Памяти Федота Сучкова
Федот Федотович Сучков. 1915 - 1991. На фото слева он рядом с памятником Варламу Шаламову, который он изваял и поставил на могиле писателя. С Шаламовым они дружили, Федот Федотыч тоже отсидел своё, но в других лагерях. Скульптор, немного поэт и публицист, яркий представитель московской богемы, очень колоритный человек, с которым мне довелось пообщаться в 1989 году. А потом... Увы, больше не общались, за что не перестаю себя корить.
Год нашего общения помню точно. Скоро объясню, почему. Тогда я еще работал в "Неделе", и меня попросили сходить к Федоту Сучкову в его мастерскую в Колобовском переулке, рядом со Страстным бульваром. Зачем сходить - хоть убейте, не помню.
Вошел я в его подвал и не скоро оттуда вышел. Мы пообщались чрезвычайно душевно, выпили вина, хлебосольный хозяин мастерской настаивал, да я особо не возражал. При этом Федот Федотович сказал: "Выпиваю я немного, но - обязательно!" Эти слова я запомнил крепко. А больше ничего из нашей беседы не запомнил, что очень жаль. Помню лишь, что мы говорили о писателе Юрии Домбровском, с которым тоже дружил Сучков (он со многими писателями и художниками дружил), и о его лагерном стихотворении о том, как бы убит стукач.
Вот оно, Домбровский был замечательным поэтом
НАСЕДКА
Когда нам принесли бушлат,
И, оторвав на нем подкладку,
Мы отыскали в нем тетрадку,
Где были списки всех бригад,
Все происшествия в бараке, -
Все разговоры, споры, драки,
Всех тех, кого ты продал, гад!
Мы шесть билетиков загнули -
Был на седьмом поставлен крест.
Смерть протянула длинный перст
И ткнула в человечий улей...
Когда в бараке все заснули,
Мы встали, тапочки обули,
Нагнулись чуть не до земли
И в дальний угол поползли.
Душил "наседку" старый вор,
И у меня дыханье сперло,
Когда он, схваченный за горло,
Вдруг руки тонкие простер,
И быстро посмотрел в упор,
И выгнулся в предсмертной муке,
Но тут мне закричали: "Руки!"
И я увидел свой позор,
Свои трусливые колени
В постыдной дрожи преступленья.
Конец! Мы встали над кутком,
Я рот обтер ему платком,
Запачканным в кровавой пене,
Потом согнул ему колени,
Потом укутал с головой:
"Лежи спокойно. Бог с тобой!"
И вот из досок сделан гроб,
Не призма, а столярный ящик.
И два солдата проходящих
Глядят на твой спокойный лоб.
Лежи! Кирка долбит сугроб.
Лежи! Кто ищет, тот обрящет.
Как жаль мне, что не твой заказчик,
А ты, вмороженный в сугроб,
Пошел по правилу влюбленных
Смерть обнимать в одних кальсонах.
А впрочем: для чего наряд?
Изменник должен дохнуть голым.
Лети ж к созвездиям веселым
Сто миллиардов лет подряд!
А там земле надоедят
Ее великие моголы,
Ее решетки и престолы,
Их гнусный рай, их скучный ад.
Откроют фортку: выйдет чад,
И по земле - цветной и голой -
Пройдут иные новоселы,
Иные песни прозвучат,
Иные вспыхнут Зодиаки,
Но через миллиарды лет
Придет к изменнику скелет
И снова сдохнешь ты в бараке!
Федот Федотыч рассказывал что-то из своего лагерного опыта, а я после пары стаканов вина расслабился и поделился с ним своими личными проблемами: то был момент, когда я расстался с любимой девушкой, потом оказалось, что ненадолго, но я был влюбленным дураком, и мне казалось, что чуть ли не навсегда. Старик Сучков меня утешал, однако когда я вышел из его подвала, я понял, что зря пил вино, тоска нахлынула с удвоенной силой, и я точно знаю, что это была поздняя осень или ранняя зима 1989 года. Федоту Федотовичу оставалось жить два года...
Вот и всё, к сожалению. Глуп я был и ленив, не продолжал общение с интересными людьми.
Теперь немного о самом Федоте Сучкове
СУЧКОВ Федот Федотович. Родился 27.01.1915 в древне Дорохово Назаровской вол. Ачинского уезда Енисейской губ. Русский, среднюю школу окончил в Минусинске. Писатель, скульптор. В 1926 студент МГУ. В 1938 поступил в Литературный институт им. Горького, где подружился с А. Платоновым. Арестован 05.09.1942. Обвинение по ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР. Осужден 02.12.1942 ОСО НКВД СССР на 8 лет ИТЛ. Срок отбывал на строительстве Северо-Печерской ж/д магистрали. Осужден 01.10.1944 ВТ НКВД на 2 года ИТЛ. Срок отбывал в Минлаге. В октябре 1952 этапирован в Мотыгино Удерейского р-на КК на поселение. Работал нормировщиком в артели «Победа». В просьбе посетить мать Еремину Федосью Матвеевну, проживавшую в Минусинске, было отказано. Сын проживал у бабушки в Виннице.
Освобожден 11.10.1955, уехал в Москву. Реабилитирован. В 1959 окончил институт (в дипломе написано: поступил в 1939, закончил в 1959). Его сокурсниками были Ахмадулина Б., Казаков Ю, Приставкин А. После освобождения работал в Москве литсотрудником, завотделом, ответсекретарем журнала «Сельская жизнь». Содействовал первым публикациям Платонова и Булгакова, написал замечательное предисловие «На красный свет» к сборнику Платонова, где впервые был напечатан «Город Градов». Открыл на страницах журнала А. Битова, Ф. Искандера, А. Кима. В 1980 у него в мастерской был обыск, забрали «Факультет ненужных вещей», «Колымские рассказы». Создал скульптурные портреты Домбровского Ю., Шаламова В., Солженицына А. Повесть «История Алпатьева», предвосхищавшая «Один день Ивана Денисовича», в 1989 еще не была напечатана. Автор памятника В. Шаламову на Троекуровом кладбище, мемориальной доски А. Платонову на Тверском бульваре. В 1989 участвовал в выставке репрессированных художников. Умер в Москве 19.11.1991.
Отсюда, там еще воспоминания. И здесь еще кое-что интереснеое
Стихи Федота Сучкова. Что нашел, это явно не все
ПАМЯТЬ
Ю. Кублановскому
Помню свинушки, синюшки, чернушки.
Помню гляделки соленой корюшки.
Помню холодные ноги подружки.
Помнятся мертвые сны без подушки.
Помнятся тертые речи и встречи,
окрики, хлеще секущей картечи,
муть затирушек, немытые миски,
в мусорных ямах турнепса очистки...
Многое помнится... И в одиночке
был я, должно быть, рожденным в сорочке.
* * *
Моя любовь сошла с ума.
И я, наверно, сумасшедший.
Ведь с каждым днем все легче, легче
моя дырявая сума.
И с каждым часом без натяжек
горжусь я легкостью такой.
Я говорю: мой крест не тяжек,
поскольку он внутри пустой.
И я иду с прямою выей,
с поднятой к небу головой,
счастливей всех, себя счастливей
и самому себе конвой!
Из его скульптур нашел вот еще Бунина и Андрея Платонова
Светлая память Художнику. Царствие ему Небесное
Необязательные мемуары