Создание минно-артиллерийских позиций на Балтике продолжалось на протяжении всей "открытой" стадии кампании: с 23 июня до 16 октября 1941 г. При этом было создано сразу три позиции. Первая - в устье Финского залива (называвшаяся "Центральной", соответствовавшая по положению "Передовой" обр. 1916 г.). Постановки там продолжались с 23 по 30 июня, было выставлено 2687 мин и 638 минных защитников.
Уже 27 июня было принято решение о создании второй - Восточной - позиции, "на рубеже острова Гогланд - Б.Тютерс - бухта Кунда с развитием в глубину до Лавенсари". Постановки мин "первой очереди" выполнены 2, 4, 7, 15, 22, 23 и 29 июля. Всего - 1460 мин и 400 минных защитников. Постановки второй очереди были выполнены 9, 10, 14 и 20 сентября - ещё 693 мины и 232 минных защитника.
Наконец, 16 июля началось создание Тыловой позиции, включавшей три рубежа: передовой (о. Нерва - о. Соммерс - Кургальский риф), основной (б. Средняя - о. Сескар - м. Устинский) и тыловой (б. Грекова - б. Демантсейн). В первый день было выставлено 385 мин. "В связи с улучшением обстановки" создание позиции было приостановлено до 23 августа, после чего постановки на позиции возобновились и продолжались до 16 октября - поставлено ещё 3099 мин и 848 минных защитников.
Итого: на трёх минно-артиллерийских позициях было выставлено 8324 мины и 2118 минных защитников, в т.ч. 4532 мины и 1038 минных защитников - в июне-июле. Существенных потерь немцы и финны на этих минах, насколько я зна, не понесли - почти все потери были на минах у берегов Курляндии, Моонзундского архипелага и в Рижском заливе. При этом минные постановки отвлекли значительные силы КБФ (в т.ч. тральщики, и современные эсминцы и лидеры) и штабные ресурсы. Сами минные барьеры создавали помехи нашему флоту при эвакуации Ханко и были использованы немцами и финнами при создании противолодочных рубежей в 1942-1943 г.
Это - с одной стороны. С другой стороны - по данным А.А. Чернышева, в активных постановках с использованием подводных лодок и катеров было использовано 596 мин и минных защитников. Собственно мин, если я не ошибся в подсчёте - 513, большая часть (440) в июне-августе. Кроме того, 104 мины в июне-июле были выставлены самолётами.
Из этого числа на подходах к Хельсинки катера МО выставили 26 мин в 4 банках 3, 29 и 30 июля, и ещё 17 мин, в июле, было сброшено нашими самолётами. Между тем, именно в Хельсинки базировались немецкие и финские минные заградители, поставившие заграждение "Юминда", через которое нашим кораблям пришлось прорываться во время Таллинского перехода. И именно к югу от Хельсинки, менее чем в 10 милях, 21 сентября 1941 г. подорвался на мине и затонул вспомогательный минный заградитель "Кёнигин Луизе". Видимо - на одной из наших мин. Спустя два месяца - потому, что мин было мало, и вероятность подрыва была невелика.
"Правильное" решение напрашивается. У КБФ были и силы - корабли - и средства - мины - для полноценной "минной обструкции" главных финских баз в июне-июле. Результатом такой обструкции могло быть надёжно обеспеченное господство в Финском заливе. Что, в свою очередь, могло существенно облегчить эвакуацию войск из Таллина и с Ханко, и, возможно, дало бы возможность поддержать или эвакуировать гарнизон Моонзундских островов. Увы, этого не случилось.
Вопрос "Причём тут линкоры?" дозрел. Ответ №1 очевиден: минно-артиллерийские позиции создавались для предотвращения прорыва к Ленинграду крупных сил противника, т.е. тех самых линкоров. Да, мы знаем, что из полноценных линкоров у немцев был только "Тирпиц", но - "карманными" и финскими довесками. Это во-первых. Во-вторых, как таковое строительство "оборонительных рубежей" не было реакцией на неудачное развитие событий, оно было следствием довоенной подготовки и предвоенных планов действий флота. В частности, в соответствии с директивой Наркома ВМФ от 26 февраля 1941 г. задачи КБФ определялись так:
1) не допустить морских десантов немцев на побережье Латвийской и Эстонской ССР и на о-ва Моонзундского архипелага;
2) совместно с ВВС Красной Армии нанести поражение германскому флоту при его попытке пройти в Финский залив;
3) не допустить проникновения кораблей противника в Рижский залив;
4) содействовать сухопутным войскам на побережье Финского залива и на п-ове Ханко, обеспечивая их фланги и уничтожая береговую оборону финнов;
5) уничтожить боевой флот Финляндии и Швеции (при наступлении последних против СССР);
6) обеспечить в первые же дни войны переброску двух стрелковых дивизий с северного побережья Эстонской ССР на п-ов Ханко, а также крупного десанта на Оландские острова;
7) прервать морские коммуникации Финляндии и Швеции в Балтийском море и Ботническом заливе.
Важен как собственно список задач, так и порядок их следования - и то, как это сказалось не восприятии обстановки и действиях командования КБФ. Задача отражения десанта идёт под №1 - и первой наступательной операцией ВВС КБФ стал массированный удар по "десанту" немцев 24 июня 1941 г. Предотвращение прорыва в Финский залив - задача №2, ей активно занялись корабли. И продолжали заниматься до середины октября 1941 г.
Могло ли измениться отношение к делу при иной структуре и соотношении сил? Ну вот если бы у Трибуца был "Советский Союз", да "Кронштадт" в придачу? Из общих соображений следует, что вроде как могло. В конце концов, стоит ещё раз вспомнить мировой рекорд Колчака, минную обструкцию Босфора - которая оказалась возможна благодаря очевидному перевесу наших линейных сил.
Впрочем, помимо общих соображений, у нас есть вполне надёжные документальные свидетельства. А.В. Платонов в "Линейных силах советского флота" приводит два интересных документа. Первый - "Основные соображения по развитие Военно-Морских сил РККА на вторую пятилетку (1933-1937 гг.)". Это - документ эпохи "молодой школы". Основными противниками в то время считаются Великобритания и Франция, упор делается на лёгкие и подводные силы. Задачи КБФ в этом документе определены так:
Оборона Ленинграда на морском направлении, недопущение высадки десанта противника на территорию Советского Союза. Обеспечение возможности высадки нашего десанта на побережье Финляндии и Эстонии и на острова Финского залива. Содействие операциям сухопутных войск РККА в прибрежной зоне. Действия в Балтийском море против флота и на коммуникациях противника. Противодействие проходу противника в Финский залив.
Второй документ - это уже проект доклада Ворошилова в ЦК по программе создания "Большого флота", сентябрь 1937 г. В этом документе основным противником на Балтике обозначена уже Германия. При этом ожидается, что к 1941 г. у немцев будет 10 линейных кораблей, в т.ч. 2 с 14-дм артиллерией (остальные - с 11-дм). КБФ же должен иметь в своём составе 6 линкоров типа "Б" и 2 типа "Марат". При этом задачи КБФ определены так:
1. Полное господство над Финским заливом и, если потребуется, содействие сухопутной армии по занятию территории Эстонии, Латвии, Финляндии.
2. Не допустить крупных сил противника в северную часть Балтийского моря и в Рижский залив.
3. Прервать перевозки противника в Балтийском море, в частности, воспрепятствовать перевозкам в Германию морем из северной части Швеции.
Изменения радикальные. Особо отметим: задача завоевания "полного господства" в Финском заливе ставится при том, что безусловного перевеса в силах над основным противником - немецким флотом - нет.
Разумеется, сказанное сегодня - как и сказанное в предыдущем тексте - не следует воспринимать как "надо было строить линкоры". Ключевую сегодняшнюю идею я обозначил сразу, повторюсь: продуктивное историческое обсуждение следует строить не вокруг частных решений, а вокруг исходных постулатов. Соответственно, второй тезис сводится к тому, что проблемы советского флота во время Великой Отечественной во многом вытекали из оборонительной идеологии применения морских сил. "Большой флот маленьких кораблей" плох многим, и не в последнюю очередь - тем, что офицеры такого флота обладают неким комплексом неполноценности, они не готовы к ведению войны на море в полном смысле этого слова.
Вопросы о том, надо ли было строить линкоры, можно ли было, когда надо было начинать и какого размера эти линкоры должны были быть, я оставлю в стороне. Даже если линкоры были "решительно невозможны", сказанное выше не теряет ценности, поскольку позволяет отличить нужду от добродетели. Скажу лучше пару слов по поводу важной философской темы, которой мы коснулись. Выше приведено изложение в духе "бытие определяет сознание". "Были бы линкоры - мыслили бы иначе". Собственно, постепенный дрейф советской морской мысли в сторону "отрыва от берега" в конце 30-х происходил, в том же "Наставлении по ведению морских операций" 1940 г. задачи флота определены уже не так однобоко.
Однако, бытие и сознание находятся в диалектичской связи (да, не побоимся этого слова). Для иллюстрации этого тезиса как нельзя лучше подходит история флота Веймарской республики. Собственно, Версальские ограничения должны были - казалось бы - превратить немецкий флот во флот береговой обороны. Отформатировав соответствующим образом немецкие морские мозги. Этого не случилось. При принятии ключевого решения - о новых "броненосцах" для Германии - немцы отказались от кораблей "береговой обороны" в пользу кораблей для войны в океанах. И тот же Руге особо подчеркивает значение этого выбора, позволившего избежать превращения флота в силы прибрежной обороны. Протягивать в явном виде цепочку от "Дойчланда" к заграждению "Юминда" я не буду, хотя это вполне возможно. Возможные советские альтернативы этот пример тоже позволяет увидеть лучше. Они были, и они не сводились к строительству линкоров размером с "Советский Союз". К сожалению, не были они и реализованы.